«МОЛОДЫЕ СТАРИКИ»

…Внушительные, но изящные силуэты японских линейных крейсеров «Конго» и «Хиуга» прекрасно смотрелись на фоне темно-синей воды Тихого океана и голубого сентябрьского неба. По сигналу тревоги палубы очистились от людей; на мачтах взвились боевые флаги; башни четырнадцатидюймовых орудий начали плавно разворачиваться в направлении цели…

Это — не эпизод из серии жестоких схваток 2-й мировой войны. На форштевне цели — одинокого линкора, неподвижно застывшего на поверхности Токийского залива,— можно было различить знак императорского цветка — хризантемы. Японские корабли готовились расстреливать собственного «собрата».

В целом подобный эпизод не вызвал бы особого внимания: устаревшие суда часто служили мишенями при практических артиллерийских стрельбах и всевозможных испытаниях оружия, если бы не одно обстоятельство. «Жертва» была моложе «охотников» всего на 2 года! Расстреливался, в общем-то, совсем не старый корабль, прослуживший к этому моменту всего 12 лет.

Другая история произошла четырьмя годами раньше. Темной августовской ночью 1919 года английские торпедные катера в лихой атаке ворвались на рейд Кронштадта. Их встретил огонь дозорного эсминца «Гавриил», которому удалось изрядно пощипать британских «диверсантов». В свою очередь, англичане все-таки добились определенного успеха: две их торпеды нашли свои цели, хотя и не совсем те, на которые рассчитывали командиры катеров. Практически во всех отечественных источниках указывается, что одна из двух британских торпед попала в «устаревший линкор «Андрей Первозванный». Удостоенный эпитета «устаревший», этот корабль к тому времени находился в строю всего 7 лет.

Оба описанных случая являются весьма характерными для судеб броненосцев, появившихся на свет сразу после русско-японской войны, конструкция которых во многом обязана урокам сражений в Желтом море и у о. Цусима. Правда, урокам, скорее «вызубренным», но так и не понятым до конца…

Настоящим шоком, произведенным Цусимским сражением на кораблестроителей всех стран, явился тот факт, что броненосец можно потопить или во всяком случае полностью вывести из строя, не пробивая его главного пояса и броневой палубы. Японцы выпустили всего четыре с половиной сотни двенадцатидюймовых снарядов, потопив артогнем 3 броненосца и очень сильно повредив еще 2. Вывод, который сделали обе участвовавших в бою стороны, был почти одинаковым: многочисленные снаряды среднего калибра неплохо дополняют действие крупнокалиберных «чемоданов», нанося повреждения трубам, надстройкам и всем небронированным объектам. Русские корабли оказались совершенно неподготовленными к подобному воздействию. Пожары и осколки не давали ни стрелять, ни бороться за живучесть, а через бреши в небронированном борту поступало много воды, которая создавала угрозу опрокидывания.

Большинство военно-морских специалистов России сходились в одном вопросе: нужно создавать корабли, надежно защищенные хотя бы от снарядов среднекалиберной артиллерии. Но к моменту, когда отгремели залпы сражений русско-японской войны, на стапелях Санкт-Петербурга уже находились два броненосца — «Император Павел I» и «Андрей Первозванный», бронирование которых, в общем, соответствовало «доцусимским» стандартам, хотя их вспомогательный калибр был увеличен до 8 дюймов. Строительство было приостановлено, а корабли решили перепроектировать. Один вариант изменений следовал за другим; всего перепробовали более десятка новых проектов, пока наконец не были удовлетворены и кораблестроители, и руководство флота. Результат оказался плачевным: постройка «Андрея» затянулась на 8 с лишним лет, и в 1912 году, когда он, наконец, вступил в строй, многострадальный броненосец оказался столь же далеко «в хвосте» по отношению к современным требованиям, как и в момент его закладки.

Это было тем более обидно, что русские проектировщики создали практически идеальный корабль, но — для времен Цусимы. Особенно впечатляло бронирование. Едва ли можно найти второй тип броненосца, у которого броня прикрывала свыше 95% площади борта! Не имел защиты лишь небольшой участок в верхней части кормы. В корпусе, правда, не осталось ни единого иллюминатора: конструкторы решили не ослаблять броневые плиты. Жизненно важные части защищались тремя броневыми палубами. Надстройки постарались свести к минимуму, насколько позволял исходный проект. Очень важные изменения произошли и в артиллерии. Хотя 12-дюймовые пушки остались прежними, их удалось снабдить новыми затворами, сократившими интервал между выстрелами с двух минут до 45 секунд. Из опыта русско-японской войны стало ясно, что шестидюймовый калибр все же маловат для того, чтобы наносить обширные повреждения в мощной конструкции корпусов броненосцев. Поэтому средний калибр «Андрея» составили четырнадцать восьмидюймовой, частично помещенных в двухорудийных башнях, а частично в казематах. Эти пушки предназначались для поражения больших кораблей, а отражение минных атак должны были взять на себя 120-мм орудия.

В общем, такой броненосец был бы незаменим в составе эскадры Рожественского или Витгефта. Но невозможно улучшить абсолютно все характеристики, не жертвуя ничем. В результате большой площади бронирования пострадала его толщина. Даже главный пояс «Андрея» и «Павла» плохо защищал от двенадцатидюймовых снарядов на большинстве боевых дистанций. И хотя, когда русские броненосцы еще находились в постройке, была издана книга с многозначительным названием «Линейный корабль «Андрей Первозванный» и его сравнение с линейным кораблем «Дредноут», в которой доказывалось, что на некоторых дистанциях «Андрей» может сражаться с «англичанином», сравнивать, в общем-то, было уже нечего. Новый класс линкоров с единственным крупным калибром сразу сделал столь долго проектировавшиеся и строившиеся корабли «второсортными». Еще через пару лет в дело вступили орудия калибром 343, 356 и 381 мм, которые могли пронизать тонкую броню «Андрея» практически с любой дистанции. А средний калибр, против которого было предпринято столько мер, полностью перестал быть угрозой для больших кораблей из-за возросших дистанций боя.

Единственным, хотя и весьма призрачным утешением могло быть то, что неверный урок из Цусимы извлекли не только отечественные конструкторы. И в первую очередь «прокол» допустили сами победители — японцы.

Так же, как и Россия, Япония в ходе войны начала постройку двух усовершенствованных броненосцев. Но возможностей для «капризов» и модернизаций у представителей Страны восходящего солнца было гораздо меньше, чем у отечественных специалистов: их корабли строились в Англии, и каждое изменение проекта влетело бы и так обессиленной войной Японии в копеечку. Поэтому ей пришлось довольствоваться чуть измененными британскими «Кинг Эдуардами». Отличия состояли в том, что на «Касиме» и «Катори» вместо четырех 234-мм орудий в качестве промежуточного калибра установили такое же количество десятидюймовых, за счет незначительного ослабления бронирования. Зато японцы получили два удачных и сильных броненосца, а главное — очень быстро: их постройка заняла всего 2 года, втрое меньше, чем их русских соперников.

Тем не менее «Касима» и «Катори» стали последними японскими линкорами, построенными за границей. Верфи Йокосуки и Курэ достигли должного уровня для того, чтобы с их стапелей могли сходить самые большие корабли. Большую свободу действий получили и конструкторы, чем и не замедлили воспользоваться. Уже в конце 1904 года ими был составлен проект, который можно было назвать японским «Дредноутом». Два корабля водоизмещением почти 20 000 т предполагалось вооружить двенадцатью 305-мм орудиями в четырех двухорудийных и четырех одноорудийных башнях. Площадь бронирования также была увеличена, хотя и не настолько, как на «Андреях»: японцы более полагались на испытанную британскую схему. Однако на сей раз главные «учителя» подвели своих учеников, хотя и не в броне, а в пушках: из-за интенсивного строительства англичане не могли выделить необходимого количества двенадцатидюймовок, а в самой Японии производство крупнокалиберных орудий еще недостигло нужного уровня. Адмирал Того и его последователи предпочли не ожидать, а согласиться на изменение вооружения. В результате «Аки» и «Сацума», как были названы новые линкоры, получили вместо чисто двенадцатидюймовой артиллерии смешанную — из 12- и 10-дюймовок.

На этом приключения первых чисто японских линкоров не закончились. Если «Сацуму» удалось заложить вовремя, то начало постройки «Аки» задержалось на 10 месяцев. В результате на нем удалось установить первые в японском флоте турбины (изготовленные в США) и заменить 120-мм орудия на 152-мм. И водоизмещение линкора получилось на 500 т больше, а скорость на 1 узел быстрее; заметно отличался он и по внешнему виду: если «Сацума» имел 2 трубы, то на «Аки» их было установлено 3, причем задняя — на значительном удалении от двух передних. Но одно прочно роднило эти броненосцы: принадлежность к пресловутому «промежуточному» типу. Все сказанное в адрес русских броненосцев можно почти дословно повторить и для их японских соперников.

Здесь стоит упомянуть о еще одном явно неверно понятом уроке все той же русско-японской войны. В обоих главных сражениях в боевом строю японского флота важное место занимали броненосные крейсера. Поставленные «в линию», в общем-то, не от хорошей жизни (во флоте микадо оставалось всего 4 броненосца), они тем не менее уцелели, нанеся русским значительный урон своей многочисленной артиллерией калибра 6 и 8 дюймов. Подобная удача поспособствовала тому, что вынужденная мера приобрела характер военной доктрины. Отныне японский флот должен был включать равное число менее скоростных линейных кораблей и более быстрых боевых судов, также способных сражаться в линии. Еще в июне 1904 года, вскоре после гибели «Хацусе» и «Ясима» на русских минах около Порт-Артура, для их замены были заказаны два корабля: «Цукуба» и «Икома». Номинально называвшиеся броненосными крейсерами (и потому нашедшими свое место в крейсерской серии «М-К»), они все же заслуживают повторного упоминания. Дело в том, что японцы также сделали свои выводы из первого большого сражения (боя в Желтом море 10 августа 1904 года). Этот бой велся на больших дистанциях, где основную роль играли 12-дюймовые орудия. Поэтому уже в ходе постройки японские инженеры совершили своего рода чудо, буквально втиснув в проект четыре таких орудия вместо традиционных 8-дюймовок. И, как всегда в таких случаях, не «бесплатно»: проектная скорость новых кораблей упала до 20,5 узлов. «Цукуба» и «Икома» остались типичными броненосными крейсерами по бронированию, но вооружение и скорость позволяет, хотя и с некоторой натяжкой, назвать их своего рода «линейными крейсерами», а точнее — быстроходными линкорами.

Идея понравилась, и спустя чуть более полугода состоялась закладка еще одного такого «полукрейсера-полулинкора», названного «Курама». Спустя два года заложили второй корабль — «Ибуки». Теперь можно подвести некоторые итоги столь интенсивной кораблестроительной деятельности Страны восходящего солнца. Результаты ее почти столь же плачевны, насколько решительны были военные успехи Японии. К 1911 году в строю оказалось 4 линкора и 4 линкора-крейсера, все «с иголочки», и все — практически полностью морально устаревшие. Их срок жизни уже был отмерен. Первым был вычеркнут из списков «Цукуба», погибший в своем порту в январе 1917 года от очередного в японском флоте загадочного взрыва боезапаса. Судьба «Аки», использованного в качестве мишени на стрельбах линейных крейсеров 2 октября 1924 года, описана в самом начале статьи. А спустя 5 дней за ним последовал его собрат «Сацума», расстрелянный на сей раз новейшими линкорами «Нагато» и «Муцу». Остальные 5 кораблей тихо разобрали на металл в 1924—25 годах, выполняя условия разоружения на море, установленные на Вашингтонской мирной конференции. Впрочем, вряд ли кто из японских адмиралов мог всерьез сожалеть об этих уже совершенно безнадежно ненужных «молодых стариках».

Деятельность их русских «коллег» оказалась, во всяком случае, более живой, хотя и не очень полезной. В 1-ю мировую войну они совершили считанное количество боевых выходов. В ходе боевых действий на обоих кораблях срезали их ажурные решетчатые мачты «американского» (а точнее — шуховского) образца, единственные в своем роде на Балтике и полностью демаскировавшие броненосцы, заменив их на простые безрангоутные «палки». «Андрею Первозванному» вообще пришлось больше стрелять по своим, чем по противнику. Залпы его орудий раздавались и во время Кронштадтского восстания, когда он стрелял по «красным», и во время мятежа на «Красной Горке», когда 12-дюй-мовые снаряды предназначались противникам большевиков. «Павел I» после революции был переименован в «Республику». По странному совпадению оба русских корабля были разобраны на металл практически одновременно с их японскими «коллегами» — около 1924 года.

В общем, «переходные» броненосцы явно стали своего рода обузой. В предпочтительное положение попадали те основные морские державы, которые строили их как можно меньше. В частности, легко удалось отделаться англичанам. Помимо броненосцев типа «Кинг Эдуард VII», о которых мы рассказывали ранее и которые для своего времени были вполне удачными и мощными кораблями, «владычица морей» обошлась постройкой всего двух типично «переходных» линкоров типа «Лорд Нельсон». Но и здесь британцы не стали слишком оригинальничать: схема бронирования в целом напоминала предшествующие типы, но толщины плит были увеличены. При проектном водоизмещении в 16 500 конструкторам пришлось укладываться ограниченную длину (чтобы броненосец могли принимать уже существующие доки). Поэтому обводы корабля в средней части были выполнены практически квадратными, при относительно «худых» оконечностях. Такая форма корпуса оказалась очень удачной, и оба «Нельсона» на испытаниях на пол-узла превысили проектную скорость (18 уз.). В общем, получился солидно защищенный и хорошо вооруженный (для времени закладки) линкор. Но от части присущих «переходникам» недостатков избавиться было невозможно. Главным из них оказалась трудность управления огнем двух близких калибров, 305 мм и 234 мм, при переходе к новым системам стрельбы. Неудачной можно назвать и противоминную артиллерию. Ее калибр — 76 мм — стал к тому времени совершенно недостаточным, а для установки 24 3-дюймовых пушек пришлось установить еще одну, навесную, палубу. В результате средняя часть «Нельсона» представляла собой лакомый кусочек для фугасных снарядов. Неудачные моменты проекта усилились обстоятельствами: ввод в строй обоих «Нельсонов» задержался почти на год из-за того, что их 12-дюймовые башни установили на фаворите британского кораблестроения — пресловутом «Дредноуте». Поэтому к моменту вступления в строй они, как и все «переходные» броненосцы, оказались уже несовременными. Это сказалось и на службе: мощная броня и сильная артиллерия пригодилась «Нельсону» и «Агамемнону» не в морском бою, а при обстреле укреплений пролива Дарданеллы. Особенно отличился «Агамемнон», не пропустивший ни одной бомбардировки и «принявший» свыше 50 вражеских снарядов. Отслужив «мишенью» для турок, он вскоре после окончания войны был переделан в радиоуправляемый корабль-щит и продолжал исполнять свою роль цели — на этот раз для своих, британских пушек. В 1926 году он последовал за «Нельсоном», который разобрали на металл шестью годами раньше.

В. КОФМАН