РЕАКТИВНАЯ АРТИЛЛЕРИЯ ИНЖЕНЕРА КУРЧЕВСКОГО

В первой половине XX века, когда дипломированных инженеров в стране можно был пересчитать по пальцам, основной контингент конструкторов в лучшем случае имел лишь среднее специальное образование. Время от времени появлялись самородки, удивлявшие грандиозностью замыслов и оставившие заметный след в истории техники. К их числу принадлежал и Леонид Васильевич Курчевский.

Официальное образование Л.В. Курчевского завершилось после второго курса физико-математического факультета Московского университета, из которого его, по утверждению журналиста и историка техники И.Э. Чутко, отчислили за невнесение платы за обучение. Полученного образования хватало Л.В. Курчевскому для принятия обоснованных решений и грамотной постановки задачи перед специалистами, работавшими вместе с ним над реализацией его изобретений. Теоретическим отделом ОКБ Курчевского руководил будущий академик Б.С. Стечкин, один из основоположников теории реактивных двигателей, который и через 30 лет после описываемых событий считал, что многие технические решения, найденные в те годы, не утратили актуальности.

Впервые имя Курчевского появилось в списке изобретателей, заслуживавших внимание государства в ответе научно-технического отдела ВСНХ на запрос Ленина от 19 ноября 1920 г. В нем сообщалось, что Л.В. Курчевский и Б.С. Стечкин предложили идею «инжектирования воздуха под корму судов» и начали ее внедрять в «глиссере, развивающем скорость до 150 км/ч». Увы, эту идею так и не удалось проверить из-за отсутствия двигателя.

В 1923 г. Л.В. Курчевский и сотрудник отдела военных изобретений при ВСНХ С.А. Изембек подали заявку на изобретение динамореактивной пушки (ДРП), испытанной вскоре на ржевском полигоне под Петроградом. А год спустя Курчевского, обвинив во вредительстве, сослали на Соловки. Изобретателя запрятали за толстые монастырские стены, но дитя, рожденное им, не сдали в «приют». Более того, в конце 1924 г. по приказу заместителя председателя РВС СССР И.С. Уншлихта образовали Особую комиссию под председательством В.М.Трофимова для «изучения имеющегося образца трехдюймовой ДРП и разработки на том же основании новых более усовершенствованных образцов таких гаубиц». Под имевшимся образцом в приказе Ушлихта подразумевалось орудие Курчевского. Но, похоже, ни председатель комиссии, ни ее члены так и не смогли разобраться в принципе работы, казалось бы, простой ДРП.
В январе 1924 г. Военная комиссия ЦК ВКП(б) обследовала Вооруженные Силы и пришла к выводу, что «Красной Армии как организованной, обученной, политически воспитанной и обеспеченной мобилизационными запасами силы у нас в стране нет. В настоящем виде Красная Армия не боеспособна».

Назначенный наркомом обороны М.В.Фрунзе стал активно создавать строго дисциплинированную, оснащенную современной боевой техникой и вооружением армию. Быстрые темпы восстановления народного хозяйства в 1925 — 1928 гг. создали для этого необходимые условия. В итоге получили бурное развитие артиллерия, авиация, бронетанковая техника и военно-морской флот.

Тут-то и вспомнили о Курчевском, сумевшем в условиях Соловецкого лагеря создать еще один образец ДРП. Пушки Курчевского, как тогда казалось, позволяли значительно снизить расход металла, в котором очень нуждалась страна и, соответственно, их массу и стоимость.

Ознакомившись с докладом Курчевского, будущий маршал Г.И. Кулик ходатайствовал об организации опытов конструктора на Московском орудийном заводе. В 1929 г. Курчевский прибыл в подмосковный поселок Калининский, неподалеку от железнодорожной стации Подлипки, на артиллерийский завод № 8 им. М.И. Калинина, где организовал Особое конструкторское бюро № 1.

Первая пушка, собранная на заводе, представляла собой ствол с раструбом (соплом Лаваля, впервые примененным в артиллерии — Прим. авт.) на конце общей длиной около 1,2 м, а в качестве запального устройства использовали пистолет «брауниг», впоследствии замененный специальным устройством. Если в обычной пушке выстрел состоял из снаряда порохового заряда в гильзе, то в безоткатной — порох помещался в самом снаряде и со стороны донного среза его закрывали пыжом. Выстрел ДРП напоминал реактивный снаряд с той лишь разницей, что в нем не было твердотопливного двигателя, а был, если можно так выразиться, пороховой аккумулятор давления. При выстреле из такой пушки снаряд летел в одну сторону, а через сопло, со стороны казенной части, вырывался поток газа от сгоревшего пороха, компенсирующий отдачу.

76,2-мм батальонная пушка Курчевского

Начальник артиллерийского полигона завода № 8 рассказывал, что заряженную пушку положили на табурет и хотели привязать к спусковому крючку «Браунинга» бечевку, так все боялись стрелять. Увидев оцепенение собравшихся, Курчевский подошел к орудию и нажал на спуск, при выстреле пушка чуть-чуть шевельнулась. Рисковый был Леонид Васильевич: ведь снаряд мог взорваться. Но, как говорится, риск — дело благородное, и Курчевскому в этом отношении всегда везло.

В 1932 г коллектив Курчевского преобразовали в Особое конструкторское бюро ГАУ РККА.

В начале 1934 г. в составе НКТП появилась новая организация УУСР — управление уполномоченного специальных работ, а этим самым уполномоченным стал Курчевский.

Вскоре в заводских цехах стали изготавливать ДРП, предназначенные для установки на автомобили, легкие танки, корабли и самолеты.

НИИ ВВС разработал соответствующие требования, которые выдали в конструкторские бюро Д.П.Григоровича и А.Н.Туполева. В этих коллективах под ДРП калибра от 37 до 100 мм разработали истребители И-Z, И-12, И-14 и ДИП (АНТ-29), устанавливали их на И-4.

Для создания авиационной ДРП требовались иные технические решения, и их нашли, спустя десять лет, но было уже поздно. К тому времени задачи борьбы с тяжелыми бомбардировщиками вероятного противника решались с помощью доведенных до совершенства классических авиационных пушек калибра 37 мм.

Как уже говорилось, ДРП пытались приспособить для мотоциклов, автомобилей, танков и кораблей.

Так, в 1932 г. появились 76-мм пушка МПК с дальностью стрельбы до 5,5 км для мотоцикла «Харлей-Девидсон» и автомобильная гаубица калибра 152 мм.

Для танков Т-26 и Т-27 разработали 76-мм пушку, а для бронеавтомобиля БАИ — калибра 37 мм.

Для пехоты были созданы легкая мортира — ЛМК, горновьючная 76-мм — ГВПК, 37-мм противотанковое ружье 14-К, весившее 25 кг и стрелявшее 500-граммовыми бронебойными снарядами на расстояние до 5,5 км, батальонная БПК и 76-мм СПК для самоходной артиллерийской установки.

В октябре 1934 г. пушки Курчевского, в частности, 76-мм КПК (катерная пушка), испытывались на бронекатерах Г-5 и подводной лодке АГ Морских сил Черного моря. С эсминца «Петровский» и сторожевого корабля «Шторм» стреляли из 152-мм пушек.

В том же году на полигонные испытания поступила 305-мм мортира Курчевского СПГК-12 с дальностью стрельбы до 6 км снарядом массой 250 кг. Это орудие могло устанавливаться на шасси автомобиля Я-6 или трактора «Коминтерн». По сравнению с гаубицей образца 1915 г., состоявшей тогда на вооружении Красной Армии, СПГК-12 была в восемь раз легче.

Все орудия отличались нарезными стволами, но на одной пушке БПК установили гладкий ствол и испытали оперенные снаряды. В 1933 г. разрабатывался и вариант самоходной гаубицы большого калибра СГК-305.

К концу 1935 г. промышленность передала военным свыше 840 орудий различных систем, которые в основном осели на складах. Поспешили с пушками Курчевского, в итоге потеряли почти два года, а Красная Армия не получила современное оружие.

Самой массовой была пушка БПК. В ноябре 1929 г. М.Н. Тухачевский, будучи командующим Ленинградским военным округом, «настоятельно ходатайствовал о принятии на вооружение батальонной артиллерии пушки ДРП». Правда, за год до этого председатель РВС СССР А.И. Корк и начальник артиллерийского управления РККА Г.И. Кулик рекомендовали воздержаться от принятия ее на вооружение. Спор военачальников разрешился весной 1931 г., после назначения Тухачевского заместителем Наркомвоенмора — начальником вооружений РККА.

В 1935 г. сдали заказчику 134 пушки БПК.

БПК состояла из ствола, прицельного приспособления и двухколесного лафета. На затворе орудия крепился на резьбе сопловой блок. Особенностью этого орудия, как, впрочем, и остальных, предназначенных для сухопутных войск, были стандартные патроны от трехдюймовых орудий. Правда, гильза отличалась отверстием в ее донной части, из которого после воспламенения истекали пороховые газы. Снаряд имел ведущий поясок, расположенный в донной части и легко деформировавшийся при его движении в канале ствола. После выстрела боец открывал затвор, из которого извлекалась использованная гильза.

БПК можно было использовать и как миномет при стрельбе специальными минами на расстояние до одного километра. Для этого снимали сопло и в зарядную камеру вставляли приспособление в виде укороченной латунной гильзы с жалом. Заряжание и выстрел происходили как в обычном миномете.

Казалось, судьба благоволила Курчевскому, но в январе 1936 г. отношение к нему круто изменилось. Согласно решению ЦК ВКП(б), завод №38, превратившийся фактически в научно-исследовательский институт, передали в распоряжение завода №8, а Курчевскому выделили помещение для конструкторской группы и мастерскую.

Вскоре после ареста М.Н. Тухачевского, осужденного как врага народа, 25 мая 1937 г. Курчевского арестовали, а все его изделия подлежали уничтожению. В литературе встречается упоминание о применении пушек Курчевского, установленных на автомобилях в советско-финской войне зимой 1939/40 г.

В годы Второй мировой войны подобное оружие появилось в Германии и США, что есть прямое подтверждение правильности выбранного Курчевским направления.

Сегодня о недостатках пушек Курчевского много пишут, порой даже навешивают на его создателя различные ярлыки. Конечно, с позиций нынешних знаний легко осуждать прошлое, но нельзя забывать, в каких условиях рождалось оружие. В те годы уровень научных исследований и возможности экспериментальной базы не шли ни в какое сравнение даже с тем, что имела страна в начале 1950-х. Тем не менее, наработки Курчевского не остались без внимания. Иначе вряд ли были бы созданы на рубеже 1940 — 1950 гг. под руководством Б.И. Шавырина безоткатные орудия Б-10 и Б-11, а позднее под руководством В.И.Силина и станковый противотанковый гранатомет СПГ-9.

Рассказ о Л.В. Курчевском завершу цитатой из «Советской военной энциклопедии»: «Создание таких орудий и применение для стрельбы из них кумулятивного снаряда позволило вооружить войска легким, простым по устройству и эффективным средством борьбы с танками и другими бронированными целями. Безоткатная артиллерия может также использоваться для поражения живой силы и огневых средств противника, стрельбы прямой наводкой по амбразурам оборонительных сооружений» (СВЭ, т.6, с.417, М., 1976).

Н.ЯКУБОВИЧ