На тротуаре возле дверей с вывеской «Клуб юных техников моторостроительного завода» я увидел группу ребят, столпившихся вокруг человека, ноги которого находились на тротуаре, а весь он где-то в глубине машины. Некоторые из зрителей выполняли его быстрые, короткие распоряжения, другие восхищенно разглядывали машину. Когда я подошел, человек выпрямился. Рукава его рубашки были высоко засучены. Он подал мне локоть: «Извините, руки…» Так я познакомился с директором Клуба юных техников Уфимского моторостроительного завода Виталием Васильевичем Петровским.
Признаться, я не имел намерения писать о директоре. Клуб юных техников Уфимского моторостроительного широко известен. И мне казалось, что руководитель здесь играет роль лишь организатора. Но, не переступив еще порога клуба, я понял, что в данном случае дело обстоит иначе.
В последнее время полиграфия освоила такие любопытные открытки. Посмотришь под одним углом зрения — одна картина, под другим — другая. А все на одной и той же поверхности. Так вот, если позволено мне будет такое сравнение, то картина работы клуба и картина работы его директора — это явления неотделимые. Просто можно видеть чуть больше одного или чуть больше другого и все это оказывается единым. В очень многом деятельность клуба является отражением личности его директора — человека пытливого, беспокойного, неугомонного, одержимого страстью любую вещь переделать, извлечь максимум из заложенных в ее конструкции возможностей.
Говорят, что хорошему музыканту фальшивая нота причиняет физическую боль. Человеку типа Петровского физическую боль причиняет неряшливая, непродуманная, плохо выполненная, плохо решенная конструкция. И как дирижер стуком своей палочки изгоняет из оркестра фальшивые ноты, так Петровский требует доведения создаваемых в клубе конструкций до максимального совершенства.
…Вот и сам клуб — несколько ступенек вниз по лестнице, длинный коридор, по обе стороны — двери кружковых комнат. На стене раковина, на кран надета изогнутая трубка — получился питьевой фонтанчик. Мелочь, пустяк? А мне она показалась крохотной, но характерной деталью, которая очень четко отражает существующую в КЮТе атмосферу совершенствования. Стремление это — наиболее резко выраженная черта характера самого директора клуба, и она же определяет общий стиль работы в нем.
— Итак, немного о мотороллере — том самом, что стоит у входа. Не могу не начать с него, — говорит директор, — ведь эта наша самая последняя работа. Мы сделали его за поразительно короткий срок — всего за два с половиной месяца. Это грузовая машина, она может возить 500 кг. Максимальная скорость — 80 км/ч. И большая грузоподъемность, и высокая скорость создаются за счет того, что машина имеет мощную силовую установку: два спаренных двигателя от мотороллера «Т-200М», их суммарная мощность составляет 27 л. с.
Он говорит о новой машине с восторгом и увлечением, готов без конца описывать ее достоинства.
— Кузов шире, чем у существующих промышленных грузовых мотороллеров, а сам мотороллер уже. Это достигается за счет того, что не выступают колеса. Есть у машины и буксирный крюк для работы с прицепом, и два ушка спереди, чтобы можно было вытаскивать, если застрянет.
Впрочем, вам, наверное, непонятно, почему я заговорил об этой машине? Сейчас много пишут о том, что типаж грузового транспорта недостаточен: нет машин малой грузоподъемности, и легкие товары, например цветы или кондитерские изделия, приходится возить на транспорте, рассчитанном для более тяжелых грузов. Получается переброска «воздуха»! А в итоге неоправданные эксплуатационные расходы. А ну-ка подсчитайте в масштабах страны…
— Но ведь ваша конструкция не промышленная, — говорю я. — Возможности изготовления, а следовательно, и конструктивные элементы для промышленности совсем другие…
— Пусть, — отвечает он. — Но я не могу поверить в то, что наш опыт никогда никому не пригодится. Не может быть такого, чтобы накопленное коллективом, ведущим работу в направлении, по которому промышленность еще не идет, никому не пригодилось.
Мы сделали в нашем клубе восемнадцать микромотороллеров. Отечественные заводы — пока еще ни одного. А между тем машины эти получают ныне весьма широкое распространение во всем мире. Они очень привлекают молодежь своей дешевизной, компактностью. простотой устройства. И малышей немногим сложнее научить ездить на такой машине, нежели на велосипеде. А как это нужно для того, чтобы дети с раннего возраста познавали основы транспортной техники, правила уличного движения! Я не знаю средства, более подходящего для этих целей. Тысяча лекций по правилам движения научит ребенка меньшему, чем одна поездка на такой машине по дорожкам специально оборудованного парка.
Это исключительно важная задача. И вот мы пытаемся ее решить, максимально используя свои, будем говорить прямо, небольшие возможности. Убежден, промышленность возьмется за выпуск микромотороллеров, потому что это назревшая задача, потому что есть в этом широкая общественная необходимость. А у нас уже будет накоплен какой-то опыт, мы, можно сказать, прочувствовали эту машину. Милости просим, скажем, мы готовы поделиться своим опытом с кем угодно. И я уверен, конструкторы возьмут у нас немало ценного. Несмотря на то, что мы всего лишь Клуб юных техников…
Признаться, не часто встречается столь четкая формулировка исходных принципов своей работы, столь энергичное провозглашение, столь настойчивое проведение их в жизнь.
— Задача, которая стоит перед клубом, как я ее понимаю, очень проста, — говорит Виталий Васильевич. — Обычно об учреждениях подобного рода рассуждают так: вам надо приобщать ребят к технике. Но ведь техника всегда конкретна, она не существует сама по себе, независимо от человека; она продукт его полезного, целенаправленного труда и призвана облегчать труд. Короче, техника не самоцель, а средство. И вот эту-то идею мы и проводим в жизнь в нашем клубе. Заметьте моделей-копий мы не делаем. Мы создаем с самых первых шагов только то, что нужно и полезно. Возможно, мой взгляд кому-то покажется и неправильным, кто-то вступится за модели-копии. Я не оспариваю правомочность других взглядов. Но я предпочитаю изготовленную неумелой рукой табуретку. Не только профессиональным навыкам должны мы обучать, но и прежде всего отношению к труду как к средству, улучшающему жизнь.
Виталий Васильевич Петровский имеет право на подобные суждения. Ведь вся его жизнь прошла под знаком непрерывного улучшения приборов, агрегатов, аппаратов, механизмов, процессов промышленных производств, с которыми приходилось ему сталкиваться.
…Вот журнал «Гигиена труда и профессионально-технические заболевания». Никакого популярничанья, никакой попытки привлечь читателя. Это и не нужно: журнал специальный, научный, он печатает сообщения о последних достижениях в своей области. Статья: «Микродозатор для подачи жидких величин в затравочные камеры». Подпись: «В. Петровский».
— Представляете себе каплю — и не больше, — которую надо подавать в какую-то камеру равномерно в течение целого дня? Для медицины или каких-нибудь особых химических производств — серьезная проблема. Описанный прибор и есть моя попытка решить ее.
А вот другой документ: «Президиум Центрального правления Всесоюзного
химического общества имени Д. И. Менделеева награждает Почетной грамотой по конкурсу общества 1959 года В. В. Петровского, автора работы «Автоматический сигнализатор на проскок хлора в хлорном водороде».
— Опасная штука хлор, — поясняет Петровский. — По техусловиям производства, где я работал, его не должно быть. Но появлялся. А это быстрая порча всей системы И вот я придумал прибор для его обнаружения… Да, много приходилось ломать голову над тонкостями химического производства. Я ведь был старшим научным сотрудником, руководителем группы электроники Научно-исследовательского института нефтехимической промышленности. Один из созданных мною приборов экспонировался на многих выставках: «Прецизионный расходомер для агрессивных газов». Обычно учет проходящего количества газа определяется скоростью вращения крыльчатки, поставленной на пути газовой струи. Но чтобы учесть малые количества газа, надо исключить влияние трения в подшипниках крыльчатки. Я подвесил крыльчатку в магнитном поле, и она вращалась, не задевая ни за что. А другой прибор, который удалось мне создать, назывался: «Прибор для измерения динамических характеристик радиоламп и полупроводников». Объяснять устройство его долго, скажу только, что он оказался очень полезным для весьма широкой области измерений.
И еще одна грамота, выданная Петровскому республиканской организацией ДОСААФ. «Награждается за развитие радиолюбительства и активное участие в радиолюбительских выставках…» И еще одна: «Ленинградский
ДОСААФ награждает победителя конкурса по быстрейшему устранению технической неисправности автомобиля…»
— Так кто же вы? — невольно вырывается у меня. — Приборист? Химик? Радист? Автомобилист?
— Все это, — отвечает Виталий Васильевич, — и еще многое другое. Шофер. Имею профессиональные права шофера второго класса, и за много лет у меня нет ни одного прокола. А я ведь права не под подушкой держу. Работал старшим электромехаником, был рентгенологом. Могу работать как столяр-краснодеревщик. В первые послевоенные годы с мебелью было трудно, это сейчас магазины завалены. Так я сам сделал буфет. Сперва токарный станок для дерева сделал, а потом и буфет.
Зайдя со станции к Петровскому домой — он живет рядом — я тот буфет видел. Ничего не скажешь, классная работа и по замыслу, и по выполнению. Линии сложных форм, узоры, переплетения. Никогда бы не подумал, что такую вещь можно сделать у себя дома.
Развернув «производство» мотороллеров, — продолжает Виталий Васильевич, — мы убедились, что шин к ним подобрать невозможно. «Нет — и не нужно», — решил я. И овладел профессией шинника. Не в таком, разумеется, объеме, чтобы теорию разрабатывать, но свои шины мы делаем, и вполне успешно. Все это, конечно, требует времени и усилий. Знаете, как это было? Я покупал своим домашним билеты в кино, а сам отговаривался: устал, отдохну. Но, вернувшись домой, они мгновенно догадывались, чем я тут занимался, втягивали носом воздух и говорили: «Опять резину варил». Но технологию этого дела я познал…
…А еще, знаете ли, люблю детей. Черта уже не профессиональная, а скорее генетическая. Моя мать ведь работала с Макаренко. И вот я считаю, что это должно быть главным в нашей работе — любовь к детям. А хорошие профессиональные навыки вызывают и ответное чувство — любовь и уважение к тебе самому. А знаете, как трудно заслужить расположение детей? Их ведь словами не обманешь, им дело подавай. Но уж коль зауважали, то прочно и навсегда.
Вот такой человек пришел несколько лет назад на пост директора КЮТа Уфимского моторостроительного. Пришел энтузиаст, который с техникой на «ты». Который, приступив ко всякой новой работе, прежде всего жадно озирается по сторонам: а что уже создано и что тут еще можно улучшить, рационализировать, изобрести?
Человек, для которого любой механизм — это не собрание железок, долженствующих взаимодействовать в раз навсегда установленном порядке, а почти живое существо, которое может и такую работу выполнять, и другую, и третью. Надо только уметь подойти к ней. Старая пишущая машинка, например, под руками Виталия Васильевича превратилась в аппарат для намотки катушек.
Человек живой, быстрый, легкий на ногу, проворный, громкогласный, искренний в своей любви к технике, в своих отношениях с ребятами. Взрослый, который в большой дружбе с детьми и живет нуждами и заботами своего клуба. («Ах, какой компрессор я достал! — говорит он, прищелкивая языком, подмигивая и закатывая глаза. — Десять атмосфер давление! А какой контактно-сварочный аппарат удалось отхватить!»)
Человек, который сделал из обычного, в общем-то, клуба великолепную лабораторию, всю пронизанную атмосферой творчества, умения по-настоящему работать и головой, и руками. Причем задачи, которые ставит перед собой эта лаборатория (без кавычек), не произвольны, не случайны, а самым наилучшим образом соответствуют потребностям и запросам ребят. Человек, который, если бы можно было, все бы сделал сам, потому что дефекты многих заводских конструкций предстают перед ним столь же ясно и определенно, как перед опытным врачом — болезнь…
А были когда-то в клубе две пары плоскогубцев, один токарный станок, запертый на замок, и одно сверло диаметром 2,5 мм. С этого приходилось начинать. Ребята ходили на базу металлолома, они приносили куски железа, обрезки труб — в общем, все, что можно было найти. Особенно пригодились ручки сидений автобусов: эти трубки не надо было гнуть. Обстоятельство немаловажное, если учесть, что в тот момент ни о каком гибочном устройстве и речи быть не могло. Из таких материалов на этом оборудовании создали первый микромотороллер. Назвали его «Силач».
И вот прошло всего пять лет. Как далек от прежнего сегодняшний Клуб юных техников! У входа, как я уже говорил, я увидел мотороллер, вызывавший восхищение. А сразу за дверью клуба, у самого начала коридора, аккуратной горкой сложены цветные стекла. Вход в клуб будет открываться подсвеченными витринами. Это не просто красота. Каждому, кто переступит порог клуба, витраж должен сообщить радостное, приподнятое настроение. Немного волшебства — вот что дадут эти цветные стекла.
В большом помещении — механическая мастерская. Такому оборудованию может не то что иной клуб позавидовать, а и какое-нибудь промышленное предприятие.
Токарный, фрезерный, сверлильный и даже плоскошлифовальный станки. Работают на них, да не просто работают, а ухаживают за ними, налаживают, наконец, ремонтируют ребята из кружка универсалов.
Это удивительный кружок. Руководит им мастер по наладке станков самой высокой квалификации Павел Александрович Егоров. Сорок лет проработал он на заводе, а теперь учит ребят основам слесарного и станочного дела. Специалисты такого класса являются золотым фондом любого завода, и на любом, даже самом большом промышленном предприятии таких людей считанные единицы. И вот результат — ребята не просто оперируют рукоятками, но могут сделать даже шабровку станин — работу, доступную высококвалифицированным специалистам.
Даже если и не попадет никто из них на Уфимский моторостроительный, в любом месте, на любом предприятии будут нынешние кружковцы желанными людьми. Тем более что именно на этих станках делают ребята детали микромотороллеров, овладевая, таким образом, навыками серьезной, целенаправленной работы.
А радиоконструкторский кружок уже сегодня приносит заводу очень ощутимую пользу. Ребята ремонтируют всю заводскую радиоаппаратуру. Многие приемники и телевизоры цеховых красных уголков получили вторую жизнь в клубе юных техников.
Кружком электротехники руководит Федор Степанович Тагильцев, майор в отставке, 27 лет своей жизни отдавший службе в рядах Советской Армии. Ребята делают демонстрационные стенды, на которых наглядно представлено действие многих физических законов. А щиты для этих стендов изготовили ребята из столярного кружка. Практика работы клуба вообще такова: ни один кружок не работает изолированно от других, взаимопомощь полная. Даже кружок домоводства, далекий, казалось бы, и от техники, и от прочих дел клуба, принимает в них самое активное участие. Девочки из кружка шьют ребятам, ездящим на мотороллерах, форменные клубные костюмы.
Вполне естественно, что мимо внимания ответственных работников завода не проходят ни энтузиазм директора Станции, ни достижения кружковцев. И возникает обратная связь. Когда на заводе видят, что деятельность клуба серьезна, что дела кружковцев значительны, достижения явны, а посильная помощь вполне предметна, то желание поддержать клуб удваивается и утраивается. И Аркадий Иванович Мальцев, председатель заводской комиссии по работе среди детей и подростков, разговаривает с заводской администрацией уже не как проситель, жаждущий пожертвований, а как человек, представляющий серьезный участок работы. Участок, доказавший и жизнеспособность свою, и нужность, и полезность. И уже главный инженер завода снимает трубку и отдает распоряжение начальнику отдела оборудования выдать клубу плоскошлифовальный станок. Слова, которые он при этом произносит, замечательны: «Мы должны поддержать
детей!» Так говорит главный инженер большого завода, сам много и охотно помогающий клубу. Завод отлил формы для изготовления шин микромотороллеров, завод рассматривает нужды клуба как нужды одного из производственных цехов (это специально оговорено приказом директора), завод, наконец, предусмотрел в плане развития на пятилетку строительство Дворца пионеров с большим сектором техники.
Да, сочетание получилось отличное. С одной стороны — энтузиазм, трудолюбие, преданность делу, мастеровитость директора клуба. С другой — активная помощь партийной и профсоюзной организаций, комсомола, администрации завода. И итог, конечно, очень велик.
А у Виталия Васильевича Петровского новые планы. Технику на доступном уровне ребята уже начали осваивать. Теперь он хочет приучить их к эксперименту. Прочли в журнале, что воронежский изобретатель Соколов предложил конструкцию так называемого шарового двигателя. Размером с небольшой арбуз, этот двигатель может развить 40 тыс. об/мин и Дать мощность в 40 л. с. Загорелись, решили делать в клубе такой двигатель. Списались с изобретателем, разработали технологию изготовления полусферы. Это только начало, дел хватит надолго. Но ведь заманчиво — создать двигатель, которого ни одно промышленное предприятие пока не выпускает, которого и в металле-то нет еще!
Другой замысел — изготовить в кружке радиооператоров радиотелефон. Исключительно удобное средство связи и в городе, а в походе особенно. И тоже новинка. И еще — сделать рентгеновский аппарат особой конструкции. Это для больницы.
…Я пришел прощаться с Виталием Васильевичем, а он был в той же позе, в какой я застал его несколько дней назад. Ноги на тротуаре, а сам где-то внутри грузового мотороллера. А когда выпрямился, я увидел изумление на его лице.
— Шпонка полетела, — недоумевал он. — И совсем не та, которая, по идее, могла бы. Не там, где передается на трансмиссию суммарная мощность от двух двигателей, а там, где один двигатель соединяется с другим. Здесь и мощность-то половинная…
И такое возмущение было и в голосе его, и в выражении лица. Нет, как она могла? Как посмела? Именно там, где мощность мала! Ну погоди! Вот какое намерение можно было угадать во всей его позе. Она была для него живая, эта шпонка.
Р. ЯРОВ, наш спец. корр., г. Уфа
