БРОНЯ БЫЛА КРЕПКА, И ТАНКИ — БЫСТРЫ

В предыдущем выпуске «Бронеколлекции» читатель уже смог вкратце ознакомиться с теорией Р. Огоркевича, который обосновал наличие целого промежуточного класса «легких-средних» танков. Говоря проще, это были машины, боевые возможности которых уже вышли за пределы класса легких танков, но до средних еще не дотянули. Лучшим в изобретенном им классе английский исследователь назвал советский танк БТ-7.

История этой боевой машины началась после закупки в США двух колесно-гусеничных танков Кристи (см. «М-К» № 6.92). Несколько усовершенствованный (наиболее существенным здесь стала разработка башни с вооружением), этот танк был принят в 1931 году на вооружение Красной Армии и запущен в серию под маркой БТ-2. Во второй половине 1933 года в танковом цехе Харьковского паровозостроительного завода им. Коминтерна «двойку» сменил новый вариант — БТ-5. Последний являлся, по существу, все тем же БТ-2, но с совершенно новой башней, в которой устанавливалась 45-мм танковая пушка обр. 1932 года.

Одновременно с работой над конструкторской документацией БТ-5 завод уже в январе 1933 года получил задание на разработку нового танка, в котором предполагалось устранить недостатки предшественников. Тактико-техническими условиями на новую машину предусматривалась установка на нем двигателя М-17 (более надежного, чем применявшийся ранее М-5), полностью сварной корпус с улучшенной обзорностью для механика-водителя, увеличенная емкость топливных баков и, наконец, новая башня с 76-мм пушкой. Короче, планировалось создать «ударный колесно-гусеничный танк дальнего действия». Разработкой его занималась группа конструкторов в составе Бондаренко, Дорошенко, Курасова, Веселовского, Таршинова и Морозова. В начале 1934 года чертежи были сданы в производство. Тогда же новый танк получил индекс БТ-7. Первый образец изготовили к 1 мая 1934 года, второй — к 7 ноября.

Характерными особенностями первых прототипов БТ-7 было наличие курсового пулемета справа от механика-водителя и башни оригинальной конструкции в форме эллипса со скошенной крышей. Причем в проекте была возможность установки в ней без изменений любой из существовавших тогда танковых пушек: 76-мм КТ-28 или ПС-3 и 45-мм обр. 1932 года. В нише башни размещалась вращающаяся боеукладка барабанного типа на 18 76-мм снарядов или радиостанция. Танки прошли обширную программу испытаний летом и осенью 1934 года. В итоге для машины с экипажем из 3 человек курсовой пулемет был признан ненужным, а башню забраковали из-за раздельной установки пушки и пулемета.

Поэтому в начале 1935 года в серийное производство был запущен танк с несколько упрощенным бронекорпусом и уже отработанной в производстве башней от танка БТ-5. Однако от идеи колесно-гусеничной машины с 76-мм пушкой не отказались, и ГАБТУ поручило заводу разработать проект установки на БТ-7 башни от танка Т-26-4.

Корпус серийной «семерки» выпуска 1935 года собирался из броневых и стальных листов и представлял собой жесткую коробчатую конструкцию с двойными бортовыми стенками, продолговатой суженной закругленной носовой частью и трапециевидной кормой. Все неразъемные соединения корпуса выполнялись преимущественно сварными и в меньшей степени — клепаными. Наружные бортовые стенки — броневые, съемные. Внутренние стенки представляли собой 4-мм стальные листы. Корпус танка подвешивался на восьми пружинных рессорах (свечах): шести вертикальных и двух горизонтальных. Вертикальные рессоры располагались между бортовыми листами и внутренней стенкой корпуса. Горизонтальные — внутри корпуса в боевом отделении танка. Ходовая часть состояла из восьми опорных, двух направляющих и двух ведущих колес. При движении на колесном ходу ведущей становилась задняя пара опорных катков, а управляемыми — передняя. На гусеничном ходу руль снимался и укладывался в отделении управления.

В кормовой части располагались: карбюраторный, V-образный, 12-цилиндровый двигатель М-17Т эксплуатационной мощностью 400 л. с.; многодисковый сухой главный фрикцион; 4-скоростная коробка передач; бортовые фрикционы и передачи; тормоза; гитары (для привода колесного хода); топливные баки (два по бокам между бортовыми листами и один — в корме).

В башне цилиндрической формы с развитой кормовой нишей размещалась 45-мм танковая пушка 20К обр. 1934 года и спаренный с нею пулемет ДТ. На части танков устанавливались кормовые и зенитные пулеметы, а кроме того, и радиостанции 71-ТК с поручневой антенной. Экипаж состоял из 3 человек: командир, он же наводчик, заряжающий и механик-водитель. Масса машины достигала 13 т. БТ-7 развивал максимальную скорость по шоссе на гусеницах 53 км/ч, на колесах — 73 км/ч. Запас хода на гусеничном ходу достигал 375 км, на колесном — 500 км. Толщина брони танка составляла: щиток механика-водителя — 20 мм, башня — 15 мм, лоб, борт и корма корпуса — 13 мм, крыша — 10 мм и днище — 6 мм.

С 1937 года начался выпуск БТ-7 с конической башней. Вооружение танка осталось прежним, но боезапас был увеличен на 44 снаряда (он достиг 188, а в танках с рацией — 146 артвыстрелов). На всех линейных танках устанавливался пулемет ДТ в кормовой нише. Для ведения стрельбы из пушки и спаренного пулемета ночью танк оборудовали двумя специальными фарами прожекторного типа, устанавливаемыми на маске пушки. Впоследствии такие фары ставили и на танки более ранних выпусков.

Четырехскоростная коробка передач была заменена трехскоростной. Внесли изменения в трансмиссию, усилили пружины балансирных подвесок ведущих колес колесного хода; уширили резиновые бандажи ленивца и ведущих колес гусеничного хода. На последних, впрочем, в 1938 году резиновые бандажи были ликвидированы. Тогда же крупнозвенчатую гусеницу начали заменять на мелкозвенчатую. В ходе модернизации толщина лобовой брони танка БТ-7 достигла 22 мм. Боевая масса возросла до 13 925 кг.

Параллельно с основной модификацией с 1936 по 1938 год было выпущено 154 артиллерийских танка БТ-7А с башней увеличенного размера и 76-мм пушкой КТ-26, боекомплект которой состоял из 50 выстрелов (на танке с рацией — 40). В опытном порядке на БТ-7А устанавливались 76-мм пушки Л-10 и Ф-32.

Танки БТ-7 поступали преимущественно на вооружение танковых бригад танковых корпусов, а также в отдельные танковые бригады и предназначались, в соответствии с теорией глубокой наступательной операции, для развития прорыва в глубину обороны противника.

Эксплуатация машин в войсках выявила целый ряд недостатков, часть из которых устранялась в процессе производства, часть же была характерна для танков с колесно-гусеничным движителем вообще и была неустранима. Например, резиновые бандажи при движении на колесах по шоссе с твердым покрытием (асфальт или булыжник) начинали разрушаться после 100 км пробега. Кроме того, значительная часть забронированного объема «съедалась» за счет двойного борта. Неустранимым недостатком можно считать и сложность привода колесного хода, который к тому же приходилось возить бесполезным грузом при движении на гусеницах. Кстати, испытания на НИБТполигоне выявили, что переход с гусениц на колеса и обратно занимает больше часа, в то время как в руководстве службы значились 25—30 минут.

Оставляли желать лучшего и авиационные моторы М-17, отработавшие летный ресурс (100 моточасов) и устанавливаемые в танки после капремонта. Жалобы из войск на их низкую надежность были частым явлением. Карбюраторный мотор был к тому же и слишком прожорлив, чем приходилось платить за большие мощность и запас хода. Общая емкость всех бензобаков танка составляла 790 л, а расход топлива на 1 км при движении на колесах, например, достигал 1,5—1,6 кг. Впрочем, как раз этот недостаток был устраним.

Уже в 1938 году на ХПЗ построили четыре опытных танка БТ-8 с дизелем В-2. После сравнительных испытаний БТ-7 и БТ-8 было решено начать в 1940 году производство дизельных танков. Для обеспечения программы производства двигателей В-2, которые, помимо танков, ставили и на тяжелые арттягачи «Ворошиловец», двигательное производство ХПЗ было выделено в самостоятельный завод № 75.

С декабря 1939 года начался выпуск танка БТ-7М (заводской индекс А-7М или А-8), внешне почти неотличимого от БТ-7. Жесткость корпуса БТ-7М повысили за счет установки раскосов, в днище появился люк-лаз, уменьшились размеры колпака воздушного фильтра. Большая экономичность дизеля позволила сократить возимый запас топлива и отказаться от дополнительных баков на надгусеничных полках. БТ-7М выпускался до конца 1940 года, некоторое время параллельно с Т-34. Всего же с 1935 по 1940 год было изготовлено 4881 танк БТ-7 и БТ-7А; 706 БТ-7М. Интересно отметить, что 163 БТ-7 получили войска НКВД.

Объем журнальной статьи не позволяет подробно остановиться на опытных конструкциях, построенных на базе БТ-7. Упомянем их кратко: БТ-ИС-7 с приводом на шесть колес; БТ-СВ-2 «Черепаха» с новой формой бронекорпуса и башни; командирский КБТ-7 с неподвижной рубкой вместо башни; огнеметный ОТ-7; химический ХБТ-7, предназначенный для огнеметания, заражения местности отравляющими веществами, дегазации и постановки дымовой завесы; радиоуправляемые танки (по тогдашней терминологии — телетанки) ТТБТ-7 и ТУБТ-7. Кроме того, испытывались различные приспособления для повышения проходимости — болотоходные гусеницы, деревянные фашины и т.д.

Боевое крещение БТ-7 получили на Халхин-Голе в составе 6-й и 11-й танковых бригад. Причем последняя совершила почти 500-км марш к месту боевых действий на колесах. В целом танки заслужили хорошие отзывы, однако отмечались сложность в управлении, требовавшая высокого уровня подготовки механиков-водителей, недостаточность броневой защиты и неудовлетворительная оснащенность средствами связи. Все эти недостатки подтвердились во время польской кампании в сентябре 1939 года и войны с Финляндией.

Тем не менее для своего времени БТ-7 был выдающимся танком, не имевшим себе равных в мире по маневренным качествам. Он стал гордостью и заслуженным символом автобронетанковых войск РККА в предвоенные годы, поскольку в наибольшей степени соответствовал представлению о танках как о главной ударной силе сухопутных войск.

Попробуем сравнить его с «собратом» по классу «легких-средних» и будущим противником — немецким танком Pz III (см. «М-К» № 2.94). Оба танка были почти ровесниками — Pz III производился небольшими партиями с 1937 года. Поначалу его характеристики были весьма скромными и ничем не превосходили БТ-7. Масса — 15,9 т; бензиновый двигатель мощностью 300 л.с.; макс, скорость — 40 км/ч; мизерный по сравнению с БТ-7 запас хода — 165 км; слабая 37-мм пушка и броня толщиной 15 мм. К достоинствам танка следует отнести традиционно качественную для немцев оптику и радиостанцию. Кроме того, его экипаж состоял из 5 человек против 3 у БТ-7. Эти данные оставались практически неизменными вплоть до декабря 1938 года, когда броня Pz III была доведена до 30 мм. Соответственно возросла масса танка. Из приведенных данных видно, что, уступая немецкому танку в броневой защите, «бетешка» существенно превосходила его по скорости, маневренности и мощи вооружения. Не слишком спасла положение и новая 50-мм пушка, которой к июню 1941 года было перевооружено большинство «троек». Ее бронебойный снаряд массой 2,06 кг при начальной скорости 685 м/с на дистанции в 500 м пробивал 47-мм броню. А 1,93-кг бронебойный снаряд нашей 45-мм пушки, покидавший ствол со скоростью 760 м/с, пробивал эти же 47-мм с дистанции в 1000 м. Традиционно упоминаемый в отечественной печати недостаток танков БТ — «высокая пожароопасность бензинового двигателя» — признать уж слишком серьезным нельзя, особенно в сравнении с немецкими машинами. Как известно, на всех танках вермахта устанавливались бензиновые моторы. В реальной же боевой обстановке танки с дизелем горели ничуть не хуже бензиновых. Следует, однако, признать, что Pz III имел больше резервов для модернизации, чем БТ-7. У последнего любые попытки увеличить толщину брони (огневая мощь считалась достаточной) натыкались на колесно-гусеничный движитель, масса и габариты которого не позволяли этого сделать. Впрочем, такие попытки все равно предпринимались. В частности, в 1940 году Мариупольскому металлургическому заводу им. Ильича была заказана первая партия комплектов навесной гомогенной брони для БТ-7М. Одновременно велись испытания танка, догруженного до массы в 19 т (чуть меньше, чем у Pz IIIE/F), причем «бегал» он довольно резво.

Таким образом, можно сделать вывод, что в июне 1941 года БТ-7 не был уж столь устаревшим, как это всегда считалось, и был в состоянии эффективно бороться с немецкими танками. Тем более что среди них было немалое число куда более слабых. Не в плоскости качества и уж, конечно же, не количества лежат причины поражения наших войск в танковых сражениях лета 1941 года. Но это уже повод для разговора на совсем другую тему. Скажем одно — поражение танковых войск нельзя отделять от поражения всей армии.

Что же касается БТ-7, то оставшиеся в строю после летних боев машины продолжали исправно драться. Битва за Москву, за Сталинград, бои на Северном Кавказе в 1942 году — везде принимали участие и БТ-7. Количество их, естественно, изо дня в день все уменьшалось. В 1943 году они еще использовались на Ленинградском фронте, принимали участие в снятии блокады в 1944-м. Почти всю войну прослужили в тыловых учебных подразделениях. Последний раз БТ-7 «тряхнули стариной» при разгроме японской Квантунской армии в августе 1945 года. Например, в составе 6-й гвардейской танковой армии, совершавшей бросок через Большой Хинган, имелось 408 Т-34,183 «Шермана» и 211 БТ-7. Заключительным аккордом 10-летней боевой службы БТ-7 стал победный парад в Харбине, в котором они тоже приняли участие.

М. БАРЯТИНСКИЙ, М. КОЛОМИЕЦ