Выход в «боевой поход» представлял собой совокупность сложных и местами опасных манипуляций. Сначала субмарину вооружали. Для этого к выступающему на 2 метра вперёд обшитому железом бревну-бушприту привязывали мину в пуд пороха и подсоединяли к ней провода электрозапала. При атаке бушприт должен был прочно вонзиться в деревянный корпус жертвы и остаться в нём. После этого командир отводил лодку на несколько метров и взрывал мину. В дополнение к этому, довольно опасному и для самой субмарины способу, неприятелю предназначались ещё и ракеты, чтобы воспламенить неприятельскую «деревяшку». Они размещались в трубчатых железных направляющих, по три с каждого борта. Предусматривалась даже регулировка угла возвышения за счёт перемещения передней стойки пакета из труб. Предполагалось, что ракеты будут запускать из полупогруженного состояния. Но, чтобы порох в ракетах не отсырел, трубы перед погружением приходилось закрывать герметическими резиновыми заглушками. Всё это занимало немало времени. Затем внутрь влезала команда, через специальный грузовой люк подвали гальваническую батарею, а люки в обеих башенках тщательно задраивались. Под тяжестью людей и принятого груза лодка уходила под воду по палубу. После этого воротами поднимали со дна гири, и субмарина становилась почти подводной: над поверхностью воды оставались только крышки башенок. Для полного погружения дополнительно пускали воду в балластную цистерну.
Плавбаза-плот для подводной лодки К. Шильдера:
АВСD — вырез, в котором помещалась подводная лодка; а — деревянный парапет для прикрытия людей, действовавших конгревовыми ракетами; b — перила; d — ракетные станки; с — ящики для хранения ракет; f- склады деревянных ракетных хвостов
Проект подводной лодки К. Шильдера с его обозначениями:
А — люк; В — башни; С — воронки для гирь; С’ — свинцовые гири; D — ремённые канаты; Е — руль; F — бушприт; М — мина; Р — гальванический проводник; Н — гребки; h — гребные валики; К — иллюминаторы; N — зрительная труба с отражательными стеклами; N’ — труба для впускания в лодку свежего воздуха; R — ракетные станки; S — свинцовый балласт, уложенный с большими промежутками, заполняемыми водой
Из описания понятно, насколько опасной и мало пригодной для настоящего боя являлась эта процедура. Особенно в открытом море, где она оборачивалась смертельным трюком. Всё это проявилось при испытаниях на Кронштадтском рейде, где детище Шильдера мучили семь лет. Лодке не хватало скорости даже для того, чтобы противостоять приливно-отливному течению. Гребки постоянно ломались, после чего целенаправленное движение окончательно становилось невозможным. При стрельбе ракетами (что удивительно, этот фокус действительно проходил даже из подводного положения!) пусковые трубы заполнялись водой и стремились потопить лодку за счёт изменения веса и его баланса. И, несмотря на то, что при испытаниях ценой великих усилий удавалось прикрепить заряд к неподвижно стоящей на якоре «опытной цели» и взорвать её, Военное министерство от лодки справедливо отказалось.
Как обычно, изобретатель пытался всеми способами «заткнуть дыры». В частности, он сконструировал настоящую, пусть и примитивную плавбазу. Зато первую в своём роде. Она представляла собой плот с вырезом в задней части, куда, как в док, заходила субмарина. Плот вместе с «подводной угрозой» можно было отбуксировать как можно ближе к неприятелю, при этом лодка не страдала от волн, а её муторное снаряжение для плавания становилось более эффективным. Интересно, что «плавбаза» и сама обладала огневой мощью: в носу располагались три пусковых установки для ракет.
Не помогли и попытки заменить сомнительные гребки на что-то более прогрессивное, а именно — водомётный двигатель. Идея потерпела крах, поскольку в действие его приводили всё те же мускулы команды. С таким двигателем в принципе нельзя было достичь сколько-нибудь приемлемой скорости. В итоге казна перестала оплачивать переделки и опыты и отдала субмарину её автору. Несколько лет лодка находилась на причале у дачи Шильдера, который не имел ни сил, ни средств для продолжения работ. В конце концов, генерал приказал разобрать своё детище и продал «добытый» металл. За долгие годы упражнений он не только построил действующий подводный корабль, но и разработал его «малогабаритный» вариант, воплотить который в металле так и не удалось.
Подводная лодка Бауэра «Брандтаухер», Германия, 1850 г.
Строилась на верфи «Швеффель унд Ховальд» в Киле. Тип конструкции -однокорпусный. Водоизмещение надводное/подводное — 27,5/30,5 т. Размеры: длина — около 8,07 м, ширина — 2,0 м, высота корпуса — 3,06 м (с рубкой — 3,51 м). Материал корпуса — железо. Глубина погружения максимальная — 20 м. Двигатель — мускульная сила, винт. Вооружение- пороховой заряд, устанавливаемый на неприятельском корабле. Экипаж — 4 чел. Затонула на испытаниях в феврале 1851 г.
Подводная лодка Бауэра «Гипонеон», Англия, эскизный проект — чертёж Бауэра, 1854 г.
Тип конструкции-однокорпусный. Водоизмещение-около 40 т. Размеры: длина — около 12,56 м, ширина — 3,45 м, высота корпуса — 3,77 м. Материал корпуса — железо. Двигатель — газовая машина взрывного действия мощностью 96 л.с. Вооружение — пороховой заряд, устанавливаемый под неприятельский корабль. Экипаж — 3 чел. Проект не был реализован
Подводная лодка Бауэра «Зеетойфель» — «Морской чёрт», — предполагаемая схема устройства, Россия, 1855 г.
Строилась на заводе принца Лейхтенбергского в Санкт-Петербурге. Тип конструкции — однокорпусный. Водоизмещение полное — 47 т. Размеры: длина -15,8 м, ширина -3,78 м, высота корпуса — 3,35 м. Материал корпуса — железо. Глубина погружения максимальная — 20 м. Двигатель — мускульная сила, винт. Вооружение — пороховой заряд, устанавливаемый на неприятельском корабле водолазом. Экипаж — 13 чел. Затонула на испытаниях в октябре 1856 г.
Нельзя сказать, что шильдеровские субмарины являлись большим скачком вперёд, но, тем не менее, определённой ступенькой в истории подводной техники они стали. Впервые действующая лодка изготавливалась из металла и несла оригинальное ракетное вооружение. Кроме того, впервые на ней для наблюдения из подводного положения применялся перископ, пусть и довольно примитивный. Главной бедой в её судьбе стало… отсутствие в то время военных действий. В мирное время власть предержащие относились к субмаринам весьма холодно, а вот в годы войн активность обеих сторон — изобретателей и их потенциальных заказчиков, резко возрастала.
Примером тому может служить судьба и деятельность немецкого «субмаринера» Вильгельма Бауэра. В 1848 году в возрасте всего 26 лет молодому капралу довелось участвовать в войне Пруссии с Данией и наблюдать, насколько безнаказанно вёл себя у берегов Шлезвига датский флот, радикально превосходивший морские силы противника. Естественно, у немецкого патриота возникло желание изменить положение за счёт применения «тайного оружия».
Капрал ушёл в отставку и занялся новым делом. Форму корпуса своей субмарины он подсмотрел у дельфинов — относительно тупой обтекаемый нос и более узкая и длинная кормовая часть. Бауэр быстро смастерил действующую модель и после её показа получил деньги на постройку настоящего корабля, собранные в качестве добровольных пожертвований военными и штатскими германскими патриотами, тяжело переживавшими унижение своего отечества на море.
Всего за год с небольшим, пока война ещё продолжалась, в 1850 году изобретателю удалось построить полномасштабную лодку, обладавшую некоторыми любопытными техническими особенностями. В качестве двигателя использовалась всё та же мускульная сила, но использовалась она более разумно, чем у предшественников. Подводники вращали довольно большое колесо со ступеньками, по которым одновременно переступали два члена экипажа — на манер огромного варианта известного «беличьего колеса». Через зубчатую передачу вращение передавалось на трёхлопастной гребной винт. Ещё более оригинальным являлось устройство для регулировки погружения и всплытия. Вместо ставших уже почти традиционными горизонтальных рулей Бауэр применил длинный рельс, проходящий по дну лодки, по которому мог перемещаться полутонный металлический груз, меняя балансировку в диаметральной плоскости. По идее, поднимать или опускать нос теоретически можно было даже при отсутствии хода, однако субмарина в таком нейтральном положении оказалась слишком «чуткой»: даже незначительное перемещение груза по рельсу могло привести к образованию сильного дифферента. На ходу «регулятор» действовал менее чутко, но всё равно, потенциальная опасность произвольного ухода на глубину оставалась. И она реализовалась в самый неподходящий момент, когда Бауэр вместе со своей «командой» из кузнеца и плотника решил в первый раз по-серьёзному выйти на рейд Киля. Однако коварный (и тяжёлый) груз легко проскользнул по рельсу, лодка резко клюнула носом и быстро устремилась ко дну. Глубина (около 20 м) оказалась достаточной, чтобы нырнувший камнем «Брандтаухер» (сложно переводимое на русский название, дословно — что-то вроде «подводного охранителя») воткнулся в ил, получив существенные повреждения. Из строя вышел ручной насос для откачки воды из балластной цистерны, к тому, же сверху через тонкие щели начала в избытке поступать та же вода.
В «команде» из случайных людей началась понятная паника. Бравый капрал подавил бессмысленный и опасный бунт, размахивая тяжёлым инструментом. Ему удалось убедить сотоварищей по несчастью просидеть долгих шесть часов до тех пор, пока давление оставшегося в корпусе воздуха (а лодка заполнилась водой на три четверти) не уравнялось с внешним. Тогда Бауэр открыл крышку люка в рубке, и весь экипаж благополучно вынырнул на поверхность, по выражению «командира», «как пробки от шампанского». Так состоялся первый выход из затонувшей лодки: настоящее чудо самообладания для едва грамотных и совершенно неподготовленных людей!
Даже эта несомненная неудача обросла солидными легендами. Во многих германских «патриотических» изданиях разного времени описывается, как датский флот, только завидев диковинный корабль, поспешно снялся с якоря и в беспорядке отступил. На деле, конечно, датчане об экзерсисах Бауэра даже не подозревали, примерно так же, как почти век назад англичане о «черепашьей атаке» лодки Бушнелла.
Пока происходили все эти интересные события, война с Данией подошла к концу. Изобретателю тут же отказали в выделении средств на «реанимацию» его детища, и Бауэр пошёл «по людям»: он обращался и к баварскому королю Людвигу (любопытный ход — попытаться получить поддержку от сугубо сухопутного властителя, зато любителя всяческих новшеств), и к австрийскому императору — его принял лично Франц-Иосиф I, отнёсшийся к изобретателю весьма благосклонно. Но императора переубедили приближённые, в том числе министр торговли, который дальновидно сообразил, что идея подводной войны в конце концов может ударить по его ведомству. Следующим пунктом назначения стала Англия, где Бауэр пробился к мужу королевы Виктории принцу Альберту, благо, тот по происхождению был баварцем и не поленился прочесть рекомендательные письма своего родственника короля Людвига. Принц так же заинтересовался возможностями подводного судна и запросил отзыв у знаменитого физика Майкла Фарадея. Ответ был положительным. Казалось бы, перед пробивным капралом, которому в то время едва стукнуло 30 лет, открылась широкая дорога.
Подводная лодка Герна, вариант II, Россия, 1855 г.
Строилась на механическом заводе братьев Фрикке в Санкт-Петербурге. Тип конструкции — однокорпусный. Водоизмещение — около 6 т. Размеры: длина — около 5,0 м, ширина — около 1,1 м, высота корпуса — 2,5 м. Материал корпуса — железо. Глубина погружения — 2 м. Двигатель — мускульная сила, винт. Вооружение — пороховой заряд, устанавливаемый на неприятельском корабле, с дистанционным управлением взрывом. Экипаж-4 чел. Испытывалась в 1855 — 1861 годах, на вооружение не принята, разобрана в 1872 г. а — продольный разрез; б — план;
1 — деревянные платформы; 2 — поплавки труб вентиляции; 3 — трубопровод вентиляции с арматурой; 4 — нактоуз; 5 — насос вдувной вентиляции; 6 — смотровой колпак; 7 — маховик с редукторными передачами; 8 — рукоятка маховика; 9 — гребной вал с винтом
Подводная лодка Герна, вариант I — брендер, Россия, 1854 г.
Строилась в мастерских Ревельского порта. Тип конструкции — однокорпусный. Водоизмещение — около 6 т. Размеры: длина — около 5,0 м, ширина около — 1,0 м, высота корпуса — 2 м. Материал корпуса — железо. Глубина погружения — 2 м. Двигатель — мускульная сила, винт. Вооружение — пороховой заряд, устанавливаемый на неприятельском корабле, с дистанционным управлением взрывом. Экипаж-4 чел. Испытывалась в 1854 г., на вооружение не принята, разобрана
Но на практике всё оказалось совсем не просто. Бауэра направили к заводчику-судостроителю Джону Скотту Расселу, которому было приказано «оказать содействие». Однако англичанин протрактовал повеление весьма свободно. Оказалось, что у него есть «собственный проект». На деле же чертежи новой субмарины разрабатывал всё тот же немецкий капрал, временно, пока не устроятся дела, трудившийся в фирме Рассела. Изобретателю, имевшему практический (и, как мы знаем, довольно печальный) опыт, удалось устранить ряд дефектов в новом варианте, названном «Гипонеон». Лодка увеличилась в размерах, лишилась злосчастного балансировочного груза на рельсе и, главное, должна была обзавестись настоящим двигателем! Выбор пал на «газовую машину» британского инженера Брауна, в которой поршень приводился в движение в результате быстрого горения (по сути — взрыва) небольших доз пороха в атмосфере аммиака. По идее, мощность — около 100 л.с. — выглядела достаточной, хотя надёжность такого «агрегата» вызывала большие сомнения. Впрочем, до испытаний дело не дошло. Вмешались, как обычно, деньги. 7000 фунтов стерлингов, выделенные изначально Бауэру, благополучно перехватил Рассел, самонадеянно обязавшийся построить «более усовершенствованную» субмарину. В итоге пострадали все стороны: нахальный судостроитель потерпел полное фиаско, его «изделие» пошло ко дну у стенки при первом же испытании, казна потеряла свои фунты, а по сути дела обворованный Бауэр с пустыми карманами и своими идеями отбыл из Англии, попав вскоре к её военному противнику.
К тому времени в далёкой России началась Крымская война. Превосходство флотов противников двух ведущих морских держав мира -Британии и Франции — являлось даже не подавляющим, а едва ли не абсолютным. Неудивительно, что ощущалась насущная потребность в «чудо-оружии», которым могла бы стать как раз подводная лодка. Изобретатели разного роду и племени заметно оживились. Если за все прошедшие с начала XIX века десятилетия в Морской учёный комитет, специально созданный для рассмотрения новаций, поступило менее десятка проектов, то с начала войны до 1856 года их насчитывалось уже свыше 30. В числе соискателей оказались крестьянин Дмитрий Михайлов, представивший сразу два проекта, собственно лодки и «подводной сверлильной машины» для уничтожения неприятельских судов; его коллега с известной литературной фамилией Онегин; «слободской мещанин» Василий Вшивцев; горожанин Полевой, обладатель нетривиального имени Никополеон; ряд отставных военных (почему-то по большей части кавалеристов); доктор философии преподаватель Пажеского корпуса Шелленберг и многие другие, от которых остались лишь инициалы на титульных листах. Не отставали и зарубежные претенденты: кто только не представлял свои проекты: бельгийцы, американцы, немцы, румын, «сардинский подданный» Александр Гане, даже грек Георгиос Псальтоглу с острова Сира. Однако практически все прожектерские задумки отправлялись прямо в корзину: несмотря на отдельные разумные элементы, возможность их осуществления оказывалась близкой к нулю, что неплохо понимали специалисты, выносившие свои жёсткие, но справедливые решения.
На этом фоне выгодно отличалось предложение многострадального Бауэра: его лодка ведь уже реально плавала, хотя и затонула. В Соединённых Штатах изобретения немецкого капрала понимания не встретили (мы вскоре убедимся, что там и без него хватало энтузиастов в данной области), и он перекочевал в Россию. Военное ведомство привлекала прежде всего высокая степень готовности его проекта, при удачной реализации которого субмарина могла бы атаковать блокадный флот союзников на Балтике, поколебав безраздельность могущества «европейцев», как реально это уже сделало русское минное оружие.
Казалось бы, после того как Р. Фултону удалось создать почти действующую субмарину, дело подводного плавания должно было пойти вперёд с хорошей скоростью. Однако главным двигателем прогресса в этой области являлись войны, а после кровопролитной наполеоновской эры в Европе и Америке наступило некоторое затишье. Из непосредственных последователей Фултона можно упомянуть разве что братьев Кессен, успевших как раз «к столу» и построивших в 1810 году в Гавре явный плагиат первого «Наутилуса». (Собственно, братья и не скрывали «источник вдохновения», даже назвав своё детище «Подводный Наутилус»).