МЁРТВЫЕ ВЕТВИ: ЗАЗЕЛЕНЕЕТ ЛИ ДЕРЕВО СНОВА?

После ознакомления с длинным рядом проектов читатель уже вполне может сам судить о некоторых доктринах советского флота, связанных с развитием класса крейсеров. Кратко суть их можно выразить в паре слов: универсальность и самодостаточность. Неудивительно, что в стремлении обеспечить эти краеугольные камни в итоге на свет появился гигант среди современных ракетных кораблей — тип «Киров». Другой ветвью «самодостаточных» боевых единиц флота СССР стали крейсера-вертолётоносцы «Москва» и «Ленинград», также весьма универсальные корабли. Но и они оказались всего лишь промежуточным звеном на пути к появлению настоящих монстров гибридизации -авианесущих крейсеров.

Мы остановились на том, как после демонстрации самолёта с вертикальным взлётом и посадкой (ВВП) Як-36 руководство страны и ВМС возжелало как можно скорее увидеть их на палубах крейсеров. Поскольку втиснуть новую технику в исчерпавший возможность к дальнейшему усовершенствованию проект 1123 не представлялось возможным, для советских «ястребков» в 1968 году заказали новый проект, получивший обозначение 1143 и «птичье» название «Кречет». Нетерпение выразилось в чрезвычайно сжатых сроках. На разработку полной документации для корабля принципиально нового в ВМС СССР типа выделялось всего 2 года, а на постройку и ввод в строй — ещё три. Конструкторы немедленно засучили рукава и приступили к работе. На первой стадии появились 9 эскизных проектов, включая инициативные, один из которых являл собой настоящий авианосец на 50 самолётов и вертолётов, включая не только Як-36, но и полноценный МиГ-23. Понятно, что такая инициатива логически приводила к необходимости появления катапульт для запуска тяжёлых аппаратов, желательности ядерной энергетической установки и в итоге — к казавшемуся тогда чудовищным росту водоизмещения — до 45 — 50 тыс. т при соответствующей стоимости. И, главное, даже непосвящённому в детали состояния советской военной промышленности того времени было ясно, что такой скачок в новых технологиях не удастся сделать за отпущенный срок. Никакие ударные методы здесь не помогли бы. Последнее и решило судьбу мечтателей: инженерам предложили вернуться к отпущенному им техзаданию.

А оно также предусматривало отнюдь не скромные параметры. Новый корабль должен был нести не только 22 «яка» или вертолёта, но и противокорабельные ракеты. Вначале предполагалось ограничиться относительно скромным «Монолитом» (П-120), но когда разработка проекта уже подходила в концу, конструкторы предложили заменить его на специальную модификацию более мощного «Базальта», — противокорабельной ракеты, предназначавшейся для вооружения атомных подводных лодок, также находившейся в то время на стадии внедрения. Впрочем, главный «гвоздь» проекта, самолёт ВВП тоже был ещё далёк от серийного производства. Только в 1972 году Як-З6М (впоследствии его обозначение изменили на Як-38) совершил полноценные рабочие полёты — практически одновременно со спуском на воду головного корабля 1143-го проекта, получившего имя «Киев», как и 1123-и, в честь лидера времён Великой Отечественной. Стоит отметить, что ближайший конкурент «яка» — британский самолёт ВВП «Харриер» перед принятием на вооружение кораблей совершил свыше 1000 полётов. Советский самолёт обладал рядом существенных недостатков, прежде всего, очень маленькой дальностью и продолжительностью полёта из-за огромного расхода топлива при вертикальном взлёте и посадке. Не слишком впечатляли и лётные характеристики; для боя с любым современным истребителем «Як» не годился. Но таких задач ему и не ставилось. Главной целью представлялись натовские самолёты ДРЛО, настоящее «бревно в глазу» для советских ВМС. Огромные маломанёвренные АВАКСы вполне подходили в качестве мишеней, также как и противолодочные и транспортные самолёты и вертолёты. Тем самым «Киев» в какой-то, пусть и в очень ограниченной мере уравнивал шансы противостоящих флотов, играя роль авианосца. Внешне крейсер и выглядел как авианосец со своей угловой палубой и смещённой к левому борту надстройкой. Однако взлёт осуществлялся практически всегда в варианте ВВП — «с точки». Одновременно могли стартовать только три самолёта, ввиду необходимости очень жёсткой полётной дисциплины: пока одни «яки» взлетали, другие из-за своей малой дальности уже готовились к посадке. А на палубе самолёт не мог рулить самостоятельно; чтобы «увести» его с места посадки, требовался тягач. Так что, при наличии 22 штатных аппаратов (20 Як-38 и 2 вертолёта Ка-25) в ангаре и двух подъёмников, одновременно в воздухе реально могли находиться только 3-4 машины.

Второй корабль получил имя «Минск» и практически полностью повторял головной «Киев». А вот третий и четвёртый авианесущие крейсера строились по значительно изменённым проектам, всё более отдаляясь от головных единиц. Проект третьего крейсера обозначили как 11433. И название он получил довольно немудрящее, хотя и совершенно нетрадиционное для нашего флота. Вовсе неудивительно, что в период уже почти безудержного возвеличивания Л.И. Брежнева самый крупный на тот момент корабль флота был назван в честь Новороссийска, где на Малой земле, участке берега, отвоёванном нашим десантом от занимавших город немцев, в войне участвовал будущий генеральный секретарь. Интересно, что внешне крейсер изменился на первый взгляд не столь уж значительно, прежде всего за счёт почти полной замены электроники и, соответственно, её антенных устройств. (Проекты 1143 и 11433 вполне могли бы служить в качестве картинок для особо внимательных из серии «найдите сто отличий». Издали их различить было довольно затруднительно). Однако внутри корабль претерпел значительную перепланировку — в процесс включали почти 1000 помещений! В итоге запасы авиатоппива увеличились на 50%, а сама авиагруппа могла по максимуму включать 30 машин, причём для всех них нашлось бы место в ангаре. (Реально же на борт принимались те же 22 аппарата). При этом сами самолёты и вертолёты могли иметь солидный вес — до 15 т, так что впервые оставался реальный резерв возможностей для приёма перспективной новой техники. Не обошлось и без проколов: новейшие зенитные ракетноартиллерийские системы «Кинжал» и «Кортик», которыми планировалось заменить 30-мм автоматы и ЗУРО «Оса-М», по обыкновению запаздывали. В итоге по артиллерийской части вернулись к проверенным автоматам «АК-630М», а вот про зенитные ракеты ближнего действия вообще забыли, и мощный корабль остался с ущербной системой ПВО ближнего действия.

Окончательно все задумки удалось воплотить только в следующей единице, также получившей отдельное обозначение проекта 11434. На «Баку» (имя ещё одного лидера Второй мировой) не только установили все новейшие системы ПВО, но и «освежили» артиллерию, разместив две 100-мм автоматические пушки, а заодно усилили и ударное ракетное вооружение. Теперь крейсер нёс двенадцать контейнеров с «Базальтами». Не забыли и противолодочное оружие, основу которого составлял новейший комплекс «Удав-1», впервые установленный на борту нашего корабля. Эта система позволяла не только поражать подводные лодки противника, но и разделываться с угрожающими крейсеру торпедами. На «Баку» могли базироваться до 36 самолётов и вертолётов, в том числе новейшие перспективные Як-41 (в конце концов так и не поступившие на корабль). Вновь существенному обновлению подверглось радиоэлектронное оборудование. Впервые на флоте появились РЛС с плоскими фазированными антеннами по бокам массивной надстройки, как у американцев на «Лонг Бич». В итоге «Баку» было несложно отличить от предшественников уже на первый взгляд.

В общем, последний представитель советских авианесущих крейсеров выглядел очень внушительно, и эта внушительность вполне подкреплялась его «начинкой». К сожалению, окончание его постройки совпало с пресловутой «перестройкой» всей страны. Строился корабль почти 9 лет и стал великолепным надгробием на могиле некогда могущественного флота, второго в мире. Стал он и памятником самой идее универсальных авианесущих крейсеров: США такие корабли не требовались по причине кардинально других доктрин и задач, то же относится к другим странам НАТО, которым они заодно были совершенно не по карману, а новые экономические гиганты третьего мира, Китай и Индия, пока ещё не достигли должного уровня развития военной техники. Последняя очень заинтересовалась «Адмиралом Горшковым» (с независимостью Азербайджана после распада СССР название столицы соседнего государства на борту российского корабля выглядело весьма двусмысленно), и ещё в 1994 году начались переговоры о продаже лучшего корабля нашего флота. Далее началась грустная история, свидетельство некомпетентности обеих сторон. Они торговались 6 лет, затем, уже после подписания договора о поставке, ещё пару лет заняли прения о главном — цене заказа. Индия хотела получить полноценный авианосец с «настоящими» истребителями МиГ-29К. Россия же не хотела оставлять на бывшем крейсере наиболее современные образцы ракетного вооружения. Переговоры всё же закончились успешно (хотя и заняли почти полных 10 лет), в отличие от необходимых для переоборудования и поставки корабля работ. Они то набирали темп, то прекращались. В 2008 году судьба «Викрамадитья» (такое имя получил будущий «индус») стала предметом переговоров президента Д. Медведева с индийским правительством. Время шло, доллар обесценивался, аппетиты ВПК росли. Стоимость заказа возросла с совсем немалых 1,5 миллиардов «зелёных» до уже совсем заоблачных двух миллиардов. В настоящее время передача авианосца планируется на конец текущего 2012 года, однако неизвестно, будет ли эта задержка последней в 18-летнем печальном марафоне. Так или иначе, класс авианесущих крейсеров уже завершил своё существование.

Много ранее отмер ещё один лишённый свежих побегов сук на древе истории крейсеров. Речь идёт о специализированных кораблях управления флотом. Размеры единиц класса крейсеров, их обширные помещения, развитое оборудование связи в сочетании с мощным оружием самообороны не раз привлекали внимание адмиралов, которые охотно использовали их в качестве флагманских кораблей. По мере уменьшения военного значения единиц этого класса такой вариант использования не только не терял смысл, но, напротив, становился всё более привлекательным. Во всех странах — счастливых обладателях сколь-нибудь современных крейсеров рассматривались варианты переоборудования их «достояния» в специализированные корабли управления. Однако высокая стоимость работ, да и довольно ограниченные теперь цели некогда крупнейших морских держав: Англии, Франции, Италии быстро вывели их из числа претендентов на обладание представителями нового подкласса. А вот две супердержавы от подобной модернизации не отказались, осуществив её в показательном соответствии со своими традициями и возможностями.

В Советском Союзе в качестве «жертв» избрали разгромленные Хрущёвым многострадальные 68-бис. В конце 1960-х годов было принято решение о переоборудовании в корабли управления сразу двух единиц, «Жданова» и «Адмирала Сенявина». Объём работ и по проекту предусматривался серьёзный, однако на втором из них волей случая и разгильдяйства он стал ещё более серьёзным. Первоначально по проекту 68У предполагалось снять возвышенную кормовую башню главного калибра, заменив её новым обширным помещением для «штабных». Однако на Владивостокском Дальзаводе, где осуществлялась модернизация «Сенявина», размахнулись и сняли обе кормовые башни. Конфуз поставил в тупик не только исполнителей, но и заказчиков. И так на флоте раздавались голоса о том, что такие специализированные «управленцы» являются слишком большой роскошью для наших ВМС, тогда ещё только находившиеся на пути к апогею 1980-х годов. Голоса, к которым имело бы смысл прислушаться: нашему флоту выбирающемуся на мировую арену, совсем не лишними оказались бы «нормальные» артиллерийские крейсера, способные поддерживать высадку где-нибудь «в братской африканской стране». Но не ставить же башню обратно; такие манипуляции выставили бы окончательными идиотами не только заводчан, но и руководителей флота. Вместо этого предпочли замять инцидент, сделав вид, что всё происходило в соответствии с заранее задуманным хитроумным планом. Проект 68У срочно переработали в двух вариантах — 68У-1, полностью соответствовавшем исходному (так был перестроен «Жданов»), и 68У-2, с удалением обеих кормовых башен (жертвой заводской «инициативы» стал «Адмирал Сенявин»), Как ни странно, этот вынужденный экспромт оказался не таким уж бессмысленным. На образовавшемся в корме месте не только воздвигли ещё более объёмную «коробку», но и оборудовали взлётно-посадочную площадку и ангар для вертолёта Ка-25.

259. Крейсер управления «Нортхемптон» (США, 1953 г.)

Строился фирмой «Белтхем Стил» в Куинси. Водоизмещение стандартное 13000 т, полное 16500 т, длина максимальная 206,26 м, ширина 21,46 м, осадка 7,32 м. Мощность четырёхвальной паротурбинной установки 120000 л.с., скорость 32,5 уз. Вооружение: четыре 127/54 автоматических орудия, восемь 76/70-мм автоматических зенитных пушек и двенадцать 20-мм автоматов, 1 — 2 вертолёта. Достраивался по изменённому проекту. Исключен из списков в 1977 г.

260. Крейсер управления «Адмирал Сенявин» (СССР, проект 68-У2, 1973 г.)

Строился на Балтийском заводе (№ 189) в Ленинграде. Водоизмещение стандартное 14350 т, полное 17890 т, длина максимальная 201,00 м, ширина 22,00 м, осадка 7,20 м. Мощность четырёхвальной паротурбинной установки 126000 л.с., скорость 32,5 уз. Бронирование: пояс 100 мм, палуба 50 мм, башни 175 мм, барбеты 130 мм, боевая рубка 130 мм. Вооружение: спаренная пусковая установка зенитных ракет «Оса-М», шесть 152-мм орудни, двенадцать 100-мм зенитных пушек, шестнадцать 37-мм и шестнадцать 30-мм автоматов, вертолёт Ка-25. Перестраивался на Дальзаводе в корабль управления в 1966 — 1972 годах. В 1989 г. разоружён и в 1992 г. продан на металл в Индию.

261. Авианесущий крейсер «Баку» (Проект 11434) (СССР, 1978 г.)

Строился на Николаевском судостроительном заводе № 444. Водоизмещение стандартное 33440 т, полное 44490 т, длина максимальная 273,08 м, ширина 52,9 м, осадка 9,42 м. Мощность четырёхвальной паротурбинной установки 180000 л.с., скорость 30,5 уз. Вооружение: двенадцать ПУ противокорабельных крылатых ракет «Базальт», четыре зенитных системы «Кинжал», две двухорудийные автоматические 100-мм артустановки АК-100, восемь шестиствольных 30-мм автоматов АК-630, два реактивных бомбомёта РБУ-12000, 36 самолётов или вертолётов (Як-38, Ка-27, Ка-252). Переименован в «Адмирал Горшков», в 1996 г. поставлен на долговременное хранение. Куплен Индией в качестве авианосца, до сих пор находится на переоборудовании.

Оба вынужденно разнопроектных «управленца» получили самое современное для того времени оборудование обнаружения и связи, для антенн которого пришлось воздвигнуть третью мачту, позади второй дымовой трубы. Стоит отметить, что даже несмотря на дополнительное усекновение вооружения по варианту 68У-2, крейсера управления сохранили достаточную артиллерийскую мощь для того, чтобы не только «руководить», но, при необходимости, ещё и поддержать высадку или вступить в бой с надводными кораблями противника — вполне в соответствии с традициями универсальности наших кораблей той эпохи.

По другому пути, в соответствии со своими традициями, пошёл главный «вероятный противник». В ходе 2-й Мировой у американцев накопился очень солидный опыт крупнейших морских операций разного рода. При высадке десантов они использовали в качестве судов управления единицы самых разных классов, от десантных кораблей до крупных транспортов. В конце концов, остров или побережье никуда не могли сбежать, поэтому и командным пунктам флота особо торопиться было некуда. Другое дело, действия быстроходных оперативных соединений в открытом море. Здесь требовался «штаб» с хорошей скоростью хода. В качестве «исходного материала» выбрали вполне доброкачественный корпус одного из недостроенных тяжёлых крейсеров типа «Орегон Сити», «Нортхемптона». Его постройку прекратили как раз в день окончательной победы над Японией, когда до спуска на воду оставалось всего несколько суток. Выбор в качестве «жертвы» именно тяжёлого крейсера казался вполне обоснованным: по сравнению с меньшими «Кливлендами», страдавшими от перегрузки и в стандартном артиллерийском варианте, солидный корпус мог принять гораздо больше нового оборудования, людей и запасов.

Тем более что работы предусматривали практически полное избавление от тяжеленных башен главного калибра и более лёгких, но многочисленных 127-миллиметровок и 40-мм «босфорсов». Взамен предполагалось установить шесть спарок новых автоматических пятидюймовок, однако это оружие осталось на ватмане, и пришлось ограничиться тем же числом одноорудийных Мк.42, так же автоматических и имевших весьма приличные характеристики. Конечно, шесть орудий, пусть и новейших, на огромном бывшем крейсере выглядели довольно сиротливо, но идея командного корабля и не состояла в мощном вооружении. Американцы предпочли, чтобы это была сугубо специализированная единица, которой следовало никогда не вступать в бой с надводным противником, а от воздушного её должен был защищать эскорт. Впрочем, пятидюймовки подкреплялись совершенно новыми 76-мм спаренными автоматическими орудиями, а также несколькими лёгкими 20-мм автоматами — «последним доводом» против воздушного противника в случае полного выхода из строя энергетики. Дополнял вооружение ещё один флотский новичок — вертолёт, тогда весьма экзотический вид «воздушной компоненты».

Пожалуй, впервые в истории военного кораблестроения главной проблемой вместо массы нагрузки стал её объём. Обширные помещения требовались и для работы штаба и обслуживающих его специалистов, и для оборудования, и для приличного «высоким персонам» размещения. Ведь предполагалось, что управленческий персонал и его «обслуга» составят не менее полутысячи человек, представляющих и флот, и морскую пехоту, и авиацию, и армию. Предусматривались такие «залы» как флагманский офис управления, флагманский офис планирования, флагманский операционный офис, конференс-холл для войсковых командиров и прочая, и прочая. Не менее притязательной стала и электроника: для размещения антенн дальней связи пришлось воздвигнуть специальную лёгкую мачту в носу в дополнение к массивным фок- и грот-мачтам с традиционными «решётками» и «зонтиками» радаров. «Нортхемптон» стал первым кораблём со вполне серьёзной системой автоматического опознавания целей, данные для которой ловила огромная «чаша» уникальной для того времени РЛС SPS-З, установленная на относительно короткой (длинная не могла вынести столь большой вес) грот-мачте. Не менее внушительно выглядела и антенна системы дальнего обнаружения воздушных целей SPS-2 на фок-мачте. Этот самый мощный (и самый большой) в мире флотский радиолокатор даже не предназначался для установки на крейсерах: командный «Нортхемптон» стал единственным исключением.

Не удивительно, что крейсер управления пришёлся адмиралам по душе, и они потребовали «продолжения банкета». Однако аппетиты постепенно разгорались: теперь они хотели не просто большую «коробку с электроникой», а универсальный корабль с мощным вооружением. Интересна история адмирала Джорджа Андерсона и его несостоявшегося штабного корабля. В начале 1960-х годов, когда он был командующим 6-м флотом США, Андерсон счёл, что было бы неплохо развернуть свой штаб не в обычной корабельной тесноте, а в специально оборудованных помещениях переоборудованного корабля. Губа у адмирала оказалась не дура: в качестве «материала» он избрал самый современный крейсер «Де-Мойн», с которого предлагалось снять кормовую башню, примерно так же, как на советском 68У. Однако идея просто так изуродовать очень неплохой артиллерийский корабль пришлась по вкусу далеко не всем. Поэтому, даже тогда, когда Андерсон стал главнокомандующим, ему пришлось проталкивать свою идею сквозь ураган критики. И здесь американцы проявили креативность в своём духе: если нельзя провести малую модернизацию, надо настаивать на большой. Так появился проект корабля управления с мощнейшим ракетным вооружением. (Мы отмечали его ранее в статье о ракетных «переделках»). Уже на чертеже прежний «Де-Мойн» было не узнать. От мощнейшей артиллерии оставалась только носовая башня; всё пространство позади неё подверглось тотальной перестройке. На протяжении почти сотни метров от борта до борта красовалась двухэтажная надстройка, над которой громоздились дополнительные двухэтажные «хоромы» для штаба и обслуживающего его оборудования. Ещё выше простиралась огромная башня, почти такая же, как на «Лонг Бич», начинённая электроникой, на стенках которой располагались плоские антенны РЛС нового типа. Драгоценный «мозг» прикрывался очень надёжным ракетным «зонтиком» из четырёх пусковых установок ещё не разработанного «Тайфуна», две из которых (в носу и корме) имели повышенную дальность стрельбы. Не остался забытым и подводный противник: носовая установка могла стрелять ещё и противолодочными ракето-торпедами «Асрок», а обнаружение субмарин возлагалось на самую современную ГПС SOS-26. Ракетное вооружение дополнялось торпедным: пара неподвижных аппаратов в корме предназначалась для новых дальноходных противолодчных «рыбок» (тоже ещё не поступивших на вооружение), а пара вертолётов могла выпустить стандартные небольшие самонаводящиеся торпеды прямо над подводной лодкой. Конечно же, на супер-крейсере предполагалось разместить самое современное оборудование, включая систему тактического отображения NTDS, основу которой составляли сразу четыре ЭВМ — настоящая роскошь для того времени.

В общем, американские «управленцы» собирались не только устроиться со всеми удобствами, но и максимально обезопасить своё руководство. Однако цена оказалась чрезмерной даже для самой богатой державы мира — 200 миллионов полноценных долларов представлялись фантастической ценой за все «удобства». К тому же, многие перспективные образцы оружия, предназначенные для этого «чуда», оказались неудачными. Это относится и к «Тайфуну», и к новому облегчённому 203-мм автоматическому орудию, которым по мере нарастания аппетита заказчиков и проектантов предполагалось заменить оставшуюся башню. (В таком варианте от «Де-Мойна» оставался только корпус). Шедевр Андерсона пал жертвой министра обороны Роберта Макнамары, которого не зря называли «ходячим компьютером»; деньги он умел считать прекрасно. Также были окончательно отвергнуты планы перестройки недостроенных линейного крейсера «Гавайи» и линкора «Кентукки».

А «Нортхемптону», чьё оборудование стремительно старело, нашлось новое назначение. Крейсер управления флотом получил повышение в чине, став плавучим командным пунктом руководства всей страны в чрезвычайных обстоятельствах. Считалось, что даже в случае угрозы поражения Вашингтона советскими атомными ракетами президент успеет перекочевать на него на вертолёте. Когда же президент оставался на берегу, «Нортхемптон» должен был крейсировать на расстоянии дальности вертолётов от атлантического побережья США и служить главным пунктом связи и передачи данных. Для этой цели в 1964 году массивную антенну SPS-2 заменила ещё более впечатляющая «тарелка» сверхдальней тропосферной связи. Пришлось «откусить кусок» от вооружения, которое в конце концов сократилось до пары 127-миллиметровок. Сама идея между тем привилась, и крейсер получил своего «дублёра» в лице бывшего лёгкого авианосца «Райт». Однако приближались времена, когда любой участок океана, включая прибрежные воды Соединённых Штатов, становился небезопасным от атомных субмарин, вполне способных потягаться в скорости с быстроходными когда-то кораблями управления флотом и страной. А последовавшая миниатюризация электроники окончательно поставила крест на специализированных плавучих штабах. Их роль стали играть куда как более универсальные корабли, как этого хотел когда-то Андерсон.

Так закончились относительно непродолжительные истории «экзотических» крейсерских подклассов. Остался лишь вопрос: каковы же перспективы дальнейшего развития класса крейсеров, и есть ли они вообще? Если речь идёт именно о таких вариантах, как корабли управления и самолётные «гибриды», то вряд ли. Последние тенденции свидетельствуют об отказе от первых, как слишком дорогих и без особой пользы универсальных. Британские «инвинсиблы», итальянский «Гарибальди» и им подобные носители вертолётов и самолётов ВВП уже никак нельзя отнести к классу крейсеров. В отличие от наших 1143-х, они представляют собой чистые «плавучие аэродромы», пусть и относительно небольшие по сравнению с американскими гигантами. Авианосцем стал и последний «авианесущий крейсер» (уже только формально) нашего флота «Адмирал Кузнецов».

Но это отнюдь не означает, что класс окончательно завершил своё существование. Напротив, как это не парадоксально, своего рода крейсеров — универсальных кораблей, способных выполнять самые различные задачи как в одиночном плавании, так и в составе соединений, становится всё больше. Причина заключается в росте размеров «эсминцев» и «фрегатов», которые уже почти сравнялись по водоизмещению с ракетными крейсерами первого и второго поколения. Неудивительно, что многие из них часто классифицируются именно как крейсера: это довольно справедливо, даже если не зафиксировано формально. Так что будущее у крейсеров, несомненно, есть. И это не считая периодически возникающих «перспективных проектов», которые зачастую воспринимаются как чистые фантазии. Хорошим примером является дизайнерский изыск американских конструкторов, предложивших объединить четыре надстройки-«пирамиды» ракетных эсминцев последнего поколения с их вооружением, установив их на едином корпусе, заполненном лёгким пенообразным материалом. Такой «крейсер» нёс бы четыре 127-миллиметровки и столько же комплектов ПУ зенитных ракет и других «полезностей», а, главное, мог бы выдержать несколько попаданий противокорабельных ракет, не погибнув и не потеряв боеспособности. Конечно, сейчас такой проект вызывает только скептическую улыбку, однако неизвестно, не покажется ли он нашим потомкам вполне разумным и привычным.

В. КОФМАН