Вот под это назначение и начали проектировать новый вариант ракетного крейсера, получивший обозначение проект 1134. (Одновременно в связи с новыми веяниями он получил ещё и именное обозначение — «Беркут»). Предполагалось, что такие довольно крупные «эскортники» смогут действовать в океане, обороняя «вертолётную матку» от всевозможных посягательств: из-под воды, с её поверхности и с воздуха.
Для противодействия самому опасному, воздушному противнику новый тип решили вооружить зенитным ракетным комплексом «Шторм» — тем же оружием, которое несли сами вертолётоносцы. Для отражения надводных сил неприятеля служили уже проверенные крылатые ракеты П-35, опробованные на «грозных». Однако, если в 58-м проекте они, безусловно, являлись главным оружием, то в случае кораблей сопровождения посчитали, что применяться они будут лишь в редких оказиях. Поэтому «ополовинили» и общее число пусковых установок, и каналы управления, оставив только два. В результате «беркуты» могли стрелять только двухракетными залпами, явно недостаточными для поражения сколь-нибудь серьёзной цели, особенно в условиях активной противорадиолокационной борьбы. Уже впоследствии среди офицеров нашлись умельцы, наловчившиеся стрелять полным залпом в 4 ракеты, с управлением от штатных РЛС, но только на прямой радиолокационной видимости.
Впрочем, по задумке проектировщиков существенную помощь операторам на корабле мог оказать вертолёт, на этот раз штатный. В варианте целеуказания он мог транслировать на корабль «картинку» со своего локатора, на которой можно было выбрать цель и автоматически ввести её координаты в систему управления ракеты непосредственно перед стартом. Система, для 60-х годов весьма продвинутая, но отнюдь не самая надёжная в быстротечном современном морском бою.
Кроме того, на единственный вертолёт претендовали не только ракетчики, но и противолодочники — со своим вариантом вооружения и оборудования. Требовалось угадать, какие именно оборудование и боезапас надо принять в том или ином случае. Скорее всего, в реальных военных условиях каждому кораблю пришлось бы «работать» с тем, что оказалось на борту во время выхода в поход. Но главная неприятность вышла с зенитным комплексом.
Разработка «Шторма» сильно задерживалась. Оставалось либо долго ждать нового оружия, либо использовать старое. Приняли второй вариант, как оказалось, вполне разумно (реально «Шторм» приняли на вооружение только в 1969 году, когда все 4 единицы уже были построены), однако «конвоир» оказался менее вооружённым, чем те корабли, которые ему предназначалось охранять. Испытанная «Волна» могла поражать воздушные цели только на дистанции прямой видимости и годилась в основном для самообороны, хотя две спаренные установки и выглядели весьма внушительно. Для заточенных под атаку 58-х новый крейсер являлся слишком слабым «напарником» в смысле ударной мощи, а «Москва» и «Ленинград» едва ли не лучше защитили бы себя от воздушных атак самостоятельно. Окончательно поставило крест на совместном использовании «мудрое» распределение новичков по флотам. Три из четырёх 1134-х попали на северный театр, тогда как их потенциальные «клиенты», крейсера-вертолётоносцы первого призыва базировались в южных водах, а «грозные» — либо там же, либо на Дальнем Востоке.
Всё это поспособствовало несколько странной классификации: по вступлению в строй «новички» стали ВПК — «большими противолодочными кораблями», категория, под которую в советском флоте попадали все крупные корабли охранения, включая «поющие фрегаты» проекта 61, имевшие больше зенитный «акцент». Но в 1979 году «Кресту» (как обозвали 1134-й в НАТО) отнесли к ракетным крейсерам. В принципе, по размерам «беркуты» подходили для подобных претензий, хотя в основном решение принималось «для солидности», чтобы иметь в составе флота как можно больше крейсеров.
(Заметим, что наши моряки пошли в этой странной гонке классификаций вслед за главным «вероятным противником»: аналогичную операцию американцы проделали со своими ракетными эсминцами несколькими годами ранее).
Большинство недостатков первой серии, связанных в основном с несвоевременным поступлением новых видов вооружения, удалось устранить на второй, получившей обозначение 1134А, или «Беркут-А». Сохранив то же водоизмещение, корабль стал настоящим крейсером. Он получил наконец столь долгожданный «Шторм», позволявший стрелять как по воздушным, так и по надводным целям, в том числе и скрывающимся за горизонтом. Для их наведения служила более помехозащищённая РЛС «Восход». Универсальным стал и противолодочный комплекс «Раструб», заменивший сугубо антисубмаринную «Метель». Впервые в нашем флоте гидролокатор, новый «Титан-2», разместили в носовом бульбовом обтекателе. Из-за этого пришлось вынести якоря вперёд, чтобы при их бросании не повредить хрупкое сооружение, нарастив и так сильно наклонёный форштевень. Правда, в результате корабль получил изящный стремительный вид. Улучшилось и базирование вертолёта: его взлётную палубу приподняли, поскольку на первых 1134-х она сильно заливалась водой. В основном, корабль получился довольно удачным. Вот только в крейсера ему формально попасть не пришлось ввиду отсутствия специального ударного ракетного оружия. (На Западе за таковое одно время принимали пусковые контейнеры, в которых находились универсальные противолодочные ракето-торпеды). Однако формально обозначавшийся до конца службы как БПК, «Беркут-А» обладал значительной мощью, ни в чём не уступая американским коллегам этого класса тех лет, и мы с определённым правом можем включить его в «крейсерский» обзор.
На этом история проекта не завершилась. Ещё один шаг на пути к современности удалось сделать на третьей серии 1134-х, «беркутах-Б». Им стала прежде всего замена паротурбинной двигательной установки на новомодные газовые турбины. Советские конструкторы применили комбинацию из маршевых (для экономического хода) и «форсажных» турбин, которые в режиме полного хода могли работать одновременно, развивая на треть большую мощность, нежели у предшественников. ГТУ позволяла гораздо быстрее, буквально за считанные минуты, набирать высокую скорость, а при необходимости — резко тормозить и менять направление движения за счёт реверса. Однако в новом деле не обошлось и без нескольких ложек дёгтя. Одной из них стал неприятный факт, связанный с тем, что при работе только маршевых турбин корабли могли развивать слишком скромную скорость, около 15 узлов. В результате приходилось в большинстве походов с «напарниками» других типов всё время запускать и главные турбины. (Привет от германских лёгких крейсеров типа «К» времён 1930-х годов с их маломощными крейсерскими дизелями).
Ещё одним сомнительным решением стала огромная труба для выпуска отработанных газов, в принципе, совершенно не нужная для газотурбинной установки. Причина заключалась в попытке конструкторов избавиться от теплового излучения, способного стать удобной точкой наводки для ракет с инфракрасной головкой самонаведения. Предполагалось, что температуру выходного потока удастся заметно снизить за счёт огромного сечения выходного отверстия «газовой трубы». (Интересно, что такими системами самонаведения увлекались как раз в нашем флоте, но при том американцы не особо озабочивались исходящим из труб их кораблей «теплом»). За счёт увеличения мощности механизмов и очередного (не слишком большого) возрастания водоизмещения удалось в очередной раз повысить боевые возможности. К двум спаренным «штормам» добавилось две установки зенитных ракет малого радиуса «Оса» в оригинальных опускаемых установках, заставляющих вспомнить давние времена скрывающихся в барбетах пушек. Здесь тоже ПУ «пряталась» в погреб, получая очередную пару ракет, и затем опять быстро выдвигалась над палубой в готовности к следующему залпу. Усилилось и артиллерийское вооружение: вместо 57-мм автоматов последний «Беркут» получил автоматические же 76-миллиметровки. Для ближней обороны от самолётов и крылатых ракет появились 30-мм многоствольные АК-630, советский аналог «Вулкана», превосходящий «американца» практически по всем статьям. В итоге, несмотря на в общем-то похожий внешний вид, 1134-Б очень сильно отличался от своего не слишком удачного прародителя. Это поняли и натовцы, удостоившие его отдельного обозначения — «Кара».
Однако постепенное удаление от «настоящих» ракетных крейсеров было налицо: и «Беркут-А», и «Беркут-Б» действительно являлись кораблями сопровождения в американском духе, предназначенными прежде всего для ПВО и борьбы с подводными лодками. Их противокорабельные, тем более ударные возможности оставались достаточно скоромными; себя они, конечно, могли бы защитить, но вот уничтожить авианосец — вряд ли. И вот в середине 1970-х годов советские конструкторы взялись за новый проект, получивший цифровое обозначение 1164 и шифр «Атлант». Для экономии средств и времени за основу взяли конструктивные решения, отработанные на 1134-Б. Это касается как корпуса, так и энергетической установки. Для увеличения экономического хода на маршевых турбинах применили специальный теплоутилизационный контур — ТУК, позволивший поднять её до 18 узлов. Однако при этом газотурбинная установка стала не только очень совершенной, но и очень сложной. Инженеры предложили также увеличить толщину обшивки до в общем-то очень скромных для давних лет 8 мм. (Вспомним, например, американские крейсера Второй мировой с их вдвое-втрое более солидной обшивкой). Однако даже эта мера позволила значительно увеличить срок службы корпуса — немаловажный фактор с точки зрения морских финансов. Правда, водоизмещение нового корабля возросло почти на треть, зато он теперь мог вполне обоснованно считаться крейсером.
Да и вооружение в полной мере соответствовало классификации. Ударную силу обеспечивали 16 ракет П-500 «Базальт», способных поражать цели на расстоянии до 500 км. Правда, при использовании сложной системы наведения, получающей данные и от спутников, и от самолётов — дальних разведчиков Т-95, и от собственного вертолёта. Зато крейсер проекта 1164 мог дать полный залп с индивидуальным наведением всех шестнадцати ракет, причём считалось, что практически любые системы ПВО и радиоэлектронной борьбы противника не смогут помешать «просочиться» как минимум трём из них. Этого хватило бы даже для любого, самого большого авианосца США, которые и являлись главной целью нового советского крейсера.
Но он мог не только атаковать, но и неплохо постоять за себя. В корме располагалась пусковая установка ракетных «зениток» «Форт» весьма оригинального конструкции. 64 ракеты размещались в барабанах по 8 штук, спрятанных под палубой. После каждого пуска через специальный люк этот револьверный барабан поворачивался таким образом, чтобы под люком находилась следующая «пуля». В принципе, система напоминает американские «соты» вертикального старта, хотя заметно сложнее по конструкции и, что главное, не является универсальной. Однако стоит помнить, что создавалась она раньше утилитарных заокеанских «сот».
Дополняли «Форт» две установки ЗУРО ближнего действия «Оса-М». Вполне мощной по современным меркам можно счесть и артиллерию: спаренная 130-мм автоматическая установка с радиолокационным наведением способна за минуту-другую превратить в решето корабль средних размеров. А шесть 30-мм многостволок АК-630М, объединённые попарно вместе с автономной системой наведения должны неплохо справляться и с самолётами, и с крылатыми ракетами. Заслуживает уважения и противолодочное вооружение, вроде бы являющееся сугубо побочным для ударного корабля. В противоположность американским 324-мм «фитюлькам», у нас на флоте продолжали применять 533-мм торпеды, весьма неприятные не только для подводных лодок, но и для надводных кораблей. Обеспечивались они так же вполне современным гидроакустическим оборудованием, включающим уникальную гидроакустическую станцию с двумя антеннами — в носовом бульбе и буксируемом блоке.
К сожалению, почти уже традиционно, новое оружие не успевало за проектировщиками и кораблестроителями, поэтому разработанный в 1974 году «Атлант» удалось заложить только в 1976 году. А в строй вступила головная «Слава» ещё шесть лет спустя, напомнив о состоянии дел в отечественном флоте во времена Русско-японской и 1-й Мировой войн. Спешно созданная за океаном «Тикондерога» вошла в состав флота США всего через год. Понятно, что американцам удалось лучше учесть все научные и технологические новшества. Тем более приятно, что наши ракетные крейсера вполне могли бы конкурировать с аналогичными им единицами «вероятного противника». «Бы» — если бы не безусловный проигрыш в экономике и последовавший развал Советского Союза. До трагического конца великой державы удалось ввести в строй только три корабля. Американцам, как мы знаем, более 20. Кроме того, крейсера проекта 1164 имели свою ахиллесову пяту — единственную РЛС «Волна» для подсветки целей зенитного комплекса «Форт». Её отказ или вывод из строя оружием противника оставляет корабль если и не «голым», то с минимумом защиты с самого опасного, воздушного направления.
Прокрутка вверх
Несомненная удача с разработкой ракетных крейсеров типа «Грозный», по сути, ракетных кораблей нового типа, явно требовала дальнейшего развития. Однако перед «продолжением банкета» стояли значительные препятствия. Мы уже говорили о том, что первоначально планировалось построить десять единиц, но программу свернули до четырёх. В немалой степени это было связано с изменением направления кораблестроения. Среди больших надводных кораблей на первое место выходили противолодочные крейсера, на самом деле представлявшие собой вертолётоносцы. За неимением авианосцев даже довольно скромные по размерам «Москва» и «Ленинград» сразу попадали в число наиболее ценных боевых единиц. Естественно, требующих дополнительного охранения.