ЛИНЕЙНЫЙ КОРАБЛЬ «САНТИСИМА ТРИНИДАД»: СЕНТ-ВИНСЕНТ И ТРАФАЛЬГАР

В 1797 и 1805 годах «Сантисима Тринидад» участвовал в двух крупнейших морских сражениях — у мыса Сент-Винсент и Трафальгарском. В обеих битвах огромный испанский адмиральский корабль получил множество попаданий, его рангоут сильно пострадал от неприятельского огня, а экипаж понес тяжелые потери. Но несмотря ни на что, прочно построенный корпус выдерживал все удары, и «Тяжеловес» оставался на плаву. Однако при Трафальгаре избежать сдачи и последующего затопления ему не удалось…

СРАЖЕНИЕ У МЫСА СЕНТ-ВИНСЕНТ

В сражении у Сент-Винсента на «Сантисима Тринидад» держал флаг испанский командующий лейтенант-генерал Хосе де Кордоба-и-Рамос. Неудивительно, что англичане всеми силами старались вывести флагман из строя. В разное время гиганту пришлось сражаться с семью противниками, включая «Кэптен» под брейд-вымпелом коммодора Горацио Нельсона. Именно решительное и умелое маневрирование Нельсона привело к окончательной дезорганизации испанской эскадры, которая, несмотря на численное превосходство, потерпела сокрушительное поражение. Четыре линейных корабля стали трофеями победителей, а пятый — «Сантисима Тринидад» — лишь чудом избежал подобной участи. Флагман Кордобы оказался настолько избит (особенно ему досталось от огня кораблей «Британниа» и «Орайон»), что уже прекратил всякое сопротивление и, по свидетельствам очевидцев, даже спустил флаг. Некоторые испанские авторы, впрочем, это упорно отрицают.

В это время на помощь флагману подоспели 74-пушечные «Пелайо» (Infante Don Pelayo), которым командовал Каэтано Вальдес, и «Сан Пабло» (San Pablo) под началом Валтасара Идальго де Сиснероса. Они связали боем английские корабли, дав «Сантисима Тринидад» возможность выйти из боя. Храбрый и энергичный Вальдес в самой жесткой форме потребовал вновь поднять на «Сантисима Тринидад» испанский флаг, заявив, что в противном случае будет рассматривать его как вражеский корабль и откроет по нему огонь. Угроза подействовала, и флаг был поднят. Однако продолжать бой огромный линкор все равно не мог: на нем насчитывалось 69 убитых, 233 раненых, часть артиллерии вышла из строя, очень сильно пострадал рангоут — фок- и бизань-мачта были сбиты и от них остались «обрубки», да и грот-мачта тоже угрожала падением за борт.

Хосе де Кордоба перенес флаг на другой корабль, а его бывший флагман — и без того не отличавшийся быстроходностью — буквально поплелся в направлении берегов Испании. Несмотря на попытку английского фрегата «Терпсихора» захватить поврежденного гиганта, у того хватило сил отогнать преследователя. Поражение поставило крест на карьере испанского адмирала, который был уволен с флота и оказался в опале. Британский же командующий Джон Джервис, решительно атаковавший численно превосходящего неприятеля, стал графом Сент-Винсент, получив титул по месту своей впечатляющей победы.

Основной причиной победы Ройял Нэви стало вовсе не состояние кораблей или качество их постройки. Все решила подготовка личного состава. И если испанский офицерский состав в основной своей массе уступал британцам «в рамках допустимого», то в отношении команд дело обстояло просто ужасно. Французский морской историк XIX века Жюрьен де ла Гравьер отмечал: «Испанцы в ту эпоху уже не были серьезными противниками. В Сент-Винсентском сражении на каждом из линейных кораблей едва насчитывалось от шестидесяти до восьмидесяти сносных матросов. Остальная часть команды состояла из рекрутов, которые впервые видели море и были завербованы для службы во флоте лишь несколько месяцев назад из деревенского населения внутренних областей или из отбывавших наказание в тюрьмах. Английские историки сообщают, что, когда этим рекрутам приказывали идти в море, они падали на колени, крича со слезами, что скорее хотели бы быть убитыми на месте, чем найти верную смерть в такой опасной службе».

После сражения корабль находился в таком плачевном состоянии, что его собирались исключить из состава флота. Даже был разработан проект по перестройке его в плавучую батарею, но во избежание «потери лица» решили «Тяжеловеса» восстановить, изыскав немалые средства на ремонт. Попутно усилили вооружение, доведя число орудий до 140 (по рангу).

ТРАФАЛЬГАРСКОЕ СРАЖЕНИЕ: НАЧАЛО

Когда на смену Революционным войнам пришли наполеоновские, Испания вновь оказалась втянута в бесперспективное и совершенно ненужное противостояние с Британией. И в очередной раз флот Пиренейской монархии потерпел ряд жестоких поражений, самым страшным из которых стал разгром при Трафальгаре. Ему предшествовали многомесячные плавания через океан, сражения, блокада франко-испанской эскадры в Кадисе. Но для нас в данном случае интерес представляют события, развернувшиеся после того, как союзники вышли в море.

20 октября 1805 года командовавший объединенными франко-испанскими силами французский вице-адмирал Пьер Вильнёв, понукаемый приказами из Парижа и опасавшийся своего снятия с поста (эти опасения были вполне обоснованными — Наполеон намеревался заменить Вильнёва адмиралом Розили), вывел свой флот из Кадиса. Под началом у Вильнёва значилось 33 линейных корабля, пять фрегатов и две небольших единицы. Из этого числа испанский флаг несли 15 линкоров. Старшим испанским морским начальником и заместителем Вильнёва был адмирал, или — в соответствии с принятой в Испании системой воинских званий — лейтенант-генерал, дон Федерико Гравина, чьим флагманским кораблем был 112-пушечный «Принсипе де Астуриас».

«Сантисима Тринидад» на сей раз «понизили в должности»: на нем вышел в море не командующий, а один из младших флагманов — хефе де эскадра (контр-адмирал) дон Валтасар Идальго де Сиснерос, не так давно отличившийся при Сент-Винсенте. Командовал же единственным в мире четырехдечным кораблем бригадир дон Франсиско Хавьер де Уриарте-и-Борха. Хотя формально «Тяжеловес» считался 140-пушечным, однако фактически состав его артиллерии был немного большим; для того времени подобное несоответствие считалось совершенно обычным делом. Согласно описанию, сделанному в Кадисе 19 октября, вооружение было следующим: 36-фунтовых пушек — 32; 24-фунтовых пушек — 34; 12-фунтовых пушек — 36; 8-фунтовых пушек — 18; 24-фунтовых гаубиц — 16; 4-фунтовых гаубиц — 4; 32-фунтовых карронад — 6 (именно эти орудия в общем зачете и не фиксировались).

Численность экипажа на момент выхода в море, согласно внушающим доверие испанским источникам, составляла 1048 человек. Однако встречаются и несколько другие цифры. В частности, автор одной из посвященных Трафальгару книг, британский историк Г. Фримонт-Барнс указывает — 1115 человек, а в отдельных испанских исследованиях говорится и о 1159. Кстати, для испанских работ некоторый «разнобой» остается обычным делом. К примеру, в весьма обстоятельной книге «Santisima Trinidad. 140 razones para la histiria» Хуана Карлоса Мехиаса Таверо звание Уриарте-и-Борха на момент Трафальгарского сражения — капитан де навио (аналог российского капитана 1 ранга или британского кэптена), хотя известно, что бригадиром этот храбрый и многоопытный морской офицер стал еще в 1802 году.

И сам Вильнёв, и другие адмиралы и капитаны союзной эскадры вряд ли надеялись проскочить без боя мимо блокирующей Кадис эскадры лорда Нельсона. Не особо они рассчитывали и на победу. Многие корабли (только вышедшие из своего порта!) находились не в самом лучшем состоянии, экипажи оставались недостаточно подготовленными, среди высшего командования царили «разброд и шатания». Гравина, который был старше Вильнёва и по званию, и по возрасту, и по продолжительности морской службы, откровенно тяготился своим подчиненным положением. Недовольство «французской гегемонией» высказывали многие испанские офицеры. Что же касается простых матросов, то сложилась парадоксальная ситуация: за время стоянки в Кадисе они вымотались сильнее, чем «болтавшиеся в море» экипажи британской блокадной эскадры. У Нельсона все оказалось лучше — снабжение, боевая подготовка, взаимопонимание между адмиралами и капитанами.

Сражение состоялось 21 октября недалеко от мыса Трафальгар. Когда британские колонны, возглавляемые 100-пушечными кораблями «Виктори» и «Ройял Соверен», двинулись на врага, «Сантисима Тринидад» шел почти в середине строя союзной эскадры, непосредственно перед флагманским 80-пушечным «Бюсантором» Вильнёва. Именно туда — в «самое сердце» неприятельского флота — и направился флагман Нельсона. Противники сближались достаточно медленно, и франкоиспанские пушки получили прекрасную возможность «отработать» по «Виктори» и другим британским кораблям. Открыл огонь и «Сантисима Тринидад», впрочем, большого эффекта этот обстрел не дал. Линкоры Нельсона и Коллингвуда до того момента, как сошлись с французскими и испанскими кораблями почти вплотную, огня не открывали. Но когда они прорезали плохо организованный неровный и практически неуправляемый строй эскадры Вильнёва, орудия заговорили в полный голос.

Британские артиллеристы, естественно, не могли оставить без внимания столь заманчивую цель, как огромный четырехдечник. Первые серьезные повреждения «испанец» получил от огня орудий левого борта 98-пушечного «Темерера». Также по «старому знакомому» стреляли с левого борта «Виктори». Но главным противником «Сантисима Тринидад» стал 98-пушечный «Нептун», которым командовал кэптен Томас Френсис Фримантл. Очень большие повреждения и потери в людях на «Тяжеловесе» стали следствием чрезвычайно удачного продольного залпа с «Нептуна», который к тому же получал помощь от других кораблей.

ТРАФАЛЬГАРСКОЕ СРАЖЕНИЕ: РАЗГРОМ

Стрелять моряки Ройял Нэви умели явно лучше, чем их противники, и это преимущество сказалось достаточно быстро. Около 14 часов мачты «Сантисима Тринидад» были сбиты. По словам британского офицера с 74-пушечного «Конкерора», их падение в воду выглядело очень впечатляюще: «…крушение этой массы рангоута, парусов и такелажа в воду под жерла наших пушек было одним из самых великолепных зрелищ в моей жизни». Тот же офицер с удовлетворением заметил, что испанский линкор превратился в «неуправляемую развалину».

Примерно в это же время прекратил сопротивление флагманский корабль союзной эскадры. Видя, что положение «Бюсантора» безнадежно, Вильнёв распорядился передать на «Сантисима Тринидад» сигнал о присылке за ним шлюпки (на самом флагмане все они были разбиты). Но даже если на сильно пострадавшем «испанце» этот сигнал и заметили, то помочь командующему все равно уже не могли. «Бюсантор» был вынужден спустить флаг, а сам Вильнёв вручил свое оружие одному из офицеров «Конкерора». Но четырехдечник продолжал сражаться и после сдачи флагмана, хотя теперь в бой вступили 100-пушечная «Британниа» и 64-пушечная «Африка».

В районе 15:30 с «Африки» к «Сантисима Тринидад», чьи орудия уже почти не стреляли, отправили шлюпку с предложением сдаться. Подойдя к борту дрейфующего гиганта, англичане узнали, что Сиснерос и командир корабля ранены, однако сдаваться испанцы не намерены. Пока шлюпка не вернулась к «Африке», пушки противников не стреляли, затем бой — точнее, расстрел практически утратившего боеспособность линкора — продолжился. Тем временем на помощь «Сантисима Тринидад» направился один из кораблей арьергарда союзной эскадры, испанский 80-пушечный «Нептуно» под командованием дона Каэтано Вальдеса. Но эта благородная попытка оказалась безуспешной, и позднее серьезно пострадавший от неприятельского огня «Нептуно» был захвачен британским «Минотауром».

Недолго продолжалось и сопротивление «Сантисима Тринидад». Никаких шансов на спасение у корабля не осталось, а потому на его сходне (рангоут ведь был сбит) кто-то из членов экипажа вывесил британский флаг. Капитуляцию приняли моряки с «Нептуна», и один из офицеров призовой команды оставил описание увиденного на захваченном «испанце»: «Бимсы корабля были покрыты кровью, мозгами и кусками плоти, в кормовых частях палуб лежали раненые, одни без ног, другие без рук». Донесения о потерях несколько разнятся: согласно одним всего насчитывалось 216 убитых и 116 раненых, по другим — 205 убитых и 108 раненых, но в любом случае, из строя выбыло свыше 300 человек. Об упорстве, с которым сражались подчиненные бригадира Уриарте-и-Борха, говорит тот факт, что из всех испанских кораблей он имел наибольшую убыль в людях (некоторые французские корабли, в частности, «Редутабль» и взорвавшийся «Ашилль» понесли более тяжелые потери; но в последнем случае большинство жертв — следствие взрыва, а не упорного сопротивления).

«САНТИСИМА ТРИНИДАД» ИДЕТ НА ДНО

Британцы намеревались доставить трофей в Гибралтар, и для буксировки был выделен 98-пушечный «Принс» (единственный из английских линкоров, не понесших в Трафальгаре потерь в людях) под командованием кэптена Ричарда Гриндалла, также упоминается об участии в буксировке фрегатов «Найяд» и «Феб». К сожалению для победителей, 22 октября разыгрался шторм, к вечеру заметно усилившийся. Многие корабли эскадры Коллингвуда, принявшего командование после смерти Нельсона, имели серьезные повреждения, и адмирал впоследствии писал в Адмиралтейство: «Состояние наших кораблей было таково, что возникли серьезные опасения за дальнейшую судьбу эскадры. Много раз я думал, что отдал бы все захваченные призы, лишь бы сохранить наш флот».

Ни один из британских линкоров во время шторма потерян не был — даже наиболее сильно пострадавшие в сражении корабли удалось довести до Гибралтара. А вот из числа призов в этот порт привели только четыре (одного «француза» и трех «испанцев»), остальные пришлось уничтожить или попросту бросить. В числе погибших оказался и «Сантисима Тринидад», людей с которого снимали моряки «Принса», «Аякса» и «Ривенджа». Если призовую команду эвакуировали относительно легко, то выгрузка в шлюпки раненых испанцев превратилась в настоящий кошмар. На «Принс» приняли три с половиной сотни испанцев, и лейтенант с этого корабля позже вспоминал о тех событиях: «Невозможно описать ужасы, которые нам принесло следующее утро».

Брошенный «Сантисима Тринидад» ушел на дно 24 октября, хотя единого мнения на сей счет не существует: порой указывается, что это печальное событие произошло еще вечером 23-го. Место затопления находится примерно в 25 милях от Кадиса. Таким образом, самый примечательный линкор испанского флота стихия избавила от участи быть выставленным напоказ в качестве военного трофея с последующим превращением в плавучую тюрьму или плавказарму. Ведь с учетом реальной боевой ценности этой тихоходной, маломаневренной и трудноуправляемой «плавучей крепости» трудно предположить, что британское Адмиралтейство включило бы приз в состав Ройял Нэви.

В начале двухтысячных годов в Испании решили построить реплику «Сантисима Тринидад». Поскольку точных чертежей корабля не сохранилось, испанцы постарались просто передать общий вид грозного линкора — в соответствии с имеющимися изображениями. Галисийские корабелы не пытались воссоздать деревянный парусник «с нуля», а взяли за основу вполне современное транспортное судно, которое обшили деревом. Кормовые галереи с украшениями, надстройки и еще ряд деревянных элементов изготавливались в Альхесирасе. После окончания работ реплику в 2006 году отбуксировали в Малагу, где использовали как плавучий ресторан, дискотеку и выставочный зал. Однако «новодел» оказался не слишком удачным — за период с 2011 года ему потребовалось уже несколько ремонтов, а планы перевода на курортнотуристическую Ибицу так и остались нереализованными. Зато в Интернете легко можно найти видео- и фотосъемку «старинного парусника», сделанные в Малаге, а затем в Аликанте.

Борис СОЛОМОНОВ