ИЗВОРОТЛИВОСТЬ ПО-НЕМЕЦКИ

Злосчастный Версальский мир, казалось бы, покончил с германским флотом раз и навсегда. Оставшиеся в составе флота 6 старых броненосцев не представляли никакой опасности не только для «Владычицы морей», но даже и для её куда более «сухопутного» союзника, Франции, и вовремя примкнувшей к победителям Италии. Причём перспективы выглядели столь же приятными для Антанты: для возможной замены этой рухляди немцы не могли строить корабли водоизмещением более 10 тысяч тонн. Одновременно им запрещалось иметь на кораблях орудия свыше 11 дюймов (280 мм).

Однако союзники не заметили, что оставили в сверхнадёжном договорном «заборе», огородившем германский флот, несколько дырок. Их чрезмерная осторожность привела к тому, что в строю у немцев остались только очень старые суда додредноутского типа, спущенные на воду в 1902 — 1906 годах. При установленном минимальном сроке службы в 20 лет это означало, что начиная с 1922 года Германия могла приступить к обновлению главных сил своего флота. Правда, особой опасности такое обновление не представляло. Ведь на 10-тысячетонный корабль ничем не ограниченные союзники при необходимости вполне могли ответить заметно более сильным, с водоизмещением, скажем, в 17-20 тысяч тонн.

Между тем, на этой благостной для победителей картине быстро появились некрасивые пятна. Первым из них стало Вашингтонское соглашение 1922 года, ограничившее предельное водоизмещение крейсеров теми же самыми 10 тысячами тонн, а их главный калибр 8 дюймами. Так совершенно неожиданно немцы получили своеобразный подарок: их будущие «линейные корабли» могли иметь более крупные орудия, чем любой крейсер, а строить новые единицы из жёстко ограниченного линкорного тоннажа для их потенциальных противников было бы слишком накладно.

Понятно, что униженные немцы не могли не попытаться использовать открывшийся шанс. Оставалось разработать удачный ответ, максимально учитывающий все обстоятельства. Учитывать следовало прежде всего то, что извечный противник, Франция, могла без проблем и опасений выставить против соседа устаревшие «переходные» додредноуты типа «Дантон», которые не жалко было бы послать даже на Балтику. Поэтому первые проекты «веймарского ответа» представляли собой действительно мини-линкоры со скоростью 22 узла и вооружением из четырёх 380-мм орудий при солидном бортовом бронировании — 200 мм. Такие «крепыши» вполне могли побороться с устаревшими французскими броненосцами. Поэтому союзники немедленно, ещё на стадии предварительного проектирования, пресекли поползновения германцев, напомнив им о том, что Германии не разрешено иметь орудия столь крупного калибра.

Тогда проектанты и адмиралы Веймарской республики обратились к возможности построить десятитысячетонный крейсер. Именно им принадлежит пальма первенства в разработке вполне приемлемого проекта «вашингтонского» крейсера: предварительные чертежи появились уже в начале 1923 года. Из-за недостатка времени и средств инженеры сильно не мудрствовали, просто увеличив в размерах последний вариант своего лёгкого крейсера и разместив на нём 4 двухорудийные башни. Получился увеличенный «Эмден», практически неотличимый по внешнему виду от первого проекта этого корабля, но с заменой 150-мм орудий на 210-миллиметровые. При скорости 32 узла и приличном бронировании, состоявшем из 80-мм пояса и 30-мм палубы со скосами «германец» выглядел бы просто замечательно на фоне «жестянок» — 8-дюймовых крейсеров первого поколения.

Тем не менее, от этого проекта отказались. Причина тому вполне понятна: даже хороший 8-дюймовый крейсер становился просто одним из многих единиц этого класса в мире и не мог существенно угрожать морскому могуществу бывших противников. С другой стороны, такой океанский корабль принёс бы мало пользы при защите собственных берегов: ведь в бою с любым линкором, даже из числа додредноутов, он мог разве что вовремя удрать.

Оставалось только попытаться «скрестить» линейный корабль и «вашингтонский» крейсер, выбрав промежуточный калибр артиллерии, естественно, за счёт других характеристик. Поскольку на скудном бронировании столь небольшого корабля сэкономить много не представлялось возможным, в жертву оставалось принести скорость, но в разумных пределах, так, чтобы будущий корабль мог легко уходить от 20 — 23-узловых линейных кораблей и столь же легко брать верх в поединке с 8-дюймовым крейсером, а при необходимости — вступать в бой с и с более существенными противниками, например с теми же «дантонами». Так родилась идея того, что с лёгкой руки военных обозревателей стало называться «карманным линкором». Сами немцы сначала назвали свой «продукт» броненосцем — немного нелепое обозначение, учитывая крайне скромную для любого «корабля линии» броневую защиту, и перед началом Второй мировой войны их переклассифицировали в тяжёлые крейсера, что, конечно же, намного ближе к сути.

Разработанный в 1926 году исходный проект имел все основные отличия будущего «карманника» — две трёхорудийные башни в оконечностях и 28-узловую скорость. Более того, по ряду характеристик он выглядел предпочтительнее реального корабля. В частности, толщина пояса составляла 100 мм, а в качестве второго калибра предполагалось иметь восемь 120-мм (затем 127-мм) универсальных орудий, из которых на каждый борт могли стрелять шесть.

Чертежи оказались слишком красивыми: такие корабли редко удаётся полностью осуществить в металле. Свою каплю дёгтя внесли и адмиралы: по требованиям флота вместо более логичного и перспективного единого универсального калибра в состав вооружения включили 150-мм орудия и 88-мм зенитные пушки. В итоге, средняя часть корпуса оказалась буквально загромождённой вооружением, защита которого ограничивалась лёгкими щитами. Флот так же настоял на торпедных аппаратах, которые при такой компоновке удалось разместить только на верхней палубе за задней башней. Всё это увеличило вес, в результате чего пострадало бронирование: толщина главного пояса уменьшилась со 100 мм до 60 мм. Не внушало радости и то, что новых 280-мм (фактически — 283-мм) орудий при выдаче заказа на «Броненосец А» ещё не существовало. Немцы поступили в точности так же, как британцы при закладке своих линкоров «Куин Элизабет»: рискнули — и выиграли.

Постройка головного корабля «Дойч-ланд» заняла довольно много времени, а с момента выдачи заказа прошло почти 5 лет. Сказывалась разруха, отсутствие финансирования и недостаток кадров в побеждённой и демилитаризированной Германии. Однако все трудности правительству Веймарской республики удалось преодолеть, но лишь для того, чтобы в 1933 году сделать как раз вовремя пришедшему к власти Гитлеру подходящий подарок. На следующий год в строй вошёл второй «карманник», «Адмирал Шеер». «Демократы» ещё успели выдать заказ и на третью единицу, «Адмирал граф Шпее».

В итоге, нацисты получили в своё распоряжение едва ли не идеальные корабли, прекрасно подходившие для шантажа куда более сильных, но нерешительных соседей. Действительно, «броненосцы» превосходили любой тяжёлый или лёгкий крейсер по вооружению (кроме разве что ближних дистанций, где большую роль играла плотность огня) и могли уйти от любого более сильного корабля, кроме тройки британских линейных крейсеров и двух специально построенных французских «дюнкерков». При том «карманные линкоры» обладали огромной дальностью плавания — до 20 тысяч миль. Даже на полной скорости они могли пройти почти 8000 миль, столько же, сколько их конкуренты на скромных 15-18 узлах. Такие отличные показатели обеспечивались дизельной механической установкой, ставшей исключительной для столь большого боевого корабля. Шесть 283-миллиметровок с широким выбором разнообразных типов снарядов могли пробить броню крейсеров на любой дистанции и практически при любом угле. Точность стрельбы обеспечивалась совершенной системой управления огнём и прекрасной немецкой оптикой. Достаточно вспомнить, что «карманники» имели 10-метровые дальномеры, база которых превосходила те, что имелись у большинства линкоров мира.

Стоит отметить, что пресловутое ограничение водоизмещения немцы конечно же, превысили. Как мы уже знаем, такое отношение к договорам являлось своеобразной традицией в большинстве стран. «Карманные линкоры» оказались лишь в середине широкого диапазона нарушений. Два первых корабля серии имели стандартное водоизмещение около 11 700 т, а «Шпее» чуть более 12 тысяч, что, впрочем, составляло полновесные 20% превышения разрешённого предела. Это и понятно, если учесть желание их создателей не только мощно вооружить свои детища, но и придать им весьма совершенную для начала 30-х годов защиту. Здесь конструкторы экспериментировали от корабля к кораблю, меняя расположение плит пояса, их толщину и высоту. Неизменным оставался их наклон верхней кромкой наружу, увеличивающий сопротивляемость на больших дистанциях, наличие внутренней броневой переборки и противоторпедной защиты в виде вовремя перенятых у англичан булей. Традиционно для германского флота хорошо бронировались башни главного калибра и рубка. В целом, созданные благодаря вынужденным версальским ограничениям и весьма кстати обнаружившимся прорехам в них, «броненосцы» стали уникальными «внеклассовыми» кораблями, использование которых в качестве рейдеров просто напрашивалось само собой.

И действительно, перед тем, как напасть на Польшу летом 1939 года, Гитлер распорядился послать «карманные линкоры» на торговые пути будущих противников. «Дойчланд» проболтался в Атлантике почти 3 месяца без особой
материальной пользы, утопив всего два транспорта и благополучно вернувшись в Германию. Однако он отвлёк на себя значительные силы союзников и немало поспособствовал своему напарнику, «Шпее». Тот достиг гораздо больших успехов, отправив на дно несколько больших судов с ценным грузом общей вместимостью около 50 тыс. т. Союзникам пришлось выделить на поиск и поимку рейдеров три десятка ценных кораблей, включая линейные крейсера, авианосцы и лучшие тяжёлые и лёгкие крейсера. Но, как это часто случается, «рандеву» удостоился как раз один из самых слабых отрядов: «урезанный» тяжёлый крейсер «Эксетер» и два лёгких крейсера типа «Линдер». В последовавшем бою «Шпее» одержал победу, тяжело повредив «старшего брата», с трудом покинувшего поле боя, и выведя из строя почти половину артиллерии на двух других «англичанах». Однако судьбу корабля решила дуэль характеров, которую выиграли англичане. Германский командир затопил свой корабль после того, как его заблокировали в нейтральном Буэнос-Айресе якобы превосходящие силы противника, которые на самом деле были «немцу» вполне по зубам.

Воздействие неудачного стечения обстоятельств оказалось сокрушительным: Гитлер не только приказал переименовать вернувшийся «Дойчланд» в «Лютцов» («корабль под именем «Германия» не может быть потоплен!»), но и резко сократил дальнейшие выходы оставшейся пары в рейдерство. И это несмотря на то, что в следующем 1940-м году «Шеер» прочесал Атлантику и южную часть Индийского океана, потопив или захватив 16 судов вместимостью за 100 тысяч тонн. При разгроме британского конвоя ему весьма пригодились все три калибра, чтобы до наступления темноты успеть потопить вспомогательный крейсер «Джервис Бэй» и несколько транспортов.

Однако этот поход стал лебединой песнью «карманников». Остаток войны они провели без особой пользы; вряд ли можно считать большим подвигом рейд того же «Шеера» в Карское море летом 1942 года, увенчавшийся малопочётным для столь сильного корабля потоплением парохода «Сибиряков» и не причинившим особого ущерба обстрелом Диксона. А участие «Лютцова» в так называемом «новогоднем бою» в ночь на 1 января 1943 года, где он на пару с тяжёлым крейсером «Адмирал Хиппер» не смог преодолеть сопротивление эскорта конвоя, состоявшего только из эсминцев, стало жирной точкой в судьбе всех больших кораблей германского флота. Возмущённый таким «успехом» Гитлер счёл бесполезными все единицы своего так и не состоявшегося надводного «океанского флота», разрешив Дёницу полностью переключиться на постройку и действия подводных лодок. Начинавшие
испытывать жёсткий недостаток в ресурсах, немцы сочли слишком большим расточительством содержать в полной готовности корабли, экипаж каждого из которых превышал тысячу человек.

В этом отношении весьма характерный случай представлял собой партнёр бывшего «Дойчланда» в этом несчастном бою, представитель нового для Германии типа — тяжёлых крейсеров. Появились они довольно неожиданно. После прихода к власти нацистов с постройкой «карманных линкоров», кораблей, загнавших потенциальных противников в определённый тупик, было покончено. Гитлер и его адмиралы с самого момента прихода к власти имели куда более амбициозные планы. Они считали, что Германия должна иметь «большой океанский флот», такой же, как и главные морские державы. Соответственно, в нём дизельные «броненосцы» со своей промежуточной 27-узловой скоростью смотрелись неорганично. А вот «настоящие» тяжёлые крейсера явно приветствовались. Поэтому уже в 1934 году началась разработка соответствующего проекта, на который, в соответствии с Версальскими соглашениями, немцы в принципе не имели никакого права! Тем не менее, первоначально конструкторы стремились уложиться в «вашингтонские» 10 тысяч тонн. Итогом явился проект, очень похожий на отвергнутый почти 10 лет назад, в веймарские времена: восемь 203-мм орудий в двухорудийных башнях, скорость 32 узла, 85-мм пояс и 30-мм палуба. В общем, вполне рядовой вариант тяжёлого крейсера для середины 30-х. Командующий флотом адмирал Редер потребовал увеличения толщины лобовых плит башен до 120 мм, брони борта до 100 мм в районе погребов, и переход от плоской палубы по верхней кромке пояса в традиционную конструкцию со скосами при увеличении толщины до 50 мм в районе погребов. Однако даже эти ограниченные требования не удалось полностью воплотить в жизнь.

Между тем в марте 1935 года Гитлер объявил о денонсации столь надоевшего и унизительного Версальского мирного договора, а вскоре ему удалось заключить соглашение с Британией, по которому Германия имела право довести свои морские силы до 35% от английских в каждой из категорий боевых судов. Тем самым как бы молчаливо признавалось право Германии построить крейсера с 8-дюймовыми пушками в пределах 51 000 т. При этом формально вашингтонским ограничениям они не подлежали. Тем не менее, фюрер считал, что ещё рано бросать прямой вызов англичанам. Инженерам предлагалось официально проектировать якобы 10-тысячетонные корабли, но при этом нарушать предел водоизмещения втихую и «не экономить». Те восприняли призыв с таким энтузиазмом, что окончательный проект вылился в 14 с лишним тысяч тонн «стандарта», а в полном грузу немецкие тяжёлые крейсера весили уже более 18 ООО т, став самыми большими представителями класса во времена войны. Самое интересное, что XTrade при том они обладали довольно скромными характеристиками, уступая по числу орудий японским и американским «вашингтонцам», а по бронированию никак не превосходили соперников «второго поколения» того же класса. Не отличались «немцы» и подводной защитой. Меньшие по размеру итальянские «полы», французский «Альжери» или американская «Уичита» выглядели более мощными кораблями. Казалось, немецких конструкторов, хорошо известных своими успехами, постигла явная неудача.

Однако всё обстояло не так просто. Во многом относительная «бумажная» слабость германской тройки, получившей имена «Адмирал Хиппер», «Блюхер» и «Принц Ойген», компенсировалась новейшим оборудованием. Например, полностью стабилизированные системы управления огнём главного и зенитного калибра выполнялись дублированными; крейсера получили также мощный гидролокатор, позволявший обнаруживать не только подводные лодки, но даже их торпеды. Как только у германского флота появились радиолокаторы и пассивные определители излучения РЛС, они сразу же устанавливались на тяжёлые крейсера. Излишне говорить, что на них были представлены все виды вооружения, включая самую мощную в Кригсмарине тяжёлую и лёгкую зенитную артиллерию и двенадцать торпедных труб, а 203-мм орудия главного калибра являлись, пожалуй, самыми лучшими среди всех образцов того времени в мире. Правда, всё это богатство оружия и приборов требовало очень большого экипажа, практически вдвое большего, чем у менее претенциозных англичан, французов или американцев. (Именно это умело напомнили фюреру противники надводных кораблей в январе 1943 года.)

Если вооружение и оборудование «хипперов» заслуживает высокой оценки, то с механической установкой им повезло гораздо меньше. Как уже отмечалось, немцы отказались от дизелей в пользу общепринятых паровых турбин. Инженеры обещали создать компактную и экономическую автоматизированную систему с повышенными параметрами пара, однако в реальности их «продукт» оказался далёким от совершенства. Проектной дальности в 8000 миль на 20 узлах хода достичь не удалось, а капризные котлы требовали хорошо вышколенного квалифицированного персонала, который всё равно не мог гарантировать их бесперебойную работу. В целом, известные своими способностями создавать отличные проекты в условиях безнадёжных ограничений, освобождённые от контроля германские конструкторы потерпели неудачу. Такой большой корабль мог бы стать и более мощным и, конечно же, более надёжным и дальним. Притом он оказался чудовищно дорогим, в 2,5 раза дороже британских «каунти» и всего вдвое дешевле настоящих линкоров типов «Шарнхорст» и «Бисмарк», несравнимо более сильных и полезных единиц.

Впрочем, изначально в боях они проявили себя совсем неплохо. «Запущенный» в 1940 году в Атлантику «Хиппер» при атаке конвоя WS-5A вступил в дуэль с прикрывавшим его британским «коллегой», «Бервиком», сумев добиться четырёх попаданий, выведя из строя одну из башен и не получив никаких повреждений. Но, поскольку командование запрещало своим рейдерам вступать в решительный бой с равными или превосходящими силами (а у англичан имелась ещё пара лёгких крейсеров), ему пришлось отступить. А вот однотипному «Блюхеру» отступать было просто некуда. В ходе операции «Везерюбунг» по захвату скандинавских стран в 1940 году он шёл во главе колонны кораблей и судов, назначенных для высадки войск в столице Норвегии Осло. В самой узкой части длинного фиорда он попал под огонь крупнокалиберной береговой батареи. Норвежские орудия смогли сделать только два выстрела, но с дистанции в несколько сот метров они не промахнулись. Тут же пары попаданий добились и установленные в скале торпедные аппараты, и «Блюхер» довольно быстро пошёл ко дну.

Оставшиеся в строю «Хиппер» и «Принц Ойген» в дальнейшем особой славы не приобрели. «Принц» участвовал в попытке прорыва в Атлантике вместе с могучим «Бисмарком» и сумел спастись, затем прорвался вместе с «Шарнхорстом» и «Гнейзенау» через Ла-Манш из Бреста в Германию. Однако эти «подвиги» никакого урона противнику не нанесли. А вот при попытке добраться до Норвегии, где собиралась мощная группировка Кригсмарине, предназначенная для атаки северных конвоев в СССР, «Ойген» получил торпеду с английской подводной лодки и провёл остаток войны в ремонтах и учебной работе на Балтике. Там к нему присоединился «Хиппер», главный антигерой злосчастного «новогоднего боя». Этот сильный, прекрасно оборудованный и вооружённый корабль не смог справиться с несколькими устаревшими эсминцами, прикрывавшими конвой JW-51В. А когда на помощь подошли британские лёгкие крейсера «Шеффилд» и «Ямайка», тяжёлому «немцу» пришлось ретироваться, да ещё и в подбитом состоянии. Удачно попавший под пояс снаряд затопил котельное отделение. Самое печальное для немцев то, что ответ со стороны «Хиппера» оказался нулевым. В результате, как уже отмечалось, изрядно взбешённый Гитлер приказал более не выпускать в открытое море свои большие корабли. «Хипперу»
и «Ойгену» пришлось провести последний год войны в качестве своего рода «быстроходных канонерок», обстреливая наступающие по побережью Балтики советские войска. Там они выпустили свыше 6000 снарядов главного калибра, став, несомненно, рекордсменами по этой части среди всех тяжёлых крейсеров.

Однако польза, принесённая немцам этой парой в роли «супер-канонерок», вполне сравнима с той, которую принёс четвёртый корабль серии, но уже нашей стороне. Речь идёт о недостроенном «Лютцове», проданном Советскому Союзу в короткий период своеобразной «дружбы навеки» между СССР и Германией, начавшейся в 1939 году после заключения пакта Молотова-Риббентропа. Хотя немцы отнюдь не торопились с постройкой, и крейсер попал в руки краснофлотцев всего с 4 орудиями, его огонь по осаждавшим Ленинград бывшим хозяевам немало помешал последним при попытках штурма. Свою службу союзникам, ещё более неожиданную, сослужил и «Принц Ойген». Он достался при дележе трофеев американцам, не без сложностей перегнавшим его через океан в США, тщательно изучившим этот образчик германской техники и затем выставившим его под атомную бомбу. Первый ядерный взрыв на дистанции менее мили «Принц» выдержал с большим достоинством: с него только местами содрало краску. И второй, подводный взрыв вызвал лишь небольшие затопления. И это при том, что на корабле не было ни одного человека и никто даже не пытался бороться за его живучесть. Лишь после третьего ядерного удара удививший своей «неуступчивостью» американских специалистов корабль, поставленный уже совсем близко к эпицентру взрыва, медленно заполнился водой и затонул.

Эта «смерть с достоинством» неплохо продемонстрировала потенциальные возможности, заложенные германскими конструкторами в свои тяжёлые крейсера. Однако они так и не были использованы в решительном бою: в целом эти чрезвычайно дорогие корабли оказались ненужными. Немцы, продемонстрировавшие удивительную способность использовать самые бесполезные с виду трофеи и устаревшие виды вооружения, не нашли применения совершенным боевым единицам из-за пресловутого «человеческого фактора». Да и сам выбор типа нельзя признать удачным. При продолжении постройки «карманных линкоров» (тем более, без жёсткого ограничения водоизмещения) Кригсмарине к началу войны мог бы иметь 7-8 таких дизельных «пиратов». Конечно, они не могли бы делать погоду на океанских просторах в течение всей войны, но создать союзникам проблемы было им по силам.

В. КОФМАН