В ТЕНИ «АСАМЫ» (БРОНЕНОСНЫЙ КРЕЙСЕР «ТИЁДА»)

Вскоре после полуночи 27 января (по ст. ст.) 120 лет тому назад внезапной атакой истребителей миноносцев под флагом «Страны восходящего солнца» на русскую эскадру, стоявшую на внешнем рейде Порт-Артура, началась война с Японией. А спустя несколько часов у корейского порта Чемульпо состоялся один из самых знаменитых боев в истории российского военно-морского флота. Бронепалубный крейсер 1 ранга «Варяг» и мореходная канонерская лодка «Кореец» вступили в неравный поединок с многократно превосходящим их в силах противником.

Рапорт командира канлодки капитана 2 ранга Г.П. Беляева на имя командира «Варяга» капитана 1 ранга В. Руднева по этому поводу достаточно лаконичен:

«В 11 часов 20 минут утра, по сигналу Вашего Высокоблагородия, снялся с якоря и вступил в кильватер вверенному вам крейсеру 1 ранга Варяг. Опередив на некоторое время Варяг, в 11 часов 45 минут утра, в ответ на выстрел японской эскадры, открыл огонь из правого погонного 8-дм орудия, идя средним ходом. После того, как крейсер 1 ранга Варяг обогнал меня, дал полный ход, стараясь сохранить между судами малую дистанцию. Ввиду получившихся недолетов и доклада артиллерийского офицера, лейтенанта Степанова 8-го, об его опасении, что, продолжая стрельбу на такой большой дистанции, снарядов может не хватить на случай сближения с неприятелем, а также, чтобы недолетами не поднимать дух неприятеля, временно прекратил стрельбу. По дальнейшем сближении с противником вновь открыл огонь, ведя стрельбу из носовых и ретирадного орудий фугасными снарядами. Пройдя остров Йодольми, увидел ваш сигнал «меняю курс вправо» и, избегая соствориться с вами для неприятеля, а также предполагая у вас повреждение в руле, положил «право на борт» и уменьшил ход до малого, — описал циркуляцию в 270°. Все это время безостановочно поддерживал огонь из двух 8-дм погонных и 6-дм ретирадной пушек; было попутно сделано три выстрела из 9-фунт, пушек, но, за большими недолетами, стрельбу из них прекратил. В 12% часов дня, следуя движению крейсера 1 ранга Варяг, следуя на рейд, продолжая стрелять сначала из левого 8-дм и 6-дм орудий, а затем из одного 6-дм. В 12 часов 45 минут дня, одновременно с японской эскадрой, прекратил огонь. Японская эскадра осталась под парами за островом Йодольми. В продолжение часового боя во вверенную мне лодку не попало ни одного снаряда; было три недолета, а остальные — все перелеты, хотя, из последних, многие были незначительны. В час дня стал на рейде Чемульпо. При осмотре на якоре обнаружена в лодке пробоина от осколка неприятельского снаряда во втором таранном отделении на один фут выше ватерлинии».

К данному рапорту необходимо добавить только то, что львиную часть боя канонерской лодке «Кореец» противостояла не вся вражеская эскадра, а броненосный крейсер «Тиёда» (до недавнего времени в отечественной литературе писавшийся, как «Чиода»), ставший самым маленьким кораблем данного класса, участвовавшим в Русско-японской войне 1904-1905 годов.

История его появления началась не совсем обычно. В декабре 1886 года в Южно-Китайском море на переходе из Сингапура к берегам «Страны восходящего солнца» бесследно исчез новейший бронепалубный крейсер «Унэби», построенный во Франции по заказу японского правительства. После долгих поисков официально его потерю признали 19 октября 1887 года. Поскольку корабль так и не дошел до заказчика, страховой фирме пришлось выплатить компенсацию в размере 1 245 309 иен, что соответствовало 6 500 000 французских франков. На эти средства в рамках программ ежегодного строительства 1887 года, на следующий год решили заказать новый крейсер. Споры о том, какому типу отдать предпочтение, оказались достаточно жаркими. Многие моряки предлагали построить еще одну «Мацусиму», доведя, таким образом, число кораблей данного типа до четырех, чтобы составить из них полнокровную дивизию. Видимо это и послужило причиной того, что из издания в издание кочует легенда о том, что новый крейсер предполагалось вооружить 320-мм орудием, и только гибель «Унэби» поставила на этой идеи крест, а вместо громадной и тяжелой пушки корабль получил броневой пояс. Однако это не соответствует действительности, как минимум, по той причине, что проектирование «Тиёды» началось более чем через год после пропажи французской новостройки.

Постройке же четвертой «Мацусимы» помешал ряд обстоятельств. Во-первых, сумма выплаченной страховки только наполовину покрывала стоимость заказа такого крейсера. Во-вторых, занимавший в то время пост советника по кораблестроению при Военно-морском министерстве Японии известный французский инженер Луи Эмиль Бертен рекомендовал «не складывать все яйца в одну корзину», а заказать быстроходный крейсер-разведчик у фирмы «Армстронг и Ко» или «Роберт Нэпьер анд санс». Однако японцы только частично приняли это мнение как руководство к действию, по традиции решив объявить на постройку крейсера международный конкурс и выбрать самое выгодное предложение. Техническое задание для фирм, приглашенных к участию, составили в секции судостроения Бюро корабельного хозяйства под руководством самого Бертена. По мысли последнего, новый корабль должен был походить на французский незащищенный крейсер «Милан», но иметь толстую карапасную броневую палубу и более сильное вооружение, что неминуемо вело к увеличению водоизмещения.

С точки зрения заказчика, на которую требовалось ориентироваться конкурсантам, идеальный крейсер при нормальном водоизмещении в 2133 т должен был иметь длину между перпендикулярами 100 м, ширину по ватерлинии -11,1 м, среднюю осадку -4,11 м и высоту надводного борта на мидель-шпангоуте — 6,97 м. Прикрытие всех жизненно важных частей корабля обеспечивалось карапасной палубой толщиной 25 мм в плоской части и 80 мм на скатах. Для управления крейсером в бою предусматривалось наличие боевой рубки, защищенной 30-мм броневыми плитами. Главное вооружение крейсера состояло из 11 120-мм нескорострельных орудий Канэ с боезапасом 110 выстрелов на ствол. Для отражения атак миноносцев считалось желательным установить шесть 47-мм и 11 37-мм скорострельных пушек Гоч-киса. Помимо этого, артиллерийское вооружение требовалось дополнить тремя торпедными аппаратами. Хотя тип и состав энергетической установки не оговаривался, но ее мощность должна была обеспечить крейсеру скорость хода не менее 19 узлов.

Запас провизии для экипажа из 300 человек определялся из расчета на три месяца, а пресной воды, включая общекорабельные нужды, — на две недели.

В конкурсе приняли участие пять частных компаний (три британских и две французских), представивших на рассмотрение семь предварительных проектов. Но ни один из них полностью не соответствовал составленному заказчиком тактико-техническому заданию. Ближе всего к последнему оказался один из двух вариантов от фирмы Армстронга, которой Бертен изначально и рекомендовал заказать корабль.

Но японцы решили остановить свой выбор на предложении компании «Джеймса и Джорджа Томпсона» из Глазго, соблазнившись более выгодными условиями постройки, а также посулами фирмы в дальнейшем учесть все пожелания и требования заказчика. Помимо этого, предприятие братьев Томпсон стало единственным, предложившим установить на крейсере главные машины вертикального типа тройного расширения пара, которые в тот период считались последним достижением в области корабельной энергетики.

Основой для предварительных проектов «Тиёды» фирмы из Глазго послужили крейсера 3 класса флота Ее Величества типа «Пал» (в русскоязычной литературе их часто пишут как «Перл»). К закладке двух из них («Рингарума» и «Тауранга») для Австралийской станции по заказу британского Адмиралтейства как раз в это время готовились на верфи в Клайдбанке. Однако главный конструктор компании Джон Гарвард Байлс, сохранив общую компоновку и архитектуру корпуса, не только адаптировал «палы» под требования заказчика, но и внес существенные изменения в их конструкцию по опыту постройки «Томпсоном» крейсера «Рейна Рехенте» для испанского флота, а также быстроходных океанских лайнеров.

Поскольку японский корабль создавался в минимально возможном водоизмещении, пришлось максимально сократить площадь надстроек, ограничившись лишь небольшой носовой перед единственной дымовой трубой. Зато, по настоянию заказчика, предварительные проекты «Тиёды» имели по три мачты. По задумке Бертена, они, помимо нескольких малокалиберных пушек, предназначенных для обстрела палуб и надстроек кораблей неприятеля, должны были нести парусное вооружение баркентины, чтобы экономить уголь во время переходов.

Защиту всех жизненно важных частей крейсера обеспечивала карапасная броневая палуба, простирающаяся от носа до кормы, скаты которой опускались у бортов ниже поверхности воды. Для предотвращения возникновения объемных затоплений внутри корпуса при получении боевых повреждений, по ватерлинии предусматривался пояс из небольших коффердамных отсеков, заполненных целлюлозой.

По мере дальнейшей проработки будущей «Тиёды», второй предварительный проект немного удлинили и сделали чуть шире. В результате получился достаточно заурядный малый крейсер, хотя и обладавший толстой защитной палубой и неплохой для того времени скоростью хода. При нормальном водоизмещении 2439 т, его длина между перпендикулярами составляла 94,89 м (310 футов), максимальная — 97,84 м (321 фут), наибольшая ширина — 12,77 м (41 фут 11 дюймов), средняя осадка в нормальном грузу — 4,27 м (носом -3,66 м, кормой — 4,88 м). Высота надводного борта на миделе осталась прежней — 7,21 м.

«Тиёда» получила корпус из мягкой судостроительной стали, с небольшим завалом бортов и относительно короткими полубаком и полуютом. Последние соединялись высоким, почти «глухим» фальшбортом, в котором были прорезаны орудийные порты, закрываемые на переходах ставнями. С одной стороны, это повышало мореходность, с другой — позволило без значительного увеличения веса удовлетворить требование заказчика о 7-метровой высоте корпуса в надводной части на миделе. Помимо этого, фальшборт служил внешней стенкой коечных сеток, а по его верхней кромке были устроены переходные мостики, соединяющие полубак, надстройку и полуют. Японский крейсер получил традиционный таранный форштевень и кормовую оконечность с высоким подзором. Последний уменьшал забрызгивание орудий под полуютом и на его палубе при попутной волне. К тому же, данное решение сокращало длину корабля по ватерлинии, теоретически делая его более маневренным, а также позволяло выиграть на весе корпуса.

Основную защиту кораблю обеспечивала карапасная броневая палуба, положенная от носа до кормы. Ее плоская часть в средине корпуса на протяжении 59,13 м имела толщину 25,4 мм и располагалась на 0,53 м выше ватерлинии. Далее в нос и корму она, утолщаясь до 30 мм, плавно опускалась под воду, подкрепляя таранный форштевень и прикрывая головку баллера руля. В средней части крейсера скаты броневой палубы заглублялись на 0,71 м под ватерлинию. Напротив машинного и котельных отделений их толщина доходила до 80 мм, а в оконечностях уменьшалась до 35 мм. Защитная палуба во всех своих частях настилалась из листового проката, уложенного в два слоя. Материалом для нижнего из них служила 12,7-мм мягкая судостроительная сталь, для верхнего — сталь с повышенным содержанием хрома, придававшего ей повышенную жесткость. Толщина второго слоя варьировалась от 12,7 мм в средней части корабля до 22,3 мм в оконечностях. Поверх него на скатах, там, где последние утолщались свыше 35 мм, укладывался третий слой из плит хромистой брони.

Как и предусматривалось предварительным проектом, вдоль бортов крейсера на протяжении 2/3 длины корабля имелся так называемый коффердамный пояс шириной 0,61 м. Начинаясь от нижней кромки скатов броневой палубы, он поднимался над конструктивной ватерлинией на 0,61 м. Каждый из составлявших его отсеков в разрезе имел форму неправильного усеченного клина и заполнялся целлюлозой. Считалось, что, когда через пробоину в районе ватерлинии, проделанную вражеским снарядом, вода начнет заполнять коффердам, целлюлоза разбухнет и закроет образовавшуюся брешь, ликвидировав тем самым течь. В оконечностях из-за остроты обводов, подразделения корпуса на более мелкие отсеки, кофердамный пояс отсутствовал, что позволяло уменьшить вес корпуса.

Помимо броневой палубы, отсеки, занятые энергетической установкой, дополнительно прикрывались глубокими топливными бункерами. Так называемая система угольной защиты сильно напоминала ту, которую британцы впервые применили на корветах типа «Комус» и «Калипсо» (об однотипном с последним корвете «Каллиопа» журнал рассказывал в № 10 за 2021 г. и №№ 1, 2, 3 за 2022 г.). На расстоянии чуть более 1 м над ватерлинией проходила деревянная жилая палуба. В средней части корабля ширину последней ограничивали верхние угольные ямы, выступавшие над настилом на 0,65 м. Для улучшения прикрытия котельных и машинных отделений от огня противника все пространство над ними между броневой и жилой палубами, составлявшее чуть более 0,5 м, могло быть заполнено твердым топливом или другими припасами. Уголь в бортовых ямах, ширина которых достигала 2,5 м, давал отсекам, занятым главной энергетической установкой, дополнительную защиту, эквивалентную 105-мм железной плите.

По настоянию японской стороны, для управления крейсером в бою на нижнем мостике надстройки появилась небольшая броневая рубка, имевшая в плане форму эллипса. Ее стенки и заднюю плиту, прикрывавшую вход внутрь от осколков и снарядов, планировали изготовить из 40-мм стали с повышенным содержанием хрома.

В результате установки боевой рубки, не предусмотренной предварительным проектом, из-за увеличения верхнего веса число 12-см орудий пришлось сократить до десяти. Правда, это компенсировали тем, что вместо нескорострельных пушек Канэ решили вооружить корабль таким же количеством артустановок Армстронга, выпускавших в полигонных условиях до 10 снарядов в минуту. Восемь их них разместили по бортам на небольших спонсонах верхней палубы, благодаря чему несколько увеличили их углы обстрела в горизонтальной плоскости. Еще по одному орудию поставили на полубаке и полуюте по диаметральной плоскости. Таким образом удалось добиться того, что вести огонь по любому из траверзов могли шесть 12-см пушек, а прямо по носу и корме — по три. Все орудия главного калибра снабдили коробчатыми броневыми щитами толщиной 32 мм.

Противоминная батарея состояла из шести одноствольных 47-мм и 11 пятиствольных скорострелок Гочкиса. Первые из них размещались парами под полубаком и полуютом, а также на нижнем мостике надстройки по бокам от дымовой трубы. Шесть револьверных 37-миллиметровок решили поставить на верхней палубе между 120-миллиметровками, также на небольших спонсонах. Еще для двух пушек нашли место на крыльях верхнего мостика надстройки. Оставшиеся три планировали установить по одной на марсах всех трех мачт, которые по настоянию британских корабелов лишились парусного рангоута.

Артиллерийское вооружение дополняли три надводных 35-см торпедных аппарата Шварцкопфа. Два поворотных располагались побортно на жилой палубе в корму от машинных отделений, а неподвижный — в форштевне.

Оговоренную в техническом задании 19-узловую скорость при форсированной тяге крейсеру должны были обеспечить главные механизмы общей мощностью 5600 индикаторных л.с. при 206 оборотах валов в минуту. Они состояли из двух паровых машин вертикального типа тройного расширения, располагавшихся в одном отсеке, разделенном продольной водонепроницаемой переборкой на два отделения. Каждая из них имела по одному цилиндру высокого, среднего и низкого давления диаметром 673 мм, 991 мм и 1448 мм соответственно, с ходом поршней в 686 мм. Все они имели поршневые клапаны, действовавшие при помощи тяг, идущих от эксцентриков, соединенных с коленчатым валом машин. Воздушные насосы работали от траверс цилиндров низкого давления.

Тактико-технические характеристики конкурсных проектов

Паром машины должны были снабжать шесть двухтопочных локомотивных котлов с трубками малого диаметра, установленные по три в ряд поперек корпуса в двух кочегарках. Причем в носовой они были обращены фронтом в сторону форштевня, а в кормовой -в сторону ахтерштевня. Все котлы диаметром 2,13 м имели длину 5,89 м и рассчитывались на рабочее давление в 11,25 кг/см². Их общая поверхность нагрева равнялась 973,71 м², а площадь колосниковых решеток — 24,74 м². Дымоходы всех шести котлов свели в общую дымовую трубу. Для нагнетания воздуха в закрытые кочегарки планировалось в каждой из них установить по два вентилятора Брозерхуда диаметром 1,52 м, рассчитанные на 250 оборотов в минуту и приводимые во вращение небольшими одноцилиндровыми машинами с прямым расширением пара.

В движение крейсер должны были приводить два трехлопастных гребных винта из марганцевой бронзы регулируемого шага диаметром 3,12 м.

Полная вместимость угольных ям составляла 390,64 т, при нормальном водоизмещении запас топлива составлял 225 т.

Поскольку для крейсера-разведчика немаловажными характеристиками считались маневренность и поворотливость, «Тиёду» решили снабдить рулевым устройством, сконструированным на фирме «Томпсон», особенность которого заключалась в том, что баллер поворачивался при помощи гидравлики. К тому же, перо полубалансирного руля, площадью 12,2 м², по всей своей длине плавно сопрягалось с обводами кормовой части корпуса. Последней в районе ватерлинии придавалась особая форма. Примененная полубалансирная схема руля позволяла значительно увеличить его площадь. При этом усилия, требующиеся для его перекладки, оставались на приемлемом уровне. Помимо этого, руль фирмы «Томпсон» давал возможность значительно срезать кормовой дейдвуд практически без потери кораблем способности хорошо держаться на прямом курсе.

Для размещения экипажа, насчитывавшего по проекту 21 офицера, 9 мичманов и 270 нижних чинов, намеревались использовать традиционную схему. Офицерские каюты располагались в кормовой части в полуютовой надстройке и на жилой палубе. Все оставшееся пространство последней отводилось для проживания унтер-офицеров, старшин и матросов.

«Тиёду» заложили на верфи в Клайдбанке 4 декабря 1888 года. Общий надзор за постройкой крейсера осуществлял на тот момент главный конструктор Императорского флота мистер Асаока М. Непосредственно на верфи за ходом работ следил инженер японского военно-морского флота Ямасаки Т, а изготовление машин велось под наблюдением главного инженера японского флота господина Куробе X.

По мере постройки крейсера начала нарастать перегрузка, являвшаяся бичом кораблестроения того времени. К ее увеличению приложили руку не только субподрядчики, не очень строго придерживавшиеся весовой дисциплины, и японская сторона, стремившаяся всеми способами впихнуть на «Тиёду» усовершенствованное оборудование, вооружение, увеличить запасы, а также усилить отдельные элементы конструкции, но и строители, вынужденные идти на поводу у заказчика, пока его пожелания уже совсем не выходили за рамки разумного. Все это усугублялось и без того ужатым до минимума водоизмещением и тем, что небольшой запас последнего, заложенный в проект, съелся очень быстро еще в самом начале.

Тем не менее, японцы настояли на доведении боезапаса 120-мм орудий с первоначальных 110 до 200 снарядов на ствол. Затем они, придя к заключению, что противоминная батарея из 37-мм револьверных пушек Гочкиса не отвечает реалиям современной морского боя из-за их малого останавливающего действия и невысокой надежности, потребовали заменить их длинными одноствольными скорострельными 47-миллиметровками того же разработчика. Причем эти орудия следовало непременно установить за 25-мм коробчатыми броневыми щитами и обеспечить им боезапас из расчета 400 унитарных выстрелов на каждое.

Из добавочных килограммов «набегали» тонны, а те, в свою очередь, складывались в десятки и сотни тонн перегрузки. При неизменной длине и ширине крейсера это непременно привело бы к резкому росту осадки, и, как следствие, к ухудшению боевых и эксплуатационных характеристик, а главное — к вероятному недобору скорости на сдаточных испытаниях. Последнее обстоятельство грозило компании братьев Томпсон немалым штрафом или же вообще отказом заказчика от корабля. Не трудно догадаться, что столь «радужные» перспективы вряд ли устраивали фирму из Глазго.

Хотя подтверждающих документов в архивах Великобритании и Японии пока не найдено, но косвенные признаки свидетельствуют о том, что инициатором изменения системы бронирования выступил Джон Гарвард Байлс. Он предложил избавиться от толстых скатов защитной палубы, заменив их поясом по ватерлинии соответствующей длины и ширины. Это позволяло за счет сокращения общей площади бронирования заметно уменьшить его вес. Достаточно ощутимая выгода получилась даже несмотря на то, что для сохранения прежней снарядостойкости плиты вертикальной защиты приходилось делать почти вдвое толще, чем для скатов палубы. Чтобы не разбирать и не изготавливать заново установленные силовые элементы набора корпуса, броневой шельф решили не делать, а пояс навесили прямо поверх обшивки внешнего борта, благо что поперечная система набора корабля позволяла сделать это без особых проблем.

Таким образом «Тиёда» еще на стапеле превратилась из бронепалубного в броненосный крейсер. Правда, забегая немного вперед, необходимо отметить, что даже столь радикальное и остроумное решение не смогло полностью устранить перегрузку. Готовый корабль оказался почти на 137 т тяжелее, чем предполагалось первоначально, что составляло 5,6% от его нормального водоизмещения по проекту.

Первым командиром «Тиёды» стал капитан 1 ранга Араи Арицура, вступивший в эту должность 10 января 1890 года. Он же возглавил и так называемый Комитет по возвращению, в задачи которого входила приемка готового корабля, его подготовка к переходу в Японию.

Спуск крейсера на воду состоялся 3 июня 1890 года. На нем присутствовало немало высокопоставленных гостей, в том числе: чрезвычайный посланник и уполномоченный министр императорского правительства Японии виконт Каваси с супругой; мистер Джордж Томпсон с женой; секретарь японского посольства в Лондоне господин Накада Т., атташе «Страны восходящего солнца» господин Набэсима К. и миссис Набэсима, консул в Японии кэптен Браун из Глазго, инженеры Императорского флота Асаока М., Ямасаки Т. и Куробе X., а также мистер Дональд из Глазго.

Торжественную церемонию присвоения кораблю имени «Тиёда», официально данного руководством Императорского флота еще 27 сентября 1888 г., провела виконтесса Каваси. После этого корпус новостройки под громкие крики «ура!» соскользнул со стапеля в воды Клайда. Джордж Томпсон подарил виконтессе Каваси красивый серебряный портсигар с выгравированной на его крышке «Тиёдой» в память об этом событии.

Крейсер стал вторым кораблем японского флота, получившим это название. Первым его обладателем являлась деревянная паровая канонерская лодка, входившая в состав эскадры сегуна Токугавы и захваченная императорскими силами 4 мая 1868 года в ходе сражения в заливе Хакодате во время войны Босин.

«Тиёда» в дословном переводе означает — земля, передаваемая потомкам на протяжении тысяч поколений. Так неофициально именовали замок Эдо, служивший на протяжении 260 лет главной резиденцией сегунов клана Токугава. В 1869 году, после переноса столицы в город Эдо, переименованный в Токио, в нем расположился императорский дворец.

После завершения официальной части мероприятия представители фирмы-строителя пригласили высокопоставленных гостей на обед. Председательствовавший на нем Джордж Томпсон, предсказывая успех новому кораблю, сказал, что «Тиёда», спуск которого на воду видели присутствующие, очень похож на британские крейсера для Австралийской станции, но только немного длиннее. Однако это, как он полагает, не причинит кораблю вреда, а поможет немного прибавить ему скорости. И, как надеются строители, ход крейсера будет не менее 19 узлов.

Описывая особенности нового корабля, мистер Томпсон сказал, что «Тиёда» был сконструирован в наименьшем из возможных вариантов водоизмещения и с наибольшей мощностью машин. Данный тип локомотивных котлов установили на крейсер для получения наибольшей паропроизводительности. Он полагает, что со всеми этими особенностями «Тиёда» окажется очень сильным дополнением для Императорского флота. Он сказал: «Японцев можно поздравить с тем, что они будут служить на кораблях такого типа. Очевидно, что они не хотели, чтобы их флот отставал от флотов других наций. Их идея состояла в том, чтобы как можно больше соответствовать передовым морским странам».

Виконт Каваси, в чей адрес был произнесен тост, ответил, что ему доставило большое удовольствие посетить Шотландию и город Глазго, а также стать свидетелем спуска крейсера на воду верфью, построившей столько знаменитых кораблей и судов. Он заверил собравшихся в том, что события этого дня имели большое значение для его страны, и у него нет сомнений в успешном будущем «Тиёды».

Господин Асаока предложил тост «За строителей корабля». Томпсон в ответ сказал, что это весьма благоприятный случай, так как «Тиёда» стал первым крейсером, построенным в Шотландии для японского флота, и выразил надежду, что он только предтеча многих других.

Несмотря на то, что в сентябре 1890 года достройка крейсера находилась в самом разгаре, 23-го числа его официально классифицировали как военное судно 1-го класса. По большому счету, это означало лишь возможность его использования для ведения боевых действий. Поскольку «Тиеду» спускали на воду с установленной на свое место значительной частью механизмов и оборудования, то уже к концу того же года после монтажа вооружения корабль был готов к проведению ходовых испытаний.

Хотя формально нормальное водоизмещение крейсера равнялось 2439 т, на самом деле оно достигло 2575,5 т. Длины, как между перпендикулярами, так и наибольшая остались прежними, зато максимальная ширина за счет появления броневого пояса по ватерлинии увеличилась до 12,98 м.

Несмотря на произошедшие с крейсером метаморфозы, конструкция корпуса «Тиёды» не претерпела существенных изменений по сравнению с бронепалубной версией. Стоит упомянуть, что точно так же, как и ранее, для жилой, верхней, полубачной и полуютовой палуб металлическая подложка под деревянным настилом предусматривалось только местами. На большей же их площади доски крепились непосредственно к полкам бимсам болтами. У верхней палубы под деревянным настилом одиночные ряды стальных листов положили только по обводу борта и под переборками надстройки. Металлическая подложка под досками, покрывавшими полубак и полуют, имелась лишь непосредственно в местах установки орудий.

Для уменьшения качки крейсер получил в средней части по одному скуловому килю с каждого борта высотой около 0,6 м, протяженность которых не превышала 1/3 длины корпуса. Помимо этого, корабль снабдили фальшкилем из тикового бруса размерами 16×11 см. С одной стороны, он предохранял обшивку днища от повреждений при касании грунта, с другой — позволял «Тиёде» лучше держаться на прямом курсе.

Защита всех жизненно важных частей крейсера от снарядов противника обеспечивалось комбинацией карапасной броневой палубы, угольных ям и пояса по ватерлинии в средней части корпуса из плит хромистой стали. Последний имел длину 59,13 м и в нормальном грузу выступал над поверхностью воды лишь на 0,61 м. А поскольку его ширина составляла всего 1,143 м, он заканчивался, не доходя почти на 18 см до нижней кромки ската защитной палубы. Поясные плиты на протяжении машинных и котельных отделений по всей своей высоте имели толщину 92 мм, а ближе к оконечностям 83 мм. Функции деревянной подкладки под броню, которую по соображениям экономии веса и упрощения конструкции делать не стали, выполнял одиночный ряд листов судостроительной стали, дополнительно положенный прямо на обшивку внешнего борта. На протяжении 92-мм части пояса их толщина составляла 15,2 мм, под более тонкими плитами — 9,5 мм. Удвоенная таким образом обшивка внешнего борта добавляла вертикальной защите 30,4 мм и 19 мм соответственно.

Карапасной броневой палубе сохранили прежнюю толщину как на всем протяжении в плоской части, так и в оконечностях на скатах. Зато за поясом последние утончили до одного дюйма. Вертикальную и горизонтальную броню дополняли глубокие угольные ямы и коффердамные отсеки, не претерпевшие изменений.

Для корабля такого небольшого водоизмещения защита в абсолютных величинах выглядела очень солидно. Но при более внимательном рассмотрении это впечатление сильно портили недостаточная ширина пояса и отсутствие броневых траверзов, замыкавших его концы. Данные недостатки теоретически позволяли вражеским снарядам поражать тонкие скаты защитной палубы в средней части крейсера с острых кормовых и носовых углов, а также на качке, особенно при израсходовании большей части запасов топлива.

В окончательном варианте вооружение «Тиёды» состояло из десяти новейших на тот момент 120-мм скорострельных орудий Армстронга («патент Т»), 14 противоминных 47-мм одноствольных пушек Гочкиса и трех 11,43-мм картечниц Гатлинга, а также трех 35-см надводных торпедных аппаратов Шварцкопфа.

Стодвадцатки имели ствол длиной в 40 калибров и поршневой затвор. Несмотря на раздельное заряжание, их техническая скорострельность при хорошо тренированном расчете составляла 10 выстрелов в минуту. Снаряд весом 20,41 кг выбрасывался из орудия с начальной скоростью 783 м/с. При максимальном угле возвышения в 20° дальность стрельбы достигала 8500 м (46 кабельтов). Все артустановки данного калибра на крейсере смонтировали на станках с центральным штыром и снабдили 32-мм коробчатыми броневыми щитами для защиты прислуги.

Боезапас для них хранился в погребах под броневой палубой в носу и корме корабля. Для его подачи наверх имелись два элеватора с ручным приводом, располагавшиеся по диаметральной плоскости. Один между полубаком и надстройкой, второй -перед полуютом. Сами элеваторы представляли собой два барабана, соединенных бесконечной цепью, на которой имелись гнезда для помещения в них снарядов и зарядов. Непосредственно к орудиям боеприпасы доставлялись вручную.

Для отражения атак миноносцев «Тиёда» получила стандартные одноствольные 47-мм скорострельные пушки Гочкиса, широко применявшиеся почти во всех флотах мира, в том числе и в русском. Шесть из них установили в позициях, предусмотренных окончательным проектом, а еще восемь на местах, которые ранее отводились под 37-мм револьверные пятистволки. Все 47-миллиметровки, даже пара, смонтированная на крыльях верхнего мостика надстройки, получили коробчатые противоосколочные щиты из дюймовой стали. Патроны к ним из погребов, также находившихся в трюме в оконечностях, подавались через отдельные шахты вручную.

Боевые марсы всех трех мачт планировалось вооружить картечницами Гатлинга, для обстрела мостиков и верхних палуб кораблей противника. Однако на всех известных фотографиях они присутствуют только на фок- и бизань-мачте, хотя марсовая площадка и грот-мачты оборудована лебедкой для подъема боеприпасов. По всей видимости, третью картечницу использовали для вооружения парового полубаркаса, а также она придавалась десантной партии во время ее высадки на берег. Для трех «гатлингов» и 155 однозарядных винтовок Мартина того же калибра на корабле хранилось 46 500 патронов. Винтовки со штыками использовались как в качестве личного оружия десантников, так и для несения караульной службы, а также для проведения церемониальных мероприятий.

Количество и расположение торпедных аппаратов относительно бронепалубного варианта «Тиёды» не изменилось. Боезапас для них насчитывал восемь, по русской терминологии того времени, самодвижущихся мин (тип 84). Позднее их заменили торпедами тип 88.

Главную энергетическую установку крейсера изготовили полностью в соответствии с утвержденным проектом, так же как и большинство вспомогательных механизмов.

Все внутренние помещения корабля освещались электрическими лампочками. А для действий в ночное время на специальных площадках фок- и бизань-мачты установили по одному прожектору мощностью по 25 кВт. Все потребители получали электроэнергию от двух генераторов фирмы «Сименс», установленных в двух изолированных помещениях. Приводимые в действие от небольших паровых машин, они вырабатывали постоянный ток напряжением 80 вольт и силой 300 ампер.

Для сообщения с берегом при стоянках на рейде, высадки десанта, несения дозорной и охранной службы, проведения других работ, а также спасения экипажа в случае необходимости, на «Тиёде» предусмотрели места для размещения восьми плавсредств. Шесть из них корабль получил при постройке в Великобритании: паровой 9,2-м полубаркас, парусно-гребной 8,53-м пинас, два гребных катера длиной 9,14 м и 7,62 м, 8,22-м гичку и 8,22-м галеру. Еще две шлюпки добавили уже после прихода крейсера в Японию — 7,11-м сампан и 4,2-м плоскодонку наподобие тузика в европейских флотах.

На сдаточных ходовых испытаниях с форсированной тягой при водоизмещении крейсера в 2575,5 т его машины, показав среднюю мощность 5675 индикаторных л.с., разогнали «Тиёду» до 19,5 узлов. При этом гребные винты делали в среднем 205 оборотов в минуту. Замер расхода топлива на прогрессивных испытаниях показал, что его полного запаса в 390,64 т достаточно для преодоления всего 2489 миль 10-узловым экономическим ходом, или же 1671 мили на 14 узлах. На фоне этих цифр нормальный запас угля в 225 т выглядит совершенно недостаточным.

В первый день нового 1891 года состоялась передача крейсера от фирмы-строителя заказчику, и его укомплектовали японским экипажем из 300 человек. Еще почти месяц ушел у моряков «Страны восходящего солнца» на освоение новой техники, а также подготовку к переходу на родину. Наконец, 26 января, «Тиёда», снявшись с якоря, навсегда попрощался с Туманным Альбионом и под командованием капитана 1 ранга Араи Арицуры взял курс к берегам Японии. Поход продлился чуть более двух с половиной месяцев, и 11 апреля 1891 года новый крейсер вошел в порт Йокосуки.

Больше года «Тиёде» не удавалось присоединиться к действующему флоту. Главной причиной этого стала затянувшаяся серия повторных испытаний крейсера. Дело в том, что энергетическую установку «Тиёды» рассчитывали использовать в качестве образца для дальнейшего тиражирования на кораблях Императорского флота, которые собирались строить на японских верфях. Однако скорость крейсера упорно не желала даже приближаться к 19-узловому рубежу.

17 июня 1891 года капитана 1-го ранга Араи на посту командира корабля сменил Сенджу Нарусада, имевший то же звание. А в августе «Тиёду» перевели в военно-морскую базу в Куре для освидетельствования механизмов с целью выяснения причин хронического недобора скорости. Одновременно с этим крейсер получил статус корабля охраны порта.

По ходу второй сессии японского парламента, на заседании 23 декабря 1891 года «Тиёда» оказалась в центре жарких дебатов Нижней палаты, когда несколько депутатов потребовали существенной реформы военно-морских сил. Они утверждали, что крейсер является примером того, как за излишне большую сумму страна, вопреки уверениям моряков, получила достаточно тихоходную боевую единицу. Все это являлось правдой только отчасти.

«Тиёда» обошлась казне в 1 002 634 иены, из которых 728 514 пришлось на стоимость корпуса и механизмов, и 274 120 иен — на вооружение, что было почти на 245 000 меньше полученной страховки за пропавший «Унеби». Главной же причиной недобора скорости стало использование японцами местного высокозольного угля. Котлы, рассчитанные на качественный кардиф, были просто не способны выдавать для поддержания максимальной скорости требуемые параметры пара при работе на таком топливе.

Это же подтвердил и главный конструктор крейсера Джон Гарвард Байлс, побывавший в «Стране восходящего солнца» в 1895 году. Осмотрев корабль, он составил отчет, в котором указал, что на местном угле котлы данного типа хорошо функционировать не смогут из-за малого диаметра дымогарных трубок. Последние очень быстро забивались сажей, в избытке получавшейся при сжигании топлива этого сорта.

Вновь крейсер стал объектом нападок депутатов на третьей сессии парламента, прошедшей с 5 мая по 15 июня 1892 года. На этот раз, в компании с посыльным судном «Тисима» французской постройки, его привели в качестве примера бесхозяйственности и бесцельной траты средств при заказе кораблей за границей.

Только 11 июня 1892 года «Тиёду» был включен в состав Эскадры постоянной готовности. К этому моменту крейсер с начала года успел совершить два учебных похода. Во время первого из них корабль посетил 5 февраля небольшой городок Сима на полуострове Кии (остров Хонсю). Второй учебный поход, начавшийся 6 марта в Йокосуке, прошел в водах, омывающих остров Кюсю.

Активная служба корабля началась 28 июня 1892 года, когда «Тиёда» покинул гавань Синагава, чтобы посетить Корею. Зайдя по пути в Сасебо, Нагасаки и небольшой порт Накадзе в префектуре Ниигата, крейсер 16 июля 1892 года прибыл в корейский Пусан. Спустя шесть дней после этого он бросил якорь в Куре. В Синагаву «Тиёда» вернулся через Сайшуто и Кебунто 2 сентября 1892 года. А 5-го числа того же месяца в должность командира корабля вступил капитан 1 ранга принц Арисугава-но-мия Такэхито.

Под его управлением, снявшись с якоря 10 октября, крейсер для демонстрации населению собственной страны растущей мощи Императорского флота совершил вояж вокруг Японских островов, посетив Аомори, Хакодате, Майдзуру, Сасебо, Фукуоки (иногда встречается старое название города — Хаката) и Кобе. Его возвращение в базу состоялось 30 ноября.

На очередной сессии парламента, открывшейся 29 ноября, законотворцы снова не обошли «Тиёду» своим вниманием. После того как стало известно о гибели 30-го числа посыльного судна «Тисима», столкнувшегося с британским пароходом «Равенна», ко всем ранее звучавшим претензиям к крейсеру добавились обвинения в коррупции в адрес принимавших участие в его постройке и приемке. Оправдываясь, инженеры и военные моряки заявили, что на верфи в Клайдбанке на их просьбы и пожелания по многим вопросам не обращали внимания, а к ним самим относились, как к людям, мало что понимающим в кораблестроении. Однако это не помогло, и в Морском ведомстве Японии начались масштабные реформы. После этого о существовании крейсера парламентарии забыли.

В очередной поход «Тиёда» отправился из Иокогамы 28 января 1893 года. Побывав в Кобе, Такешики, на острове Цусима, Нагасаки и Кагосиме, он прибыл в Йокосуку 1 марта. 1 июня корабль покинул гавань Синагава для демонстрации флага в соседних государствах. После непродолжительной стоянки в Нагасаки, крейсер 9 июня вышел в китайский порт Чифу (сейчас Яньтай), куда прибыл 4 июля. После заходов в Люйшунькоу (более известный как Порт-Артур) и осмотра залива Далянь, «Тиёда» взял курс на Чемульпо, где стал на якорь 18 июля. Корабль вернулся в Нагасаки 30-го числа того же месяца. Ровно через две недели он вновь вышел в море и направился во Владивосток. Посетив по пути Пусан и Гензан (сейчас Вонсан), «Тиёда» прибыл в главную русскую военно-морскую базу на Дальнем Востоке 25 августа 1893 года. После пятидневной стоянки он покинул бухту Золотой Рог и проследовал в порт Отару на острове Хоккайдо. Пополнив там запасы со 2 по 6 сентября, он обогнул провинцию Тисима (Курильские острова) и бросил якорь в гавани города Немуро (о. Хоккайдо) 13-го числа того же месяца. 23 сентября «Тиёда» вновь вышел в море и прибыл в Мияко 9 октября 1893 года. Через три дня командование кораблем принял капитан 1 ранга Омото Томо-мити. Покинув порт 5 ноября, крейсер через Тосу на острове Сикоку вернулся в Синагаву 8 декабря.

В феврале 1894 года на «Тиёде» вновь сменился командир. 26 февраля место на мостике корабля занял капитан 1 ранга Утида Масатоси. А 17 апреля, когда крейсер находился в Йокосуке, его осмотрел император Японии Муцухито Сатиномия. Спустя два дня на корабле побывала и прибывшая в этот город императрица. Вместе с бронепалубным крейсером «Мацусима» и посыльным судном «Такао». По приглашению главы префектуры Осака 28 апреля «Тиёда» вышел из Йокосуки в Кобе для демонстрации мощи флота населению на празднике, посвященном обществу Красного Креста. Небольшая эскадра под командованием вице-адмирала Ито Юхиро прибыла к месту назначения 30-го числа того же месяца и оставалась в порту до 3 мая, когда, снявшись с якоря, взяла курс к островам Огасавара (также известные как Бонинские острова). Во время стоянки в Кобе все три корабля были открыты для посетителей без ограничения пола и возраста.

Покинувшую порт эскадру Тихий океан встретил сильным волнением, из-за чего посыльное судно пришлось отправить в Нагасаки, а «Тиёда» и «Мацусима» пришли на острова Огасавара 7 мая и простояли там три дня. После этого они направились в Нагасаки, где их поджидал «Такао». Все три корабля вновь вышли в море 19-го числа того же месяца, чтобы через остров Осима проследовать к Ликейским островам (также известны как острова Рюкю), где стали на якорь 24 мая. Оттуда маленькая эскадра двинулась для показа флага к Формозе (сейчас Тайвань). 29-го корабли стали на якоря в гавани Тамсуя (в наши дни пригород Тайбэя), по пути зайдя в Цзилун (сейчас город Килунг). «Тиёда», «Мацусима» и «Такао» вновь вышли в море 30 мая и после проведения учебных стрельб, 31-го числа взяли курс на китайский порт Фучжоу, куда прибыли 1 июня 1894 года.

Тем временем в Корее начала набирать силу вторая волна вооруженного выступления, направленного против местных богатеев и иностранцев, под идейным руководством националистической религиозной секты Тонхак. Основные положения учения последней — Корея только для корейцев и равное имущественное положение для всех слоев населения -оказались очень популярны в народе. Этому способствовал политический строй, царивший в стране в тот период, являвшийся гремучей смесью феодализма с элементами рабовладения и «дикого» капитализма. Все это усугублялось коррумпированностью и продажностью чиновников всех уровней и неспособностью центральной власти сколь-нибудь эффективно контролировать деятельность «государевых людей», поставленных во главе провинций и уездов. К тому же капитал, почти на 100% иностранный (в подавляющем большинстве японский), не сильно стеснял себя в «разграблении» природных и продовольственных ресурсов Кореи. Не удивительно, что беспорядки и бунты сотрясали страну отнюдь нередко.

Но если первую волну вооруженного выступления народа в 1893 году достаточно легко удалось подавить при помощи военной силы, то к концу апреля 1894 года армия повстанцев, состоявшая из крестьян, ремесленников, мелких чиновников, монахов-конфуцианцев, обедневших дворян и разорившихся купцов, насчитывала несколько тысяч человек и контролировала ряд уездов в провинции Чолладо. В первой половине мая «тонха-ки», так стали называть всех участников мятежа вне зависимости от религиозных убеждений или их полного отсутствия, нанесли два очень чувствительных поражения местным войскам и приданным им дружинам, сформированным из странствующих купцов-побусанов. В результате, занимавший корейский трон ван (вассальный монарх) Коджон, как и годом ранее, направил на усмирение смуты армейские части, расквартированные в столице.

Однако на этот раз передовой отряд карателей из 300 человек 25 мая 1894 года попал в засаду и был разгромлен, а повстанцы, обойдя главные силы неприятеля, овладели крепостью Чонджу. Чтобы перекрыть «тонхакам» дорогу на Сеул, правительственные войска заняли оборону к югу от этого города на склонах гор Вансан и Тагасан. Понимая, что имеющихся в наличии сил для подавления мятежа, охватывавшего все более значительную территорию, недостаточно, корейские власти обратились к Китаю за помощью, попросив прислать экспедиционный корпус. Тем временем повстанцы на подконтрольных им территориях захватывали имущество крупных землевладельцев и чужеземцев, изгоняя или убивая хозяев, жгли поместья и промышленные иностранные предприятия, грабили государственные и частные склады, раздавая хранившиеся в них запасы населению.

Обеспокоенные известиями из Кореи, в Токио для защиты своих интересов и граждан 2 июня 1894 года приняли решение сосредоточить в Чемульпо и Пусане Эскадру постоянной готовности под командованием вице-адмирала Ито. «Тиёду», «Мацусиму» и «Такао» этот приказ застал еще стоящими на якорях в Фучжоу. Завершив все расчеты с берегом, корабли вышли в море и 6-го числа того же месяца прибыли в Пусан. Там вице-адмирала Ито ждала правительственная телеграмма, предписывающая немедленно следовать с Эскадрой постоянной готовности в Чемульпо. На следующий день японское соединение снялось с якоря для перехода к месту назначения. Прибыв в Чемульпо 9 июня, Ито получил новое указание -обеспечить безопасность в Сеуле уполномоченного министра императорского правительства Японии (дипломатического посланника) Отори Кейсуке со свитой, направляющегося ко двору корейского вана. С кораблей сразу же высадился десант из 360 моряков с тремя скорострельными пушками, который получил приказ ожидать высокопоставленного дипломата. Тот прибыл этим же вечером, а утром 10-го числа под охраной десантной партии отправился в столицу Кореи.

В этот же день стало известно, что авангард китайского экспедиционного корпуса, насчитывавший 800 пехотинцев и 400 кавалеристов, 6 июня высадился у местечка Асан-Конджу примерно в 25 милях к югу от Чемульпо. Получив просьбу Коджона о помощи, в «Поднебесной», стремясь восстановить свое пошатнувшееся влияние в Корее, немедленно отправили войска, не известив об этом предварительно Японию, чем нарушили Тяньцзиньский договор между державами от 18 апреля 1885 года.

Необходимо сказать, что в этот период Корея являлась в достаточной мере уникальным государством. Формально она оставалась в вассальной зависимости от «Поднебесной», но фактически, в соответствии с упомянутым выше договором, получила независимость. Китай и Япония вывели с полуострова все свои войска и обязались воздерживаться от вмешательства во внутренние дела этого государства. «Страна восходящего солнца» могла оставить только небольшие военные гарнизоны (до роты) в некоторых крупных городах для охраны дипломатических представительств и собственности японских компаний и граждан. Однако в случае возникновения массовых беспорядков, с которыми местные власти не могли бы справиться самостоятельно, для усмирения бунтовщиков обе империи имели право ввести свои воинские контингенты, не согласовывая эти шаги с правительством Кореи. При этом и Китай, и Япония обязывались заранее уведомлять друг друга о своих действиях, а после восстановления спокойствия немедленно возвращать войска на свою территорию.

Улучив выгодный момент, в Токио решили аннексировать Корею, вытеснив оттуда Китай силой оружия, тем более что он сам дал прекрасный повод для начала войны. Но, чтобы выиграть время для беспрепятственного развертывания войск на полуострове, японская сторона начала переговоры с «Поднебесной» о недопущении нарушения Тяньцзиньского трактата.

Под их прикрытием 15 и 16 июня 1894 года в Чемульпо под охраной композитного винтового корвета «Мусаси» прибыло 12 пароходов, доставивших смешанную бригаду (3000 пехотинцев и 250 кавалеристов) под командованием генерал-майора Осимы Ёсимасы. «Тиёда» ненадолго уходил с рейда для их встречи. Броненосный крейсер покинул корейский порт в составе эскадры вице-адмирала Ито 21-го числа того же месяца в соответствии с решением, принятым в Токио пятью днями ранее. Японские корабли направились в Сасебо, куда и прибыли через два дня. Всем им предстояло пройти срочный межпоходовый ремонт и принять необходимые запасы для ведения боевых действий.

19 июля «Страна восходящего солнца» предъявила династии Цин ультиматум с требованием вывода китайских войск из Кореи. В тот же день японцы приступили к формированию Объединенного флота из Эскадры постоянной готовности и Эскадры западного моря. «Тиёду» вместе с бронепалубными крейсерами «Мацусима», «Ицукусима», «Хасидатэ», полуброненосным корветом «Хиэй» и казематным броненосцем «Фусо» включили в состав 1-й эскадры.

23 июля японцы штурмом взяли королевский дворец в Сеуле, захватив правителя Кореи. Коджон, оказавшийся в положении пленника, под давлением посланника «Страны восходящего солнца» Отори Кейсуке распорядился сформировать новое правительство, дружественно настроенное по отношению к Токио. А спустя четыре дня оно обратилось к Японии с просьбой оказать всемерное содействие в изгнании китайских войск из страны.

Боевые же действия на море начались до официального объявления войны с нападения 25 июля 1894 года японской «Летучей эскадры» (1-я вспомогательная эскадра) под командованием контр-адмирала Цубоя Кодзо на отряд китайских кораблей близ острова Пхундо при входе в Асанский залив. В тот же день «Тиёда» вышла из Сасебо к корейскому побережью. 30-го числа того же месяца основные силы Объединенного флота сосредоточились на временной базе, устроенной на одном из уединенных островов южнее Асана. Там корабли оставались в течение нескольких дней, пополняя запасы угля и воды, которые доставлялись из Чемульпо на небольших каботажных пароходах. Здесь же вице-адмирал Ито произвел незначительную реорганизацию 1-й эскадры, формально разделив ее на два отряда. «Тиёда», наряду с флагманской «Мацусимой» и «Ицукусимой» вошла в первый. Официально война Китаю была объявлена 1 августа 1894 года манифестом императора Японии. В тот же день появился и декрет императора «Поднебесной» об открытии военных действий против «Страны восходящего солнца».

Поскольку теперь переброска армейских частей, снабжения и боеприпасов в Корею не являлась безопасной, Объединенный флот крейсировал в водах у Чемульпо, периодически осматривая устье реки Тэйдонг (современное название Тэдоган), однако встретить противника ему не удалось. После того, как китайский экспедиционный корпус, разгромленный бригадой генерал-майора Осимы Ёсимасы 29 июля 1894 года в бою у города Сонхван, в беспорядке отступил к Пхеньяну, японцам пришлось планировать военную экспедицию в северную часть Кореи. Это вынудило Ито перенести временную базу Объединенного флота в устье реки Тэйдонг. Там корабли эскадры пополняли различные запасы и производили мелкий ремонт. Она же считалась очень удобным местом для осуществления поддержки японского наступления на Пхеньян. В очередной раз пополнив на этой якорной стоянке запасы топлива с трех угольщиков, эскадра под командованием вице-адмирала Ито из 20 вымпелов 9-го числа того же месяца отправилась к Вей-Хай-Вею, где сосредоточился Бэйянский флот, чтобы выманить противника в море.

Японские корабли появились перед главной китайской военно-морской базой 10 августа 1894 года, однако неприятель боя не принял, оставшись стоять под защитой береговых батарей и фортов. После непродолжительной перестрелки с ними эскадра Ито ушла обратно к корейскому побережью. «Тиёда» за время этого непродолжительного боестолкновения выпустила по береговым укреплениям 51 снаряд из 12-см орудий, и 23 — из 47-мм скорострелок Гочкиса. Сколь-нибудь заметного ущерба нанести противнику не удалось, правда, и корабли под флагом «Восходящего солнца» повреждений не получили.

5 сентября Ито получил приказ из главной штаб-квартиры прикрыть силами 1-й вспомогательной и 1-й эскадр конвой из 29 пароходов, перевозивший в Чемульпо большую часть личного состава и вооружения 3-й территориальной пехотной дивизии под командованием генерал-лейтенанта Кацуры Таро, а также штаба 1-й армии во главе с маршалом Ямагата Аритомо. 12-го числа того же месяца транспорты без потерь достигли конечной точки своего маршрута. Их разгрузку в Чемульпо прикрывала 2-я вспомогательная эскадра, а «Тиёда» в составе главных сил занималась охраной входа на рейд, держась значительно мористее. Так как неприятель не появлялся, после того как на берег свезли более половины прибывших войск, 14 сентября «Летучая эскадра» направилась на разведку к мысу Шантунг, а главные силы взяли курс на устье реки Тэйдонг, так как ожидалось, что китайцы отправят подкрепления в Пхеньян. Оба соединения вновь встретились 15-го числа вблизи устья Тэйдонга. В этот же день из полученной телеграммы стало известно, что вражеские корабли крейсируют у острова Тайроку.

Утром 16 сентября 1-я вспомогательная и 1-я эскадры покинули временный пункт базирования и вышли на поиски места высадки войск противника. Чтобы иметь для разведки боевую единицу с малой осадкой, способную максимально приближаться к берегу и обследовать устья рек, вице-адмирал Ито приказал присоединиться к вышеуказанным силам канонерской лодке «Акаги». Помимо нее объединенную эскадру неожиданно пополнил вспомогательный крейсер (вооруженный пассажирский пароход) «Сайкё-мару» под флагом начальника Генерального штаба Императорского флота Японии вице-адмирала Кабаяма Сукэнори. Он совершал инспекторскую поездку и пожелал лично оценить действия эскадр в море.

На рассвете 17-го числа японцы, подойдя к острову Хай-ян Тао, отправили обследовать бухту канлодку «Акаги». После возвращения ее командир доложил, что китайских кораблей там нет. Поэтому Ито повел свою эскадру дальше к устью реки Ялу (сейчас Ялудзян). В 10 часов 50 минут утра с шедшего головным под флагом контр-адмирала Цубоя Кодзо бронепалубного крейсера «Ёсино» сообщили, что видят вражеские дымы. Тут же вице-адмирал Ито подал сигнал: «Командам иметь время обедать и курить». По мере приближения к противнику стали видны и сами корабли.

Действительно, в 7-8 милях от берега к юго-западу от устья Ялу на якорной стоянке находился Бэйянский флот почти в полном составе. Накануне около часа ночи он вышел из залива Далянь, эскортируя пять пароходов, на которых находилось около 5000 цинских солдат. Конвой достиг устья реки Ялу около 14 часов. По расчетам адмирала Тинга, именно к ней отступали разбитые накануне под Пхеньяном китайские войска после оставления города. Транспорты, сопровождаемые броненосцем береговой обороны «Пин-Юань», несколькими малыми канонерскими лодками и миноносцами, вошли в реку и бросили якоря примерно в 12-13 милях от ее устья. Высадка с них доставленных подкреплений продолжалась до утра 17 сентября. Остальные же бейянские корабли все это время охраняли вход в реку, стоя на якорях мористее.

Китайцы обнаружили появившуюся японскую эскадру около 10 часов утра и начали энергично поднимать пары и занимать места в боевом порядке. После этого они со скоростью 7 узлов двинулись навстречу неприятелю в строю неправильного фронта, больше напоминающий полумесяц, обращенный выпуклой стороной к противнику. В его центре находились самые мощные корабли — броненосцы «Дин-Юань» и «Джен-Юань», прикрытые с флангов крейсерами.

Японцы же сближались в строю общей кильватерной колонны. Впереди следовали четыре быстроходных крейсера контр-адмирала Цубоя, за ними на небольшом удалении главные силы, насчитывающие шесть кораблей. Замыкали же японскую колонну вспомогательный крейсер «Сайкё-мару» и канонерская лодка «Акаги». Соединение вице-адмирала Ито держало курс прямо на центр вражеского строя, но не доходя до противника порядка 40 кабельтовых «Летучая эскадра» приняла влево, и, увеличив скорость до 16 узлов, атаковала правый фланг построения противника, пытаясь его охватить.

В 12 часов 50 минут броненосец «Дин-Юань», шедший под флагом адмирала Тинга, сделал первый выстрел по «Ёсино» с дальности более 25 кабельтовых. Последовав его примеру, огонь открыли и остальные китайские корабли. Японцы не отвечали до тех пор, пока дистанция не сократилась до 16 кабельтовых. После чего бой приобрел достаточно ожесточенный характер. Пользуясь преимуществом в скорострельности орудий, корабли «Страны восходящего солнца» буквально засыпали неприятеля градом снарядов.

Вице-адмирал Ито с главными силами некоторое время держался вне дальности огня противника, выжидая момент, когда Цубой со своим крейсерами закончит маневр и выйдет бэйянскому боевому порядку в тыл. Лишь когда «Летучая эскадра», совершив ошибку, повернула на обратный курс, он атаковал врага.

Большую часть сражения «Тиёде», как и остальным кораблям, 1-го и 2-го боевого отрядов, пришлось действовать против «Дин-Юаня» и «Джен-Юаня». Идя в кильватер флагманской «Мацусиме», броненосный крейсер, согласно рапорту капитана 1 ранга Утиды Масатоси, был поражен тремя вражескими снарядами, однако никто из экипажа не пострадал, а полученные повреждения ничуть не отразились на способности корабля продолжить бой. Хотя все это являлось правдой только отчасти.

На самом деле, на бортах и надстройках «Тиёды» остались пробоины от пяти китайских снарядов, правда, два попадания действительно были малозначительными. Снаряд малого калибра (его диаметр замерять не стали) проделал небольшое отверстие, причем даже не сквозное, с левой стороны в средней части фок-мачты. Один 37-мм «гостинец» пробил обшивку по левому борту на уровне верхней палубы чуть впереди дымовой трубы (на схеме обозначен буквой D). Второй снаряд того же калибра пришелся в правый борт. Пробив обшивку, он врезался в жилую палубу в кладовке и не разорвался. Третий ударил примерно на 1,5 м выше ватерлинии под первым спонсоном 47-миллиметровки левого борта. Продырявив обшивку, он остановился в угольной яме.

Зато 305-мм бронебойный снаряд с одного из китайских броненосцев, выпущенный с близкой дистанции, прошил «Тиёду» словно пустую консервную банку. Оставив входное отверстие в левом борту почти посередине корабля диаметром 330 мм примерно в 2 м над поверхностью воды, он прошел сквозь топливный бункер и каюту интенданта. Затем снаряд пробил еще пять продольных переборок, угольную яму противоположного борта и упал в море, проделав в обшивке пролом неправильной формы размерами 1×0,6 м. Необходимо отметить, что в данной ситуации морякам «Страны восходящего солнца» сильно повезло. Если бы этот «подарок» пришелся в броневой пояс, то неизвестно, чем бы это все закончилось для крейсера.

В свою очередь «Тиёда» за время боя выпустила по неприятелю 705 12-см и 659 47-мм снарядов. Сами японцы утверждают, что его стрельба оказалась намного эффективнее, чем у «Мацусимы» и однотипных с ней кораблей.

Бой завершился уже в сумерках, когда, опасаясь атак китайских миноносцев, Ито отвел свои силы с поля боя.

На следующий день «Тиёда», несмотря на пробоины у ватерлинии, вместе с оставшимися в строю кораблями эскадры подошла к Вей-Хай-Вею, но неприятеля обнаружить там не удалось. Возвратившись к корейскому побережью, соединение «Страны восходящего солнца» обнаружило сидящий на мели полузатопленный китайский безбронный крейсер «Янг-Вей». Ито приказал «Тиёде» осмотреть его. Однако вражеский корабль оказался совершенно выгоревшим и на его борту никого не нашли. Тогда адмирал распорядился добить его окончательно торпедой, что и было сделано вечером того же дня.

Утром 19 сентября 1-я разведывательная и 1-я эскадры возвратились в устье реки Тэйдонг, где стало известно, что тяжело поврежденные в бою «Сайкё-мару», «Хиэй» и «Акаги» не затонули, а благополучно добрались до временной базы. Воспользовавшись услугами плавмастерской, прекрасно оборудованной различными механическими приспособлениями и имеющей солидный запас материалов для устранения различных повреждений боевых судов, на кораблях беспрерывно три дня занимались ремонтом. И 23-го числа того же месяца большая часть из них, в том числе и «Тиёда», вновь были готовы к несению службы.

Общие итоги этого сражения, вошедшего в историю как битва при Ялу, для Бейянского флота оказались близки к катастрофе. Из 14 кораблей, принявших участие в бою, четыре (два безбронных, бронепалубный и броненосный крейсера) были потоплены, еще один устаревший композитный корвет погиб, сев на скалы, при бегстве с поля боя. Броненосный крейсер «Ла-Юань», хотя и добрался до базы, но выше броневой палубы выгорел почти полностью. Оба китайских броненосца получили значительные повреждения. Остальные корабли, исключая миноносцы, хотя и пострадали, но в гораздо меньшей степени. Потери в личном составе только убитыми и пропавшими без вести превышали 650 человек.

Японцы же из 12 боевых единиц в ходе сражения не потеряли ни одной. Для ремонта в «Страну восходящего солнца» пришлось отправлять только получившие наибольшие повреждения флагманскую «Мацусму», полуброненосный композитный корвет «Хиэй», канонерскую лодку «Акаги» и вспомогательный крейсер «Сайкё-мару». На кораблях эскадры число погибших составило 113 человек, раненых — 167.

После завершения ремонта «Тиёда» выходила в море для прикрытия малых боевых единиц, осуществлявших промеры глубин вдоль западного побережья Кореи, вплоть до реки Ялу, чтобы найти удобное место для выгрузки продовольствия, снабжения и боеприпасов для 1-й армии, которая выступила в это время из Пхеньяна к корейской границе с Китаем. В результате активных действий такой пункт удалось быстро найти. И с 24 по 28 сентября все необходимые припасы туда доставили на транспортах морем под охраной кораблей Объединенного флота.

Вскоре после сражения при Ялу стало очевидно, что разгромленный китайский флот больше не способен оказывать сколь-нибудь серьезное сопротивление японцам, и господство на море полностью перешло к последним. Это подтолкнуло Токио изменить свои планы военной кампании и осуществить высадку 2-й армии непосредственно на территорию «Поднебесной». Ей предстояло, после взятия Люйшунькоу соединиться с частью 1-й армии, чтобы двинуться на Пекин. Перед вице-адмиралом Ито была поставлена задача подыскать подходящее для проведения такой операции место.

Завершив конвоирование транспортов с запасами для 1-й армии, флот «Страны восходящего солнца» активно приступил к поиску подходящего места для высадки десанта на Квантунском полуострове. Как и до этого, промерами глубин занимались миноносцы и небольшие каботажные пароходы, а крейсера осуществляли их прикрытие. Но на этот раз последние держались мористее, вне видимости берега, чтобы раньше времени не насторожить китайцев. «Тиёда» приняла участие в нескольких таких выходах. Уже в первые две недели октября подходящие места удалось найти, о чем Ито немедленно телеграфировал в Японию. Из Токио ему ответили, что 2-я армия прибудет в пункт сбора в устье реки Тайтонг к 20-му числу.

Для переброски 1-й смешанной территориальной дивизии под командованием генерал-лейтенанта Ямадзи Мотохару со снаряжением и снабжением понадобилось почти 50 транспортов. Суда, принимая в порту Хиросимы на борт войска и снаряжение, по мере готовности самостоятельно выходили в море с 15 по 20 октября. Поскольку в попытку остатков китайской эскадры перехватить транспорты никто всерьез не верил, а весь Объединенный флот к этому времени перебазировался в устье реки Тайтонг, пароходы двигались без ближнего охранения. Роль дальнего прикрытия играли крейсера, посылаемые к Вей-Хай-Вею и Чифу для несения дозорной службы. Помимо этого, вице-адмирал Ито приказал всем остальным кораблям, приняв максимально возможные запасы топлива и пресной воды, быть в готовности к выходу в море в случае необходимости. «Тиёда» также привлекалась к патрулированию у главной базы Бейянского флота, однако противник выйти из нее не отважился.

Первые суда с войсками на борту достигли устья Тайтонга 18 октября, а на следующий день прибыли транспорты с основными силами 1-й дивизии и командующим 2-й армией полным генералом Ояма Ивао со штабом. Однако еще почти четыре дня пришедшие пароходы оставались на якорной стоянке в пункте сбора. Задержку в проведении десантной операции вызвали споры флотского и армейского командования по поводу места высадки. Сухопутные офицеры желали вступить на вражеский берег в районе города Бицзыво, аргументируя это тем, что он расположен ближе к вражеским укрепленным позициям у крепости Цзиньчжоу (у нас более известна как Кинджоу), и переход к ним по плохим дорогам отнимет у солдат больше времени и сил. Еще одним веским доводом считалось то, что это достаточно крупный населенный пункт с большим количеством жилья, пригодного для расквартирования войск. Ито же настаивал на бухте Шицаокоу в 30 милях к северо-востоку от Бидзыво. По мнению вице-адмирала, вероятность подвергнуться там неожиданной атаке со стороны китайских кораблей была заметно ниже. Главное же заключалось в том, что мелководье здесь простиралось всего на 3,5 мили от береговой черты, в то время как в Бидзыво оно тянулось на протяжении почти шести миль. При наличии ограниченного числа мелкосидящих плавсредств это обстоятельство грозило затянуть процесс высадки на две-три недели. Последний аргумент оказался столь «убойным», что армейцам пришлось согласиться с предложением Ито.

В 16:00 22 октября «Тиёда» совместно с безбронным крейсером «Цукуси», посыльным судном «Яэяма», а также канонерскими лодками «Бандзё» и «Тёкай» снялась с якоря и вышла в море. Им предстояло обследовать весь маршрут следования конвоя с войсками, вплоть до побережья Квантуна, чтобы убедиться в отсутствии в этом районе противника. Выполнив эту задачу, входящие в отряд боевые единицы должны были развернуться между островом Хайяндао и бухтой Шицаокоу, служа плавучими навигационными ориентирами для пароходов с десантом и их эскорта. Столь экзотическое задание обуславливалось тем, что транспортному каравану предстояло преодолеть указанный отрезок пути в полной темноте, чтобы минимизировать вероятность встречи со случайно появившимися там отдельными вражескими кораблями.

Утром 23-го числа 38 судов с личным составом 1-й дивизии под охраной Объединенного флота покинули якорную стоянку в Тайтонге и взяли курс на бухту Шицаокоу. На рассвете 24 октября с броненосного крейсера «Тиёда» в прибрежной деревне к северу от устья реки Хва-Юань высадилась десантная рота, которая, заняв плацдарм, водрузила на холме неподалеку японский флаг. Вскоре в бухту вошли транспорты с войсками, с которых сразу же начался своз на берег армейских подразделений. После того, как 1-я рота 1-го полка, высадившись с лодок, сменила на захваченном плацдарме моряков, последние вернулись на «Тиёду».

Высланные на разведку к Вей-Хай-Вею 25 октября бронепалубные крейсера «Нанива» и «Акицусима» вернулись в тот же день и доложили, что основные силы Бэйянского флота в количестве шести вымпелов покинули свою базу. Получив это известие, вице-адмирал Ито во главе 1-й (броненосный крейсер «Тиёда» и бронепалубные — «Мацусима», «Ицукусима», «Хасидатэ», «Нанива»), 1-й вспомогательной (бронепалубные крейсера «Ёсино», «Такатихо» и «Акицусима») и 2-й вспомогательной (броненосец «Фусо», полуброненосный корвет «Конго», композитный винтовой корвет «Кацураги» и посыльное судно «Такао») эскадр вышел к островам Чаншань (у нас больше известны как архипелаг Эллиот). А разгружающиеся транспорты остались охранять 3-я и 4-я вспомогательные эскадры, а также миноносцы. Однако неприятель так и не появился, и корабли после завершения поиска вернулись к месту якорной стоянки.

Тем временем высадка войск производилась непрерывно днем и ночью, хотя недостаточное количество плавсредств с небольшой осадкой и сильный северный ветер сильно замедляли ее темпы. 26-го числа того же месяца к устью Хва-Юаня пришел пароход «Нагато-Мару» со штабом 2-й армии во главе с генералом Оямой. Всего же с 24-го по 27-е октября 1894 года на берег было свезено 24 049 человек из состава 1-й дивизии и приданных ей подразделений. А вот выгрузка лошадей и артиллерии растянулась почти на две недели. Но уже на следующий день после начала высадки передовой батальон 1-й дивизии под командованием майора Сайто без боя занял Бидзыво, а вечером 5 ноября японские войска вышли к Цзиньчжоу. Штурм прикрывающих город укрепленных позиций и самой крепости генерал Ояма назначил на утро 6-го.

Намереваясь оказать содействие армейским частям при атаке на Цзиньчжоу, на рассвете 6 ноября «Тиёда» в составе главных сил, сопровождаемых 1-й, 2-й и 4-й (безбронный крейсер «Цукуси», канонерские лодки «Акаги», «Майя», «Осима» и «Тёкай») вспомогательными эскадрами, вышла ко входу в залив Далянь (у нас более известен как Талиенван). Поскольку последний находился менее чем в восьми милях от китайских позиций, которые предстояло штурмовать, вице-адмирал Ито надеялся, что корабли, расположившись там, смогут бомбардировать форты, защищавшие бухту, а также оказать огневое воздействие на тылы и резервы противника. Предполагая, что в заливе выставлено минное заграждение, туда для контрольного траления под прикрытием 4-й вспомогательной эскадры японцы направили шесть паровых катеров. Опасения подтвердились, что заставило остальные корабли под флагом «Страны восходящего солнца» весь день держаться у входа в бухту, а с наступлением темноты отойти мористее, так и не сделав ни одного выстрела.

Рано утром следующих суток «Цукуси», «Тёкай», «Майя» и «Осима» начали осторожно продвигаться вглубь залива, открыв огонь по китайским укреплениям. Однако ответа не последовало, хотя со стороны берега отчетливо доносилась стрельба. Главные силы и 1-я вспомогательная эскадра двинулись вслед за авангардом в 9 часов утра. В 10:09 «Хасидатэ» под флагом вице-адмирала Ито выпустил несколько 12-см снарядов по центральной батареи на острове Хэшанг. Но и в этот раз вражеские пушки остались безмолвны, хотя возле них виднелись солдаты. При внимательном рассмотрении укрепления в бинокли на флагмане пришли к выводу, что люди у орудий одеты в японскую форму, а над батареей развивается флаг «Страны восходящего солнца». Для прояснения ситуации с «Ёсино» на берег на паровом катере послали офицера, который, вернувшись, доложил, что китайские позиции на острове уже заняты частями армии генерала Оямы. Однако из-за того, что на укреплениях находились одни часовые, подробности он разузнать не смог.

Лишь после того, как в расположении японских войск побывал флаг-офицер штаба вице-адмирала Ито, последний узнал все обстоятельства произошедшего. Оказалось, что 2-я армия 6 ноября, начав выдвижение к вражеским позициям в 04:00, уже к 10 часам утра овладела Цзиньчжоу. При этом китайцы почти не оказали сопротивления, так что все японские потери ограничились десятью ранеными. Продолжая продвигаться вперед, подразделения 1-й дивизии вышли рано утром 7-го числа к укреплениям, защищавшим залив Далянь и его окрестности. Но цинские солдаты в панике оставили форты и батареи, которые считались одними из сильнейших в «Поднебесной», при приближении вражеских войск. Причем бегство было столь поспешным, что неприятелю оставили даже подробный план минного заграждения в бухте.

Руководствуясь им, японцы легко вытралили все поставленные противником «подарки», сделав воды залива совершенно безопасными. И уже на следующий день японские корабли спокойно стали там на якоря. С этого момента Далянь стал маневренной базой Объединенного флота, а 12-го числа в бухту вошли первые транспорты. Теперь японцам оставалось взять штурмом Люйшунькоу, наряду с Вей-Хай-Веем являвшуюся одной из главных и наиболее укрепленных военно-морских твердынь Китая.

Уже ранним утром 8 ноября 1894 года для разведки к входу в этот порт отправились бронепалубные крейсера «Ёсино» и «Такатихо». После их возвращения с известием, что Бэйянского флота ни в Люйшунькоу, ни на подходах к нему нет, «сыны Микадо» установили морскую блокаду крепости, чтобы противник не смог усилить ее гарнизон. В светлое время суток это делала одна из эскадр Объединенного флота, а ночью — флотилии миноносцев. Так продолжалось до 16-го числа того же месяца, когда главные силы под командованием Ито совместно с 1-й и 2-й вспомогательными эскадрами (всего 12 вымпелов, включая «Тиёду»), а также шести миноносцев направились к Вей-Хай-Вею.

В преддверие штурма Люйшунькоу, назначенного на 21 ноября, командующий японскими военно-морскими силами хотел дать противнику еще одно сражение, чтобы лишить его возможности вмешаться в ход событий. Корабли под флагом «Страны восходящего солнца» шесть раз прошли на виду Вей-Хай-Вея, пытаясь вызвать вражескую эскадру на поединок, но китайцы предпочли не покидать гавани. И хотя соединение вице-адмирала Ито крейсировало у главной базы Бэйянского флота весь этот и следующий дни, неприятель так и не выпустил по нему ни одного снаряда. Поскольку противник явно демонстрировал нежелание вступать в бой, все японские корабли 19 ноября вернулись в залив Далянь.

В час ночи 21 ноября «Тиёда» в составе главных сил, вместе с 1-й, 2-й (не включая винтовой композитный корвет «Кацураги») и 4-й вспомогательными эскадрами, а также 12 миноносцами покинула залив Далянь и направилась к Люйшунькоу. В 06:00 канонерские лодки «Тёкаи», «Осима» и «Майя» начали обстрел самых восточных фортов крепости. Те некоторое время отвечали, но затем перенесли огонь на сухопутный фронт. Около 10 часов утра японское соединение, обогнув юго-западную точку Ляодунского полуострова, достигло залива Лаотешань, блокируя вероятные пути подхода Бэйянского флота. После того, как отправленное на разведку к Вей-Хай-Вею посыльное судно «Яэяма» вернулось и доложило, что враг не подает никаких признаков намерения идти на помощь Люйшунькоу, эскадра вице-адмирала Ито, развернувшись, двинулась в направлении выхода из порта. Около часа дня на западном берегу бухты Киуван (у нас известен как бухта Голубиная) было замечено большое количество китайских солдат. «Тиёда» получила приказ атаковать их. Отделившись от основных сил, она приблизилась к берегу и выпустила два снаряда главного калибра. Этого оказалось достаточно, чтобы рассеять вражеские войска. Не найдя больше достойных целей для своих орудий, броненосный крейсер в 13:30 присоединился к 1-й эскадре, продолжавшей еще некоторое время обстреливать укрепления неприятеля на западном побережье.

В 15:30 с «Яэямы», оставленной наблюдать за восточными фортами, просигналили, что все они пали. Тем не менее, западные укрепления продолжали сопротивление до захода солнца. Их штурм армейское командование решило отложить до утра следующих суток. Вечером задул сильный северный ветер, пошел дождь, и температура упала почти до -6° С. На палубах кораблей начала образовываться ледяная корка, и командующий Объединенным флотом решил отвести свои силы на временную базу в заливе Далянь, чтобы переждать непогоду. Для наблюдения за внешним рейдом Люйшунькоу были оставлены корабли 4-й вспомогательной эскадры, посыльное судно «Яэяма» и миноносцы. Основные же силы под командованием вице-адмирала Ито смогли вернуться к крепости только 24 ноября 1894 года. Однако на штурм укреплений это повлиять уже не могло, поскольку в ночь с 21-го на 22-е число китайские войска покинули свои позиции и начали беспорядочное отступление, переросшее в бегство, в сторону Цзиньчжоу. Они рассчитывали прорваться там через японские заслоны по дороге на Фучоу для соединения с главными силами цинской армии.

В результате однодневного штурма под контроль «Страны восходящего солнца» перешла хорошо укрепленная и неплохо оборудованная военно-морская база с неповрежденной инфраструктурой. Опираясь на нее, Объединенный флот мог достаточно надежно прикрывать морские пути снабжения 1-й и 2-й армий, которым предстояло начать совместное наступление на Пекин. Но, чтобы окончательно решить вопрос безопасности коммуникаций между Японией и побережьем Китая в районе Западно-корейского залива, вице-адмиралу Ито требовалось уничтожить остатки Бэйянской эскадры, укрывавшейся в Вей-Хай-Вее.

Для овладения последним в конце 1894 г. в Японии сформировали 3-ю армию, командовать которой назначили уже проявившего себя генерала Ояму. В ее состав включили 2-ю территориальную дивизию генерал-лейтенанта Сакума Самата и 6-ю территориальную дивизию генерал-лейтенанта Куроки Тамэмото, хотя на тот момент в ней осталась всего одна пехотная бригада с частями усиления. Весь личный состав 3-й армии с запасами и снаряжением 10 января 1895 года на борту 50 транспортов покинул порт Хиросимы и без происшествий прибыл в залив Далянь.

Последние приготовления и согласование места высадки между армейским и флотским начальством заняло пару дней, и к 16-му числу все приготовления удалось завершить. Тем временем из разведки вернулось посыльное судно «Яэяма», отправленное для осмотра побережья Шаньдунга. После доклада его командира последовал приказ начать посадку войск на транспорты. В соответствии с планом операции суда выходили тремя группами (первая из девяти единиц 19 января, и две из 15 и 16 пароходов 20-го) в непосредственном охранении 3-й и 4-й вспомогательных эскадр. Дальнее прикрытие их перехода, крейсируя неподалеку от Вей-Хай-Вея, обеспечивали главные силы (бронепалубные крейсера «Мацусима», «Ицукусима», «Хасидате» и броненосный «Тиёда»), 1-я (бронепалубные крейсера «Ёсино», «Аки-цусима», «Нанива» и «Такатихо») и 2-я (броненосец «Фусо», полуброненосные корветы «Конго» и «Хиэй», посыльное судно «Такао») вспомогательные эскадры, а также флотилии миноносцев. Местом высадки служила бухта Жунчэн, находившаяся в 80 милях восточнее последней базы Бэйянского флота. Для отвлечения внимания противника 18 января 1-я вспомогательная эскадра под командованием контр-адмирала Самедзимы Кадзунори бомбардировала порт Дэнчжоу, расположенный к северо-западу от Вей-Хай-Вея.

Рано утром 20-го числа того же месяца первые девять транспортов с войсками, совершив 115-мильный переход, вошли в бухту Жунчэн. Незадолго до этого «Яэяма» артиллерийским огнем рассеяла отряд из 300 цинских солдат, охранявших побережье в этом месте. Высаженные с посыльного судна, а также с канонерских лодок «Атаго» и «Майя» десантные партии заняли брошенное китайцами небольшое полевое укрепление с четырьмя легкими пушками, защитники которого, почти не понеся потерь, сбежали в сторону Чифу.

Бухта имела достаточные глубины, чтобы пароходы с частями 2-й дивизии на борту смогли подойти почти к урезу волы. По этой причине высадка шла очень быстро, и к полудню уже все доставленные войска оказались на берегу. На следующий день со второй группой транспортов в залив прибыл генерал Ояма со штабом. К этому времени передовые подразделения 4-го полка 2-й дивизии уже заняли город Жунчэн, расположенный на удалении семи миль от моря. Расквартированный в нем китайский гарнизон примерно из 1000 кавалеристов бежал после короткой перестрелки с ротой японской пехоты, двигавшейся во главе колонны.

Высадка 3-й армии со всеми запасами и снаряжением завершилась 25 января 1895 года. Всего на Шаньдунский полуостров было доставлено немногим более 24 000 человек. Через четыре дня японские войска, практически не встречая сопротивления со стороны противника, вышли к фортам, прикрывающим Вей-Хай-Вей со стороны суши. Их штурм генерал Ояма назначил на 30-е число того же месяца.

Для оказания помощи армии, пополнив с угольщиков в течение двух дней (27 и 28 января) запасы топлива, «Тиёда» вместе с «Мацусимой», «Ицукусимой», «Хасидатэ» и 1-й вспомогательной эскадрой в два часа ночи покинула бухту Жунчэн и взяла курс на китайскую военно-морскую базу. В 06:30 корабли прибыли к гавани Вей-Хай-Вея, где к ним присоединились броненосец «Фусо», полуброненосный корвет «Конго» и посыльное судно «Такао», несшие ночью дозорную службу у мыса Шантунг. Через два часа соединения разделились, 1-я вспомогательная эскадра отправилась к западному входу во вражескую базу, а остальные силы остались крейсировать в 10 милях от восточного. Непосредственную поддержку сухопутным войскам, пошедшим на штурм крепости, пытались оказать безбронный крейсер «Цукуси», канонерские лодки «Акаги», «Атаго», «Майя», «Тёкай», а также винтовые корветы «Мусаси», «Ямато» и «Кацураги», которым периодически отвечали береговые форты и китайские корабли, маневрировавшие по гавани.

В 14:07 все 11 боевых единиц основной, 1-й и 2-й вспомогательных эскадр выстроились в единую кильватерную колонну во главе с флагманской «Мацусимой» и, отвлекая цинских артиллеристов, стали маневрировать у острова Люгундао. Примерно через час все восточные форты сухопутного фронта перешли в руки японцев, и после 15 часов с них начали обстреливать китайские корабли. В 18:00 четыре крейсера 1-й эскадры настолько приблизились к батареям острова Люгундао, что китайцы открыли по ним интенсивный огонь. Однако стреляли они очень плохо, и только один снаряд упал достаточно близко от японских кораблей, подняв столб воды между «Мацусимой» и следовавшей за ней «Тиёдой». С наступлением темноты Ито отвел свои силы к острову Цзимин (европейское название остров Канинг), где они встали на якорь. Только «Ёсино», «Акицусима», «Нанива» и «Такатихо» остались следить за западным выходом из Вей-Хай-Вея.

На следующий день 1-я и 2-я вспомогательные, а также 1-я эскадры встретились в 5 часов утра в 10 милях от китайской базы. Первая из них продолжила сторожить западный выход из гавани, а две другие взяли под наблюдение восточный. С 8 часов утра эти три соединения вновь, выстроившись в одну кильватерную колонну, несколько раз прошли мимо укреплений острова Люгундао. Пользуясь этим, винтовые корветы «Ямато», «Мусаси» и «Кацураги» постарались приблизиться к восточному выходу из Вей-Хай-Вея. Вслед за ними отправилась и «Тиёда», покинув свое место в общем строю. Осмотрев бухту и убедившись, что все китайские корабли, включая миноносцы, находятся там, броненосный крейсер вернулся к главным силам, которые к этому времени отошли на якорную стоянку у острова Цзимин. Наблюдать за китайским флотом в темное время суток вновь оставили 1-ю вспомогательную эскадру.

Около двух часов ночи поднялся ветер, развивший сильное волнение, и началась снежная буря. Все это сопровождалось понижением температуры до -16°С. Надстройки, палубы и борта кораблей стали быстро покрываться льдом толщиной от 76 до 127 мм. Это вынудило вице-адмирала Ито укрыть Объединенный флот в бухте Жунчэн, чтобы переждать непогоду. Шторм свирепствовал почти двое суток, и только во второй половине дня 2 февраля море начало успокаиваться.

В 14:00 «Тиёда», «Мацусима», «Ицукусима» и «Хасидатэ» снялись с якоря и направились к Вей-Хай-Вею, куда прибыли около 19 часов. На ночь они встали на якоря у острова Цзимин. На рассвете 3-го числа к ним присоединились корабли 1-й и 2-й вспомогательных эскадр, за исключением «Акицусимы», задержавшейся с погрузкой угля. Выстроившись в одну кильватерную колонну, соединения «Страны восходящего солнца» двинулись к острову Люгундао, чтобы вновь отвлекать своими маневрами китайских комендоров. Вскоре после этого появилась «Акицусима», сообщившая сигналом, что все укрепления противника на материке и сам город перешли в руки японцев. Оказалось, что, воспользовавшись непогодой, цинские солдаты оставили свои позиции и отступили в Чифу, предварительно выведя из строя все орудия на западных фортах.

Тем не менее, остатки Бэйянского флота продолжали активное сопротивление, ведя оживленную перестрелку с ранее захваченными 2-й дивизией батареями на восточном берегу. В помощь последним вице-адмирал Ито направил 2-ю вспомогательную эскадру. Схватка с китайскими кораблями оказалась непродолжительной, хотя достаточно интенсивной, поскольку противник поспешил выйти из сферы поражения корабельных орудий. Во второй половине дня 3-я вспомогательная эскадра так же предприняла попытку бомбардировать вражеские корабли, но без заметных результатов.

На следующий день 1-я и 1-я вспомогательная эскадры вновь маневрировали на виду фортов острова Люгундао, но пушки его укреплений почти не стреляли. Однако выяснилось, что орудия, установленные на фортах восточного побережья, не могут обстреливать островные укрепления. Без приведения же последних к молчанию овладение базой представлялось невозможным. Объединенному флоту предстояло решить эту задачу самостоятельно. А для этого прежде всего следовало уменьшить число китайских кораблей, способных поддерживать островные форты. Японские минные флотилии провели на них две атаки (в ночь с 5-го на 6-е и с 6-го на 7-е февраля 1895 года), результатом которых стало потопление броненосного крейсера «Лай-Юань» и учебного судна «Вей-Юань», а также нанесение таких повреждений флагманскому броненосцу «Дин-Юань», что ему пришлось выброситься на отмель.

7-го числа в 7 часов 20 минут 1-я и 1-я вспомогательные эскадры в строю кильватерной колонны, двигаясь 10-узловой скоростью, с дистанции 24 кабельтова атаковали укрепления острова Люгундао. В то же самое время 2-я, 3-я и 4-я вспомогательные эскадры приступили к бомбардировке форта на острове Жидао, находясь от него на таком же расстоянии. Вскоре три оставшихся на ходу корабля Бейянского флота подключились к перестрелке. «Тиёда», идя вслед за «Мацусимой», первой открыла огонь по западному форту на острове Люгундао. Китайцы энергично отвечали. Бой шел весь день и прекратился только с наступлением темноты. За это время «Тиёда» выпустил по неприятелю 123 снаряда из 12-см орудия и 118 — из 47-мм. Сам броненосный крейсер счастливо избежал вражеских «гостинцев».

В ходе сражения трофеями японцев стали девять миноносцев и два минных катера противника, попытавшиеся сбежать из гавани, воспользовавшись густым пороховым дымом. Тем не менее, результаты предпринятой общей атаки не впечатляли. Укрепления неприятеля на островах хотя и пострадали, но сохранили свою боеспособность.

На следующий день «Тиёда» вновь маневрировала в составе эскадры вице-адмирала Ито на виду островных фортов, наблюдая за китайскими кораблями в гавани, предполагая, что они намерены скрыться. 9-го числа броненосный крейсер вместе с «Ёсино», «Такатихо» и «Акицусимой» охраняли восточный вход в Вей-Хай-Вей, в то время как 2-я вспомогательная эскадра вновь обстреливала укрепления на островах. Правда, на этот раз боестолкновение оказалось непродолжительным, и японцы в полдень отошли на якорную стоянку у острова Цзимин. С рассветом 10 февраля «Ицукусима» приступила к несению дозорной службы у острова Люгундао, а ночью ее сменили «Тиёда», «Мацусима» и «Хасидатэ». На следующий день юго-восточный форт на этом клочке суши попыталась атаковать 3-я вспомогательная эскадра. Но на этот раз китайцы отвечали с невиданной ранее точностью, поразив три корабля под флагом «Страны восходящего солнца».

Казалось, что осада может затянуться надолго. Но в этот же день адмирал Тинг, руководивший обороной военно-морской базы, получил известие, что надеяться на прибытие подкреплений ему не стоит. В связи с этим дальнейшая борьба за Вей-Хай-Вей теряла всякий смысл, и командующий Бэйянским флотом решил принять предложение вице-адмирала Ито о сдачи крепости и кораблей, направленное ему ранее, но оставленное без внимания. Акт о капитуляции был подписан 13 февраля 1895 года, однако уже без участия адмирала Тинга, покончившего жизнь самоубийством.

В виду полного уничтожения Бэйянского флота 14-го числа того же месяца в Токио приняли решение сформировать Южный экспедиционный корпус. Одной из его целей был захват архипелага Пэнху (европейское название Пескадорские острова). Корпусу для его доставки на место и дальнейшей поддержке создавался Южный экспедиционный флот. В его состав включили 1-ю и 1-ю вспомогательные эскадры в полном составе, а также бронепалубный крейсер «Эсмеральда», купленный у Чили и переименованный в «Идзуми». Всем кораблям, участвовавшим в боевых действиях, предписывалось пройти ремонт до 15 марта 1895 года, чтобы в этот день они смогли собраться в Сасебо.

26 февраля «Тиёда» покинула Вей-Хай-Вей, сопровождая в Японию захваченный китайский минный крейсер «Гуанбин». Переход оказался на редкость сложным. Мало того, что трофей обладал очень посредственной мореходностью, но из-за изношенности главной энергетической установки его «парадный» ход не превышал 10 узлов, при этом на корабле постоянно что-то норовило сломаться. Поэтому «Страны восходящего солнца» соплаватели достигли только 5 марта. В тот же день броненосный крейсер поставили в док для проведения ремонта. Но его осмотр показал, что за десять дней завершить основные работы невозможно, из-за чего Экспедиционный флот отправился на юг, не дожидаясь, когда крейсер покинет военно-морской арсенал в Куре.

(Продолжение следует)

Александр АЛЕКСАНДРОВ