В Армянском переулке, что находится в центре Москвы, до наших дней сохранились белокаменные боярские палаты XVII века. Здание это принадлежало Ивану Протопопову — стольнику царя Алексея Михайловича. Потом оно перешло к его потомкам, а в конце XVIII века его и землю вокруг приобрела армянская диаспора (откуда и пошло название переулка) для армяно-григорианской церкви. В советское время храм, конечно, снесли, в древних палатах разместилась типография, а сам дом разбили на коммунальные квартиры, которые просуществовали вплоть до 1970-х годов, когда в здание въехал трест «Мосгорсвет». Бывший директор предприятия Юрий Аполлонович Харкеевич, большой энтузиаст и ценитель старины, не смог равнодушно смотреть на то, как сдаются в металлолом отслужившие свое фонарные столбы, старые светильники, и решил устроить здесь музей. В 1980 году с большим успехом здесь прошла выставка, посвященная 250-летию уличного освещения Москвы. С этого года и принято отсчитывать историю музея «Огни Москвы», ныне негосударственного учреждения культуры.
Александр Лодыгин получил патент на нитевую лампу накаливания лишь в 1874 году, а до того свет давал открытый огонь — от свечи или лучины, масляного, керосинового или газового фонаря (в порядке их появления на улицах города). Все эти источники демонстрируются в первом зале музея. Правда, в старинных фонарях установлены современные лампы, но, как утверждают музейные работники, сила света от них максимально точно соответствует той, что была на самом деле. Чтобы лучше ощутить, насколько тот или иной светильник эффективно разгонял тьму, в зале (а это помещение, в котором мало окон) посетителям полностью выключают другое освещение, и они при помощи специального пульта, выдаваемого на входе, могут сами включать тот или иной фонарь.
Надо сказать, по современным меркам улицы освещались скудно. Масляный фонарь горел с силой в 1 — 2 свечи, керосиновый — в 8 — 10, газовый — в 10 — 12. Считается, что примерно такое же освещение обеспечит указанное количество обычных свечей, хотя зрительно, но это субъективно, десяток парафиновых свечей светят поярче. Кстати, любопытный факт: масляные фонари зажигали с приходом темноты, но горели они не слишком долго, гасли еще до полуночи, поскольку ушлые фонарщики подворовывали конопляное масло, отлично пригодное в пищу. Было все это году в 1730-м, когда императрица Анна Иоановна издала указ, гласивший : «На Москве, в Кремле, в Китае, в Белом и Земляном городах и в Немецкой слободе, по большим улицам для зимних ночей сделать из Полицейместерской канцелярии и поставить на столбах фонари стеклянные один от другого на 10 сажень, все в одну линейно…» А в Петербурге стационарное уличное освещение появилось на десять лет раньше, уже в 1720 году.
В 1863 году в Москве были установлены первые керосиновые фонари. Их обслуживанием занималась компания, основанная французским поданным Боаталем. Керосиновая лампа и принцип ее работы знакомы и нашим современникам — их все еще можно купить, правда, больше как сувенир. А вот газовый фонарь нынче можно увидеть только в музее. Газовое освещение начало применяться практически одновременно с керосиновым. Контракт на устройство такого освещения был заключен Московской городской думой с английской компанией «А. Букье и Н.Д. Гольдсмит» на 35 лет.
В наши дни недалеко от Курского вокзала можно увидеть огромные цилиндрические газгольдеры красного кирпича, переоборудованные теперь… под офисные помещения. Это все, что осталось от бывшего столичного газового завода.
Отсюда по трубам, упрятанным под землю, газ поступал к тысячам газовых фонарей, установленных на улицах на металлических столбах. С наступлением темноты фонарщики открывали краны горелок и поджигали газ. А москвичи дивились: «Как может гореть воздух без фитиля?»
Переходя к эпохе электрического освещения, интересно осмотреть в музее так называемую «свечу Яблочкова» (представлен ее макет). Павел Николаевич изобрел ее в 1876 году. Два угольных электрода длиной около 20 см установлены вертикально, между ними находится тугоплавкий изолятор — например, каолин (глина белого цвета). При подаче тока между электродами зажигается электрическая дуга, изолятор плавится, угольные стержни постепенно сгорают, а дуга при этом медленно ползет вниз. Время горения такой «свечи» было около полутора часов. В 1880 году фонари, работающие по описанному принципу, с шарообразными матовыми плафонами были установлены в столице в саду «Эрмитаж». Они давали свет примерно как 50 свечей.
За исключением макета «свечи» все экспонаты в музее — подлинные образцы осветительной техники давно или не очень минувших лет. Один из особо ценных объектов экспозиции — дуговая лампа французского изобретателя Дюбоска, датируемая 1863 годом. В отличие от изобретения Яблочкова, здесь горение электрической дуги поддерживается механически. Такую лампу надо было заводить, как будильник, и специальный механизм постепенно сдвигал угольные электроды, поддерживая между ними нужный зазор, в котором горела дуга.
Рядом — лампа накаливания Т.А. Эдисона 1880 года. Талантливый американец в отличие от Лодыгина сумел организовать промышленное производство электрических ламп, сделав их доступными. В России они впервые были широко использованы в 1883 году, в день коронации Александра III, когда около 3500 маленьких лампочек украсили колокольню Ивана Великого, и все они зажглись одновременно в самый торжественный момент праздника. Невиданная ранее иллюминация произвела на горожан неизгладимое впечатление, и Городскую думу засыпали просьбами установить электрические фонари на улицах Москвы.
А в следующем зале музея мы сразу переносимся на десятилетия вперед, в век XX. И здесь «памятник науки и техники первого значения» — подлинный центральный пульт управления наружным освещением. На деревянном столе с массивными тумбами установлены десятки выключателей, покоится черный телефонный аппарат, по которому диспетчер мог связаться с каждым из семи районных пультов, чтобы оперативно отдать нужное распоряжение. Это было особенно актуально в годы войны, когда действовал режим светомаскировки.
Под сводами потолка висят уличные светильники самых разных образцов уже послевоенных лет. А в витринах вдоль стен стоят диковинные лампы накаливания, как иностранные — фирм OSRAM и Phillips, так и отечественные — производства Московского электролампового завода, заработавшего в 1920-х годах. Есть даже лампы кремлевских звезд, мощностью до 5000 Вт, с резервными нитями накаливания, включающимися в случае, если перегорит основная. Кстати, при таких мощностях происходит интенсивное испарение вольфрама, он оседает тонким непрозрачным слоем на внутренней поверхности колбы. Этот эффект иногда наблюдается и в обычных бытовых лампах, долго работающих. В «кремлевских» же внутри насыпано немного вольфрамовой стружки. Сняв лампу, смотритель крутит ее в руках, аккуратно встряхивает, и стружка, перемещаясь с места на место, чистит стекло.
В другом зале представлен еще один пульт — телемеханического управления наружным освещением северо-восточной части Москвы, типа УТУ-60. Он был введен в эксплуатацию в 1941 году и проработал до 1984-го. Экскурсовод щелкает тумблером с эбонитовым набалдашником и… тут главное — не испугаться громкого удара, раздающегося в витрине рядом, когда мощный электрический контактор замыкает цепь освещения улицы.
Не меньший интерес вызывает и лампочка накаливания с угольной нитью 1903 года выпуска. Ее даже зажигают ненадолго. И именно ее прозвали «столетней», так как точно такая же горит уже более века в пожарной части города Ливермор в США. Она уже стала национальным достоянием (работающим, правда, в глубоком недокале), за которым установлено постоянное видеонаблюдение, и каждые 30 секунд изображение обновляется в интернете — можете проверить.
Любопытно взглянуть и на декоративные неоновые лампочки, в которых в качестве нити накаливания использованы фигурные проводники: профиль Сталина, самолет, цветок или что-то другое.
Значение электрического освещения сегодня трудно переоценить. Оно воспринимается как данность, и нам уже трудно представить, как раньше жили без такого блага. В музее вам помогут в этом: в полной темноте вы зажжете свечи или керосиновую лампу, растопите самовар и почувствуете себя горожанином XIX века. Особенно, конечно, в восторге от такой «машины времени» будут дети. А по четвергам можно даже отправиться на вечернюю пешеходную экскурсию по окрестным переулкам — все-таки вокруг старая Москва. И особенный колорит такой прогулке придает то обстоятельство, что у каждого в руках будет по ручному фонарю.
Андрей ФАРОБИН,
фото автора
