ДВА КОЛЕСА — ЧЕТЫРЕ ПЕДАЛИ

«Прошлым летом стоял я на обочине дороги, ведущей к Учан-Су, и проверял на всякий случай тормоза мотоцикла. Кто бывал в Ялте, тот знает, какую крутизну надо одолеть, чтобы добраться до этого водопада. Вдруг замечаю: снизу приближается ко мне велосипедист и как-то странно взмахивает одновременно обеими руками, будто крутит что-то. Что и как можно крутить на велосипеде во время езды, да еще в гору? Это меня заинтересовало. Велосипедист все ближе, ближе… И вот вижу: подкатывает ко мне бородач и под ним велосипед как велосипед — с двумя колесами, педалями… Но вместо обычного руля стоит колонка ручного привода с двумя цепными ступенями и парой рукояток. Сроду я ничего подобного нигде не видывал. А человек тем часом вертит рукоятки, жмет ногами на педали и вот уже, миновав меня, катит дальше в гору. Я завожу мотоцикл и потихонечку трогаюсь следом за ним. Думаю, сейчас он остановится — тут я с ним разговорюсь и машину его разгляжу как следует. Но еду пять минут, десять, полчаса, а человек не останавливается. Да что же он, двужильный, что ли? — удивляюсь я. Миновав поворот на Учан-Су, повернули налево и катим дальше — на Ай-Петри. Подъем градусов сорок. Мой мотоцикл надрывается, а- велосипедист едет и едет, словно никакой горы под ним и нет. Не провожать же его, думаю, до самой вершины? Увеличиваю скорость, даю полный газ, догоняю и прошу остановиться. Познакомились. Оказывается, земляки — оба из Харькова. Его зовут Леонидом Дутовым, он старший научный сотрудник кафедры физвоспитания и спорта ХГУ. А машина под ним — его собственное изобретение. Задаю ему вопрос: «Вы случайно не двужильный?» Отвечает весело: «Именно такой и есть. Одни жилы заднее колесо вращают, другие переднее. Хотите тоже побыть двужильным? Тогда садитесь!» И предлагает мне покататься на своем велосипеде. Я сел, поехал и чую: очень легко ездить на такой машине, потому что не одни только ноги, а все тело работает. Молодец земляк, великолепный придумал самокат!»

Этот рассказ мотоциклиста я слышал в одном из спортивных клубов Харькова. В нем нет ни выдумки, ни преувеличения. Леонид Алексеевич Дутов действительно на велосипеде собственной конструкции без особого труда летом 1970 года поднимался на Ай-Петринский перевал, предварительно проделав тысячекилометровый велопробег по степям Украины и Таврии. Используя отпуск, он проводил опробование своей оригинальной модели, на конструирование и создание которой у него ушло около десяти лет. Испытания прошли успешно, о новом велосипеде заговорили в прессе, машину и ее автора показывали в кино и по телевидению. Со всех концов Союза посыпались письма с заказами на новинку, с просьбой выслать чертежи и описание веломашины. Но, прежде чем это произошло, Леониду Дутову пришлось преодолеть долгий и нелегкий путь конструктора-любптеля.

Когда у Леонида родилась склонность к изобретательству, он сказать не может. Сколько бы он ни пытался припомнить хотя бы один день, в который не держал бы в руках молотка или какой-нибудь гайки, память такого дня ему не приносит. В школьные годы Лёнины карманы были всегда забиты всевозможными шурупами, болтиками, втулками, деталями разнообразных мелких механизмов. Все свободное время он постоянно конструировал различные игрушечные машины—автомобили, тракторы… Тяга к конструированию, любовь к механизмам не прошли и в юные годы.

Окончив автотранспортный техникум, Леонид уехал из Харькова в деревню. Там, будучи техником-механиком в МТС, с душой отдавался своей основной работе и с не меньшей энергией продолжал изобретать. Сконструировал лыжи на роликовых колесах и катался на них по улицам деревни, удивляя односельчан. Сейчас лыжи на роликах с каждым годом получают в мире все большее распространение. Но, к сожалению, не дутовские, хотя он и изобрел их гораздо раньше, чем появились на свет многие запатентованные модели.

После изобретения колесных лыж Дутов сделал попытку создать оригинальный двигатель, который бы работал, используя искусственный ветер. Он исходил из того, что, если соорудить огромную трубу и вывести ее концы в области с резкой разницей температур, будет искусственный буран.

Вот этот «буран» и пытался использовать Дутов при конструировании ветродвигателя. Но из затеи его ничего не получилось: трубу подобного типа в одиночку не создать, да и двигатель особой, сложнейшей конструкции — тоже.

Мысль о создании велосипеда с дополнительным ручным приводом на переднее ведущее колесо родилась неожиданно. Леонид, готовясь к сдаче экзаменов (он тогда уже учился в Харьковском политехническом институте), сидел с учебником в парке на лавочке и вдруг увидел велосипедиста. Тот ехал по аллее. Ногами он крутил педали, а его необычайно мускулистые руки были скрещены на груди. Нельзя сказать, чтобы Леонид до этого не задумывался над тем, что человек, катаясь на велосипеде, использует только силу своих ног. Но только в ту минуту, когда он увидел мощные бицепсы парня, на него словно нашло какое-то озарение, и он чуть не закричал:

— Такие руки и без дела!

И заработала неуемная изобретательская мысль. Надо дать работу рукам, всему телу! Но как? Да очень просто — сконструировать дополнительный ручной привод на переднее колесо и заставить человека вращать рукоятки руками и всем корпусом. Но задумать — еще не значит сделать. Своим замыслом Леонид делился со знакомыми и товарищами. В ответ слышал чаще всего шутки: «Леня, ты ломишься в открытую дверь: велосипед-то уже изобретен». Приходилось возражать:

— Да, дверь открыта, но только наполовину, а я ее хочу распахнуть до конца.

Ему отвечали:

— Ничего не выйдет. Велосипед есть велосипед, его возможности давно исчерпаны.

С пониманием отнесся к замыслу Леонида вначале только один человек — его давний друг Дориан Маркович Щербина, ныне кандидат наук, работник НИИ метрологии.

— Делай, Леонид. Верю: у тебя получится, — сказал он. — Конструируй, а я буду помогать. Действуй!

Начинать пришлось с теории. Казалось бы, простая эта машина — велосипед. Но чем больше Леонид изучал ее, тем больше убеждался в обратном. Через некоторое время у него сложился свой, особый взгляд на велосипед. Вот выдержка из ответа на многочисленные письма, которые поступают ныне на имя конструктора Дутова:

«Слово «велосипед» в переводе с иностранного означает «быстрые ноги», а точнее — «быстроног». Название себя оправдывает. Но каждый из нас неоднократно задумывался над тем, а почему же человек при езде не использует энергию всего тела. Почему не изобретет особого приспособления, которое бы помогало его ногам?

Вот с такими мыслями, с таким взглядом на велосипед я и приступил к работе над конструкцией своей оригинальной веломашины».

Легко сказать «приступил к работе». А где добыть детали для конструкции? И где ее строить, собирать? Леонид экономил каждую копейку, отказывал себе в самом необходимом. В конце концов приобрел несколько велосипедов и начал из их деталей собирать свою оригинальную конструкцию. Для успешной работы потребовался чертежный комбайн. Но сделать чертежи — одно, совсем другое — реализовать их в металле. Упрашивал знакомых слесарей с заводов и из технических лабораторий различных институтов сделать то одну, то другую деталь. Комната его дома превратилась в склад колес, втулок, звездочек и других деталей велосипеда.

Большую моральную и материальную помощь оказывал в ту пору Леониду Дориан Щербина. По его совету Леонид, окончив политехнический институт, поступил работать в НИИ метрологии. Теперь друзья виделись чаще, работа над конструкцией пошла быстрее.

Как отечественные, так и зарубежные конструкторы, стремясь улучшить эксплуатационные качества велосипеда и облегчить физическую нагрузку ездока, уже создавали машины с дополнительным ручным приводом. Но их велосипеды отличались от обычного дорожного лишь тем, что в них видоизменялась рулевая колонка и на ней жестко монтировался одноступенчатый ручной привод.

Дутов, отвечая своим многочисленным корреспондентам, пишет:

«Велосипеды этого типа имели следующие технические недостатки: во-первых, ездок был лишен возможности полностью использовать усилия рук при вращении рукояток на себя ввиду того, что угол между точками приложения рук, седлом и опорой ноги был крайне велик. (На обычном дорожном велосипеде он равен 75°.) Во-вторых, ездок, отталкивая рукоятки от себя, соскальзывал с седла назад в силу того, что у обычного велосипеда на седле отсутствует упор для нижней части торса.

В-третьих, ездок не имел возможности регулировать наклон рулевой колонки с целью выбора наиболее оптимального расположения оси рукояток по отношению к седлу и педалям.

Устранить все эти недостатки — значило дать человеку возможность в полной мере использовать силу и энергию своего тела при езде на велосипеде. Все это и явилось основным предметом моей работы».

Первая модель (а их было несколько) дутовского велосипеда вызвала в НИИ метрологии много споров. Поедет или не поедет Дутов? Устойчив велосипед без обычного руля или нет? Дутов утверждал: поедет! Попросили изобретателя прокатиться. При большом стечении институтских работников Дутов поехал и… упал. Никчемная затея, беспочвенная — такое резюме наложили на работу Дутова авторитетные институтские товарищи. Некоторые начали поглядывать на Леонида Алексеевича как на чудака. Однако Дутов наперекор всему не отступил от своей идеи. Он перешел работать старшим научным сотрудником на кафедру физического воспитания и спорта ХГУ.

— Не отчаивайся, ты все равно победишь, — поддерживал его в ту пору Дориан Щербина.

Но и в университете поначалу к велосипеду Дутова отнеслись с недоверием. Проректор ХГУ по научной работе профессор Илья Иванович Залюбовский ныне весело вспоминает:

— Дутов у нас начал с выговора. Как старшему научному сотруднику, ему были отпущены средства на научно-исследовательские работы, а он на них приобрел велосипеды. В чем, думаем, дело? Что за самоуправство? Выговор. Но когда во всем разобрались, выговор пришлось снять. А вскоре мы предоставили Дутову нужную свободу действий, так как он сумел не только убедить нас в полезности своей работы, но и сугубо заинтересовать.

Активная поддержка и помощь, оказанные Дутову ректором и кафедрой физвоспитания и спорта ХГУ, не замедлили принести положительные результаты. К лету 1970 года модель была сконструирована и собрана. После опробования ЦКБ велостроения дало ей одобрительную оценку. Большую помощь в создании велосипеда оказали и оказывают Дутову студенты университета Саша Клименко и Леня Федорченко.

— Ты победил, — поздравил конструктора Щербина.

— Не совсем, — ответил другу Дутов. — Необходимо еще запатентовать свое изобретение.

В Комитет по делам изобретений и открытий при Совете Министров СССР уже давно была направлена заявка на изобретение переднего ручного привода, но ответа оттуда почему-то не было. И тогда Дутов решил самолично отправиться в Москву. К комитету в Малом Черкасском переулке он подъезжал на своем велосипеде, сопровождаемый толпой любопытных. Комитет одобрил изобретение Дутова и решил выдать ему авторское свидетельство.

Но в Харьков изобретатель вернулся неудовлетворенным. Щербина спросил:

— Что с тобой? Все идет хорошо!

— Для меня — да. Но моя машина нужна людям. Сотни человек по дороге обращались ко мне с вопросом: где ее можно приобрести? В каком магазине? А она пока в единственном экземпляре. Необходим серийный выпуск, но как этого добиться?

После опубликования в «Известиях» заметки В. Ната «Изобрел велосипед» жизнь конструктора Дутова стала еще более беспокойной: почтальон ежедневно приносит ему пачки писем с одной и той же просьбой — продать велосипед или выслать его чертежи. На ответы корреспондентам у конструктора не хватает времени, но отвечать надо.

— Вот не ожидал подобных хлопот,— недовольно ворчит Леонид Алексеевич, а глаза улыбаются: ему приятны такие хлопоты.

И. ПОНОМАРЕВ,

Харьков — Москва