БРОНИРОВАННАЯ «БОРЗАЯ»

Как известно, первыми серийно производить танки и применять их в реальных боевых условиях стали англичане. Их тихоходные и неуклюжие машины, с охватывающими корпус гусеницами и спонсонами с пулеметами и пушками по бортам, легко сминали нескончаемые ряды колючей проволоки и вполне успешно подавляли своим огнем пехоту противника. В сражениях на Сомме, под Аррасом, во Фландрии, у Камбрэ и в многочисленных боях местного значения английские тяжелые танки раз за разом прорывали оборону противника, но развить тактический успех в оперативный они не могли. Становилось ясно, что «сухопутные броненосцы» необходимо дополнить более скоростными гусеничными машинами, способными взаимодействовать с кавалерией.

Будущий изобретатель бронемашин Уильям Эшби Триттон родился 19 июля 1875 года в городке Ислингтоне в семье биржевого маклера и с детства проявлял интерес к технике. С 1891 года он работал в фирме «Гуиннес Лимитед», производившей центробежные насосы и прочее оборудование. А начиная с 1906 года уже трудился на заводе «Уильям Фостер и Компани» в городе Линкольн (Линкольншир). Именно там проводились первые эксперименты по созданию танков, в которых решающую роль играли Триттон и Уолтер Гордон Вильсон. Под их руководством были созданы экспериментальные «Маленький Вилли» и «Большой Вилли», а затем и первые серийные тяжелые танки. Уже 3 октября 1916 года, всего через две с половиной недели после первого боевого применения танков Mk. I, Триттон обратился к военным с идеей дополнить тяжелые машины более скоростными и менее дорогими в производстве. Предложение было одобрено Департаментом снабжения танками, а 25 ноября Военное министерство утвердило это решение.

Тогда же, в ноябре, была сделана предварительная компоновочная схема машины, предусматривавшая один мощный двигатель, установленный в средней части корпуса, и коробку передач, отводившую через бортовые передачи вращение на задние ведущие колеса. На оси каждой бортовой передачи планировалась установка еще одной короткой качающейся гусеницы, играющей роль «хвоста» для облегчения преодоления препятствий. Однако после того, как на все том же заводе «Уильям Фостер и Компани» 21 декабря 1916 года началась практическая разработка нового танка с низким гусеничным обводом по типу «Маленького Вилли», от «активного хвоста» Триттон отказался.

Шасси с низким гусеничным обводом, двигателем в средней части корпуса и открыто установленным за ним двухместным сиденьем прошло испытания в Танковом корпусе под обозначением «трактор Тип А». В дальнейшем в силовой установке использовали два готовых 45-сильных двигателя Тейлора автомобильного типа с отдельными коробками передач. Речь, по сути, шла о машине, похожей на легкий бронеавтомобиль на гусеничном ходу.

Согласно проекту, вооружение ограничивалось пулеметом во вращающейся одноместной башне, позаимствованной у броневика «Остин» и установленной рядом с рубкой водителя. Машину собрали к 3 февраля 1917 года, а ровно месяц спустя она участвовала в совместных испытаниях новых танков в Олдбери, близ Бирмингема. Вскоре после этого фельдмаршал Дуглас Хейг потребовал заказать такие танки с готовностью первого из них к концу июля того же года. Однако решение этого вопроса затянулось, и лишь в июне последовал заказ на 350 машин, вскоре сокращенный до 200 из-за высокой стоимости производства. Танк получил обозначение «средний» Mk. А, а его изобретатель Уильям Эшби Триттон удостоил его прозвищем «Уиппет», что в переводе означает «Борзая».

С производством башен сразу возникли сложности, и чтобы ускорить процесс внедрения в производство, от них отказались, сделав в корме единую неподвижную рубку с пулеметными установками по периметру. А экипаж увеличили с двух до четырех человек: командир, водитель и два пулеметчика. В таком виде быстроходный танк и пошел в серию.

В рубке водитель размещался на сиденье справа, командир стоял слева от него в выступающей вперед нише с лобовой пулеметной установкой. Поскольку рубка была тесной, то от второго пулеметчика обычно отказывались, а его обязанности выполнял командир. За спиной водителя располагался другой стрелок, обслуживавший правый и кормовой пулеметы. Посадка и высадка экипажа производилась через кормовую одностворчатую дверь рубки, в которой находилась шаровая установка с пулеметом. Пол рубки покрыли деревянным настилом.

В танке имелось четыре пулемета «Гочкис» Мк.1 калибра 7,7 мм (боезапас 4500 патронов), которые изготавливали в Ковентри по французской лицензии. В зависимости от боевой обстановки пулеметы легко переставлялись из одной шаровой установки в другую. В рубке также имелись отверстия с бронезаслонками, предназначенные для стрельбы из личных револьверов.

Корпус танка весом 14,225 тонны собирался клепкой и болтами на полосах и уголках из плоских броневых листов толщиной от 5 до 14 мм. Длина машины достигала 6,04 м, ширина — 2,62 м, а высота — 2,73 м, почти как у современных бронетранспортеров.

В моторном отделении параллельно продольной оси танка рядом находились два рядных карбюраторных двигателя «Тейлор» JB4 водяного охлаждения, точно таких же, как на двухэтажных лондонских автобусах. Триттон выбрал их из-за доступности и отсутствия лучшего. Установленный впереди единый радиатор двигателей обдувался двумя вентиляторами, воздух для которых засасывался через прорези в бортах, прикрытые бронежалюзями. Подача охлаждающей жидкости к двигателям производилась насосом бензина — по системе «Вакуум».

Цилиндрический бак, вмещавший 378 литров горючего (хватало на 64 километра пробега), находился в бронированном коробе в носовой части корпуса. С одной стороны, это позволяло максимально удалить этот пожароопасный объект от экипажа, но с другой — он был весьма уязвим.

Каждый двигатель соединялся со своей четырехскоростной коробкой передач. Первая из них позволяла двигаться со скоростью 2,28 км/ч, вторая — 4,95 км/ч, третья — 8,35 км/ч и четвертая — 12,8 км/ч. Коробки передач, расположенные под полом рубки, имели механизмы реверса. Выходной вал коробки передач через червячную пару вращал поперечный вал, на конце которого крепилась звездочка, через цепь Галля приводившая в движение ведущее колесо одного борта. Поперечные валы крепились на подшипниках и снабжались ленточными тормозами. Для поворота с малым радиусом водитель выключал или тормозил одну гусеницу, с большим радиусом — дросселировал один двигатель и приоткрывал дроссель другого. При включении одной гусеницы на прямой ход, а другой — на задний, танк мог вращаться на месте.

Гусеничный ход с жесткой подвеской собирался на бронированных рамах по бортам корпуса. Ходовая часть на каждый борт включала по 16 сдвоенных стальных опорных катков, оси которых жестко крепились по дугообразному нижнему обводу рамы. Переднее сдвоенное направляющее колесо имело винтовой механизм регулировки натяжения гусеницы, заднее сдвоенное ведущее колесо — зубчатого зацепления. Помимо этого, имелись по пять поддерживающих роликов.

Гусеница состояла из 67 крупных стальных траков, аналогичных тракам гусениц первых тяжелых танков. Собирались траки клепкой из плоского «башмака» и двух рельсов, по которым катились опорные катки. Изгиб «башмака» с одной стороны трака прикрывал соединительный палец открытого шарнира.

Гусеничный обвод выступал за пределы корпуса, что должно было улучшить проходимость и способствовать преодолению препятствий. На прочном грунте длина опорной поверхности машины составляла 1,22 м, а удельное давление на грунт — 1,1 кг/см². В мягкий же грунт гусеница углублялась, увеличивая опорную поверхность. Дугообразная нижняя ветвь гусеничного обвода, ранее использованная и на тяжелых британских танках, должна была уменьшить сопротивление движению и повороту на дорогах и способствовать постепенному погружению в мягкий грунт. Идея в случае с мягким грунтом, видимо, срабатывала, но вот при движении по твердому покрытию машину сильно раскачивало. В наружной стенке рамы гусеничного хода имелись большие отгибы внутрь — через сформированные благодаря этому окна в движении сбрасывалась грязь с верхней ветви гусеницы.

Сзади по бортам рубки над гусеницами иногда крепились довольно большие ящики с запасным инструментом и приспособлениями (ЗИП). Помимо этого, экипажи старались навесить на танк как можно больше дополнительных канистр с бензином, благодаря чему запас хода возрастал до 122 км. Самым удобным местом для дополнительных канистр многим казалась крыша, и экипажи нередко держали их там даже во время боя, хотя инструкции Танкового корпуса это запрещали. Позже выяснилось, что оптимальным вариантом оказалось крепление канистр на корме под прикрытием «ступеньки» корпуса между выступами ходовой части.

Первый «Уиппет» покинул завод Фостера в октябре 1917 года, но только в декабре первые две машины поступили в танковый батальон F (он же — 6-й батальон Королевского танкового корпуса). Кроме компании «Уильям Фостер и Компани», быстроходные танки строили «Северо-Британские паровозостроительные заводы». Броню изготавливала фирма «Бирдмор». Поставка первых 50 «Уиппетов» Танковому корпусу завершилась лишь в марте 1918 года. Всего построили 200 таких машин. За то же время англичане произвели 1057 тяжелых танков Mk.V разных модернизаций.

Любопытно, что вопреки ожиданиям Мк. А оказались дороже и сложнее в производстве и эксплуатации, нежели их тяжелые «коллеги». Зато конструктивно «Борзые» оказались более удачными. Служившие на них танкисты хвастали, что «Уиппеты» могли хотя бы своим ходом вернуться из боя.

Мк. А стал первым английским танком, управлять которым мог один человек, хотя работа водителя была не из легких. Из-за двух двигателей и двух коробок передач приходилось управлять словно двумя машинами, поэтому подготовка водителей требовала большой практики. Водители «Борзых» считались в Танковом корпусе виртуозами, и они действительно зачастую проявляли настоящее мастерство и смекалку. Так, однажды, водитель «Уиппета» ухитрился вести бой в одиночку: заблокировав поперечные валы, он продолжал движение, одновременно стреляя из пулеметов.

В тесной рубке «Уиппета» жара чувствовалась сильнее, чем в тяжелых танках. Были случаи, когда рулевое колесо и рукоятки пулеметов обжигали танкистам руки. Выхлопные трубы с глушителями выводились по бортам моторного отделения и, хотя и отклонялись в стороны, способствовали загазованности рубки. Отравления случались чаще, чем в тяжелых танках, и порой в бою, чтобы не потерять сознание, экипажи дышали через фильтрующие патроны противогазов.

В бой «Уиппеты» впервые вступили в марте 1918 года во время последнего крупного наступления немцев. Они оказались очень полезными для прикрытия флангов английских пехотных дивизий, отступающих под германским натиском. В одном из боев 24 апреля отряд из семи «Борзых» сумел полностью уничтожить два немецких пехотных батальона, застав их на открытом пространстве. Только убитых было свыше 400 человек. В тот же день экипаж одного из «Уиппетов» вступил в схватку с немецким A7V, но потерпел поражение. Это был второй танковый бой в мире и единственный случай, когда Мк. А сражался с вражеским танком.

«Уиппет» стал настоящим сюрпризом Королевского танкового корпуса. Их экипажи эффективно использовали скорость своих машин для атаки тылов противника, хотя качественное взаимодействие с кавалерией наладить так и не удалось. Атаки были настолько успешны, что к лету 1918 года английские журналисты стали называть все танки «Уиппетами», плохо представляя себе значимость тяжелых машин в прорыве укреплений из колючей проволоки. Однако и британские потери оказались столь высоки, что от планов по оснащению пяти танковых батальонов по 36 Мк. А каждый пришлось отказаться. В итоге только 3-ю танковую бригаду вооружили «Уиппетами», по 48 машин в каждом из двух танковых батальонов.

Во многом триумфальным для них стало участие в англо-французском наступлении на Амьен 8 августа 1918 года, в котором задействовали невиданное по тем временам количество танков — 532 единицы, в том числе все 96 «Борзых». Верховный главнокомандующий кайзеровской Германии генерал Эрих Людендорф называл эту операцию союзников «Черным днем немецкой армии». «Уиппеты» прорывались в тыловые районы противника и громили его артиллерию, что стало для немцев разрушительным ударом, от которого они не смогли оправиться.

Особенно известен рейд по германским тылам «Уиппета» с бортовым номером 344 «Музыкальная шкатулка» («Musical Box»), которым командовал лейтенант Джон Арнольд. Будучи отрезанным от своих войск, этот танк девять часов «бродил» по немецким тылам, расстреливал из пулеметов отступавшую вражескую пехоту, атаковал конный и автомобильный транспорт, напал на полевой лагерь пехотного батальона и даже сбил пулеметным огнем привязной наблюдательный аэростат, что стало чуть ли не единственным случаем поражения воздушной цели танком в годы Первой мировой войны. Один из грузовиков он сбросил таранным ударом в ручей, что тоже было редким для тех времен случаем.

В ходе боя перевозимые на крыше «Музыкальной шкатулки» канистры с бензином были разорваны огнем из стрелкового оружия, и в рубку просочилось топливо. Экипаж был вынужден надеть противогазы. В итоге немецкая пушка поразила танк, и когда экипаж оставил его, одного из бойцов застрелили, а двух других, в том числе лейтенанта Арнольда, пленили. Согласно некоторым источникам, танкистов жестоко избили, а храбрый лейтенант пробыл в немецком плену до конца войны.

В ходе боевых действий немцам удалось захватить около 15 «Уиппетов», два из которых находились в исправном состоянии. Во время войны эти трофеи использовали исключительно для испытаний и обучения, но одному из них довелось участвовать в боевых действиях в составе Фрайкора во время Германской революции 1918 — 1919 годов. Британские же «Уиппеты» участвовали еще и в англо-ирландской гражданской войне 1916 — 1921 годов, подавляя восстание ирландцев против британского владычества, на ее заключительном этапе.

17 бронированных «Борзых» были направлены вместе с экспедиционными силами англичан на поддержку «белых» в войне против Советской России. Красная Армия захватила 12 из них, и они использовались вплоть до 1930-х под названием «Тейлор». По крайней мере, на один такой танк установили французскую 37-мм пушку Путо. А еще шесть Мк. А продали Японии, где они эксплуатировались до 1930 года. Любопытно, что в конце Первой мировой войны майор Филипп Генри Джонсон, служивший в Центральных мастерских Королевского танкового корпуса во Франции, находившихся в Тенере, предложил модернизировать «Уиппет», чтобы упростить управление им и повысить подвижность. Два двигателя Тейлора заменяли одним авиационным «Игл» компании «Роллс-Ройс» мощностью 360 л.с., который соединялся с планетарной трансмиссией Вильсона от тяжелого Mk.V. Запредельная для того времени удельная мощность около 25 л.с./т позволяла поднять скорость машины до 32 км/ч, но для таких скоростей уже не годилась подвеска «Борзых». Джонсон попытался установить в нее подпружиненные опорные катки, но эксперимент закончился неудачей.

ВИКТОР БУМАГИН