Летающая артиллерия

Развитие военной авиации связано, как известно, с постоянной необходимостью совершенствования ее вооружения. Решение этой задачи шло по нескольким направлениям, в том числе путем повышения калибра бортового оружия. Уже в 1914 году в авиации велись исследования по возможности установки на самолеты пушек. С этой целью разрабатывались специальные пушки с малой отдачей. В начале 30-х годов внимание наших авиационных конструкторов привлекли безоткатные динамореактивные пушки (ДРП) конструкции Л. В. Курчевского, получившие официальное наименование АПК (автоматические пушки Курчевского). Было построено несколько самолетов с такими пушками. Однако, как показала практика, они обладали рядом особенностей и существенных недостатков, ограничивающих их установку на самолеты. Кроме того, по своим поражающим свойствам АПК уступали обычным сухопутным пушкам такого же калибра.

В то же время наличие всех этих факторов привело к появлению мнений о желательности приспособить к установке на самолет обычную сухопутную пушку. Сторонники этого направления обосновывали свой выбор следующими ее преимуществами перед АПК: более широкие возможности в отношении места установки на самолет (ввиду отсутствия выброса сзади горячих газов); большая начальная скорость снаряда, что увеличивало точность и дальность стрельбы; большая мощность боевого заряда каждого выстрела; наконец унификация с сухопутными системами вооружения, что давало определенный экономический выигрыш. Существенным сдерживающим фактором в реализации идеи было то, что большинство специалистов-оружейников и конструкторов считало в то время эту задачу нереальной из-за большой величины отдачи таких орудий при выстреле. Например, полковая пушка калибра 76 мм имела силу отдачи порядка 20 тонн.

Как часто бывало в те годы, все решил эксперимент.

В 1934 году за решение этой проблемы взялось известное КБ П. И. Гроховского. С целью определения в принципе возможности стрельбы из таких пушек с самолета первоначально на тяжелый бомбардировщик ТБ-3 установили только одну 76-мм полковую пушку образца 1927 года, сняв ее со штатного колесного лафета. Ее смонтировали под фюзеляжем на расстоянии 600 мм от его нижней поверхности, что позволяло одновременно проверить воздействие на конструкцию самолета не только силы отдачи при выстреле, но и влияние давления вырывающихся из ствола пороховых газов. Это можно объяснить тем, что стрельба из пушек АПК-4м на истребителе вызывала разрушающее воздействие на самолет (высокое давление и температура вылетавших газов приводили к появлению трещин в элементах конструкции фюзеляжа, отрыву обшивки на крыле, разрушению узлов подвески рулей и др.).

Полковая пушка подвешивалась к самолету с помощью 10 трубчатых стержней, образующих пространственную ферму. Наличие разветвленной стержневой системы позволяло равномерно распределить по силовым элементам конструкции самолета энергию отдачи пушки при выстреле.

Испытания проводились в период с 15 по 18 декабря 1934 года, сначала наземные. В них учитывалось влияние различных факторов: величина порохового заряда выстрела, работа моторов и др. При стрельбах на место членов экипажа усадили собак, а когда убедились, что вредного воздействия нет, на своих рабочих местах разместились члены летного экипажа. Наземные стрельбы показали, что стержневая система установки орудия воспринимает отдачу нормально. В то же время вырывающиеся из ствола газы приводят к местным срывам заклепок крепления обшивки и небольшим ее трещинам в зоне дульной части ствола пушки. Дефект был устранен установкой в этом месте усиливающей накладки. 17 декабря 1934 года был выполнен полет с выстрелом из пушки в воздухе. Экипаж возглавил сам Гроховский. Пилотировали ТБ-3 летчики Холобаев и Афанасьев, штурманом был Шмидт, а в роли артиллериста летел Шамиров. Выстрел был сделан на высоте 500 м при скорости полета 150 км/ч в направлении Ногинского полигона. После посадки повреждений не обнаружили. В выводах по испытаниям было отмечено, что стрельба из сухопутных пушек калибром до 76 мм включительно с самолетов возможна.

Получив такие результаты, Гроховский решил начать работы по более мощному варианту вооружения самолета ТБ-3, который он назвал впоследствии «летающей батареей». Основное назначение таких «батарей» он видел в ведении воздушного боя мощными огневыми средствами с большими группами самолетов противника, летящими в плотных боевых порядках, как тогда предусматривалось тактикой бомбардировочной авиации. Кроме того, предполагалось, что самолеты с крупнокалиберными пушками могут быть применены и для борьбы с наземными войсками в местах, где образуется крупное сосредоточение сил и средств противника. Такие «летающие батареи» могли быть еще своего рода резервом быстрого реагирования для усиления огневой мощи войск на отдельных участках фронта (в местах прорыва и т. п.).

Что же представляла собой такая «летающая батарея»? На серийный бомбардировщик ТБ-3 с моторами М-17Ф установили три крупнокалиберные сухопутные пушки, сняв их с колесных лафетов, но сохранив штатную противооткатную систему вместе с орудийной люлькой. После рассмотрения различных вариантов в фюзеляже решили установить 76-мм зенитное орудие образца 1931 года, имевшее длинный ствол. Носовую часть фюзеляжа обрезали, новое место штурмана оборудовали в центральной части самолета. Пушка устанавливалась так, что ее ствол располагался между сиденьями пилотов, выступая на 250 мм за контуры укороченного носа, а казенная часть находилась в передней части центроплана, доходя до второго лонжерона. Такое размещение обеспечивало крепление орудия к верхним и нижним полкам лонжеронов центроплана крыла с помощью системы регулируемых стержней, позволявших в небольшом диапазоне менять угол установки пушки. От выходного отверстия в носу и до перегородки перед сиденьями пилотов ствол орудия закрывался цилиндрическим кожухом, уменьшавшим попадание пороховых газов в кабину экипажа.

Два других орудия разместили в консольных частях крыла за крайними моторами, вне плоскости вращения их винтов (между 4-й и 5-й нервюрами консоли крыла). Учитывая ограниченные объемы, здесь установили короткоствольные 76-мм полковые пушки образца 1927 года. Крепились крыльевые пушки также с помощью пространственных стержневых ферм к силовым элементам лонжеронов консолей крыла. Стержни изготавливались из стальных труб сечением 34Х22 мм. Крыло в зоне установки пушек подкреплялось сверху и снизу 4 накладными дюралевыми профилями, а внутри — трубчатыми тягами.

Заряжание всех орудий производилось вручную. С этой целью рядом с казенными частями оборудовали рабочие места заряжающих: небольшие сиденья и стойки с плоскими пружинными гнездами для снарядов. Управление стрельбой осуществлялось с помощью световой сигнализации. На приборной доске командира корабля в левом нижнем углу установили пульт с тремя переключателями и цветными лампами. Небольшие пульты были у каждого заряжающего. Включив переключатель на своем пульте, летчик подавал сигнал приготовиться к стрельбе. Зарядив пушку, артиллерист включал переключатель на своем пульте, сигнализируя о готовности к ведению огня. Пушки крепились в самолете жестко, поэтому наводка их на цель осуществлялась разворотом всей машины. Для прицеливания перед козырьком левого летчика — командира корабля — устанавливалась планка с простым сетчатым прицелом. Сделав наводку на цель, летчик нажимал кнопку на штурвале, у артиллеристов загоралась красная лампа — «огонь»,— и они производили выстрел. В случае необходимости выстрелы из крыльевых пушек можно было произвести с помощью дистанционной системы, для чего от их спусковых ручек в фюзеляж шла специальная тросовая проводка.

В сохранившихся материалах по «летающей батарее» есть сведения, что в середине 1935 года она прошла испытания, но найти отчета по ним пока не удалось. Конечно, при отсутствии специальных прицелов трудно ожидать большого эффекта от стрельбы из сухопутных пушек (да и любых других) в воздухе, ведь дальность до цели определялась практически на глазок. Имеются упоминания, что Гроховский, учитывая, вероятно, этот недостаток, разрабатывал специальный мощный шрапнельный снаряд, который в какой-то мере должен был компенсировать неточность в прицеливании.

Заканчивая этот краткий обзор, можно отметить, что одновременная установка на самолет трех сухопутных пушек крупного калибра представляла в те годы уникальный эксперимент, опередивший почти на десять лет аналогичные опыты за рубежом. Однако развитие и совершенствование авиационного вооружения, в том числе специально разработанных скорострельных пушек и реактивных снарядов, сняло с повестки дня необходимость установки на самолеты крупнокалиберных сухопутных систем. Следует только добавить, что Гроховский правильно уловил тенденцию увеличения мощности авиационного вооружения. Ведь, кроме установки таких пушек, в его КБ рассматривались вопросы применения на самолетах тяжелых ракет массой до 1000 кг.

К. ГРИБОВСКИЙ