«ЦВЕТЫ ЗАПОЗДАЛЫЕ»

Ситуация, сложившаяся к концу 30-х годов с крейсерскими силами Советского Союза, очень сильно напоминала дела давно минувших дней, когда страна ещё являлась империей и называлась Россией. И.В. Сталин и его верные наркомы желали создания «большого флота» не меньше, чем последний царь и его окружение. И вновь громадьё планов постоянно вступало в противоречие с более приоритетными и насущными задачами, с отсутствием опыта и устремлениями создать нечто, заведомо превосходящее будущих противников. Правда, в отличие от царской России, в СССР удалось-таки не только разработать, но и успеть осуществить в металле оригинальный и весьма любопытный проект отечественного крейсера. «Полутяжёлый» 26-й («Киров») и его развитие, 26-бис («Максим Горький»), несомненно, являлись интересной альтернативой стандартным «договорным» лёгким и тяжёлым крейсерам. Но задумка с промежуточным 180-мм калибром на деле оказалась не вполне удачной, в основном, из-за недостаточной скорострельности и живучести ствола самого орудия. Кроме того, корабли оказались очень дорогими: воспроизводить их в десятках экземпляров представлялось нереальным с финансовой точки зрения.

Хотя Советский Союз на словах отвергал «буржуазные договоры», к мировым тенденциям в морских вооружениях наши конструкторы присматривались весьма внимательно. Появление после вступления в действие Лондонского морского соглашения во всех основных морских державах лёгких крейсеров новой генерации так же не прошло мимо внимания отечественных аналитиков. В 1936 году руководство флота составило требования к новому массовому многоцелевому кораблю, предназначенному для решения самых разнообразных задач, от разведки и работы с флотом, до действий на неприятельских коммуникациях и активных минных постановок. Требования эти выглядели вполне разумными и находились «в общей струе», благо в следующем году СССР подписал с Великобританией соглашение, в соответствии с которым официально обязывался придерживаться морских договоров в части размеров и вооружения боевых единиц. Впрочем, первоначально советский проект даже не достигал договорного максимума. При стандартном водоизмещении в 8300 т новые крейсера должны были нести девять 152-мм орудий главного калибра в трёх башнях, расположенных по наиболее логичной схеме — две в носу и одна в корме, восемь зенитных «соток», двенадцать 37-мм автоматов, пару трёхтрубных торпедных аппаратов и могли принимать до сотни мин. По традиции и особенностям главных морских театров СССР — Балтики и Чёрного моря -предусматривалась высокая скорость (35 узлов) при относительно небольшой дальности (4500 миль). Такой корабль выглядел бы хорошо сбалансированным (при 100-мм защите борта и 50-мм палубы — заметное улучшение по сравнению с предшественниками — проектами 26 и 26-бис) и, что немаловажно, экономически вполне приемлемым.

Однако разработка предварительного проекта, получившего номер 68, заняла свыше полутора лет, в немалой степени благодаря любимому занятию отечественного руководства — попыткам до упора вносить изменения, улучшающие «продукт». (Впрочем, выяснилось, что «заказанные» характеристики всё равно не укладываются в проектное водоизмещение, которое не могло быть меньше 9000 т.) Так на крейсере появилась четвёртая башня в корме, а водоизмещение возросло до 10 000 т. Причины тому вполне понятны: советский корабль не мог уступать ни близлежащим западным, ни восточным, ни далёким заокеанским «вероятным супостатам», которые предпочитали строить боевые единицы максимально разрешённого водоизмещения, то есть в те же 10 тысяч тонн, с тем же самым вооружением из двенадцати шестидюймовок. И действительно, модифицированный 68-й проект в своём окончательном варианте подтянулся к соперникам, а кое в чём и превосходил их. Сильным выглядело бронирование, особенно защита артиллерии. Тактико-техничекие элементы были хорошо сбалансированы. В целом проект не уступал таким достойным кораблям, как британские «города» или американские «бруклины». Однако, как и положено, достоинства пришлось купить ценой некоторых потерь. Так, проектная скорость упала на пару узлов, а, главное, корабль окончательно перестал быть дешёвым. А ведь в рамках 3-й пятилетки (1938 -1942 г.г.) предполагалось заложить самую крупную в отечественном флоте серию крейсеров — 16 единиц, из которых 5 должны были вступить в строй до окончания пятилетки.

Реально к исполнению плана приступили 29 августа 1939 года, когда в Николаеве состоялась закладка «Фрунзе». Через 2 дня в Ленинграде заложили «Валерий Чкалов», а в том же Николаеве — «Куйбышев». Однако формально головным, по имени которого обычно и именуется вся серия, считался «Чапаев», хотя аналогичная процедура с ним имела место в «северной столице» только в октябре.

То, что произошло в дальнейшем, понятно и неудивительно. Как и «Светланы» с началом 1-й мировой войны, «чапаевы» оказались в подвешенном состоянии после 22 июня 1941 года. Внезапное нападение «нового вечного союзника» поставило точку на их постройке. А ведь одно время на немецкую технику возлагались определённые надежды: для ускорения ввода в строй предполагалось на некоторых единицах установить германские 150-мм орудия ГК и 105-мм зенитки (соответствующий проект получил обозначение 68И («иностранный»). По счастью, от этого отказались ещё в конце 1940 года. Но судьба уже заложенных крейсеров и так оказалась печальной. Из числа строившихся в Николаеве удалось спасти корпуса спущенных на воду «Фрунзе» и «Куйбышева», отбуксировав их сначала в Севастополь, а потом к кавказским берегам. А вот находившиеся на стапелях «Орджоникидзе» и «Свердлов» попали в руки немцев. Впрочем, захватчики даже и не пытались достроить трофеи, а просто довольно быстро разобрали их на металл.

Не сильно лучше обстояли дела и на Балтике. Находившиеся на плаву у причалов ленинградских судостроительных заводов «Чапаев» и «Железняков» полностью законсервировали. Аналогичная судьба постигла и «Чкалов», который даже не успели спустить на воду. Всей пятёрке пришлось ждать окончания Великой Отечественной. Да и после завершения военных действий к достройке приступили не сразу: у сильно обескровленной страны хватало более важных и приоритетных задач. Тем не менее, в 1950-м году все пятеро вступили в строй, формально уже в качестве другого, модифицированного варианта — 68К.

Запоздавшие на 7 — 8 лет корабли по вступлению в строй являли собой противоречивое зрелище. С одной стороны, они обладали неплохими характеристиками. Мощное 152-мм орудие имело огромную для такого калибра дальность — свыше 160 каб, и отличные баллистические характеристики, в том числе 55-килограммовый снаряд. Броневая защита выглядела довольно прилично: 100-мм пояс имел значительную ширину — 3,3 м и простирался от первой носовой башни до второй кормовой, прикрываясь с концов 120 — 100-мм траверсами. Корпус имел даже противоторпедную защиту довольно значительной глубины (в районе механической установки около 4 м), пусть и без броневой внутренней переборки.

С другой — отдельные характеристики выглядели уже недостаточно современными, что совершенно неудивительно, учитывая тяжёлую судьбу кораблей. Так, у отличных по баллистике орудий подкачала скорострельность, не превышавшая семь выстрелов в минуту. Вспомним, что в то же время на Западе перешли к полуавтоматическим и автоматическим шестидюймовкам, дававшим вдвое больше залпов в единицу времени. «Итальянская» схема защиты (полный пояс по ватерлинии от носовых башен до кормовых, включая район погребов, и относительно тонкая броневая палуба на всём его протяжении) тоже уступала таковой у нового потенциального противника, американских «кливлендов». Вообще, при примерно одинаковом водоизмещении (стоит заметить, что в результате всех изменений полное водоизмещение проекта 68К достигло 14 320 т, а скорость упала до 32,5 уз) наши крейсера уступали американским по большинству параметров. Хотя львиную долю роста водоизмещения по сравнению с довоенным проектом съело радиолокационное оборудование и зенитная артиллерия, и то, и другое выглядело весьма бледно на фоне заокеанских достижений. Единственным козырем оставалась большая дальность стрельбы главного калибра, но успехи на дистанциях 13 -16 миль достигались только на учебных стрельбах. Опыт войны показал, что вероятность попасть в маневрирующего противника на таких расстояниях очень мала. Недостатки устаревшего проекта понимали и руководители флота и страны. Из пяти достроенных крейсеров два прослужили всего 10 лет, ещё один не преодолел 15-летнего рубежа, «Железняков» прослужил-таки полный срок, и лишь «Комсомолец» — бывший «Чкалов» — стал «долгожителем», дотянув до конца 1970-х.

Между тем международная обстановка требовала либо приложить значительные усилия для развития отечественного флота, либо надолго принять полное и безоговорочное господство Соединённых Штатов на всех океанах. Причём усилия требовалось приложить как можно скорее. Поэтому одновременно с достройкой уцелевших 68-х началась разработка нового проекта на их основе. Преемственность наблюдалась во всём, начиная с обозначения — 68-бис. Оно явно намекало на весьма тесное родство с «Чапаевыми», что вполне соответствовало действительности. Разработчики добавили пару 100-мм двухорудийных установок, столько же 37-мм спарок и предусмотрели размещение современного радиоэлектронного оборудования. Практически без изменений сохранился и внешний вид, с двумя трубами со скошенными козырьками и характерной конической башеннообразной носовой надстройкой, выдававшей давние, ещё довоенные корни сотрудничества с итальянскими конструкторами. О нешуточном характере гонки свидетельствует и тот факт, что инженерам пришлось сразу приступить к составлению окончательного проекта, минуя эскизный — решение смелое, даже на грани нахальства, возможное только вследствие той самой тесной близости к прототипу. (Аналогичная история произошла и с советскими эсминцами: послевоенные 30-бис тоже стали несколько увеличенным развитием довоенных «тридцаток».)

Стоит заметить, что все эти довольно спорные обстоятельства появления на свет корабля, созданного на основе проекта 10-летней давности, первоначально оправдывались тем, что 68-бис рассматривался только в качестве переходного варианта, по которому предполагалось построить не более семи единиц. Однако временное решение внезапно стало постоянным. В 1947 году всё та же спешка в попытке хоть как-то догнать сильнейший в мире флот теперь уже несомненно главного потенциального неприятеля привела к тому, что разработку перспективного крейсера проекта 65 полностью прекратили. Теперь вместо семи кораблей типа 68-бис, предварительно рассматривавшихся в качестве переходного варианта, задумывалось построить сразу огромную серию — целых 25 единиц. Число, не имевшее даже близких прецедентов в этом классе для отечественных ВМС и уступавшее лишь всё тем же американским «Кливлендам».

217. Лёгкий крейсер «Чапаев» (проект 68К, СССР, 1950 г.)

Строился на заводе N° 189 в Ленинграде. Водоизмещение стандартное 11 130 т, полное 14040 т, длина максимальная 199,06 м, ширина 18,73 м, осадка 6,9 м. Мощность двухвальной паротурбинной установки 110000 л.с., скорость 32,8 уз. Бронирование: пояс 100 мм, палуба 50 мм, башни 175 — 65 мм, барбеты 130 мм, боевая рубка 130 мм. Вооружение: двенадцать 152/57-мм орудий, восемь 100/70-мм зенитных пушек, двадцать восемь 37-мм автоматов, до 100 мин.

Из заложенных в 1939 — 1941 годах 10 единиц типа 68 достроены в 1950-м году пять: «Чапаев», «Чкалов» (бывший «Валерий Чкалов»), «Железняков», «Фрунзе» и «Куйбышев». «Фрунзе» исключён из списков в 1960 г. «Чапаев» в 1960 г. разоружён и использовался в качестве плавучей казармы до 1963 г., когда так же был сдан на слом, «Куйбышев» исключён из списков флота в 1965-м, «Железняков» в 1975-м и «Чкалов» (переименованный в «Комсомолец» в 1958 г.) — в 1979 г.

218. Лёгкий крейсер проекта 68 (СССР, 1936 г., окончательный вариант)

Водоизмещение стандартное 10620 т, полное 13420 т, длина максимальная 199 м, ширина 18,7 м, осадка 5,88 м. Мощность двухвальной паротурбинной установки 110000 л.с., скорость 33,5 уз. Бронирование: пояс 100 мм, палуба 50 мм, башни 175 — 65 мм, барбеты 130 мм, боевая рубка 150 мм. Вооружение: двенадцать 152/55-мм орудий, восемь 100/45-мм зенитных пушек, двенадцать 37-мм автоматов, четыре 12,7-мм пулемёта, два трёхтрубных 533-мм торпедных аппарата, 2 гидросамолёта, до 100 мин. В 1939 — 1941 годах заложено 10 единиц: «Чапаев», «Валерий Чкалов», «Ленин», «Дзержинский», «Железняков», «Аврора», «Фрунзе», «Орджоникидзе», «Куйбышев» и «Свердлов».

219. Лёгкий крейсер «Свердлов» (проект 68-бис, СССР, 1940 г.)

Строился на заводе №189 в Ленинграде. Водоизмещение стандартное 11 130 т, полное 14040 т, длина максимальная 199,06 м, ширина 18,73 м, осадка 6,9 м. Мощность двухвальной паротурбинной установки 110000 л.с., скорость 32,8 уз. Бронирование: пояс 100 мм, палуба 50 мм, башни 175 — 65 мм, барбеты 130 мм, боевая рубка 130 мм. Вооружение: двенадцать 152/57-мм орудий, восемь 100/70-мм зенитных пушек, двадцать восемь 37-мм автоматов, до 100 мин.

Всего заложена 21 единица, достроено 14: «Свердлов», «Жданов», «Адмирал Ушаков», «Александр Суворов», «Адмирал Сенявин», «Дмитрий Пожарский», «Орджоникидзе», «Александр Невский», «Адмирал Лазарев», «Дзержинский», «Адмирал Нахимов», «Михаил Кутузов», «Молотовск» (с 1957 г. — «Октябрьская Революция»), «Мурманск». Практически готовый по корпусу «Адмирал Корнилов» с уже установленными механизмами предполагалось достроить по проекту 64, однако он был сдан на слом в 1959 г. «Адмирал Нахимов» перестроен в ракетный крейсер по проекту 71 в 1955 — 1957 годах, исключён из списков в 1961 г. «Дзержинский» так же перестроен в крейсер ЗУРО по проекту 70Е в 1960 — 1962 годах, исключён из списков в 1989 г. «Жданов» и «Сенявин» перестроены в корабли управления в 1970 — 1972 годах, исключены из списков в 1990 — 1991 годах. «Дмитрий Пожарский», «Адмирал Ушаков» и «Октябрьская Революция» исключены из списков в 1987 г., «Адмирал Лазарев» — в 1986 г. , «Свердлов», «Адмирал Сенявин» и «Александр Невский» — в 1989 г. «Орджоникидзе» в 1962 г. модернизирован для передачи Индонезии, где служил до 1972 г. под названием «Ириан».

«Мурманск» исключён из списков в 1992 г., в 1994 г. при буксировке выброшен на камни у берегов Норвегии. «Михаил Кутузов» исключён из списков в 1998 г., сохраняется в качестве корабля-музея в Новороссийске.

Правда, разработчики предусмотрели хитрый ход, впоследствии ставший почти традиционным именно у того самого потенциального противника. На крейсерах зарезервировали довольно большой объём помещений и мощности электроэнергетики для того, чтобы разместить на них новые виды вооружения и оборудования, которые могли быть разработаны за время постройки. И действительно, этот резерв весьма пригодился. На крейсера вернулось торпедное вооружение, причём вместо обычных трёхтрубных аппаратов они получили пятитрубные — рекорд класса, если не считать специализированных «торпедных» японских. До 1951 года, когда заканчивалась подготовка к вводу в строй первых единиц серии, почти полностью сменилось их радиолокационное и радиооборудование. Но на испытания головной «Свердлов» вышел без части приборов: их всё ещё осваивала наша промышленность.

В целом же постройка невиданной по размерам серии протекала довольно быстро, и, что главное, ритмично. Немалую роль в этом сыграло применение новых (во всяком случае, для СССР) технологий. Корпус выполнялся цельносварным, но из новой низколегированной (значит, относительно недорогой) стали. Работы удавалось завершать примерно вдвое быстрее, чем на предшественниках — «Чапаевых». Для ускорения постройки впервые задействовали не только верфи в Ленинграде и Николаеве, но и новейший завод 402, отстроенный на Севере в созданном вокруг него городе Молотовске (ныне — Северодвинск). В суровых северных условиях крейсера закладывали в закрытых доках, конечно, более дорогостоящих, но зато обеспечивавших немалую экономию средств при собственно строительстве кораблей. Не ограничиваясь уже почти освоенным новым театром, предполагали начать постройку 68-бис ещё и на Дальнем Востоке, в Комсомольске-на-Амуре. Однако перевозку больших количеств материалов и оборудования через всю страну в конце концов сочли нерациональной.

Помимо серьёзных технических проблем, на удивление в основном удачно решавшихся, возникла немного парадоксальная проблема с названиями. Часть новых крейсеров (а заложено было всего 23 единицы, на 2 меньше, чем предполагалось планом) получила имена крупных партийногосударственных деятелей, что стало уже традицией, начиная с первенцев советского крейсеростроения, а часть назвали в честь выдающихся военачальников прошлого. Причём моряков титуловали полностью, с указанием адмиральского звания, а вот их коллегам по суше почему-то пришлось ограничиться именем и фамилией. Но огромность серии привела к тому, что не хватило и подходящих, с точки зрения руководства, полководцев. Тогда в ход пошли военно-морские базы, за исключением Севастополя, которому предназначался куда более амбициозный корабль. При этом неожиданно пострадали такие явно политически нейтральные и вполне достойные фигуры, как Кузьма Минин и Дмитрий Донской, обратившиеся в итоге «Владивостоком» и «Архангельском». Венчал разнообразную шеренгу совработников, адмиралов, военачальников и городов «Варяг»: впервые за почти 50 лет после боя у Чемульпо отечественный корабль получил имя отнюдь не революционного крейсера, вышедшего на неравный бой с японской эскадрой.

Вновь, как и в случае предыдущей серии, имела место некоторая суета с головным кораблём. Им «назначили» заложенный в Ленинграде «Свердлов», хотя «Дзержинский» в Николаеве начали строить на целых 11 месяцев раньше. Однако, поскольку именно на последнем проходила обкатку технология создания цельносварного корпуса, в строй раньше вошёл именно «Свердлов». Его постройка заняла почти 2,5 года — очень хороший результат для отечественного флота, имея в виду размеры корабля и его довольно сложное оборудование. Эффективно шли работы и над остальными кораблями «первой волны». Казалось, можно было не сомневаться, что впервые удастся довести поистине огромную для нашей страны серию до победного конца.

Однако вмешались вполне объективные обстоятельства. Шло время, в 1950-е годы практически все страны прекратили постройку артиллерийских крейсеров, достраивая лишь отдельные единицы. Причин тому хватало: в ВМС западных держав и так скопилось слишком много кораблей этого класса, содержать которые было под силу только новому мировому лидеру — США. К тому же считалось, что век артиллерии уже пришёл к концу: развитие управляемого ракетного оружия делало дорогостоящие бронированные «коробки» слишком лакомой и уязвимой целью. Противостоять же зарядам ракет в несколько сотен килограммов взрывчатки никакая броня не могла. Окончательный крест на традиционных крейсерах ставили современные средства обнаружения и ядерное оружие. Уже в 1960-е годы считалось, что жизнь крупного боевого корабля в случае атомного конфликта измеряется минутами.

Однако эта пора ещё толком не наступила, когда в 1956 году постройку всех ещё не вошедших в строй единиц (таковых к тому времени набралось 14 штук) приостановили вне зависимости от степени готовности. Это было очень обидно, ведь ещё пять крейсеров уже спустили на воду и они могли быть введены в строй в течение года. Но руководство страны (эту акцию связывают прежде всего с именем Н.С. Хрущёва, «не любившего большие корабли») оставалось твёрдым в своём решении. Можно долго спорить о том, насколько оно было мудрым или, наоборот, мало осмысленным. Страна переходила к строительству нового флота, подводно-ракетного, и «боливар» нашей экономики просто не смог бы вынести двойную нагрузку.

Для сохранения недостроенных корпусов предлагались самые разные проекты их использования: и как самоходные плавучие казармы, и как спасательные океанские суда, и в качестве гражданских судов: транспортов, танкеров и даже пассажирских лайнеров! Одним из наиболее любопытных стал вариант судоподъёмного спасательного судна, убивающий сразу двух зайцев -в том смысле, что он предусматривал создание катамарана из двух корпусов 68-бис с огромным подъёмным краном над ними. Понятно, что все эти оригинальные разработки так и остались на бумаге: стоимость работ слишком явно не окупала возможные дивиденды от реализации. Но более разумные варианты перестройки, чисто военные — в носители ракет и корабли управления (о них мы впоследствии расскажем) всё же осуществили, хотя использовались для этого уже построенные единицы.

Впрочем, служба всех оставшихся после «децимации» представителей самого многочисленного типа крейсеров советского флота оказалась долгой и многогранной. Они находились в составе всех четырёх флотов СССР: Балтийского, Черноморского, Северного и Тихоокеанского, а так же неоднократно совершали дальние походы по всему земному шару, играя важную роль в продолжавшейся десятилетиями «холодной войне». Нашим крейсерам рекомендовалось находиться на расстоянии дальности своих орудий от американских авианосных соединений в постоянной готовности с тем, чтобы открыть огонь в считанные минуты и успеть повредить плавучий аэродром до того, как он сможет выпустить свои самолёты. (Как это произошло с британским «Глориесом» у берегов Норвегии в 1940 году.) Считается, что именно наличие в Средиземном море советской эскадры отвратило 6-й флот США от непосредственного участия в боевых действиях на стороне Израиля в 1967 году. В случае перехода необъявленной войны в настоящую, «горячую», отряды 68-бис предполагалось использовать в качестве главной ударной силы при захвате важнейших европейских проливов, Каттегата и Скагеррака на Балтике и Босфора на Чёрном море, а так же для противодействия возможным высадкам со стороны неприятеля. С годами вероятность встреч в честном артиллерийском бою с аналогичными единицами флота противника становилась всё меньше. Западные страны выводили из строя свои крейсера. Соединённые Штаты держались дольше всех, но и они постепенно ликвидировали свой крейсерский флот. Между тем, в боевых действиях в Корее и Вьетнаме орудия кораблей этого класса оказались весьма востребованными при обстреле береговых целей. Именно из этих соображений советское руководство продолжало сохранять «Свердловы» в боевой линии; к концу своей карьеры те из них, которые оставались полноценными артиллерийскими крейсерами, большей частью входили в состав именно десантных соединений и должны были поддерживать свои войска при высадке.

Реально же в такой операции удалось поучаствовать только одному кораблю, да и то не в составе нашего флота. В начале 1960-х годов советское руководство приняло решение о передаче двух крейсеров типа «Свердлов» Индонезии, которой в то время правил прокоммунистический президент Сукарно. Один из них, «Орджоникидзе», успели переоборудовать для службы в тропических водах и торжественно передать новым владельцам, с намёком назвавшим его «Ириан» (индонезийское название Новой Гвинеи, западная часть которой оставалась голландским владением). Сукарно вскоре свергли военные, так что бывший «Орджоникидзе» остался единственным переданным крейсером. Зато он участвовал в странной полувойне с Голландией, постреляв при этом по берегу того самого острова, чьим именем его назвали.

С «перестройкой» и последовавшим крушением великой державы — Советского Союза — пришёл черёд и последних представителей 68-х, ещё числившихся в списках флота. Большую их часть вывели из состава ВМФ в 1986 — 1989 годах. Наиболее грустная судьба постигла чуть задержавшийся «Мурманск». Его продали на разделку в Индию, но общий развал страны сказался и в частном: в 1994 году при буксировке к месту разборки его выбросило на камни у берегов Норвегии. Последовавшим штормом корабль затопило по верхнюю палубу. Разборку на месте признали нецелесообразной. А вот предприимчивые норвежцы устроили на «ничейном» крейсере своеобразный музей для любителей острых ощущений, не опасающихся полазить по заливаемому волнами кораблю. Гораздо больше повезло «Михаилу Кутузову»: после исключения из списков в 1998 году прошла целая кампания по сохранению последнего крейсера серии. Она завершилась успехом, «Кутузова» включила в список охраняемых объектов истории и культуры международная организация ЮНЕСКО, и он занял место у набережной Новороссийска на вечной стоянке.