ФРАНЦУЗСКИЕ БРОНЕПАЛУБНИКИ

В прошлом выпуске мы оставили французский крейсерский флот в 80-х годах XIX века, стоящим в ожидании «на краю пропасти». Хотя новые корабли все же строились, их боевые качества оставались низкими. С деревянными или композитными корпусами, без какой-либо броневой защиты, срок их жизни под огнем орудий едва ли превышал полчаса, при полной невозможности уйти от более сильного противника из-за недостаточной скорости. Меры требовались решительные, иначе Франция окончательно теряла свой статус второй морской державы мира.

Однако правительство не спешило дать своим инженерам возможность проявить все их способности. Еще в 1875 году совсем молодой тогда морской инженер Эмиль Бертэн, впоследствии ставший достойным продолжателем дела знаменитого кораблестроителя Дюпюи де Лома, предложил создать быстроходный крейсер водоизмещением всего около 1300 т, способный хотя бы оторваться от преследования. Тогда его предложение отвергли. Бертэну потребовалось почти десять лет, чтобы достучаться до вершителей судеб флота. Когда постройка еще одного хромоногого «деревянного комода», «Капитана Люка» уже казалась неминуемой, давление энергичных новаторов и возмущение прессы и общества перевесили. Вместо очередной посредственности удалось-таки «пробить» закладку первого бронепалубного крейсера французского флота — «Сфакса».

Проект, составленный все тем же Бер-тэном, оказался весьма удачным. Хотя «Сфакс» все еще нес полное парусное вооружение, под парами он мог развить очень приличную для своего времени скорость — 17 узлов. Защита состояла из четырехслойной стальной палубы общей толщиной 60 мм. Она была плоской и находилась почти на метр ниже ватерлинии. Корпус имел стальные шпангоуты и обшивку из кованого железа. Расположенный вдоль борта на уровне ватерлинии узкий коридор-коффердам, разделенный переборками на маленькие помещения, ограничивал возможность затопления. (Впоследствии система защиты с коффердамами по бортам стала стандартной принадлежностью любого бронепалубного крейсера всех флотов мира.) Сильное вооружение делало первый современный французский крейсер опасным противником для британских кораблей аналогичного класса.

Заслужившие мировое признание французские инженеры не остановились на достигнутом. В 1885 году, когда «Сфакс» вошел в строй, правительство решилось на постройку пары значительно более крупных и быстроходных бронепалубных крейсеров. Если «Сфакс» можно рассматривать как экспериментальный корабль, то предназначение «Таж» и «Сесиль» не смог бы рассмотреть только слепой. Они являлись типичными будущими корсарами, охотниками за любыми, даже самыми скоростными пароходами.

Первый из них, «Таж», имея водоизмещение почти в 7,5 тыс.т, нес всего на пару орудий больше, чем «Сфакс», но был длиннее на 17 м и имел огромный запас топлива —до 1500 т. Защита состояла из 50-мм броневой палубы с 55-мм скосами и коффердамми. Хотя артиллерия по-прежнему находилась в незащищенной батарее, с носа и кормы ее закрывали 90-мм поперечные броневые переборки. Стальной корпус имел своеобразную «округлую» форму, с большим завалом бортов внутрь. Вперед выступал длинный таран, простиравшийся под водой почти до конца бушприта. Закругленные борта и огромные «носы» стали характерными особенностями подавляющего большинства французских крейсеров, позволявшими безошибочно определять их национальную принадлежность.

Вторым супер-охотником стал «Амираль Сесиль», внешне очень похожий на «Таж», но имевший заметно меньшее (примерно на 1300 т) водоизмещение, в основном за счет сокращения запаса топлива и более узкого корпуса. Боевые качества совершенно не пострадали: состав вооружения остался таким же, а толщина броневой палубы увеличилась, причем значительно (на скосах— почти вдвое). Улучшилась и живучесть: корпус разделялся большим количеством переборок, а число водонепроницаемых отсеков достигло 120 — очень много для конца 80-х годов позапрошлого века. 164-мм артиллерия располагалась в максимально выгодных позициях, позволяя стрелять по носу и корме из трех орудий— хороший результат для корабля, все еще сохранявшего полное парусное вооружение.

Главным достоинством грозной пары стала неслыханная 19-узловая скорость. Нельзя сказать, что достигнуть ее оказалось легким делом. По качеству корабельных паровых машин Франция в те времена заметно уступала ведущим индустриальным странам мира — Англии и США и стремительно догонявшей их Германии. Поэтому почти у всех крейсеров, плававших под трехцветным флагом, имелись проблемы в механических установках. Не стал исключением и «Амираль Сесиль»: он неоднократно выходил на ходовые испытания, и каждый раз ему не удавалось достичь заветной скорости. Уже при 17 узлах подшипники валов и мотыли машин нагревались настолько сильно, что увеличивать ход не пришло бы в голову даже самому отчаянному командиру. Только после долгих переделок механики и замены винтов 19-узловой рубеж был не только достигнут, но даже превзойден на пол-узла. Не сразу одолел ходовые испытания и «Таж».

Стоит отметить, что Бертэну удалось не только положить начало постройке во Франции современных бронепалубных крейсеров, но и исполнить свою многолетнюю мечту: создать скоростной небронированный корабль на основе самых современных технологий. Заложенный одновременно со «Сфаксом», но вошедший в строй на два года раньше, 1700-тонный «Милан» имел стальной корпус и две паровые машины-компаунда. На испытаниях он превысил 18 узлов без форсирования машин, оправдав все ожидания создателя и морского министерства.

Понятно, что при столь ограниченном водоизмещении не приходилось мечтать о сильном вооружении. Бертэн разметил четыре 100-мм орудия, по одному на полубаке, полуюте и по бортам. Любопытно, что моряки соглашались даже на полное отсутствие артиллерии: подобный скоростной разведчик был бы очень полезным кораблем и совсем без пушек. Но такие жертвы оказались ненужными. Впрочем, впоследствии бортовые стомиллиметровки сняли, а оставшиеся носовую и кормовую установки переделали в скорострельные. В результате и к концу своей службы «Милан» по своим характеристикам оставался вполне современным небронированным крейсером-разведчиком, а по классификации начала XX века — посыльным судном (или авизо).

В общем, усилиями Бертэна Франция обзавелась очень интересными и прогрессивными крейсерскими кораблями. Но оставалось главное «но» — столь успешное начало продолжения не имело. «Милан» вообще остался в единственном числе, а тройка «Сфакс», «Таж» и «Сесиль» в 1880-х годах являла собой весь французский океанский крейсерский флот. Высокая стоимость («Таж» стоил столько же, сколько средний по размерам броненосец) вызвала

вопли противников-«экономистов». В области строительства флота в это время во Франции шла самая настоящая внутренняя война: с одной стороны — консерваторы, предпочитавшие по-прежнему строить потихоньку броненосцы, с другой — сторонники «молодой школы», радевшие за замену «утюгов» на многочисленные миноносцы и легкие небронированные боевые суда. Глава последней стороны, адмирал Об, в 1886 году получил ключевой пост Морского министра. К счастью для крейсеров, они остались несколько в стороне от полей идеологических сражений. Хотя тому же Обу, вполне понятно, куда больше по душе пришелся небронированный, небольшой и быстрый «Милан» (новый Морской министр стартовал с заказа на шесть таких разведчиков), он вполне благоприятно отнесся и к постройке более традиционных бронепалубных крейсеров. Естественно, не таких крупных, как «Сесиль» и «Таж». В качестве прототипа выбрали «Сфакс», но с учетом всех столь любимых «молодыми» технологических новшеств. И, хотя «царствование» Оба в министерском кресле оказалось очень недолгим, жертвой его преемников стали только явно вызывающие «миланы». Средние по размерам «Даву» и «Сюше» уцелели, дав начало целой группе похожих единиц, постройка которых продолжалась все 1890-е годы. Хотя отдельные типы заметно отличались друг от друга по форме корпуса, иногда еще и по числу мачт и труб, все они продолжали нести характерные «галльские» отличия: огромный, резко }Переходящий в таран нос и сильно заваленные внутрь борта. Главным визуальным отличием от своих предшественников являлась форма кормы: вместо изящной «нависающей» задней оконечности, характерной для лайнеров, все новые «обовские» и «послеобовские» крейсера получили более традиционную для тех времен форму, близкую к своего рода «антитарану». Такой выступ позволял прикрыть корпусом винты и руль, защищая их от всяческих ударов (хотя бы того же тарана).

Более важным событием стало полное исчезновение парусов и их тяжелых реев. Наконец-то пар стал главным и единственным источником движения для крейсеров. Однако исчезновение громоздкого рангоута проектанты попытались «поправить» введением сомнительного, хотя и чисто отечественного новшества — боевых мачт. Они представляли собой полые цилиндры солидного диаметра, внутри которых располагались трапы, ведущие к массивным боевым марсам с многочисленными легкими орудиями. Неудивительно, что с такими сооружениями небольшие корабли приобретали довольно нелепый вид. Хуже того — заметно страдала остойчивость. После нескольких попыток от боевых
мачт отказались, а с тех кораблей, на которых таковые умудрились уже установить, их постепенно сняли.

В общем же, французские бронепалубные крейсера конца XIX века являли собой примерно такую же «коллекцию образцов», как и броненосцы. В последовательности типов трудно заметить какую-либо главную линию или идею. Два главных «наследника» и соперника Бертэна, корабельные инженеры Де-Бюсси и Л’Ом, гнули каждый в свою сторону, внося дополнительный хаос, и так в достатке созданный депутатами и чиновниками. Это отчетливо видно на примере артиллерийского вооружения. Адмиралы и конструкторы никак не могли выбрать достойный из трех основных крейсерских калибров: 164-мм, 138-мм и 100-мм — не то что один, но даже любые два. Первая пара средних по размерам крейсеров, «Даву» и «Сюше», несла по шесть 164-мм орудий, которые у первого дополнялись четырьмя 65-мм, а на втором — таким же количеством 100-мм. Чуть увеличенный тип «Жан Бар» (именно до него «выродился» первоначально планировавшийся «большой» крейсер, предполагавшийся потомок «Сесиль» и «Таж») получил только четыре 164-миллиметровки, но зато имел еще шесть 138-мм орудий. Следующая серия, состоящая из двух троек — типов «Фриан» и «Кассар», при чуть меньших размерах явила собой возврат к варианту вооружения «Сюше». Строившиеся в промежутке между тройками «Декарт» и «Паскаль», ничем не отличавшиеся по размерам от «соседей», получили по четыре 164-мм, но зато целый десяток 100-мм, как и аналогичная им пара, заложенная уже в самом конце века, — «Катина» и «Протэ».

В этой артиллерийской пестроте можно отметить одну особенность, характерную для французского флота и тесно связаную со столь заметными заваленными бортами. Конструкторы большинства стран, прежде всего англичане, предпочитали размещать наиболее мощные орудия в носу и корме, что позволяло им вести огонь на оба борта. А вот французы предпочитали ставить самые тяжелые пушки по старой традиции пониже, в спонсонах, чтобы не иметь проблем с остойчивостью. Поэтому завал борта имел важное значение, обеспечивая приличные углы обстрела для «главного калибра». Сравнивая вооружение крейсеров разных держав, следует помнить, что при бортовом расположении требуется вдвое больше орудий, чтобы получить ту же мощь огня. Правда, артиллерия другого борта выгодна при попытке «окружить» такой корабль с двух сторон, или как своего рода резерв: он может развернуться на 16 румбов и вести стрельбу неповрежденным бортом. Но, надо заметить, в реальных боях такие ситуации встречались не часто.
Разнобой в механическом оборудовании был ничуть не меньше, чем на палубах. Инженеры республики одними из первых приступили к попыткам внедрить новые водотрубные котлы. Преимущества последних для крейсерской службы очевидны: корабль способен быстрее дать ход и быстрее его набирать, что может оказаться решающим для погони или отхода. Первые водотрубные котлы системы Бельвиля появились на «Сюше», что стоило ему лишних 9 м длины (для размещения 24 новых котлов вместо восьми цилиндрических), дополнительных трех лет постройки и 20%-го увеличения стоимости. Аналогичное решение приняли и для «самых больших из средних» крейсеров. Один из них — «Альже» — также получил 24 котла Бельвиля и, плюс к тому, вертикальные машины тройного расширения, тогда как остальные два, «Исли» и «Жан Бар», довольствовались старыми цилиндрическими котлами и более консервативными паровыми машинами с горизонтальным расположением цилиндров. Однако на крейсере типа «Фриан» французы превзошли самих себя. Все три единицы серии имели различные котлы («Бужо» — 24 Бельвиля, «Шаслу-Лоба» и «Фриан» — по 20 типа Никлоса и Лагра-фель д-Аллеста). В сущности, весь тип стал объектом масштабного «научного эксперимента», и это при том, что в то время во Франции крейсера не числились в избытке. Только на следующих типах конструкторское буйство несколько успокоилось, и серии «кассаров» и «катина» уже имели однородные котельные установки (хотя и разные в каждой серии!).

Естественно, технические усовершенствования затронули не только корабельную механику, но и другие области военно-морской техники. Почти десятилетие, прошедшее со времени закладки первых «полусерийных» бронепалубников, «Даву» и «Сюше», до начала постройки последнего из них, «Протэ», изменялись не только котельные установки. Главным новшеством стало появление скорострельной артиллерии, позволявшей при формально одинаковом составе вооружения выпускать втрое-вчетверо больше снарядов за то же время. Впервые у французов такие пушки установили на «фрианах». Однако как орудия, так и котлы на старых кораблях все же подлежали замене, и по мере модернизации более ранние крейсера к началу XX века по оборудованию догнали своих поздних собратьев. Незначительность прогресса на пути, пройденном французскими конструкторами за это десятилетие, подчеркивается почти полным отсутствием различий между «Сюше» и «Протэ» или «Дю Шайла» — та же скорость, очень похожее вооружение, близкое водоизмещение, практически одинаковое бронирование. А между тем именно в эти 10 лет во многих других странах крейсера успели измениться очень значительно, а кое-где — и не раз!

Завершая разговор о французских бронепалубных крейсерах второго и третьего классов, следует сказать несколько слов о потомках «Милана». Первоначально заказанные адмиралом Обом шесть быстроходных единиц с его уходом успели претерпеть заметные изменения еще на чертежных досках, приобретя более солидный, но и более консервативный, или, если угодно, «обычный» вид. На них появилась 40-миллиметровая броневая палуба со скосами и коффердамами над ней. Артиллерия формально вроде бы заметно усилилась, однако все четыре 138-мм орудия располагались в бортовых спонсонах, так что в залпе участвовала только половина пушек.

Про использование кораблей в качестве быстроходных разведчиков пришлось забыть: 20-узловая скорость в 1890-х годах уже никак не гарантировала им неуязвимости от более сильного противника. Поэтому уже изначально эта шестерка предназначалась для рейдерских действий у себя под боком, в Средиземном море. На всякий случай предполагался еще один, совершенно экзотичный для того времени способ использования: в качестве быстроходных минных заградителей. При своем небольшом водоизмещении (меньше 2000 т) они в теории могли принимать до 150 мин. Такой вариант в случае военных действий вполне мог стать основным, поскольку стрельба на большой скорости едва ли представлялась возможной. Легкие корпуса начинали сильно вибрировать, как, впрочем, и сами паровые машины, создавая постоянную угрозу аварий. И хотя эти «хромоногие малыши» со своими длинными «носами» имели грозный вид, трудно представить, кого и как они смогли бы таранить, поскольку наверняка были бы остановлены артиллерией неприятеля.

Всего в 90-х годах XIX века Франция обогатилась коллекцией из двух дюжин бронепалубных «посудин» сомнительного качества и полезности. Большая часть их испытывала проблемы с остойчивостью, не в последнюю очередь из-за огромных таранов. Хотя они и не уступали по боевым свойствам аналогичным британским единицам, но проигрывали им в числе и стоимости. И, главное, все французские бронепалубники оставались небольшими, по сравнению с более крупными и сильными одноклассниками островного соперника. Впрочем, Бертэну удалось и здесь предложить свой вариант решения проблемы. Его крейсера получили бортовую броню, открыв тем самым новую эпоху в развитии класса.

В. КОФМАН