ГЕРОЙ ТУРЕЦКОГО ФЛОТА

К началу XX века Турция (Османская империя) формально располагала довольно многочисленным флотом. Однако боеспособность этой «армады» была крайне низкой. Например, в ходе войны с Грецией в 1897 году турецкие корабли бездействовали и не оказали никакого влияния на ход боевых действий. Политические потрясения, случившиеся в стране во второй половине 1900-х годов — приход к власти младотурок и подавление попытки сторонников прежних порядков восстановить «самовластие» султана — оказались для военно-морских сил настоящим спасением.

Новые правители вполне обоснованно решили, что государство не может ограничиваться развитием исключительно армии, а потому деятельно взялись за возрождение морской мощи. Для проведения реформ была приглашена британская миссия во главе с контр-адмиралом Дугласом Гамблем. В исторической литературе отмечен любопытный факт: «…британские офицеры хозяйничали в турецком флоте, благо все 42 турецких адмирала действительной службы были за полной непригодностью уволены в отставку». В дальнейшем руководители миссии и входившие в ее состав офицеры неоднократно менялись, но курс на качественное улучшение боевой подготовки и приобретение современных кораблей сохранялся вплоть до начала Первой мировой войны.

Впрочем, в части пополнения корабельного состава не обходилось без «вывертов». Ожесточенная борьба за весьма выгодные турецкие заказы шла между фирмами Великобритании, Германии и Франции. До какого-то момента участвовала в «дележке пирога» также Италия, но после 1911 года и начала Итало-турецкой войны это сотрудничество, естественно, прекратилось. На определенном этапе успех сопутствовал немцам, которые при самой активной поддержке лично кайзера и других «политических тяжеловесов» смогли сбагрить — иначе и не скажешь — туркам четыре новых, но не слишком удачных эсминца, а также два совершенно устаревших броненосца. Зато Туманный Альбион смог одержать верх в борьбе за возможность построить для османского флота линейные корабли новейшего типа (в Германии в это же время для Греции строился линкор «Саламис»), не остались без заказов и французские кораблестроители.

Минный заградитель спецпостройки

Среди многочисленных и дорогостоящих заказов новых боевых единиц, призванных усилить флот Османской империи, практически без внимания со стороны и военно-морских специалистов, и политиков, и журналистов остался один, выданный в 1910 году верфи «Германия» в Киле (Schiffs-&Maschinenbau AG ‘Germania’). Однако этот заказ можно в некотором роде назвать «историческим»: впервые для турецкого флота предполагалось построить специализированный минный заградитель.

Необходимо отметить, что к этому моменту развитие минного оружия в стране находилось, мягко говоря, не на высоте. Собственного производства морских мин в Турции не имелось, а закупки за границей осуществлялись в очень ограниченных количествах. Подготовленных специалистов-минеров было мало, к тому же, дело усугублялось не самой хорошей подготовкой личного состава. Как отмечалось в журнале «Морской сборник» за 1912 год, «…обучение личного состава даже на имеющихся военных кораблях поставлено очень слабо, а артиллерийской практики ни суда, ни береговые управления до последнего времени почти не имели». Это же касалось и минных постановок, и тральных работ, опыт проведения которых отсутствовал.

Применение минного оружия в войнах, предшествовавших Первой мировой, обернулось потерями для самих турок. Еще раз сошлемся на «Морской сборник», весьма подробно освещавший события Итало-турецкой войны: «Установленные в Дарданеллах мины были причиною двух несчастных случаев. 29-го апреля ударился о мину при выходе из смирнской гавани американский пассажирский пароход Texas, и быстро пошел ко дну; из 140 чел., находившихся на пароходе, едва удалось спасти половину. 1-го мая вечером случилось то же самое с буксирным пароходом Semendar и при этом погибло 22 чел. По другим сведениям, последний случай был с судном для извлечения мин». Добавим, что «американец» в действительности был турецким судном, а жертв при его гибели оказалось существенно меньше. Буксир и в самом деле занимался тральными работами, а среди погибших на нем людей 15 были военнослужащими, а семь — гражданскими. К этому «скорбному списку» нужно добавить и еще один турецкий пароход под американским флагом — подорвавшуюся и затонувшую 24 мая 1912 года «Неваду».

О погибших итальянских кораблях и судах нам ничего не известно, а вот греки понесли единственную, но весьма болезненную потерю: «16-го февраля греческий транспорт «Фемистокл» взорвался на мине у Карабуруна в Салоникской бухте и затонул. При этом погиб экипаж и 300 солдат, которых перевозили из Салоник на Албанское побережье» (речь здесь идет о событиях Первой Балканской войны, а февраль, соответственно, 1913 года).

Закладка минзага, получившего наименование «Нусрет» («Nusret», также встречается написание «Nusrat», на русский обычно переводится как «Божья помощь», в англоязычной литературе — «Divine Victory») состоялась в следующем после выдачи заказа году, а спуск на воду — 4 декабря того же 1911 года. На испытания он вышел в 1912 году, но в Турцию пришел только в 1913 году; задержка с окончательной передачей корабля заказчику была связана с участием Османской империи в Балканских войнах.

Новый турецкий минный заградитель представлял собой стальной двухвинтовой пароход водоизмещением 365 т. «Нусрет» имел следующие размерения: длина между перпендикулярами 40,2 м, ширина 7,5 м, осадка 3,4 м. Две изготовленные фирмой «Германия» паровые машины тройного расширения имели общую мощность 1200 л.с., паром их снабжали два водотрубных котла Шульца. На испытаниях корабль развил скорость 15 узлов, но уже к 1914 году она не превышала 12 узлов. Артиллерийское вооружение состояло из двух 47-мм крупповских орудий, на палубу можно было принять до 40 мин.

На момент вступления «Нусрета» в строй турецкий флот имел в своем составе всего два корабля аналогичного назначения — минный транспорт «Гиресун» («Giresun», построенное в конце 1870-х годов коммерческое судно, переоборудованное в 1910 году) и заградитель «Селаник» («Selanik», экс-буксир, построенный в 1900 году и переоборудованный в 1911 году). Причем «Гиресун» для минных постановок вообще не предназначался, а «Селаник» мог взять на борт всего 25 мин, так что усиление можно считать достаточно существенным.

Рассказ о том, почему правящие круги Османской империи решили вступить в войну на стороне Германии и Австро-Венгрии, явно выходит за рамки настоящей статьи. Отметим лишь то обстоятельство, что еще до того, как в Дарданеллы вошли германские корабли «Гёбен» и «Бреслау», а британский флот организовал блокаду пролива, турки начали ограничивать плавание иностранных судов и приступили к установке минных заграждений. Первые гальваноударные мины в количестве 22 штук уже 4 августа 1914 года выставил «Селаник». Затем к постановкам подключились еще два заградителя, переоборудованные из гражданских судов — «Интибах» и «Самсун» («Intibah» и «Samsun» соответственно; последний — «полный тезка» эсминца французской постройки). Эти заграждения получили первую жертву еще до вступления страны в войну — 1 октября на одной из мин подорвался турецкий же пароход «Мерсин». Получившее серьезные повреждения судно выбросилось на берег. Началась 4 августа постановка минных заграждений и в Босфоре, но там в роли заградителей действовали буксиры. В конце сентября и Босфор, и Дарданеллы по решению константинопольских властей, невзирая на протесты представителей стран Антанты, полностью закрыли для иностранных судов.

Первая мировая война

До наступления зимы 1914/15 года «Нусрет» к минным операциям не привлекался, а поскольку работы по прямому назначению не нашлось, был вместе с «Интибахом» задействован в качестве тендера при старом броненосце «Месудие». Об этом корабле в книге Г. Порея «Операции германо-турецких сил, 1914-1918» сказано: «При первых попытках выполнения эволюции выяснилось, что 40-летний линейный корабль «Месу-дие» не может держаться в строю: на нем не имелось даже указателей числа оборотов. Этот линейный корабль пришлось передать в распоряжение дарданелльской крепости в качестве плавучей батареи; там его новая радиостанция и противоминная артиллерия могли сослужить хорошую службу». Впрочем, долго служить плавбатареей старому броненосцу не пришлось: 13 декабря его отправила на дно британская субмарина В-11.

В том же декабре «Нусрет» принял участие в минных постановках в Дарданеллах. 17-го числа заградитель выставил 50 мин в так называемом барраже На (одна из них при постановке взорвалась), а вслед за тем еще 28-ю минами усилил выставленный в начале октября «Интибахом» барраж IV. Это заграждение получило обозначение Iva. В конце года, 30 декабря, «Нусрет» вновь усилил это заграждение — на сей раз было поставлено 39 мин в барраже IVb. К этому времени запас морских мин у турок иссяк, а потому постановки на несколько месяцев пришлось прекратить.

После вступления Османской империи в войну британские и французские подводные лодки начали атаковать турецкие корабли и суда в Дарданеллах и Мраморном море. Для противодействия субмаринам использовались все возможные силы, довелось поучаствовать в противолодочной борьбе и «Нусрету». Минзаг отличился 15 января 1915 года, когда французская лодка «Сафир» попыталась последовать примеру В-11 и прорваться через Дарданеллы в Мраморное море (вопреки запретам командования!). Но французским морякам не повезло — их корабль, хоть и смог пройти под минными заграждениями, всплыв у мыса Нара, недалеко от места гибели «Месудие», сразу же «напоролся» на противника — канонерскую лодку «Иса Рейс», «Нусрет» и катер «Чанаккале». Попавшая под обстрел субмарина попыталась спастись срочным погружением, но из-за технических неисправностей не удержала нужную глубину и ударилась о дно. После этого французский капитан не имел другого выбора, кроме как всплывать, а команда получила приказ спасаться. «Сафир» вскоре затонул, его судьбу разделили 14 из 27 членов экипажа, а остальных подобрал «Нусрет». Стоит отметить, что версии, согласно которым «Сафир» подорвался на мине или потерпел катастрофу вследствие посадки на мель, не соответствуют действительности.

Несколько нарушая хронологию событий, отметим, что спустя три года «Нусрет» снова принял участие в уничтожении подводной лодки, на сей раз — британской. Это была Е-14, в конце января 1918 года направленная командованием к мысу Нагара. Там в течение нескольких дней сидел на мели тяжело поврежденный «Гёбен» (в турецком флоте носил название «Явуз султан Селим»), но 26-го числа его удалось стащить на глубокую воду и увести в Константинополь. Е-14, подошедшая к Нагаре 28 января, линейный крейсер, понятное дело, не обнаружила. Но ее командир решил атаковать другую подвернувшуюся цель — минный заградитель «Интибах». Выпущенная торпеда прошла мимо, а сама несостоявшаяся жертва вместе с «Нусретом» и канонерской лодкой «Кемаль Рейс» обстреляли «англичанку» и начали ее преследование. Е-14 смогла уйти от турецких кораблей. Однако из-за повреждений управление субмариной было очень затруднено, и командир принял решение форсировать Дарданеллы в надводном положении. При выходе из пролива у Кумкале «четырнадцатая» попала под сильный артиллерийский огонь береговых батарей и затонула. Четыре офицера и 20 матросов погибли, девять человек были спасены.

Выдающийся успех небольшого минзага

В историю Первой мировой войны Дарданелльская операция вошла как пример неудачного воплощения не самого удачного замысла. В настоящее время ведутся споры и о том, насколько искренним было желание союзников по Антанте действительно помочь России, и о «сердечности согласия» между Британией и Францией в вопросе о Проливах и перспективах дележа «турецкого наследства». Для нас же главным является чисто военный аспект этой богатой на потери (для обеих сторон) и не слишком богатой для союзников на успехи кампании.

Стремление британо-французского командования прорваться в Мраморное море силами флота, без привлечения сухопутных войск, изначально многими военными специалистами рассматривалось как авантюра. Однако эффектная (с взрывом порохового погреба) бомбардировка кораблями Дарданелльских укреплений в 1914 году все-таки позволяла надеяться на то, что защищавшие пролив форты и батареи будут огнем тяжелой морской артиллерии разрушены и подавлены, а выставленные турками минные заграждения — благополучно вытралены.

В реальности все оказалось далеко не так просто. Предпринятые в феврале — начале марта 1915 года обстрелы турецких укреплений к сколько-нибудь заметным успехам не привели. К тому же, выяснилось, что предназначенные для уничтожения минных заграждений экс-рыбаки попросту непригодны для этой цели — как по характеристикам самих судов, так и по подготовке команд. И в довершение всего, германские морские офицеры (как, впрочем, и сами турки) обратили внимание на особенности маневрирования кораблей противника — выполнив часть своей боевой работы, они совершали разворот в небольшой бухте Эренкёй (Erenkoy) у азиатского берега пролива.

Кто именно предложил поставить в этом месте минное заграждение, ориентированное не поперек пролива, а вдоль берега — вопрос спорный. Одни исследователи полагают, что это была инициатива лично германского адмирала Гвидо фон Узедома. Этот храбрый и опытный 60-летний моряк был в августе 1914 года направлен в Турцию, где получил звание мушира (маршала / адмирала флота) и занимал ответственейший пост начальника обороны Проливов. Существует также мнение, что предложение высказал один из офицеров штаба фон Узедома по фамилии Геель или Гель (нем. Geehl или Gehl), а турки склонны приписывать идею «нестандартного» размещения минного заграждения своему специалисту бинбаши Хафизу Назми (Binbasi Nazmi). Так или иначе, но решение поставить мины в водах, которые союзники считали безопасными, было принято в первых числах марта.

В соответствии с этим в Чанаккале из Константинопольского арсенала «Интибах» доставил 26 мин «Карбонит», больше в запасе у турок в тот момент просто не имелось. Мины принял на палубу лучший из заградителей, «Нусрет», которым командовал юзбаши Хакки (Tophaneli Yüzbasi Hakki). Споры о числе мин шли много лет: говорилось о 20, 22, 24, 25 и 26 штуках. Наиболее достоверным стоит считать последнее число — именно оно фигурирует в военном дневнике Назми-бея. Можно также упомянуть и совсем уж «легендарную» версию событий, высказанную вскоре после окончания Первой мировой войны турецким генералом Чефат-пашой, непосредственным участником обороны Дарданелл. Он поведал британскому военному представителю бригадному генералу Персивалю о… восьми минах, что никак не может соответствовать действительности.

На постановку в бухту Эренкёй «Нусрет» вышел из Нары в ночь с 7 на 8 марта, мины ставились в темноте, погода была, простите за вульгарность, средней паршивости. Минные интервалы по плану должны были составлять 100 м, фактически — от 100 до 150 м, общая протяженность линии составила, по разным данным, 3 км или 3000 ярдов, заданное углубление — 4,5 м. Выполнив задание, заградитель благополучно вернулся в свою базу. А его командир Хакки-бей сразу после похода скончался от сердечного приступа (Назми-бей пережил его на четверть века и умер в 1940 году).

До 18 марта союзники о новом турецком заграждении ничего не знали. Но в тот день, предприняв попытку уничтожения турецких укреплений и решительного прорыва через Дарданеллы, в полной мере ощутили силу минного оружия. Первым на выставленной «Нусретом» мине в 13:45 подорвался французский броненосец «Бувэ». В посвященном этому кораблю выпуске журнала «Морская коллекция» (№12 за 2010 г.) говорится: «Проходя на скорости примерно 12 уз. мимо селения Эрен-Кей, корабль вдруг содрогнулся от взрыва. Прогремело как раз напротив правой 274-мм башни, то есть того самого отсека, где защита от подводных взрывов была наихудшей, а опасность затопления — наибольшей. Сила взрыва, по описаниям очевидцев, была очень большой — в левой 274-мм башне даже подбросило пушку, а «Бувэ» на несколько секунд накренился на левый борт…

Через несколько десятков секунд после взрыва «Бувэ» уже практически лег на борт; затем корма броненосца резко пошла вниз, и он затонул. По разным оценкам, на это ушло от 55 секунд до менее чем двух минут.

На помощь успевшим покинуть корабль морякам немедленно направили шлюпки с остальных броненосцев (в первую очередь с «Голуа») и английских миноносцев. Турки открыли по спасателям огонь, но, к счастью, попаданий не добились. Всего удалось поднять из воды 75 человек, в том числе пять офицеров. Пятеро из спасенных вскоре умерли от полученных ран, доведя число жертв взрыва до 648 человек».

Следующей жертвой, в 16:11, стал британский линейный крейсер «Инфлексибл», которому ранее изрядно досталось от огня неприятельской артиллерии. Корабль коснулся мины правым бортом в районе отделения носового торпедного аппарата; считается, что место взрыва было на 4,1 м ниже ватерлинии. Линейный крейсер принял более 1600 т воды, получил заметный крен на правый борт, на нем вышло из строя электрическое освещение. Потери в результате взрыва составили 39 человек (были убитые и раненые также в результате попаданий неприятельских снарядов).

«Инфлексибл» смог добраться до острова Тенедос, где из-за угрозы затопления корабль пришлось посадить на мель. В апреле линейный крейсер отвели на Мальту и отремонтировали, в строй он вернулся в мае 1915 года.

Всего через несколько минут после «Инфлексибла», в 16:14, на мине подорвался броненосец «Иррезестибл». На нем сразу же затопило правое машинное отделение, где погибли люди, появился и начал быстро увеличиваться крен. С поврежденного корабля эвакуировали экипаж (остались 10 добровольцев для обеспечения буксировки).

Когда в 16:50 командовавший британо-французскими силами контр-адмирал Джон де Робек получил достоверную информацию о том, что броненосец подорвался на мине, последовало решение отозвать все остальные корабли из пролива. Рядом с поврежденным «Иррезестиблом» остались эсминцы и броненосец «Оушн», которому предписывалось по возможности взять неудачливого собрата на буксир. Но в 18:05 «Оушн» и сам правым бортом подорвался на мине. Команду с него благополучно эвакуировали, но спасти корабль не удалось. Оба поврежденных броненосца позднее затонули (возможно, что перед гибелью «Иррезестибл» подорвался еще раз).

Небольшое минное заграждение, выставленное 365-тонным «Нусретом», как оказалось, имело едва ли не стратегическое значение! После тяжелых потерь союзный флот отказался от дальнейших попыток прорыва через Дарданеллы, а вскоре войска Антанты начали десантную операцию на Галлиполийском полуострове. И союзники, и турки в ходе боев понесли тяжелые потери, а завершилось все в начале 1916 года эвакуацией десанта.

Кстати, поставленной «Нусретом» мине нередко приписывают и повреждение еще одного броненосца — французского «Голуа», покинувшего пролив с сильным дифферентом на нос. Однако этот корабль пострадал не от взрыва мины, а от попадания крупнокалиберного снаряда.

В дальнейшем в ходе Первой мировой войны «Нусрет», за исключением описанной выше охоты на Е-14, ничем особо не отличился. Он еще несколько раз привлекался к не слишком масштабным минным постановкам, да «подрабатывал» в качестве вспомогательной единицы.

В мае 1919 года заградитель смог избежать захвата греками, и значился в составе кемалистского флота, по состоянию на 1923 год он числился в строю. Впрочем, по большей части «Нусрет» просто стоял в Стамбуле. В 1926-1927 году минзаг прошел ремонт и модернизацию, после чего его вооружение состояло из двух 57-мм орудий, а принимать он теперь мог до 60 мин.

В 1937 году «Нусрет» переименовали в «Ярдин» («Yardin») и перечислили в водолазные суда, а в 1939 году определи в тендеры с возвращением прежнего наименования. В 1955 году его вывели из состава флота и в течение нескольких лет планировали превратить в корабль-музей, но в итоге в 1962 году продали частному владельцу, превратившему экс-минзаг в грузовое судно (насколько известно, с заменой главных механизмов на дизель) и давшему новое название — «Каптан Нусрет» («Kaptan Nusret»). Сменив нескольких владельцев, судно дожило до апреля 1989 года, когда затонуло в Мерсине.

Однако на этом история «героя Дарданелл» не завершилась. После почти десятилетнего пребывания на дне «Нусрет» был поднят и приобретен муниципалитетом Тарсуса. «Ветерана» отреставрировали и превратили в корабль-музей: ныне он считается одной из главных достопримечательностей парка Тарсус Чанаккале. Но вот что любопытно: в настоящее время «Нусретов» существует два! Дело в том, что в конце XX века на военно-морской верфи Гёльджюка была построена довольно точная реплика заградителя, предназначенная для выставления в Военном музее Чанаккале. И этот новый «Нусрет» не просто стоит на швартовах, но и время от времени участвует в парадах.

Борис СОЛОМОНОВ