КАК РУШАТСЯ НАДЕЖДЫ

Есть роковые дни, которые могут покончить с самыми смелыми надеждами и устремлениями. Таким днем стало для итальянцев 11 ноября 1940 года. Флот дуче наконец-таки получил серьезные основания для того, чтобы воплотить в жизнь идею своего вождя — превратить Средиземное море в Маrе nostro — «наше море». Шесть линкоров, сосредоточившись в гавани Таранто, превосходили британские силы и могли теперь претендовать на господство на море.

Но англичане думали иначе. Всего два десятка «суордфишей» с авианосца «Илластриес» смогли в корне изменить ситуацию. Хотя нападавшим пришлось выделить половину сил для отвлечения зенитной артиллерии и освещения целей, оставшиеся самолеты добились пяти торпедных попаданий. Новейший «Литторио» и модернизированный «Кайо Дуилио» надолго вышли из строя, а «Конте ди Кавур» вообще выбыл из игры.

Так молодые британские пилоты покончили с притязаниями итальянцев на «колыбель человечества», как часто называют Средиземное море. Притязаниями, которые долго подготавливались и обосновывались, в которых немаловажную роль играли линейные корабли — как тогда представлялось, основа морской мощи…

Из первой мировой войны итальянский линейный флот вышел в весьма ослабленном состоянии: не поучаствовав ни в едином сражении, он потерял дредноут «Леонардо да Винчи», поставив Италию в тяжелое положение перед лицом постоянного соперника на Средиземном море — Франции.

Соотношение линейных сил Италии и Франции 1:1,5, предусмотренное Вашингтонским соглашением, конечно же, не устраивало амбициозных итальянцев. А когда потенциальный противник объявил о постройке двух новых кораблей — хотя и относительно небольших, но мощных и быстроходных «Дюнкерка» и «Страсбурга», чаша терпения переполнилась. Необходимо было дать надлежащий ответ.

И ответ последовал — достаточно оригинальный и неожиданный. Недостаток средств не позволял построить необходимые для противостояния 5—6 новых судов, поэтому конструкторы предложили перестроить имеющиеся 4 дредноута таким образом, чтобы они могли успешно сразиться с двумя «дюнкерками» и уйти от остальных, устаревших французских линкоров.

Идея состояла в удалении средней башни и размещении на месте подбашенных отделений новых машин. Для решения поставленной задачи пришлось проделать немало работ. Первыми в 1933 году на стапели встали «Кавур» и «Чезаре». С них сняли башни и все надстройки, извлекли машины и котлы и приступили к перестройке корпуса. Его носовую часть удлинили на 10,3 м, пристроив прямо к старому таранному носу дополнительную конструкцию с клиперским форштевнем. (Впоследствии эта странная конфигурация дала пищу для домыслов об удобстве размещения в межкорпусном пространстве заряда, якобы отправившего на дно «Новороссийск» — бывший «Чезаре».) Удлинение корпуса понадобилось прежде всего для обеспечения более высокой скорости, не совместимой со старыми обводами. Новая энергетическая установка хотя и весила на треть меньше старой, но развивала втрое большую мощность! Механизмы разместили в шахматном порядке — по левому борту спереди находились котлы, за ними — турбины, а по правому — наоборот. Предполагалось, что обновленные таким образом дредноуты достигнут скорости в 28 узлов.

Оригинально решилась и проблема с вооружением. 305-мм пушки выглядели несолидными рядом с французскими 340-мм и новыми 330-мм, в особенности после удаления средней трехорудийной башни. А разработка нового крупнокалиберного орудия для старых судов являлась делом невыгодным. Тогда итальянцы просто рассверлили свои двенадцатидюймовки до калибра 320 мм. Дело выглядело весьма рискованным: пушки британской конструкции, находившиеся на вооружении итальянских дредноутов, изготавливались путем намотки многих километров проволоки на внутреннюю трубу. При рассверливании пришлось удалить несколько слоев этой «намотки» и вставить новый лейнер. Прочность при этом могла серьезно пострадать, но к чести итальянских оружейников надо отметить, что «операция» прошла отлично: их линкорам пришлось не раз вести огонь, но орудия прекрасно «держали удар». Новые пушки дополнялись достаточно совершенной системой управления огнем. В результате вооружение модернизированной четверки оказалось вполне конкурентоспособным в сравнении с «французами».

Полностью обновилась и вспомогательная артиллерия. Место казематных 120-мм пушек заняли шесть спаренных башенных установок (того же калибра, но более современной модели), размещенных на верхней палубе, а также восемь 100-мм зениток.

Не меньше изменений претерпела и защита — в основном палубная и подводная. Толщина главной броневой палубы над энергетической установкой составила 80 мм, а над погребами — 100 мм. Усилили и барбеты, причем также оригинальным образом: их «обнесли» снаружи дополнительным кольцом 50-мм брони. Хотя ненужный теперь каземат сняли, общий вес брони увеличился на 3200 т, достигнув солидной цифры в почти 40% от стандартного водоизмещения — совсем неплохо для традиционно считавшихся слабо защищенными «итальянцев».

Очередной «изюминкой» модернизации стала противоторпедная защита. Главный конструктор генерал Пульезе предложил оформить ее (вместо обычных плоских переборок) в виде двух концентрических труб: внутренняя была полой и предназначалась в качестве «жертвы» для гашения силы подводного взрыва, а внешняя на удаленной от борта стороне представляла собой 25-мм полукруглую броневую переборку. Идеи Пульезе зародились еще в период первой мировой войны и проверялись с начала 20-х годов, но только теперь настало время их осуществления. Мнения о качестве такой защиты существовали и существуют самые разные; по опыту войны можно лишь сказать, что более важное значение имеет общая ширина, а не форма противоторпедной защиты.

Столь обширные работы потребовали немало средств и времени. Только через 4 года «Кавур» и «Чезаре» вновь вошли в состав действующего флота. Впервые они показали себя в мае 1938 года, на морском параде в Неаполитанском заливе, который почтили присутствием оба фашистских лидера, Муссолини и Гитлер.

Вслед за первой парой наступила очередь двух оставшихся, «Андреа Дориа» и «Кайо Дуилио». Почти «систершипы» своих предшественников, они прошли аналогичную модернизацию в 1937—1940 годах. Полубак, ранее более короткий, чем у «Чезаре» и «Кавура», продолжили до той же длины, так что внешний облик линкоров стал еще более одинаковым. Также надставили нос и корму. Но скорость оказалась несколько меньше, чем у «кавуров».

Главное отличие заключалось во вспомогательной артиллерии, которая на сей раз состояла из двенадцати новых 135-мм орудий (в четырех трехорудийных башнях с хорошей защитой), расположенных в носовой части. Основательно устаревшие 100-мм зенитки были заменены десятью новыми 90-мм универсальными пушками в более маневренных одиночных установках.

Вторая пара еще только готовилась ко вступлению в строй, когда первой уже довелось побывать в бою. В сражении у Пунта-Стило 9 июля 1940 года ей пришлось обменяться залпами с британскими «Уорспайтом», «Малайей» и «Ройял Совереном». Снаряд с «Уорспайта» поразил «Чезаре» в основание трубы и заставил итальянцев быстро покинуть поле боя. До несчастья в Таранто все четыре модернизированных линкора поучаствовали в коротких стычках с английскими силами, но более не получали повреждений — впрочем, не нанося никакого ущерба и противнику.

После Таранто затонувший «Кавур» подняли и перевели ремонтироваться в Триест. Работы продвигались неспешно, и до капитуляции Италии в строй он не вошел. А затем вновь отправился на дно, на сей раз чтобы предотвратить захват бывшими союзниками и новыми врагами — немцами. Те все же в очередной раз подняли линкор на поверхность, но воспользоваться им не смогли. Американская авиация вернула «Кавур» в ставшее уже привычным «подводное» состояние в 1945 году. Вновь поднят на поверхность он был спустя семь лет, и только для того, чтобы пойти на слом.

Самая интересная судьба выпала на долю его «напарника». «Джулио Чезаре» счастливо избежал тарантского позора и участвовал в еще нескольких нерешительных столкновениях с британскими кораблями. Долгая непрерывная служба, казалось бы, исчерпала его боевые возможности, и в 1943 году линкор спровадили в Полу в качестве плавучей казармы и учебного судна. После капитуляции Италии ему пришлось отправиться на Мальту. По завершении войны в результате дележа флотов фашистских держав «Чезаре» достался СССР. Переданный 3 февраля 1949 года, он получил название «Новороссийск» и спустя сорок лет после закладки стал самым мощным линейным кораблем советского флота!

Рано утром 29 октября 1955 года в Севастопольской бухте прозвучал взрыв, давший пищу многочисленным предположениям. Уже изрядно одряхлевший линкор, к тому же «домодернизированный» до состояния неплохой водопроницаемости новыми хозяевами, внезапно опрокинулся в ходе неудачно проводившихся спасательных работ. Некоторые до сих пор полагают, что к гибели «Новороссийска» приложили руку и итальянские диверсанты, и американские сверхмалые подводные лодки. Но официальная версия — подрыв на невытраленной донной германской мине — является, пожалуй, единственно разумной.

«Дорна» и «Дуилио» участвовали в дальнем прикрытии своих конвоев в Северную Африку, благополучно избежали английских торпед и американских бомб — только для того, чтобы сдаться союзникам в сентябре 1943 года. Однако спустя несколько месяцев англо-американцы вернули оба линкора новому итальянскому правительству. Они составили основу послевоенного итальянского флота, прослужив до 1956 года, а затем отправились на слом.

Вернемся, однако, к довоенным годам. Пока модернизировались старые дредноуты, а французы приступили к постройке своих «дюнкерков», итальянские конструкторы медленно и тщательно разрабатывали новый проект. Работами руководил все тот же Пульезе. К 1934 году проектирование закончилось, и сразу же на верфях Генуи и Триеста состоялась закладка двух новых кораблей — первых в мире линкоров последнего поколения, сочетавших хорошую защиту и большую скорость при мощном вооружении.

Ответ на французский вызов стал поистине сокрушительным. Первоначально планировалось удержаться в пределах «договорных» 35 тысяч тонн. Но уже в ходе проектирования стало ясно, что в этом случае придется пожертвовать каким-либо из боевых элементов. Итальянцы вполне резонно, хотя настолько же и нечестно, решили, что к тому моменту, когда их питомцы войдут в строй, договорные ограничения изменятся или вообще отпадут. В итоге проектное стандартное водоизмещение «Литторио» достигло 40 тыс.т, а обычная кораблестроительная перегрузка добавила еще 500—700 т. Зато такие размеры позволили обеспечить оптимальные боевые качества корабля.

Традиционно высокая скорость (достигшая на испытаниях 31—31,5 узла) сочеталась с неожиданной для «итальянцев» очень хорошей и тщательно продуманной защитой. Главный пояс имел наклон наружу, увеличивающий его эффективную толщину, и состоял из двух слоев. Внешний, толщиной 70 мм, предназначался для «обезглавливания» наконечников бронебойных снарядов, сразу снижая их пробивающую способность примерно на четверть. Менее чем в полуметре вглубь находились основные плиты толщиной 280 мм, а в метре позади них — наклоненная под тем же углом 36-мм броневая переборка. Но и этим дело не кончалось: глубже в корпусе располагалась вторая 24-мм броневая переборка, на сей раз имевшая наклон внутрь корабля. Попавшему в борт снаряду предстояло пробить в сумме 420 мм брони. Выше главного пояса борт бронировался 70-мм листами (45 мм на полубаке), также способными деформировать бронебойный наконечник. Столь же внушительно выглядела защита сверху: главная броневая палуба над погребами имела толщину 162 мм, а над машинами — 110 мм. Верхняя палуба выполнялась из 36-мм броневых листов. Хорошо прикрывались и башни главного калибра, весившие более полутора тысяч тонн каждая! Исключительную толщину имели лобовые плиты башен вспомогательного калибра — такую же, как и главного — целых 350 мм. В качестве подводной защиты, естественно, использовалась излюбленная «труба» Пульезе диаметром почти 4 м с 40-мм кольцевой противоторпедной переборкой.

В общем, «Литторио» стал одним из наиболее защищенных линкоров за всю их историю. Вооружен он был также неплохо. Хотя итальянцы ограничились 15-дюймовым главным калибром (просто не сумев создать пушки максимально разрешенного, 406-мм), они попытались скомпенсировать размер очень высокими баллистическими характеристиками. Снаряд весил примерно столько же, сколько у знаменитой английской 15-дюймовки, но его начальная скорость достигала 850 м/с. По своей способности пробивать броню орудия «Литторио» превышали не только все 15-дюймовые, но также и некоторые 16-дюймовые пушки. Однако столь высокие возможности дали и отрицательный побочный эффект. Высокая начальная скорость снаряда вызывала сильное выгорание стволов, и после буквально нескольких первых выстрелов баллистика менялась, снижая точность стрельбы.

Вторую пару однотипных линкоров, «Рома» и «Имперо», заложили в 1938 году, перед самой войной. Это сказалось на их судьбе. Но если «Рому» все же удалось ввести в строй (почти через 4 года после закладки), то «Имперо», заложенный и спущенный на полгода раньше, так и остался у достроечной стенки до капитуляции Италии.

Впрочем, судьбу и остальных, пожалуй, лучших образцов итальянского кораблестроения нельзя назвать счастливой. «Литторио» получил свои 3 торпеды в Таранто и ремонтировался полтора года. После падения режима Муссолини его переименовали в «Италию».

Его собрат «Витторио Венето» также пострадал от торпед: в битве при Матапане свое дело сделал торпедоносец «Суордфиш», отправив линкор в ремонт почти на полгода. А через 2 месяца после его завершения новая британская торпеда, на сей раз с подводной лодки, снова привела корабль на завод. В 1943 году оба линкора стали излюбленными целями союзной авиации: англо-американцы боялись их попыток повлиять на действия в Северной Африке. Но бомбардировщики не нанесли главной силе флота дуче сколь-нибудь серьезных повреждений.

И все же авиация сыграла свою роковую роль в судьбе последнего линкора серии — «Ромы». В момент капитуляции Италии все боеспособные корабли направились сдаваться на Мальту. Командующий флотом адмирал Карло Бергамини избрал в качестве флагмана совершенно новую «Рому», ни разу не участвовавшую ни в одной боевой операции. И первый же ее поход стал для нее последним. 9 сентября отряд атаковали самолеты бывшего союзника — Германии, применившие свое новое оружие. Управляемая по радио планирующая бомба весом свыше тонны пробила насквозь борт и палубу «Ромы» и взорвалась под днищем. Уже одного этого было бы достаточно для полного выхода линкора из строя. Но второе попадание стало еще более разрушительным. От него сдетонировали передние погреба, и флагман пошел ко дну, унося с собой адмирала и более 1200 человек команды. Шедшую следующей в строю «Италию» также пронзила насквозь еще одна такая же бомба, по счастью, разорвавшись уже за противоположным бортом. Бывший «Литторио» благополучно сдался, воссоединившись с «Витторио Венето» в английском плену.

Англичане нашли для «узников» неплохую камеру, загнав их в озеро Амаро в южной части Суэцкого канала. Там оба самых могущественных итальянских корабля тихо ржавели в течение 4 лет. Уже в 1947 году их вернули в руки хозяев, но только затем, чтобы отнять снова. По условиям мирного договора «Италия» и «Витторио Венето» передавались США и Англии, которые должны были их немедленно разобрать. Эту обязанность союзники возложили на саму Италию, и в 1948 году основа морской мощи главного претендента на господство в Средиземном море превратилась в груду металлолома.

В. КОФМАН