ПОСЛЕДНИЙ БОЙ ГАЛЕОНА «РИВЕНДЖ» (Окончание. Начало «М-К» № 12-2018)

Поражение Армады в боях с англичанами и последовавшее затем возвращение вокруг Британских островов дорого обошлись испанскому флоту. Если непосредственно в противостоянии с противником было потеряно менее десятка кораблей, то плавание в незнакомых бурных водах погубило более полусотни. А большинство из добравшихся до своих портов находились в отвратительном состоянии. Один из них даже выскочил на берег, поскольку на его борту не осталось моряков, способных убрать паруса или отдать якорь. Однако в целом потери оказались не столь катастрофическими, как об этом порой пишут: всего уцелело 65 единиц — половина списочного состава, включая многие большие галеоны.

НЕУДАЧНЫЙ ПОХОД ДРЕЙКА

После победы над Великой Армадой превосходство на море перешло к англичанам. Уцелевшим испанским кораблям требовался ремонт, обученных моряков не хватало, погибли многие толковые командиры. В довершение всего после столь сокрушительного провала боевой дух подданных Филиппа II заметно упал.

Дрейк считал, что ситуация как нельзя лучше подходит для того, чтобы перенести войну на вражескую территорию. В этом его горячо поддержал известный военачальник сэр Джон Норрес, снискавший славу в сражениях с испанскими войсками герцога Пармы в Нидерландах. Согласно представленному королеве плану, предполагалось в очередной раз пройти огнем и мечом по испанским берегам, а увенчать экспедицию захватом Лиссабона и возведением на португальский престол английского ставленника.

Елизавета I одобрила предложение Дрейка и Норреса, и в целом все предприятие было организовано по принципу «сочетания» государственных и частных интересов. Казна выделяла часть средств, Королевский флот предоставлял восемь больших кораблей. Участвовали в деле и королевские войска (в числе прочего, Дрейку должны были предоставить осадную артиллерию). Кроме того, голландцы пообещали прислать отряд кавалерии и 23 роты пехоты.

Увы, но на деле все оказалось не столь радужно: голландцы прислали значительно меньше людей, чем обещали, королева так и не выделила осадных орудий, да еще и с самого начала похода возникли огромные трудности с продовольствием. Тем не менее, Дрейк и Норрес надеялись на успех, ведь под их командованием оказались очень значительные силы: восемь королевских кораблей, 77 вооруженных торговых судов, да еще и присоединившиеся уже в море голландские транспорты — обычно указывают, что их насчитывалось шесть десятков. Личный состав этой «Контрармады» (одно из наиболее распространенных в исторической литературе названий экспедиции) состоял из 3000 английских и 900 голландских моряков, 11000 солдат и 1000 волонтеров. Флагманом сэра Френсиса, как и во время противостояния с Армадой, стал галеон «Ривендж».

Поход начался в марте 1589 года, и уже вскоре англо-голландский флот подошел к Ла-Корунье. Хотя город был хорошо укреплен и располагал достаточно сильным гарнизоном, нападавшим удалось после упорного боя захватить нижнюю крепость. Верхнюю крепость испанцы удержали, зато неподалеку от Ла-Коруньи Норрес сумел разгромить восьмитысячный неприятельский отряд. Забрав неплохие трофеи (включая 50 бронзовых пушек и много другого оружия) и предав огню захваченную часть города, экспедиция двинулась дальше вдоль побережья.

В 50 милях к северу от Лиссабона Дрейк захватил город Пениши, где высадил на берег сухопутные войска Норреса, претендента на португальский престол дона Антонио и сбежавшего на войну — вопреки запрету королевы — фаворита Елизаветы I лорда Эссекса. Флот же направился к устью реки Тахо. Сэр Френсис сильно сомневался в том, что столицу Португалии можно будет взять без осадной артиллерии и, главное, в случае, если горожане не поддержат дона Антонио. Тем временем личный состав кораблей косили болезни, поредел и экипаж «Ривенджа». Не лучше обстояли дела и на суше, где убыль от болезней усугублялась начавшимся дезертирством. И в довершение всего выяснилось, что поддерживать дона Антонио практически никто не собирается.

Известия из Англии тоже не обнадеживали: королева требовала возвращения лорда Эссекса, выражала недовольство большими расходами и отказалась присылать дополнительные войска и осадную артиллерию. Дрейк и Норрес пришли к выводу, что без поддержки самих португальцев даже в случае успешного взятия Лиссабона удержать его не удастся. Теперь вся кампания теряла смысл. Правда, на море удалось добиться некоторых успехов — захватить около восьми десятков французских и ганзейских судов, преимущественно груженых зерном. Но этого было явно недостаточно, и последовало решение атаковать Виго. Город захватили и разорили, но из-за болезней в строю осталось совсем мало людей. Пришлось разделить оставшиеся силы: Норрес с призами и большей частью собственно союзной эскадры, забрав больных и раненых, отправился в Англию. Дрейк же повел флотилию из 20 кораблей к Азорским островам.

И вновь сэру Френсису не повезло. Жесточайший шторм едва не погубил англичан, причем от разгула стихии изрядно пострадал и «Ривендж». Из-за открывшейся течи флагманский корабль едва не затонул и добрался до Плимута с большим трудом. Провал экспедиции и «непомерные» (с точки зрения королевы, не желавшей тратить денег на войну) расходы — продажа призов и взятая добыча компенсировали их не полностью — привели к тому, что Дрейк на несколько лет оказался в опале. При этом никого в то время не интересовало, какой серьезный урон был нанесен и экономике, и престижу Испании!

ФЛАГМАН МАРТИНА ФРОБИШЕРА

В 1590 году «Ривендж» стал флагманским кораблем еще одного неординарного человека — сэра Мартина Фробишера. О нем стоит рассказать особо.

Еще в середине XVI века представители разных стран не раз подавали протесты из-за действий английских пиратов. Испанский посол в Лондоне утверждал, что в Дувре даже существует рынок по торговле испанскими дворянами: их захватывали в плен с целью получения выкупа. В нотах протеста особенно часто упоминалось имя Томаса Уиндхэма из Норфолка. Говорилось, что он перехватывал в Ла-Манше суда с грузом сахара в таких количествах, что смог организовать в Уотерфорде практически постоянную оптовую торговлю этим высоко ценимым товаром. Но никаких мер в отношении Уиндхэма корона предпринимать не стала, более того, сей «достойный во всех отношениях» моряк со временем оказался, ни много, ни мало, вице-адмиралом английского Королевского флота. А для истории пиратства этот и сам по себе незаурядный персонаж представляет дополнительный интерес как раз тем, что на его корабле в 1553 году начал морскую службу в качестве юнги Мартин Фробишер.

Мартин родился примерно в 1535 году (точная дата неизвестна), рано остался без отца, уже в детстве отличался отчаянной храбростью и упорством. Морская служба пришлась юноше по душе, он совершил несколько походов, в том числе к берегам Африки с работорговцами Хокинса. Однажды Фробишер добровольно согласился остаться в заложниках у африканского царька, затем попал в плен к португальцам. Иному приключений хватило бы на всю жизнь, но, даже женившись, Мартин не захотел осесть на берегу и сменить род занятий. В начале 1560-х годов он пиратствовал вместе со своим братом Джоном, и довольно успешно. Но когда в 1563 году добычей Фробишеров стало испанское судно с предназначавшимися самому Филиппу II ценными грузами, терпение властей иссякло, и Мартина посадили в тюрьму. Впрочем, ненадолго (англичан-то он не грабил), и вышедший на свободу моряк вновь вернулся к прежнему занятию.

Не приходиться удивляться тому, что в 1565 году Мартин вновь оказался в тюрьме, где оставался на редкость долго. Освободили пирата… в следующем году. Это прекрасно показывает, как относились английские власти к пиратам (если, конечно, они не грабили соотечественников и союзников): за кражу кошелька можно было получить куда более суровое наказание.

Тюрьма показалась Фробишеру не самым привлекательным местом, а потому он решил стать приватиром. Патентом его сперва снабдили французские гугеноты, затем — голландцы. Но соблюдение правил «узаконенного морского разбоя» пришлось Мартину не по вкусу, а потому в 1569 году он в очередной раз оказался в английской тюрьме. Понятно, что вновь по обвинению в пиратстве…

Новое заключение оказалось достаточно длительным (пожалуй, за кражу курицы он отсидел бы меньше) и навсегда отвратило Фробишера от «явного криминала». Освободившись, он в 1572 году поступил на службу в Королевский флот. Затем в 1574 году возглавил экспедицию, искавшую Северо-Западный проход из Атлантики в Тихий океан. Проход найти не удалось, зато англичане совершили немало открытий, а главное — привезли образцы руды, сочтенной золотоносной. В результате к берегам Северной Америки снарядили новую экспедицию, а затем — в 1578 году — и третью. Увы, но после возвращения Фробишера в Англию выяснилось, что золота в привезенной руде и камнях нет: золотистые блестки оказались пиритом.

Следующий важный этап морской карьеры Фробишера — участие в рейде под командованием Дрейка в Карибское море. Затем последовала кампания, в ходе которой было предотвращено испанское вторжение в Англию и разбита Великая Армада. Во время боев летом 1588 года Фробишер был одним из командиров английского флота и держал флаг на 760-тонном галеоне «Трайэмф». За храбрость в боях и умелое командование Фробишер был посвящен в рыцари. Затем сэр Мартин принял участие в нескольких морских походах, направленных против испанских коммуникаций в Атлантике, хотя именно на «Ривендже» особых успехов не добился. А в 1594 году Фробишер во главе небольшой эскадры отправился к берегам Франции, на помощь сражавшимся с испанцами французским гугенотам. Во время штурма Бреста он был смертельно ранен и в ноябре умер в Плимуте.

ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД И НЕРАВНЫЙ БОЙ ГАЛЕОНА

В начале 1591 года командование «Ривенджем» принял еще один заметный персонаж елизаветинской эпохи — Ричард Гренвилл. Поскольку он, в отличие от Дрейка и Фробишера, происходил из корнуолльских дворян, дата его рождения известна точно — 15 июня 1542 года. Отец Ричарда был морским капитаном и в 1545 году погиб при крушении своего корабля «Мэри Роз».

Ричард с юности отличался необузданным нравом и тягой к авантюрам. В возрасте 25 лет он отправился в Европу для участия в войне с Турцией. После возвращения в Англию занялся политической деятельностью, стал членом Британского Парламента, одно время был шерифом родного графства. Гренвилл активно поддерживал деятельность английских пиратов (если они не грабили своих), участвовал в организации и финансировании различных экспедиций. В частности, поход в Карибское море, во время которого отряд Оксингема вышел в Тихий океан, осуществлялся при участии Гренвилла. Сам он также выходил в море, как в качестве пирата, так и в интересах короны — хотя между этими видами деятельности не всегда существовало четкой грани. Во время плаваний 1585 -1586 годов он не только грабил испанцев, но и «пощипал» своих, так что Адмиралтейский суд признал его действия «не совсем законными» и приговорил к выплате пострадавшим компенсации. Но более сурового наказания не последовало, а затем началась открытая война с Испанией, в ходе которой Гренвилл проявил себя с лучшей стороны. «Ривендж» вошел в состав эскадры, которая под командованием лорда Томаса Говарда отправилась в Атлантику на перехват испанских караванов. Главной целью Говарда считался захват «серебряного флота», доставлявшего из колоний в Новом Свете в Испанию огромные ценности — золото, серебро, драгоценные камни, всевозможные дорогостоящие товары. В случае успеха англичане рассчитывали решить сразу две задачи: во-первых, нанести и без того ослабленной долгими войнами и неудачной финансовой политикой экономике Испании серьезный удар, а во-вторых, получить немалую прибыль.

Однако плавание оказалось не самым удачным — «серебряный флот» все не появлялся, а на кораблях начались болезни. Точное число заболевших и умерших на борту «Ривенджа» неизвестно, но есть упоминания о том, что на момент описываемых ниже событий число «боеспособных единиц» на борту галеона не превышало 160-ти и по сравнению с моментом выхода в море сократилось на 100 человек.

О пребывании эскадры Говарда в океане стало известно испанским властям. Справедливо опасавшиеся нападения на столь ценный караван, испанцы выслали ему навстречу большие силы под командованием лейтенант-генерала Алонсо де Базана. Утром 31 августа им удалось застать эскадру Говарда врасплох, когда многие английские моряки занимались заготовкой различных припасов и набирали пресную воду на входящем в Азорский архипелаг острове Флорес (ныне — Флориш). Пришлось срочно забирать с острова людей и уходить в море. Предпоследним шел флагманский «Дифайнс», концевым — «Ривендж». Флагману повезло, и он смог прорваться в море, а вот Гренвилла испанцам удалось отрезать. Вполне возможно, что это произошло вовсе не случайно, а жесткий и решительный Гренвилл совершенно сознательно решил задержать врага и дать остальным кораблям возможность уйти. И действительно, в погоню за отрядом Говарда устремилось лишь несколько «испанцев», остальные атаковали «легкую добычу».

Несмотря на подавляющее превосходство противника в силах, «Ривендж» не собирался сдаваться. Он держал курс прямо на центр неприятельской эскадры, и когда расстояние сократилось до дистанции артиллерийского огня, в дело вступили английские пушки. Первый же залп с «Ривенджа» нанес серьезные потери большому 840-тонному галеону «Сан Фелиппе», на котором был тяжело ранен капитан. Однако, невзирая на огонь, испанцы смогли подойти вплотную и попытались взять врага на абордаж. Но на палубу «англичанина» удалось перебраться лишь десятку солдат, после чего корабли разошлись. Семерых абордажников англичане убили, но троим удалось спастись, перебравшись на другой подошедший испанский корабль, ведь в бой один за другим вступали все новые корабли эскадры де Базана. Ожесточенное сопротивление «Ривенджа» продолжалось. Его артиллерия действовала очень удачно и нанесла тяжелейшие повреждения двум галеонам, каждый из которых превосходил «англичанина» в размерах. За четыре часа на «Ривендже» выбыло из строя более 100 человек, включая самого Гренвилла: в конце боя он был ранен в голову. Потери испанцев оказались намного значительнее, только убитых у них насчитывалось более сотни человек. Один из поврежденных галеонов затонул вскоре после полуночи, второй пришлось оставить на следующий день. Еще два избитых английскими ядрами корабля покинули место сражения и ушли ремонтироваться.

Но и «Ривендж» находился в критическом положении: он лишился мачт и не мог уйти под покровом ночи, имел большие течи, часть пушек была подбита, а порох почти полностью израсходован. Гренвилл, уже теряя сознание, приказал взорвать корабль, но заменивший его первый лейтенант утром следующего дня предпочел вступить с испанцами в переговоры. Он согласился сдать корабль в обмен на обещание сохранить жизнь уцелевшим. Гренвилл же, не приходя в сознание, умер на борту испанского флагмана, вероятно, он так и не узнал о капитуляции.

И все-таки «Месть» смогла напоследок отомстить испанцам. Из-за повреждения многих кораблей в бою и необходимости буксировать сильно пострадавший трофей, они потеряли много времени и не успели укрыться в гавани, когда налетел сильнейший шторм. В результате флот короля Филиппа II понес серьезные потери, а «Ривендж» вместе с находившимися на борту людьми (немного англичан и испанская призовая команда, численность которой варьируется в разных описаниях от 70 до 200 человек) погиб у берега острова Тершейра. Впоследствии испанцы смогли поднять большую часть его орудий.

Героизм экипажа «Ривенджа» нашел отражение в литературе. Уже вскоре после боя появился написанный родственником Гренвилла — известным мореплавателем, отважным воином и талантливым сочинителем сэром Уолтером Рейли — антииспанский памфлет, посвященный событиям у острова Флорес. Наиболее же известным произведением считается поэма А. Теннисона «The Revenge: A Ballad of the Fleet», очень популярная в Британии в XIX веке.

Напоследок стоит добавить, что в составе Королевского флота в разное время служило немало кораблей, носивших наименование «Ривендж». В их числе были парусные и парусно-паровые линкоры, броненосец, сверхдредноут и атомная субмарина.

Борис СОЛОМОНОВ