ВЕСЬМА КРЕАТИВНЫЙ КОНЕЦ

Окончание — начало в № 7/2016. В мае 1943-го наступил окончательный перелом в битве за Атлантику. Дёниц попытался повторить ситуацию, сосредоточив в общей сложности 55 подводных лодок из состава «стай» «Штир», «Амзель І», «Амзель II» и «Финк». Вновь разгорелась продолжавшееся несколько дней сражение субмарин и кораблей эскорта. Немцам удалось потопить в общей сложности 13 судов, но дорогой ценой: скромный успех не компенсировал потерю восьми подводных лодок.

«Давили» на германские субмарины не только с поверхности моря. Наконец-таки активно развернулась противолодочная авиация союзников. Мы уже рассказывали о «зенитных ловушках», идее Дёница, состоявшей в вооружении субмарин целым набором зенитных автоматов после того, как нескольким лодкам в Бискайском заливе удалось сбить атаковавшие их самолеты. Однако идея обернулась против самого автора и его экипажей. Приказ пересекать Бискайский залив днем в надводном положении, группами, и отбивать атаки самолетов сосредоточенным огнем оказался фатальным. Первая же из «зенитчиц», «U-441», в своем первом походе в новом качестве подверглась атаке тяжелых истребителей-бомбардировщиков «Бо-файтер», которые буквально распотрошили свою цель 20-мм снарядами. Половина членов экипажа были убиты или ранены, а проявившей удивительную живучесть лодкой на обратном пути в базу пришлось командовать корабельному врачу. (Он остался единственным способным двигаться офицером на борту «U-441».) Всего же за четыре месяца 1943 года, пока действовал этот опрометчивый приказ Дёница. самолеты Берегового Командования англичан собрали богатую жатву, пустив на дно почти три десятка пытавшихся огрызаться своими автоматами «волков».

Но этими событиями участие авиации в борьбе с лодками не ограничилось. В том же году в состав эскорта и «охотничьих» групп ПЛО вновь вошли авианосцы. Но не большие флотские, а экстренно построенные на основе торговых судов «жестянки». Их было не так жалко в случае потопления, а пользу они принесли очень значительную. Первая же тройка эскортных авианосцев. «Арчер», «Байтер» и «Боуг», быстро продемонстрировала тот печальный для немцев факт, что теперь весь океан стал небезопасным для «волков». И при атаке конвоя «НХ-237» на три потопленных транспорта пришлись уже ровно столько же пущенных на дно подводных лодок.

Причем ими командовали офицеры, имевшие неплохой послужной список. А при атаках очередной «стаи» на конвой SC-130 жертвами самолетов и кораблей прикрытия стали уже пять субмарин, включая «U-954», на которой погиб сын адмирала Дёница. В итоге, май 1943 года стал поистине черным месяцем для немцев: из походов не вернулись 40 субмарин, еще три лодки погибли в портах при налетах союзной авиации. Штаб отозвал своих «волков» из Атлантики, и потери несколько снизились: в июне погибли 17 лодок. Но первая же попытка возобновления «наступления» дала вполне понятный эффект: в июле были потоплены еще 25 субмарин.

Свою роль сыграло и воздушное наступление, предпринятое Бомбардировочным Командованием Британии и его американскими коллегами на «волчьи логова». Речь идет о базах субмарин, расположенных на побережьях Франции и Германии. Хотя немцы пытались защитить стоянки от атак с воздуха толстенными перекрытиями из бетона, достигавшими нескольких метров, тяжелые бомбы пробивали и их. К чисто материальному эффекту добавлялся еще и моральный: подводникам после тяжелого похода не находилось спокойного пристанища для отдыха.

Все эти меры хоть и в разной степени, но влияли на ситуацию. Во второй половине 1943 года потери торгового флота союзников удалось снизить до отметки в 100 тыс. т в месяц и ниже. А в ноябре 1943 года жертвами лодок стали всего лишь девять судов водоизмещением 30 000 тонн. Но еще более важным фактором стала та цена, которую приходилось платить врагу за эти скромные успехи. От уже невыгодного для них среднего соотношения в 1,5 потопленного транспорта на одну не вернувшуюся из похода субмарину в середине года немецкие подводники перешли к совсем уже негодному соотношению 1:1. По сути, это означало вместо «прибыльного пиратства» типичное растрачивание ресурсов. Союзники, в первую очередь — Соединенные Штаты, без особых проблем могли строить простые в производстве и недорогие суда в нужном количестве. В отличие от многократно более сложных и напичканных техникой германских лодок, для которых к тому требовалось тщательно подготовить экипаж, состоящий из квалифицированных специалистов.

В принципе, новые разработки — XXI и XXIII серии, в особенности первая из них, обладали теми качествами, которые могли бы повернуть в направлении неблагоприятный для немецких подводников ход «Битвы за Атлантику». Но для этого был необходим массовый выпуск кораблей данного типа. А тут царил общий кризис, в который с середины 1944 года вошла нацистская Германия благодаря совместным усилиям Советского Союза и западных союзников. Поэтому Дёницу оставалось только ожидать своего «вундерваффе». Пока же адмирал отдал союзникам Северную Атлантику, переместив основную зону действий в район к югу от Азорских островов и в Южную Атлантику. Обещав при том возобновить атаки на главном пути из Америки в Европу, как только завершится разработка (и внедрение) новых систем вооружения.

Между тем, сроки «исполнения желаний» плохо согласовывались с действительностью. После спуска на воду первого прототипа «21-х» руководство флотом разработало программу, согласно которой к августу 1945 года предполагалось ежемесячно спускать по 12 подлодок этой серии. Однако Дёниц прекрасно понимал, что в результате получит слишком мало лодок. И слишком поздно: невзирая на все уверения Гитлера о скором переломе в ходе войны, крах Третьего Рейха выглядел все более предсказуемым. И командующий флотом надавил на министра по делам вооружений Альберта Шпеера. Тот отдал соответствующие распоряжения, и планы постройки субмарин почти утроились. В дело пошла усовершенствованная программа секционной сборки. «21-е» комплектовались из восьми заранее изготовленных секций с уже установленным оборудованием, что позволяло свести время окончательной сборки к минимуму. Это благотворно сказывалось на еще одном факторе: ожидалось, что теперь каждая лодка будет занимать стапель не более месяца. Соответственно, прикидка по ресурсам показала, что можно рассчитывать на выпуск 33 лодок ежемесячно.

«Гладко было на бумаге…». Даже образцовая промышленность Германии столкнулась с большими проблемами. Спешка в производстве секций иногда приводила к их нестыковке, что выяснялось уже непосредственно на стапеле. Такие ошибки требовали индивидуальной подгонки и сильно тормозили весь «конвейер». Хватало и других проблем.

При производстве некоторые заводы использовали сталь весьма низкого качества. Результаты практических испытаний трофеев англичанами после войны удивили британских моряков: при «табличной» глубине погружения в 300 м корпус доставшейся им лодки начал опасно потрескивать и протекать уже на глубине 200 м. Выявилось также весьма низкое качество немецких аккумуляторов. Хотя инженерам удалось создать к концу войны достаточно легкие аккумуляторы большой емкости, они оказались ненадежными. Виной тому были не ученые, а страдавшая от недостатка нужного сырья и рабочих рук промышленность. Тонкие пластины отличались повышенной хрупкостью и при сотрясениях от близких разрывов глубинных бомб легко ломались. Для «электрических» лодок такой недостаток в лучшем случае означал конец деятельности, но нередко лишившаяся питания для моторов субмарина просто погибала в глубинах океана.

Еще одним конструктивным недостатком являлось размещение трубопроводов всех гидравлических систем. По не вполне понятной причине их расположили вне прочного корпуса лодки. Поэтому любой близкий взрыв представлял для весьма совершенной в остальных отношениях лодки смертельную опасность. Хватало и других мелких (и не очень) недостатков. На единицы XXI серии ставили 6-цилиндровые дизели фирмы «MAN» с дополнительным нагнетателем, приводимым в действие выхлопными газами. Однако вскоре выяснилось, что пользоваться нагнетателем нельзя, и в результате мощность дизелей падала более чем на четверть. (Англичане после войны при испытаниях трофеев утверждали, что даже наполовину.)

Но даже не вполне качественных комплектующих не хватало. Бомбардировки с воздуха вызывали сбои в поставках дизелей. В совокупности из-за задержек в июле 1944 года вместо 18 единиц на воду удалось спустить только одну «U-2501». Да и ту пришлось вскоре возвратить на верфь для доводки и ремонта. В итоге, первая лодка этой серии, «U-2516», окончательно вошла в строй только в марте 1945 года, когда до краха «тысячелетнего Рейха» оставалось менее двух месяцев. Остальные находились на разных стадиях приемо-сдаточных испытаний или подготовки экипажей.

К тому же много единиц, включая и «первенца» — «U-2516», стали жертвами, были потеряны в ходе время рейдов авиации союзников на Гамбург и Бремен, и погибли в доках или у стенок. В итоге, только две субмарины XXI серии действительно успели выйти на боевое патрулирование: «U-2511» и «U-3008». Первая пошла на выделенную позицию в Карибском море 30 апреля 1945 года, имея строгий приказ: не атаковать корабли противника до прибытия на место. И тут неожиданно в перископе образовалась лакомая цель, британский тяжелый крейсер «Норфолк». Командиру капитан-лейтенанту Шнее оставалось только облизнуться и… произвести учебную атаку по противнику. Англичане так и не заметили опасного противника до того момента, когда оставалось скомандовать: «торпеды — пли!». Но Шнее не осмелился ослушаться приказа, и боевой счет «21-х» так и не был открыт. Обе действующие лодки отозвали на базы, где их и застало окончание войны. Еще 12 единиц XXI серии к тому времени находились в готовности к действиям, но в море так и не вышли. Всего же на воду до конца войны удалось спустить более 120 штук, а заказ простирался буквально в небеса, превысив 1000 лодок. Однако, эти цифры оставались исключительно «бумажными» и реальных боевых единиц никак не прибавляли.

Подводная лодка «U-1405» (Тип «XVIIВ», Германия, 1945 г.)

Строилась фирмой «Блом унд Фосс» в Гамбурге. Тип конструкции — полуторакорпусный. Водоизмещение: надводное/подводное — 305/330 т. Размеры: длина — 41,5 м. ширина — 3.3 м. осадка — 4.3 м. Глубина погружения — до 150 м. Двигатель: дизель мощностью 210 л.с. + газотурбинный двигатель Вальтера мощностью 2500 л.с.. + электромотор мощностью 77 л.с. Скорость надводная/подводная 8,5/21.5 уз. Вооружение: два укороченных 533-мм торпедных аппарата в носу. 4 торпеды. Экипаж — 19 чел. Всего в 1944 г. из пяти заказанных построено три единицы. «U-1405» -«U-1407». В боевых действиях не участвовали. Затоплены экипажами после капитуляции Германии, «U-1406» и «U-1407» подняты и переданы соответственно США и Англии

Не сильно лучше обстояло дело и с уменьшенным вариантом «электрической» лодки. Хотя, как уже отмечалось, первые единицы XXIII серии удалось воплотить в металле раньше, чем их старших сестер, успели они тоже лишь к шапочному разбору. К февралю 1945 года, когда первая «23-я» субмарина вошла в строй и отправилась к берегам Англии, на воду удалось спустить еще 50 штук. Вроде бы внушительно, но в конечном счете лишь шесть из них сумели выйти на боевое патрулирование. Последняя из них, «и-2336», добилась и последней победы немецких подводников в годы войны, потопив два транспорта 7 мая 1945 года, за день до капитуляции Германии. Всего же до конца войны на воду спустили 59 лодок XXIII серии — из более 900 находившихся в постройке, заказанных или запланированных.

Тем не менее, надо отдать должное изобретательской мысли германских инженеров, пусть они и служили явно неправому делу. Помимо самих субмарин, немцы старательно совершенствовали и их оружие. Во второй половине войны у подводников Кригсмарине наконец появились достаточно надежные магнитные взрыватели, что позволило повысить эффективность действия торпед. В первой половине 1942 года, по данным командования Кригсмарине, потребовалось 806 попаданий торпед с контактным взрывателем, чтобы потопить 404 судна — практически ровно по две торпеды на транспорт. А в следующем году этот показатель удалось заметно — в полтора раза — улучшить.

Кроме того, в 1943 году на вооружение подводных лодок были приняты принципиально новые типы торпед. Причем оба не требовали тщательного прицеливания; тем самым могли быть быстрее приведены в действие и увеличивали шансы подлодок на выживание. Одной из них стала циркулирующая торпеда FAT (иногда также называемая по другому обозначению — «Лют»), предназначенная специально для использования против конвоев. Пройдя определенную дистанцию по прямой и не встретив цели, «бешеная торпеда» начинала двигаться зигзагом, что повышало вероятность попадания, если торпеда следовала между несколькими колоннами конвоя. Она считалась надежным оружием и повысила вероятность попадания до 75 процентов.

Еще более оригинальной и перспективной стала идея самонаводящейся торпеды. Наиболее характерным (и трудно устранимым) свойством корабля, пригодным для наведения, являлся шум его винтов. Именно его и избрали в качестве основы при создании акустической торпеды. Пришлось, конечно, помучиться. Т5 с красивым названием «Цаункёниг» (немецкое название птички-крапивника) оказалась весьма сложным изделием. Система самонаведения содержала 11 ламп, 26 реле, 1760 контактов и 330 м проводов. Поэтому пригодный для практического применения вариант Т5 реально стал угрожать союзникам только ближе к концу 1943 года.

Причем ненадолго. Хотя, конечно же, немцы в максимальной степени стремились сохранить секретность нового оружия, летом 1944 года советский охотник за подводными лодками «МО-103» потопил у Выборга «семерку» «U-250», несшую «крапивников», на небольшой глубине. Немцы попытались уничтожить возможный трофей глубинными бомбами и даже пытались его минировать. Тем не менее, лодку подняли и отбуксировали в Кронштадт, где на ней и обнаружили секретные акустические Т5. Наше командование передало сведения о находке англичанам, которые к тому времени уже разузнали кое-что и от своей разведки. В итоге, британским специалистам, активно работавшим в области акустики, удалось быстро создать «противоядие». Им стала акустическая ловушка «Фоксер» — буксируемый генератор звуковых сигналов, имитирующих звук винтов, только изрядно усиленный. «Крапивник» наводился на него, а корабль (немцы применяли новое оружие практически исключительно против охранения конвоев) оставался невредимым. Ловушка не была абсолютно эффективной, например, применять «Фоксер» можно было на скорости не более 15 узлов, но свою роль она сыграла, сохранив не один десяток эскортных кораблей.

Еще более перспективной выглядела идея управления торпедой по проводам. К 1945 году немцам удалось создать торпеду «Лерхе». Эта «подводная птичка», на сей раз «Жаворонок», имела систему телеуправления по многожильному кабелю длиной около 6 км для начального наведения на цель. Когда же такое наведение становилось затруднительным из-за дистанции, включалась система самонаведения. Вполне современное оружие, по идее своей весьма грозное.

Помимо новых систем наведения, германские инженеры активно трудились и над увеличением скорости торпеды, чтобы от нее было крайне сложно уклониться. Особо перспективным выглядела эта идея в совокупности с избавлением от характерного следа из пузырьков газов, образующихся при работе традиционных двигателей и демаскирующего торпеды. И здесь весьма заманчивым было попытаться использовать двигатели Вальтера с замкнутым циклом, как и на лодках. До 1945 года немцам удалось разработать целую дюжину различных видов торпед, оснащенных как турбинами, так и реактивными двигателями, работающими на перекиси водорода. Из их числа можно отметить «Штейнваль», практически доведенную до серийного промышленного производства. На перекиси водорода эта «рыбка» могла пройти 22 км на скорости 45 узлов — примерно как знаменитые японские «Длинные копья». Однако перекиси водорода не хватало: «оружие возмездия», ракеты «Фау-2» , «съедали» почти все, поэтому от масштабного производства «Штайнваля» отказались.

Таким образом, в начале 1945 года новые подводные лодки могли отправляться в море с отличным набором торпед. Он включал в себя не только улучшенные акустические и магнитные, но и управляемые по проводам «Лерхе». Впрочем, число новинок являлось достаточно ограниченным, и особого фурора они не произвели. Можно лишь предполагать, что союзникам сильно повезло. что все это «креативное» оружие не было своевременно доведено до совершенства.

А вот свои козыри англичане и американцы уже могли выложить на стол. Прежде всего, к ним относится количество эскортных кораблей. Но не только: сам класс постепенно развивался, улучшая свои характеристики. Так появились более крупные и быстрые по сравнению с корветами единицы, которые тоже получили соответствующее «парусное» обозначение — фрегаты. Их главным достоинством стал огромный запас глубинных бомб: тип «Ривер» мог принимать по 100 штук. Понятно, что теперь эскорт мог подолгу держать под водой субмарину, периодически сбрасывая в «подозрительных местах» по данным ГЛС по несколько «бочек с тротилом». Фрегаты начали в массовом порядке входить в строй уже в 1942 году, а через год их число стало весьма внушительным.

Несколько подводили сами «бочки»: из-за своей далекой от оптимума формы погружались они медленно и с переменной скоростью, что позволяло новым быстроходным лодкам уходить из-под вроде бы достаточно точно нацеленного удара. Но и тут решение нашлось. В дополнение к своему «Ежику»-«Хеджехогу» английские конструкторы создали новый, еще более эффективный бомбомет, «Сквид». Разработку удалось очень быстро запустить в производство, и в мае 1943 года первый образец установили на эсминце «Эмбускейд». «Сквид» представлял собой трехствольный миномет вполне «линкорного» 12-дюймового калибра (305 мм). Бомба весом 177 кг имела «облагороженную» форму и снаряжалась новой, более мощной взрывчаткой. Залп выбрасывал три бомбы, ложившиеся треугольником. В отличие от контактных взрывателей «Хеджехога», бомбы «Сквида» имели таймер, с помощью которого взрыв производился на определенной глубине, так как скорость погружения с новой формой стала практически фиксированной. Оружие пришлось борцам с субмаринами по душе, и «Сквид» оставался на вооружении Ройял Нейви аж до 1971 года.

Удачным вариантом в дополнение к фрегатам стали в целом мало отличимые от них американские эскортные миноносцы. Первоначально их строили по заказу Британии, что отразилось даже в их классификации — BDE, то есть «Британские эскортные ЭМ». К весне 1943 года судостроители США получили заказ на 1005 таких кораблей. По сути дела, по одному на каждую планируемую германскую лодку. Но, в отличие от последних, американцы неплохо выполняли план. До конца 1943 года в строй вошли 300 эскортных миноносцев. А до конца войны построили более половины заказанных, 563 штуки. Достроили бы и остальные, но надобности в них уже не было. Причем эффективность «противолодочной эдиты» оказалась вполне на высоте, о чем можно судить по тем 78 единицам, которые получил британский флот. На их счету числятся 34 потопленные подводные лодки, а заодно еще и 26 уничтоженных торпедных катеров и два тральщика.

Подводная лодка Тип «XXIII» (Германия, 1945 г.)

Тип конструкции — полуторакорпусный. Водоизмещение: надводное/подводное — 230/254 г. Размеры: длина — 34,7 м. ширина — 3.0 м, осадка — 3,7 м. Глубина погружения — до 200 м. Двигатель: дизель-генератор мощностью 580 л.с. + электромотор такой же мощности + вспомогательный электромотор мощностью 35 л.с. Скорость надводная/подводная 15/22 уз. (под вспомогательным мотором — 5 уз.). Вооружение: два 533-мм торпедных аппарата в носу, две торпеды. Экипаж — 14 чел.

Развернулось и массовое производство эскортных авианосцев. Здесь тоже первую скрипку играли американцы. В Британии построили относительно немного этих кораблей, зато в США развернулся настоящий «автомобильный конвейер». Эскортники строились с использованием стандартных корпусов торговых судов, что облегчало работу, снижало стоимость и уменьшало сроки. Первой массовой серией стали 45 кораблей типа «Боуг». Родоначальник серии, прибывший в Британию, стал своего рода рекордсменом. Его самолеты и корабли эскорта тех поисковых групп, в которые он входил, потопили, в общей сложности, «чертову дюжину» подводных лодок — 13 штук.

Немцы отчаянно пытались подстроиться к новым реалиям, меняя тактические приемы действий. Здоровенные «волчьи стаи» времен середины войны постепенно распадались на менее крупные группы. Лодкам теперь рекомендовалось располагаться по периметру конвоя, но при этом действовать не более чем парами, более крупные «стаи» являлись нежелательными. Считалось, что если большая группа будет обнаружена эскортными кораблями, всем субмаринам придется выйти из боя. Но предполагалось, что две лодки смогут оказать друг другу помощь при атаке самолетов или эсминцев. Штабные специалисты Дёница также рекомендовали при атаке эскортных кораблей еще в дневное время использовать против них акустические торпеды Т5, которые нанесут противнику ощутимые потери. А атаки самолетов предлагалось отражать из надводного положения — как мы знаем, только для того, чтобы потом от такого приема снова отказаться.

Атаку же собственно конвоя немцы собирались проводить ночью, уничтожая эскортные корабли все теми же торпедами Т5. В первое время нового оружия не хватало, поэтому на каждой лодке заряжали только по два «Крапивника» в носовые аппараты и два — в кормовые. Для атаки транспортов лодка получила четыре торпеды G7a FAT и четыре торпеды G7e с электроприводом.

Первое массовое применение акустических торпед на время поставило англичан перед серьезной проблемой. Только при атаке одного конвоя «У-боты», по немецким данным, пустили на дно 12 эскортных кораблей и 9 транспортов, а еще два транспорта повредили. За это пришлось заплатить тремя потопленными и таким же числом сильно поврежденных лодок, которым пришлось вернуться в базы для ремонта. Дёниц вдохновился таким крупным успехом. «Цаункениг» уже грозился немцам тем самым чудо-оружием, которое поможет им переломить ход неблагоприятно складывающейся подводной войны.

Однако на деле все обстояло не так хорошо, как казалось командирам «У-ботов». Большинство акустических торпед Т5 выпускались с дистанции примерно 3 км по эскортным кораблям, идущим прямо на лодку. Последняя была вынуждена спешно уходить под воду и не могла наблюдать результаты действия «Цаункенига». Приходилось основываться только на данные гидроакустики, когда звук от взрыва сброшенной глубинной бомбы мог трактоваться как свидетельство успеха. Отсюда и чрезмерно завышенный «счет» командиров германских субмарин. К тому же вскрылись и некоторые недостатки самонаводящихся торпед. Излучение ГЛС противника, грохот взрывов тех же глубинных бомб, треск переборок тонущих судов — все это сбивало с толку не только человека, но и торпеду. А уже упомянутая акустическая ловушка «Фоксер» делала то же целенаправленно и, так сказать, на профессиональном уровне. И все же достаточно долго считалось, что «Крапивник» наконец-то дал лодкам необходимое преимущество над эскортными кораблями. Только в 1944 году на новую опасность стали смотреть более трезво — с обеих сторон.

В итоге, к 1944 году немцы, по сути, были вынуждены отказаться от тактики действий подводных лодок большими группами. «Волчьи стаи» ужались до скромного состава в несколько единиц. Последним всплеском «гигантизма» стало образование в январе 1944 года группы «Рюген», состоявшей из 35 лодок. Однако итог оказался более чем печальным для «хищников»: группа потеряла четыре субмарины, вообще не добившись никаких результатов.

Дальше — еще хуже. В июне 1944 года союзники высадились в Нормандии. Подводному флоту Дёница был нанесен двойной удар.

Во-первых, как и в Первой мировой, «У-Боты» не только не смогли помешать доставке американской армии через океан, но и потерпели неудачу в попытках помешать высадке во Франции. Во-вторых, что куда как более важно, развившееся наступление англо-американских войск поставило под угрозу «логова» лодок в портах Бискайского залива. Вскоре доставка туда топлива и боеприпасов прекратилась. И Дёниц оказался вынужденным в спешном порядке уводить лодки из опасной зоны. Союзники не дремали и устроили настоящую «охоту на волков». В августе 1944 года немцы потеряли в прибрежных водах Франции и в Бискайе 15 лодок, сами при этом ничего не добившись. Пощипанным «волкам» пришлось перебираться в норвежские порты, откуда добираться до атлантических вод было и опаснее, и дольше.

Во второй половине 1944 года результаты действий некогда грозных «У-Ботов» сжимались наподобие шагреневой кожи. Завершаясь уже, скорее, на комической ноте: так в октябре 1944 года жертвой формально огромной оравы хищников стали всего четыре судна общей вместимостью менее 2000 т, к тому же все следовавшие самостоятельно, вне конвоев.

Правда, напоследок немцы смогли-таки изрядно попугать американцев. В конце 1944 года разведка союзников сообщила, что они собираются обстрелять крупнейшие города США на восточном побережье ракетами «Фау-1», запускаемыми из огромных контейнеров, буксируемых субмаринами, или непосредственно с подводных лодок. На деле вся эта эпопея не вышла из стадии предварительного планирования, но умело организованная утечка произвела изрядный эффект. Сведения шли со всех сторон: пойманный в Штатах германский агент сообщил, что к действиям уже готовы несколько соответствующим образом оборудованных лодок IX серии; аналогичные сведения поступили из нейтральной Швеции и союзной Британии.

Американцы не на шутку встревожились и тут же попытались применить «противоядие» в лице «подвижных противолодочных барьеров», каждый из которых обязательно включал один или два эскортных авианосца и до двух десятков эскортных миноносцев, разворачивавшихся в линию протяженностью до сотни миль. Они, как гребешком, прочесывали просторы океана, пытаясь выловить врага. Понятно, что никаких «ракетных субмарин» обнаружить не удалось — за их полным отсутствием, но несколько «заблудившихся» «У-ботов» попали под раздачу в ходе операции «Тиэрдроп», как назвали новую задумку американцы. Надо отметить, что вокруг этого новшества в самом конце войны (осуществлялся поиск уже в апреле 1945-го) и после ее завершения было немало шума: авторы полагали, что именно такой метод является наиболее предпочтительным. Однако фактический результат оказался отнюдь не впечатляющим, впрочем, во многом из-за ограниченного числа целей. Тем не менее, тактика поисково-ударных групп нашла свое развитие в последующие годы, как весьма перспективная.

На том самая масштабная в истории подводная война и подошла к концу. Остается подвести ее итоги. В боевых действиях участвовали 830 немецких лодок, которые совершили около 3000 походов и потопили почти столько же (2927) торговых судов общей вместимостью 14,9 миллиона тонн. Ответ союзников тоже вызывает почтение. По германским данным, за военные годы погибли, в частности, 1017 немецких лодок: 712 вошедших в строй плюс 305 небоеготовых. Из этой тысячи 240 были потоплены кораблями, 204 — базовой авиацией, 39 — корабельной авиацией. Пропавшими без вести считаются до сих пор 72 субмарины, а 185 лодок были затоплены своими экипажами после капитуляции.

В целом, конец подводных сил Кригсмарине оказался не столько креативным, сколько весьма организованным. После подписания акта о безоговорочной капитуляции Германии Дёниц приказал всем находящимся в море подводным лодкам прекратить боевые действия и вернуться в базы. Однако большинство команд предпочло не сдавать свои «челны» и новые субмарины противнику, даже вернувшись из похода. Из 407 подлодок, числившихся к этому времени в составе германского флота, 221 была затоплена своими экипажами.

Некоторые же подводники оказались весьма упорными. Так уже после капитуляции Германии командир «семерки» «U-977» обер-лейтенант Шеффер решил не сдавать лодку союзникам, а отправиться в Аргентину, где рассчитывал найти теплый прием. Высадив часть экипажа из числа тех, кто не захотел рисковать, в Норвегии Шеффер 10 мая 1945 года отправился в трансатлантический поход. Сначала «U-977» направилась к Исландии, а потом повернула на юг. Немцы утверждают, что эту часть перехода они совершили под шноркелем, проведя под водой 66 суток — два месяца в закрытом «железном гробе». У островов Зеленого Мыса «U-977» сделала небольшую остановку для переборки дизелей и пошла далее. 17 августа лодка наконец прибыла в аргентинский порт Мар-дель Плата, покрыв 14 с лишним тысяч километров! Рекорд для одного похода «семерки». Но вот с «теплым приемом» как-то не сложилось: «убежавшую» субмарину в конце концов все равно передали американцам.

Вообще, в руки союзников попали 186 германских лодок, но только 30 из них подлежали «раздаче». Впрочем, этого хватило: флоты каждой из главных стран-победительниц успели «прихватить» в качестве собственных трофеев еще по несколько штук практически всех разновидностей. И тщательно изученные во всех аспектах германские «У-боты» Второй мировой сыграли едва ли менее важную роль в дальнейшем развитии подводных сил, чем их «коллеги», доставшиеся союзникам после Первой мировой.

Любопытно и весьма поучительно окончательное распределение знаменитых «У-ботов» Второй мировой по числу их успехов. Всего в состав Кригсмарине до капитуляции Германии официально вошла 1171 единица подводных кораблей. С виду, просто колоссальное число. Однако, из них 846 (то есть свыше 70%) оказались полными «пустышками». Они не смогли потопить или хотя бы повредить ни одного корабля или судна союзников! Часть, конечно же, просто не успела принять участие в боевых действиях, но, все равно, количество «лузе-ров» более чем впечатляет. Но и среди оставшихся 325 «удачников» почти две трети, а именно 194, смогли провести всего от одной до пяти результативных атак, то есть потопить или хотя бы повредить корабли или судна противника торпедами, артиллерией или минами целей. И лишь 60 единиц составили ту наиболее блестящую «надводную часть айсберга», осуществив свыше десяти успешных атак на лодку. На самой же вершине пирамиды располагаются 30 подводных асов, командиров, сумевших на своих лодках пустить ко дну около 800 из почти 3000 потопленных кораблей и судов. Таким образом, 3% командиров добились чуть менее четверти всех достигнутых побед. Причем используя самые различные типы субмарин, но, по большей части, все те же «вечные» «семерки». Еще одно свидетельство того, что в подводной войне, более чем где-либо еще на море, решают люди и обстоятельства, а не «техника» в чистом виде.

В. КОФМАН