РЕКОРДСМЕНСКИЙ ХАРАКТЕР

Осенью 1978 года с группой ракетомоделистов я собирался выехать на сборы в Крым. Буквально за день до нашего отъезда оттуда в Центральный авиамодельный клуб пришла телеграмма. Лаконичные строки принесли радостную весть — мировой рекорд продолжительности полета по моделям ракетопланов превысил Валерий Мякинин.

Для многих авиамоделистов это было неожиданностью: Мякинин, признанный энтузиаст малой авиации — и вдруг «ракетчик»? И какой! Всем нам не терпелось скорее прибыть на сборы.

И вот скорый поезд Москва — Симферополь мчит нас в Крым. Почти сутки в дороге меня не оставляли мысли о рекорде. Еще бы, ведь это одно из первых больших достижений советских ракетомоделистов-спортсменов. Но больше думал о самом Валерии.

Да, стаж его занятий ракетомоделизмом (на высшем уровне) невелик: всего один раз побывал на учебно-тренировочных сборах при подготовке команды СССР к чемпионату мира в Болгарии. Тогда Валерий не попал в тройку спортсменов, отъезжавших на мировое первенство, но сборы стали для него как «ракетчика» хорошей школой. Именно тогда он решил предпринять; попытки на рекордную продолжительность полета ракетопланов.

Скептиков было предостаточно. Не скрою, я тоже не очень верил в будущие рекорды В. Мякинина. Тогда в его успехе был твердо уверен лишь С. Жидков — тренер команды советских ракетомоделистов. Союзником Мякинина, считал тренер, должен стать большой авиамодельный опыт. Жидков помог Валерию доработать приемник — максимально облегчить его, обеспечил надежным бортовым питанием радиоаппаратуру.

…Наше знакомство состоялось летом 1964 года на проходившем под Харьковом чемпионате СССР по авиамодельному спорту. Мы выступали тогда в одной команде — сборной РСФСР. В. Мякинин, в то время студент Казанского авиационного института, с радиомоделью, я — с резиномоторной.

В итоговом протоколе соревнований его фамилия значилась во втором десятке. Среди «радистов»-пилотажников в те годы непререкаемым лидером был В. Кумров из Воронежа. У него и перенимал Валерий все лучшее. Шел тренироваться Кумров, вместе с ним всегда шел и Мякинин.

Уже позднее, как-то разговорившись с Валерием, я узнал, что свою первую модель он построил еще в пятом классе. Это был миниатюрный планер. Летал он неважно. Но для Валерия главным было другое —- непередаваемое чувство радости — модель летала! Он с новыми силами строит новую. Уже тогда руководитель кружка Е. Кудрин подметил, что этот настойчивый паренек в, казалось бы, отработанную конструкцию постоянно стремился внести какие-то новшества…

Через три года, после окончания вуза, Валерий был направлен на работу в Дубну. Здесь он стал выступать за команду Московской области. Мы стали чаще встречаться, подружились. Но видеть его в «деле», на соревнованиях мне приходилось редко. Наши старты проходили в разных местах, так как с некоторых пор состязания авиамоделистов разделили по классам: кордовики (а я выступал уже с кордовой моделью-копией) соревновались то в Ногинске, то в Электростали, а «радисты» «летали» в Дубне и Серпухове.

Шли годы. Валерий прочно вошел в число ведущих советских спортсменов: трижды был чемпионом СССР, в соавторстве с Б. Шкурским стал обладателем мирового рекорда продолжительности полета моделей, управляемых по радио.

В 1976 году на чемпионате СССР Мякинин одержал победы во всех классах радиомоделей (планер, копия и пилотажная). Особенно отличился он в модельной воздушной «акробатике».

«Талисман» В. Мякинина (рекордный ракетоплан S-4-D):

1 — фюзеляж, 2 — пилон для крепления силового отсека, З — тяга руля высоты, 4 — киль, 5 — руль поворота, б — направляющие кольца, 7 — руль высоты, 8 — стабилизатор, 9 — контейнер силового отсека, 10 — стример силового отсека, 11 — двигатель, 12 — крыло.

А — профиль крыла; Б — профиль стабилизатора.

Модель строилась специально для рекордных стартов. Это свободнонесущий моноплан с силовой установкой, включающей два двигателя импульсом 10 н*с и 2,5 н*с, расположенных сзади крыла.

Основной материал ракетоплана — бальза. Крыло наборное: нервюры, кромки — из бальзы, лонжероны — из сосны. Оклеено длинноволокнистой бумагой, крепится к фюзеляжу резиновой нитью.

Фюзеляж склеен из бальзовых пластин. Отсек для бортовой аппаратуры — под крылом. Стабилизатор и киль из бальзы толщиной 2 мм.

Масса конструкции в момент старта — 232 г.

…Было не по-летнему холодно, дул порывистый ветер, временами моросил дождь. Некоторые участники отказывались от старта: при такой погоде модели легко теряли высоту, их сносило ветром.

Прошли считанные секунды после вызова Мякинина на старт. Заработал двигатель, и модель, послушная его радиокомандам, уверенно взлетела и ушла в зону. Весь комплекс фигур был выполнен на необходимой высоте и с большой точностью: петли Нестерова — без смещения, восьмерки — строго в заданном направлении, симметричные и с хорошей чистотой. Наблюдая штопор, трудно было представить, что это делает модель, а не настоящий самолет, которым управляет опытный пилот. Да, не прошли зря многодневные тренировки на аэродроме в Кимрах. Три золотые медали стали заслуженной наградой Валерию за труд, упорство и настойчивость.

Кстати, последнее — отличительная черта его характера. Готовясь к первенству, за один летний день он совершал около 50 взлетов и посадок! До ряби в глазах делал всевозможные фигуры: восьмерки, бочки, петли, доводя их до совершенства. За тренировку он сжигал целую канистру топлива (15—20 л), в то время как объем бака для горючего у модели всего лишь 250—300 г.

…Поезд замедлил ход, и из динамика донеслось: «Симферополь!» Еще из окна увидели на перроне Валерия. Мы все радовались за него, а он — как будто ничего не произошло, как будто и не было рекорда. Впрочем, Мякинин вообще скуп на эмоции. Он может проиграть на соревнованиях, разбить модель, но вряд ли это выбьет его из колеи. Помню, как на сборах у него улетел ракетоплан оригинальной конструкции (погас фитиль), другой бы запаниковал, а он как ни в чем не бывало принялся делать новый.

— Вы привезли хорошую погоду, — приветствовал нас Валерий, — тут неделю лили дожди.

Он помог нам погрузить вещи в машину, сел за руль, и мы тронулись в путь. Впереди было больше двух часов пути до Планерского.

Как только «Жигуленок» выбрался из оживленного городского потока на автостраду, мы стали выуживать у Валерия подробности рекордного полета.

— А что говорить? Лучший результат по ракетопланам в классе  S-4-D у американца — 45 минут 28 секунд. Мне удалось показать 1 час 9 минут 49 секунд.

— Но как это было? — чуть ли не хором спросили мы.

— Да все просто: взлетел, полетал, сел, — ответил он, не отвлекаясь от дороги.

— Не шути, дружище, — прошу я.

— Да все как обычно, сами знаете, — говорит он, резко выворачивая руль и почти не сбрасывая скорость на крутом вираже.

В конце концов нам все же удалось растормошить его. Валерий рассказал, что стартовали на горе Клементьева, своеобразной Мекке планеристов 20-х годов и дельтапланеристов 70-х, а также излюбленном месте спортсменов малой авиации. Создала же мать-природа такой рельеф местности — просто райский уголок для рекордных полетов! Когда дует «южак», возникают такие мощные динамические потоки, что только летай и летай.

На модели были установлены два двигателя импульсом 10 н*с и 2,5 н*с без замедлителя. Им надо поднять ракетоплан на 30—50 м. Задача пилота в момент старта — удержать его при взлете. Чуть зазевался, не выдал нужную команду на руль высоты — ветер опрокинет модель.

До этого старта Валерий уже две штуки «положил» там. Нужен навык и хорошая реакция — ее можно сравнить с реакцией летчика-испытателя: ведь взлет длится всего 1—1,5 с.

За разговором мы и не заметили, как подъехали к двухэтажному коттеджу турбазы «Приморье». Провести отдых на турбазе было лучшим решением.

— Здесь будете жить, — пояснил на правах старожила Мякинин и добавил: — Кстати, через пару дней хочу запустить еще раз своего рекордсмена, приходите.

Старт задерживался. Лишь 5 октября мы смогли поехать на гору Клементьева. Там уже летали авиамоделисты. Пришлось сместиться от них западнее примерно на 1,5 км. Стартовать решили со склона чуть ниже вершины.

…Недолго длится подготовка модели и пульта запуска. Замерены направления ветра, скорость (18—20 м/с). Многовато, но лететь можно, хотя обычные соревнования не стали бы проводить в такую погоду.

И вот спортивный комиссар дает команду: «Старт!» Модель срывается с пусковой штанги. Ветер стремится опрокинуть ракетоплан, но Мякинин, умело работая ручкой управления на передатчике, вовремя подает нужные команды. Модель входит в мощный динамический поток. Вижу, как Валерий облегченно вздохнул.

«Талисман» В. Мякинина на старте.

Через час он просит надеть ему солнцезащитный козырек, устали глаза… Вскоре модель пошла на снижение и через несколько минут мягко приземлилась. Судьи фиксируют результат — 1 ч 33 мин 17 с! Теперь рекорд мира Валерий превысил более чем в два раза!

Этот день был «звездным» и для авиамоделистов. Радиоуправляемая модель самолета Ю. Заславского и А. Смоленцева пролетела по кругу 731 км, превысив мировой рекорд американца Р. Вебера на 48 км.

Через несколько дней атака на рекорды была продолжена, теперь уже в классе ракетопланов S-4-F (масса до 500 г, а импульс двигателей от 40 до 80 н*с). И снова успех пришел к Валерию — 1 ч 39 мин 19 с летала его модель.

Все эти выдающиеся результаты зафиксировали в качестве всесоюзных достижений, а материал по ним был направлен в ФАИ для регистрации в качестве мировых рекордов.

На сегодня Валерий Мякинин, пожалуй, самый титулованный спортсмен среди «радистов». Ему принадлежат три мировых и шесть всесоюзных рекордов.

Собираясь домой, тщательно упаковывая «спортивные доспехи», я спросил его: «Ну а что дальше?»

— Ты ведь знаешь, что среди ракетопланов только пять классов, — ответил он. — Два из них вроде бы освоил. Хочу взяться и за остальные. Есть еще и модели самолетов. Так что работы хватит…

В начале февраля этого года снова в Крыму, на «счастливой» горе Клементьева, Валерий превысил мировой рекорд в классе ракетопланов S-4-C: 11 мин 58 с — таков его результат!

Теперь меня это сообщение не удивляло. Знаю: у Валерия Мякинина настоящий рекордсменский характер. Значит, быть его новым победам, новым рекордам!

В. РОЖКОВ, мастер спорта СССР