ЗАОКЕАНСКОЕ ПОНЯТИЕ «ЛЁГКОСТИ»

Адмиралы Соединённых Штатов Америки долго сопротивлялись появлению в своём флоте лёгких крейсеров, отдавая предпочтение любимому «вашингтонскому» классу. Конец сопротивлению положил Лондонский морской договор, лимитировавший не только предельный размер кораблей разных классов, но и общее водоизмещение, отпущенное на каждый класс. Хотя американцы стали счастливыми обладателями самой большой квоты по тяжёлым крейсерам — 18 единиц, но почти вся она оказалась уже «выбранной». Не оставалось ничего делать, кроме как переходить к постройке менее амбициозных единиц, вооружение которых не могло превышать по калибру 155 мм.

Нелюбимое дитя редко бывает ухоженным, во всяком случае, пока не проявит каких-то исключительных качеств. Так поначалу происходило и с американскими лёгкими крейсерами. Ни адмиралы, ни военно-морские теоретики, ни конструкторы не понимали, что же им действительно хочется создать. Первый набор проектов из шести штук представлял собой пёструю смесь, начинаясь от нелепого на вид монстра с 15 шестидюймовыми стволами, из которых 12 располагались в четырёхорудийных башнях, а оставшиеся три — в трёхорудийной, до очень скромного 6000-тонного кораблика со всего шестью такими орудиями. Роднила их разве что скорость — 32,5 узла, сочтённая оптимальной для работы с флотом.

За первым удивлением — «А что же мы всё-таки такое собираемся породить?» — последовала долгая и кропотливая работа по подгонке требований и их воплощению в металле. Довольно быстро удалось договориться о том, что лёгкий крейсер должен стать кораблём солидным, способным сражаться со своими тяжёлыми собратьями, и иметь большую дальность плавания. Всё это предполагало, естественно, верхний предел водоизмещения — пресловутые «вашингтонские» 10 тыс. т. В итоге конструкторы, имевшие долгий запас, почти три года, на размышления и доводку, создали весьма разумный и уравновешенный проект, внешне несколько напоминавший британские «города»: корпус с полубаком и парой дымовых труб, 12 орудий в четырёх 3-орудийных башнях, приличный броневой пояс. Так бы американцы и обзавелись очень близким к бывшей метрополии типом, если бы не японские «Могами». Их пятнадцать 155-мм орудий произвели сильнейшее впечатление на адмиралов, и на уже почти готовом «Бруклине» начали подыскивать место для пятой башни ГК.

Любопытно, как у американских конструкторов боролись две противоположные идеи: как сделать свой крейсер максимально сильным и вместе с тем максимально «лёгким». Пришлось пойти на ряд ухищрений. Некоторые из них осуществлялись извечно знакомым способом: большими деньгами. Так, гладкопалубный корпус «бруклинов» выполнялся из специальной стали, очень прочной и лёгкой, но весьма дорогой. Понятно, что такое было доступно лишь богатому «дядюшке Сэму». Но другие особенности экономии нельзя было купить даже таким способом без риска утопить корабль сразу после спуска. В частности, для облегчения высоко расположенных башен их пришлось сделать небольшими, а орудия установить очень близко друг к другу. В результате установки страдали большим разбросом в залпе, однако их технические характеристики выглядели отлично, за что и получили прозвище «шестидюймовые пулемёты». Действительно, заокеанские инженеры добились высокой степени механизации, и теоретически «новички» могли бы выпустить до 140 снарядов в минуту общим весом около 7 тонн, что делало «Бруклин» очень опасным соперником для любого корабля на малой и средней дистанциях, вплоть до тяжёлого крейсера. В том числе и для японских «Могами», пушки которых не могли похвастаться столь «пулёметной» скорострельностью.

Защита выглядела менее внушительно, поскольку на неё уже просто не оставалось резервов. Тем не менее удалось прикрыть механизмы 127-мм поясом (пусть узким и утоньшающимся книзу по причине всё той же экономии веса), а погреба боезапаса — совсем узеньким и тонким (51 мм) прикрытием борта в носу и броневой «коробкой» в корме. В целом же крейсер оказался очень рациональным: на нём нашлось место практически всему, даже корабельной авиации солидной численности — четыре гидросамолёта и две катапульты. (Стоит заметить, что «прятались» самолёты в ангаре в корме, под верхней палубой — красиво на вид и удобно при рутинной службе, но проблематично с точки зрения их использования в бою.)

В целом американцам удалось решить свою тяжёлую задачу. Очень сильно вооружённый, прилично защищённый и достаточно быстроходный (на испытаниях крейсера превысили 33 узла), новый корабль имел стандартное водоизмещение даже меньше предельного — около 9800 т. Но тяжёлое вооружение и оборудование, расположенное высоко над ватерлинией, сказалось на остойчивости, и столь дорогой ценой сбережённые тонны пришлось заполнить самым примитивным способом — загрузив в трюмы балласт.

Морское министерство США не поскупилось и в быстрой последовательности заказало сразу 7 новых единиц, ликвидируя огромную брешь в, по сути дела, отсутствующем классе. Однако тем самым единым махом израсходованным оказался весь резерв, отпущенный Лондонским соглашением теперь и в классе лёгких крейсеров. Оставался какой-то межеумочный тоннаж в 17 600 тонн, в который никак не вмещалась ещё одна пара кораблей. Конструкторы вновь пошли по знакомому кругу: сначала создали кучу проектов самого разного размера, вплоть до 5000 т, но в конце концов просто убрали одну башню. Получился симпатичный корабль, почти полный аналог британских «городов», но тут до американцев окончательно дошло, что их японские соперники давно и старательно надувают их с реальными размерами своих кораблей. Поэтому в конце концов решили проигнорировать «выход за рамки» и последние 2 единицы, «Сент-Луис» и «Хелена» стали почти полным повторением предыдущих, даже с очередными улучшениями. Так, механизмы вместо 6 отсеков занимали теперь 8, причём котлы и турбины опять выстроились в «эшелоны», уменьшив уязвимость в бою. Заметно усилилось и зенитное вооружение: вместо 25-калиберных 127-мм «коротышек» в одиночных установках появились спаренные универсальные орудия с более длинным стволом в 38 калибров — одни из наиболее знаменитых морских пушек 2-й мировой войны. В итоге вместо экономии водоизмещение только подросло и впервые у американцев превысило на полтысячи вашингтонский предел. Впрочем, вступали в строй они уже в 1939 году, когда нарушения практически уже полностью рассыпавшегося соглашения никого не интересовали.

Удачные новые крейсера оказались весьма востребованными во вскоре начавшейся мировой войне. В начале её они оказались распределёнными почти поровну между двумя океанами — 4 базировались в Атлантике, а 5 — на Тихом океане. Неудивительно, что атлантические «Бруклин», «Филадельфия» и «Саванна» пережили боевые действия относительно благополучно. Наиболее пострадала «Саванна», поражённая германской планирующей бомбой FХ-1400 при высадке десанта у Салерно. В результате попадания этого тяжеленного «снаряда», набитого взрывчаткой, вполне способного потопить и линкор, на крейсере погибло почти 200 человек, но сам крейсер удалось спасти. Остальные «атлантики» обошлись мелкими повреждениями или вообще избежали их, хотя довольно активно участвовали в артиллерийских дуэлях с германскими береговыми батареями.

А вот из числа «тихоокеанцев» сколь-нибудь значительных повреждений избежал только «Феникс», участвовавший во многих операциях. Остальные «бруклины» получили свою долю неприятельских боеприпасов, включая в их число «Нэшвилл», переведённый на этот куда более опасный театр вскоре после начала военных действий. Он получил несколько «шрамов»: самый серьёзный — от попадания самолёта-камикадзе во время высадки на Филиппинах, в результате которого на борту пострадало свыше 400 человек. Его систершип «Бойз» в ходе боя у мыса Эсперанс схлопотал редчайшее попадание: японский 8-дюймовый снаряд поднырнул под его узкий пояс и взорвался в носовом погребе главного калибра. Даже относительно устойчивый американский порох не мог при этом не воспламениться. Огромные языки пламени охватили подачу и вырвались из башни. Но драгоценные секунды при этом удалось выиграть: пожар не успел превратиться в полностью неконтролируемый и неизбежный взрыв. Не было счастья, но несчастье помогло: вода под значительным давлением хлынула через пробоину и погасила пламя много быстрее, чем это сделала бы любая система аварийного орошения. На крейсере погибло свыше сотни человек, все находившиеся в погребе и башне, но сам он уцелел. Как уцелел «Гонулулу», поражённый 610-мм японским «длинным копьём» с большим зарядом сильной взрывчатки, или «Сент-Луис», получивший и бомбовые попадания, и «принявший» самолёт с пилотом-смертником. Меньше всех повезло «Хелене», начавшей боевую карьеру с повреждений с первого дня войны при атаке Пёрл Харбора и торпедированной в бою в заливе Кула сразу тремя смертоносными 610-мм «рыбками». Этот крейсер стал единственным из серии, погибшим в войну. А вот остальные изрядно изуродованные «калеки» не только починили и ввели в строй. Их ждала долгая карьера, причём не только в своём флоте.

Подписанный в 1936 году Второй Лондонский морской договор «об ограничении морских вооружений» стал, пусть невольно, причиной появления самой большой в мире серии крейсеров, хотя, на первый взгляд, действительно сильно сокращал возможности класса.

Теперь водоизмещение лёгкого крейсера не могло превышать 8 тыс.т; ограничение калибра артиллерии 152 мм уже не являлось сколь-нибудь существенным, поскольку втиснуть что-то более грозное в столь небольшой корпус всё равно не представлялось возможным. Спустя два года после подписания договора, в 1938 году, Госсекретарь по делам флота (морской министр) подписал бюджет на 1940 год, в который включили два крейсера «нового лимита» в 8000 т, представлявшие собой урезанный «Бруклин», у которых трёхорудийные башни уступили место двухорудийным. Пришлось отказаться и от 127-миллиметровок, ограничившись лишь пятью четырёхствольными 28-мм автоматами. Витавшая в воздухе война побудила американских конгрессменов полностью потакать своим адмиралам, желавшим получить как минимум два десятка новых крейсеров. До утверждения окончательного проекта оставалось совсем немного времени, когда война с Гитлером действительно разразилась. Все договорные ограничения мирного времени в одночасье потеряли свой смысл.

190. Лёгкий крейсер «Бруклин» (США, 1939 г.)

Строился на верфи ВМС в Филадельфии. Водоизмещение стандартное 9700 т, полное 12 700 т, максимальная длина 185,42 м, ширина 18,82 м, осадка 7,24 м. Мощность четырёхвальной паротурбинной установки 100 000 л.с., скорость 33 узла. Бронирование: борт 127 — 51 мм, палуба 51 мм, башни 165 — 32 мм, барбеты 152 мм, боевая рубка 127 мм. Вооружение: пятнадцать 152/47-мм орудий, восемь 127/25-мм зенитных пушек (на последних двух — 127/38-мм), восемь 12,7-мм пулемётов, 4 гидросамолёта. Всего в 1936—1938 годах построено 9 единиц: «Бруклин», «Филадельфия», «Саванна», «Нэшвилл», «Феникс», «Бойз», «Гонолулу», «Сент-Луис» и «Хелена». Во время войны установлено двадцать четыре 40-мм зенитных автомата «бофорс» и восемнадцать 20-мм «эриликонов». «Хелена» потоплена в июле 1943 г. В 1951 г. «Бруклин» и «Нэшвилл» проданы Чили, «Филадельфия» и «Сент-Луис» — Бразилии, «Феникс» и «Бойз» — Аргентине. «Саванна» и «Гонулулу» сданы на слом в 1959 г.

191. Лёгкий крейсер «Кливленд» (США, 1942 г.)

Строился на верфи ВМС в Нью-Йорке. Водоизмещение стандартное 11 150 т, полное 13 900 т, максимальная длина—185,95 м, ширина 20,22 м, осадка 7,42 м. Мощность четырёхвальной паротурбинной установки 100 000 л.с., скорость 32 узла. Бронирование: борт 127 — 51 мм, палуба 51 мм, башни 165 — 32 мм, барбеты 152 мм, боевая рубка 127 мм. Вооружение: пятнадцать 152/47-мм орудий, двенадцать 127/38-мм универсальных пушек, двадцать четыре 40-мм и десять 20-мм автоматов, 4 гидросамолёта. Всего в 1942—1946 годах построено 29 единиц. На слом сданы: в 1959—1961 годах 12 единиц, в 1969 году—1, в 1970—1971 годах 5, в 1973 — 1, остальные в 1977—1978 годах, кроме «Литл-Рок», оставленного в качестве корабля-музея.

192. Лёгкий крейсер «Фарго» (США, 1945 г.)

Строился фирмой «Нью-Йорк Шипбилдинг» в Кэмдене. Водоизмещение стандартное 11 150 т, полное 13 900 т, максимальная длина—185,95 м, ширина 20,22 м, осадка 7,42 м. Мощность четырёхвальной паротурбинной установки 100 000 л.с., скорость 32 узла. Бронирование: борт 127 — 51 мм, палуба 51 мм, башни 165 — 32 мм, барбеты 152 мм, боевая рубка 127 мм. Вооружение: пятнадцать 152/47-мм орудий, двенадцать 127/38-мм универсальных пушек, двадцать четыре 40-мм и десять 20-мм автоматов, 4 гидросамолёта. Всего в 1945—1946 годах построено 2 единицы, «Фарго» и «Хантингтон», из 9 заказанных, остальные сломаны на стапелях. «Хантингтон» исключён из списков в 1961 г., «Фарго» — в 1970 г.

Здесь морское министерство не сплоховало: явно не слишком сильный и удачный проект резко притормозили. Требовалось создать что-то более мощное, но очень быстро. Решение пришло в виде проверенного к тому сроку последнего из «бруклинов», «Сент-Луиса», показавшего себя с лучшей стороны. Проект претерпел совсем немного изменений. Прежде всего, отказались от «лишней спицы в колеснице» — пресловутой пятой башни. Её заменили на пару 127-мм спаренных установок, разместившихся в диаметральной плоскости. В результате мощь огня по надводным целям пострадала совсем незначительно, если пострадала вообще, а по воздушным — заметно возросла. Теперь на любом курсовом угле самолёты встречали как минимум 6 стволов, но по большей части их число возрастало до 8. Хорошие позиции заняли и системы управления огнём универсалок Мк-37. А ведь к тому времени уже хорошо было известно, что ПВО кораблей эффективно настолько, насколько хороша система управления им. Здесь у американцев всё оказалось в порядке с самого начала. Но вот с автоматами возникли некоторые проблемы. Первоначально ограничились крупнокалиберными пулемётами, но итоги первых боёв в Европе показали, что они почти бесполезны против пикировщиков и торпедоносцев. Тогда на сцену выступили всё те же 28-мм четырёхстволки — «чикагские пианино». Установка выглядела перспективной, но весила достаточно много для того, чтобы дурно повлиять на остойчивость. Пришлось запланировать укладку в трюмы дополнительного балласта, хотя ширину корпуса «кливлендов» и так увеличили почти на полтора метра по сравнению с «бруклинами». Но подкачали сами автоматы: они оказались ненадёжными и страдали от многочисленных «детских болезней». Очень удачно подвернулась замена в лице лицензионных 40-мм «бо-форсов», более дальнобойных, столь же скорострельных, и к тому же вполне надёжных. Их дополнили тоже «импортные» 20-мм «эрликоны», главное преимущество которых состояло в том, что лёгкие установки не требовали силовых приводов, да и «приткнуть» их можно было почти в любом удобном месте.

«Кливленды» ещё до вступления в строй успели получить по 4 четырёхствольных и двухствольных «бофорса», а более поздние единицы обзавелись шестью двухстволками. Количество «эрликонов» колебалось от 13 до двух десятков. Безусловно, такие меры делали новые крейсера очень мощными противниками для авиации, но они никак не укладывались в довольно строгую развесовку проекта. Кроме того, требование как можно скорее вводить их в строй сыграло злую шутку с инженерами. Первоначально планировалось выполнить большинство верхних надстроек, мостиков и лёгких переборок из алюминиевого сплава. Однако «крылатый» металл требовался прежде всего для авиации и стал дефицитом даже для безудержно развивающейся американской промышленности. Дюраль заменили на кораблестроительную сталь, увеличив и без того возросший за счёт лёгких зениток «верхний вес» до опасного для остойчивости предела.

Практически полностью избежало изменений бронирование. Пояс чуть укоротился, небольшую «рокировку» осуществили в защите башен главного калибра, чуть утолстив бока и крышу за счёт лобовой плиты. Правда, изначально предполагалось ввести на новых крейсерах последнее модное новшество в виде наклонного пояса, расположенного внутри корпуса, как на американских линкорах типов «Саут Дакота» и «Айова», но недостаток времени на «имплантацию» заставил отказаться от специфического решения. Возможно, к лучшему. Ведь неизвестно, на сколько задержался бы ввод в строй кораблей, на которые уже была сделана серьёзная ставка.

Первоначальный заказ казался очень скромным, он состоял из всё тех же двух единиц. Однако в течение полугода к «паровозу» прицепили длинный состав — ещё 26 корпусов. Окончательно плотину прорвало со вступлением США в войну После нападения на Пёрл-Харбор стало ясно, что предстоит долгая и совсем непростая дорога к победе, на которой понадобятся корабли всех классов. И лучше — как можно больше. В итоге заказы выдали на 52 (!) единицы типа «Кливленд» — такое обозначение получили «последоговорные» крейсера по имени головного.

Впрочем, даже самым большим фантазёрам из числа адмиралов вскоре стало ясно, что налицо явный перебор. После начала военных действий Япония практически прекратила новое кораблестроение в классе крейсеров, а германский флот достаточно успешно урезался англичанами. Пять десятков кораблей против от силы полутора десятков устаревших или слабых противников того же класса становились неоправданным излишеством, поскольку тормозили бы постройку более нужных эскортных сил и авианосцев. Но вот их корпуса оказались очень полезными. Уже в начале 1942 года стало понятно, что авианосцы стали наиболее важным компонентом в войне на Тихом океане, как и то, что даже первые из заказанных поступят ещё весьма не скоро. В качестве экспромта последовало решение переоборудовать 9 «кливлендов» в лёгкие авианосцы, что позволяло усилить авианосный флот в максимально короткое время.

Этот «ломоть» оказался не единственным, отрезанным от столь солидной буханки. Всего в строй вошло 29 крейсеров; заказы на остальные отменили по разным причинам, главной из которых стало приближение конца войны. Здесь американцы поступили вполне разумно, процент успевших к делу лёгких крейсеров заметно превысил таковой для их тяжёлых собратьев. 22 единицы успели принять участие в боевых действиях, хотя, конечно же, в очень разной степени.

Первые единицы успели поучаствовать во многих сражениях на обоих главных театрах войны. Так головной «Кливленд» прикрывал высадку союзных сил в Северной Африке, а потом, уже на Тихом океане, бился с японцами в проливе «Железное дно» у Гуадалканала. В бою у острова Коломбангара он вместе с систершипами «Монпелье» и «Денвер» буквально в считанные минуты разнесли огнём своих «пулемётных» 6- и 5-дюймовок японские эсминцы «Минегумо» и «Мурасамэ», не получив ни единой царапины. А вот в следующей стычке в заливе Императрицы Августы «Денвер» поразили три 203-мм снаряда с японских тяжёлых крейсеров. К счастью для американцев, ни один из них не взорвался, оставив лишь небольшие повреждения. Вообще ноябрь 1943 года стал для «Денвера» невезучим: десятью днями позже он получил торпеду от базового «Бетти». Ремонтировать «дырки» пришлось в течение полугода. Другим неудачником среди «кливлендов» стал «Бирмингем». В том же ноябре в районе Соломоновых островов японская авиация поразила его торпедой и двумя бомбами. Отремонтированный в рекордный срок, менее чем за 3 месяца, он попал в сражение в заливе Лейте. Крейсер помогал лёгкому авианосцу «Принстон» справиться с пожаром, когда сильнейший взрыв бензина осыпал спасателя множеством осколков, ранивших почти всех, находившихся на верхней палубе и повредивших автоматы и надстройки. После очередного ремонта неудачник успел как раз к операции против Окинавы. 4 мая 1945 года в «Бирмингем» врезался камикадзе, убив и ранив сотню человек. Отремонтировали его уже к самому окончанию боевых действий, и в результате «страдалец» получил только 9 боевых отличий — «звездочек», тогда как более удачливые его коллеги, такие, как «Кливленд», «Монпелье» и «Санта-Фе», удостоились целых 13.

Вообще американцам удалось создать весьма устойчивый к повреждениям корабль. Примером тому служит «Хьюстон» (названный в честь потопленного в Яванском море японцами тяжёлого «коллеги»), спасение которого вылилось в крупномасштабное сражение прикрывавшей американской и атакующей японской авиации. Вначале крейсер получил торпеду с «Бетти» — от пробоины затопленными оказались все отсеки энергетической установки. Корабль полностью потерял ход и принял 6,5 тыс. т воды. Его двое суток вели на буксире под аккомпанемент непрерывных атак японской авиации. Одна из них завершилась успехом: вторая торпеда попала в корму. Загорелся авиационный бензин, крейсер лишился рулевого управления, а его водоизмещение увеличилось до 21 тысячи тонн! Тем не менее он благополучно достиг спасительного дока и был отремонтирован.

Как и в случае с тяжёлыми «балтиморами», вслед за первоначальным проектом последовал улучшенный. Для «кливлендов» таковым стал тип «Фарго», даже внешне напоминавший военный вариант «Балтимора» — «Орегон Сити». И тут две дымовые трубы уступили место одной широкой, число паровых котлов уменьшилось до четырёх, а внутренние помещения перекомпоновали, улучшив живучесть. Главные же изменения сложно заметить на первый взгляд. Все они касались улучшения остойчивости: башни главного калибра «спустились» вниз на 30 см, а бортовые 127-миллиметровые перекочевали с надстройки на верхнюю палубу. Ещё менее заметным стало сокращение ангара, который вмещал теперь два самолёта вместо четырёх Такое изменение вполне понятно: к тому времени разведывательная и корректировочная авиация на артиллерийских кораблях доживала последние дни, уступив свою роль радиолокаторам и авианосным самолётам.

Вообще же именно злополучная «верхняя» перегрузка оказалась главной причиной относительно недолгой жизни всех «кливлендов», как в первоначальном варианте, так и в усовершенствованном. В конце войны с первых даже сняли одну из катапульт и дальномеры из нижних башен, но эти меры оказались каплей в море. Крейсера, конечно же, не опрокидывались на службе, но вот резерва для модернизаций совершенно не оставалось. В своём исходном виде артиллерийские крейсера стали не слишком нужными уже в 60-е годы, а вывод из состава ВМФ СССР большинства куда более новых единиц поставил на них окончательную точку. Исключали из списков их в два приёма. В 1959-м на вечный покой отправилось сразу 7 единиц, за следующие два года — ещё 5. Затем последовал перерыв до конца 60-х, когда в 1969 году настала очередь «Астории». 5 крейсеров пошли на слом в 1970 — 1971 годах, «Галвестон» — в 1973 году, а вот остальные дожили до конца 70-х, хотя к тому времени давно находились на консервации. Тем не менее до настоящего времени дожил один из «кливлендов» — «Литл-Рок». В конце 50-х его, как и ещё несколько единиц, перестроили в крейсер УРО. И даже не зря: летом 1968 года его ракеты сбили у берегов Вьетнама два реактивных истребителя. После исключения из списков флота в 1976 году ветеран стал музеем двух войн; его поставили на вечный прикол в Буффало.

Усовершенствованный вариант последних военных лёгких крейсеров ожидала такая же судьба, как и усовершенствованных тяжёлых. Они не поспели даже к капитуляции Японии, прослужили в составе флота всего по 3 — 4 года и отправились в резерв, оказавшийся бессрочным. Для «Хантингтона» история закончилась в 1961 году, «Фарго» простоял в законсервированном виде почти на 10 лет больше, но обоим так и не пришлось больше плавать, не то что воевать.