Как известно, в годы Второй мировой войны бронетранспортёры в СССР не производились. В этом отношении Красная Армия существенно уступала Вермахту. В какой-то степени остроту проблемы смогли сгладить поставки английских и американских бронетранспортёров по ленд-лизу, однако для полноценного оснащения хотя бы мотострелковых батальонов танковых и механизированных бригад их было явно недостаточно. Основными средствами перевозки мотопехоты в Красной Армии вплоть до конца войны оставались автомобили и танки.
Программа строительства советских Вооруженных Сил в послевоенный период предусматривала создание сразу нескольких типов бронетранспортёров, как гусеничных, так и колёсных. В качестве прототипа для лёгкого колёсного бронетранспортёра был взят американский образец Scout Car M3A1. Эта полноприводная бронированная машина поставлялась в СССР по ленд-лизу и считалась, пожалуй, наиболее популярной среди бойцов и командиров Красной Армии. M3A1 широко использовались в качестве штабных машин, для разведки, связи и сопровождения. Все предпосылки для создания отечественного варианта такой машины уже были — с 1944 года проходил испытания новый полноприводной грузовой автомобиль ГАЗ-63. Характерной особенностью последнего были широкие шины 9,75-18 и односкатные задние колёса, которые имели такую же колею, как и передние. При движении по грязи, снегу, песку все колёса шли «след в след», не испытывая дополнительного сопротивления качению за счёт разности ширины колеи. На государственных испытаниях полноприводных машин ГАЗ-63 продемонстрировал, как отмечалось в отчёте Главного автотракторного управления Красной Армии, «рекордные показатели проходимости».
В начале 1947 года в ОКБ Горьковского автозавода, руководимом В. А. Дедковым, началось проектирование лёгкого двухосного бронетранспортёра «объект 141», рассчитанного на перевозку восьми пехотинцев, — своего рода «скаута» по-советски. Ведущим конструктором был назначен В. К. Рубцов. Для этой машины применили шасси ГАЗ-63, сократив базу на 600 мм и увеличив мощность двигателя на 10 л. с. Опытные образцы бронетранспортёров, в создании которых принимали участие конструкторы Л. В. Косткин, П. И. Музюкин и другие, были изготовлены в конце 1947 года. Опытный образец первого варианта имел несущий броневой корпус, закрывавшийся сверху брезентовым тентом. Второй вариант отличался от первого спаренной установкой пулеметов КПВ и СГМ калибра 14,5 мм и 7,62 мм соответственно, смонтированной на тумбе и позволявшей вести огонь как по наземным, так и по воздушным целям. Конструкция корпуса у обоих вариантов была одинаковой. Борта имели большие углы наклона, причём в нижней части — обратные углы, как у немецких бронетранспортёров. В дальнейшем от такого расположения бронелистов отказались, применив бронекорпуса с вертикальными бортами — более вместительные и простые в производстве, хотя и менее пулестойкие.
Меньшие, чем на грузовике, размеры моторного отделения заставили конструкторов по-иному расположить агрегаты двигателя. Благодаря почти равной нагрузке на оси, передние и задние рессоры выполнили одинаковыми, оснастив их сначала четырьмя, а потом восемью гидроамортизаторами. Все машины оборудовали лебёдками.
Как известно, в годы Второй мировой войны бронетранспортёры в СССР не производились. В этом отношении Красная Армия существенно уступала Вермахту. В какой-то степени остроту проблемы смогли сгладить поставки английских и американских бронетранспортёров по ленд-лизу, однако для полноценного оснащения хотя бы мотострелковых батальонов танковых и механизированных бригад их было явно недостаточно. Основными средствами перевозки мотопехоты в Красной Армии вплоть до конца войны оставались автомобили и танки.