НЕСТАРЕЮЩАЯ БС-3

Постановлением Государственного комитета обороны (ГКО) от седьмого мая 1944 г. за № 5822 на вооружение Красной Армии была принята 100-мм полевая пушка образца 1944 г с присвоением ей наименования БС-3. Среди отечественных артсистем сухопутных войск военного времени орудие занимает особое положение, определяемое в категориях «впервые» и «единственная» рядом технических и исторических обстоятельств. БС-3 — самое мощное противотанковое орудие Великой Отечественной войны.

Это первая и оставшаяся единственной из принятых на вооружение буксируемая 100-мм нарезная пушка, созданная главным образом для борьбы с тяжелобронированными подвижными целями. БС-3 — единственное полевое орудие, принявшее заметное участие в боевых действиях. Его производство начали в годы войны и длительно продолжали после ее завершения. Причем характеристики, заложенные в конструкцию, позволили ей оставаться на вооружении на протяжении ряда десятилетий после завершения производства, несмотря на бурную эволюцию реактивного противотанкового оружия и не прекращавшиеся работы по созданию более совершенных нарезных и гладкоствольных противотанковых артсистем (Д-60, «Жало», «Рапира», «Спрут» и др.).

Это единственная практически полностью конструктивно оригинальная крупносерийная полевая артсистема: все прочие, поступившие тогда на вооружение, представляли собой либо глубокую модернизацию ранее созданных, либо удачную комбинацию из элементов уже существовавших орудий. Для БС-3 характерно отсутствие прямых предшественников, и степень заимствования ограничена использованием баллистического решения устройства ствола и частично боеприпасов. Хотя, разумеется, при ее разработке учитывался потенциал ранее проводившихся работ.

Объединение унитарного заряжания, гидропневматического уравновешивающего механизма, торсионной подвески колесного хода и возможности беспередковой буксировки с высокими транспортными скоростями при неоттянутом стволе явилось новинкой в отечественном артиллерии для систем подобного калибра

Обилие новаторских решений и в конечном счете их успешная реализация наглядно продемонстрировали высокий уровень конструкторской подготовки и профессиональную зрелость коллектива Центрального артиллерийского конструкторкого бюро (ЦАКБ), возглавлявшегося генерал-лейтенантом технических войск В.Г.Грабиным, несмотря на то, что собственно ЦАКБ образовали в системе Наркомата вооружений (НКВ) всего за полтора года до сдачи БС-3. Это вторая попытка в советский период формирования головного отраслевого центра в оборонной промышленности, ориентированного на проведение разнообразных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в интересах развития всей отечественной артиллерии, (история этой организации еще требует фундаментального изучения и освещения). Ликвидация ЦНИИ-58 (так он именовался в последние годы своего существования) в 1959 г., если оценивать этот факт с позиций последующей истории, представляется ошибкой. Убедительным подтверждением тому можно считать создание через одиннадцать лет аналогичного института — ЦНИИ «Буревестник».

Справедливости ради следует отметить, что тот период отмечен в истории советской артиллерии в целом как весьма неблагоприятный из-за чрезмерного акцентирования внимания политического и военного руководства на реактивной (так тогда называли ракетную технику) тематике. Это, в свою очередь, привело к значительной деструкции конструкторско-производственной базы артпромышленности страны и нерациональному расходованию средств. Оправдать такое развитие событий можно только отсутствием должного понимания и некоторой эйфорией, свойственной начальному периоду становления принципиально новой области военной техники. Потом, естественно, все стало на свои места. Но это произошло много позже.

100-мм полевая пушка БС-3 обр. 1944 г.:

1 — труба ствола; 2 — кожух люльки; 3 — левая станина; 4—лом; 5 — летний сошник; 6 кронштейн; 7 — кронштейн прицела верхнего станка; 8 — капсюльная втулка; 9,19 — заряды; 10 — гильза; 11,15 21 — корпуса; 12,17 — разрывные заряды; 13 — головной взрыватель; 14 — осколочно-фугасная граната ОФ-412; 16 — дымовой состав; 18 — дымовой стальной снаряд Д-412; 20 — обтюратор; 22 — бронебойный наконечник, 23 — баллистический наконечник; 24 — бронебойно-трассирующий снаряд БР-412Д; 25 — донный взрыватель; 26—трассер; 27 — размеднитель; 28 — ведущий поясок; 29 — бронебойно-трассирующий снаряд БР-412Б; 30 — гайка; 31 — валик; 32 — кронштейн; 33 — шайба; 34 — рукоятка; 35 — тяга параллелограммного механизма; 36 — оптический прицел прямой наводки ОП1-5; 37 — налобник; 38 — наглазник; 39 — узел крепления панорамного прицела 52-Ц-412; 40 — маховичок затяжного валика; 41 — коробка для щетки банника и разрядника; 42 — ушки; 43 — окно наблюдения в прицел прямой наводки; 44—ящик для лямок, и іускового шнура и документации; 45 — стопор нижнего щита по-походному; 46 — планка; 47 — нижний щит; 48 — штанги; 49 — основной щит; 50 — вехг; 51 — держатель; 52 — лопаты; 53 — усиленная шина ГК автоколеса типа ГАЗ-АА; 54 — гусматик; 55 — карман для аккумулятора; 56 — кронштейн; 57 — ящик для панорамы; 58 — ящик прицела прямой наводки; 59 — крепление ручного экстрактора; 60 — защелка с ручкой, 61 — броневая заслонка; 62 — скоба; 63 — игольчатые подшипники; 64 — левая цапфа; 65 — держатель правила; 66 — зимний сошник; 67 — хоботовый каток; 68 — полозок; 69 -— подвижный щиток; 70 — угольник; 71 — рукоятка спуска; 72 — пластина с графиком для определения количества жидкости в накатнике; 73 — щиток спускового механизма; 74 — рейка; 75 — указатель отката; 76 — захват; 77 — войлочное уплотнение; 78 — сектор; 79 — кронштейн уравновешивающего механизма; 80 — корпус червячной передачи; 81 — шарнирный телескопический привод; 82 — конический редуктор, 83 — противовес; 84 — маховик подъемного механизма; 85, 104 — деревянные ручки; 86 — уравновешивающий механизм; 87 — маховик поворотного механизма; 88 — полуось торсионной подвески; 89 — верхний станок; 90 — кронштейн механизма включения и выключения подрессоривания; 91 — стопор станин в боевом положении; 92 — стяжка крепления казенника по-походному; 93 — — кронштейн установки воздушно-гидравлического насоса; 94 — крепление лома; 95 — лирка; 96 — держатель правила; 97 — правило; 98 — лобовая коробка; 99 — вилка, 100 и 101 — кожухи; 102 — матка; 103 — втулка, 105 — упорные подшипники; 106 — сферический вкладыш; 107—ось; 108 — подшипник; 109 — распорная втулка; 110 — гайка; 111 — сальник; 112,137- масленки; 113 — болт фиксации штыря верхнего станка; 114 — тяга; 115 — колодка; 116 — балка закрепления люльки по-походному; 117 — правая станина; 118 — крепление лопаты; 119 — захват сошника; 120 — тарельчатые пружины; 121 — стопор по-походному; 122 — серьга; 123 — поручень; 124 — дульный тормоз, 125 — болт; 126 — стопорное кольцо; 127 — гайки; 128 — цилиндрический штифт; 129 — обойма передняя; 130 — щиток, 131 — рычаг механизма повторного взведения ударника; 132 — болт закрепления казенника по-походному; 133 — ось кривошипов затвора; 134 — направляющая дуга; 135 — рукоятка для о.крывания затвора; 136 — полуавтоматам; 138 — задняя обойма; 139 — рычаг выбрасывателей; 140 — подхват; 141 — пробка; 142 — клин затвора; ш — отверстие под цапфы люльки; щ — отверстие под узел крепления панорамного прицела; э — отверстие под подъемный механизм; ю — отверстие под поворотный механизм; я — кожух сектора подъемного механизма; а1 и ж1 — ограничители вертикальной наводки; 61 и и1 — отверстия для патрубка червячной передачи; в1 — шаровые гнезда для пят уравновешивающего механизма; г1 — площадка для крепления кронштейна щита; д1 — отверстия под болты крышки; е1 — отверстие для штыря; к1 — площадки для крепления основного щита; л1 — окно для сектора подъемного механизма м1 —крюк; н1 —бобышка под поворотный механизм; п1 —отверстие для штыря; р1 — правый упор; с1 — коробка правая; т1 — отверстие под стопор станин; у1 — отверстие для штырей крепления станин

А в начале 1943 г., еще задолго до летних, самых ожесточенных в истории войны боев с применением крупных бронетанковых соединений, наиболее дальновидные специалисты промышленности и Главного артиллерийского управления (ГАУ) Красной Армии отчетливо ощутили угрозу появления у германской армии толстобронных танков и штурмовых артсамоходов, оснащенных дальнобойными. пушками.

Существовавшая в войсках в этот период полевая артиллерия могла пытаться вести борьбу с таким противником лишь на условиях, в основном граничивших с самоубийством.

Штатными противотанковыми средствами армии являлись устаревшие, уже достигшие предела своих технических возможностей, 45-мм пушки (производство мощной 57-мм пушки ЗИС-2 образца 1941 г. после выпуска нескольких сот изделий пришлось прекратить в том же году). Противотанковые боеприпасы орудий дивизионного и полкового звена в складывающейся ситуации утратили требуемую эффективность Лишь корпусная артиллерия отвечала изменившимся требованиям, но была тяжела, громоздка и поэтому маломаневренна и уязвима. Да и не столь уж многочисленна.

Тринадцатого апреля 1943 г. нарком Д.Ф.Устинов направил заместителю Председателя ГКО Л.П.Берии перечень предложений НКВ по мерам усиления средств противотанковой борьбы. В число наиболее важных входила восстановление производства ЗИС-2, использование существовавших наработок по применению модифицированной 85-мм зенитной пушки, увеличение выпуска 122-мм пушки А-19 образца 1931/37 г., создание новых кумулятивных и подкалиберных снарядов. Но наиболее перспективным и многообещающим представлялось 100-мм орудие (возможность создания такой системы обосновал В.Г. Грабин), использующее баллистику освоенной производством в предвоенный период морской зенитной пушки Б-34. Принципиально важным при этом являлось наличие для нее отработанной технологии и сложившейся промбазы выпуска элементов выстрелов унитарного заряжания (в этой части требовалось только дополнительно разработать бронебойный снаряд, отсутствовавший в номенклатуре боеприпасов Б-34).

Расчеты показывали, что новое орудие будет иметь бронебойность до 125-мм на дальность 1000 м при угле встречи в 98 градусов от нормали. Предусматривалась также возможность организации его производства в двух разновидностях — как буксируемого, так и установленного в танк КВ или артсамоход. Для реализации второго варианта предлагалось использовать наработки по ранее созданной 107-мм танковой пушке ЗИС-6.

Уже 15 апреля 1943 г. выходит Постановление ГКО № 3187 о мероприятиях по усилению противотанковой обороны. В основном оно содержало решения, касающиеся работ по уже подготовленным к производству системам, но при этом НКВ предписывалось представить к 25 апреля в ГАУ предложения по разработке на основе орудий М-60 и Б-34 новой корпусной пушки, обладающей качествами противотанковой.

Вариант использования М-60 — 107-мм пушки с раздельным заряжанием, одобрения не получил. Постановлением ГКО № 3290 от 5 мая 1943 г. санкционировались работы по «дуплексу» корпусных пушек на едином лафете: 100-мм — с баллистикой Б-34 и 122-мм — с баллистикой А-19. Их разработку и изготовление (по одному экземпляру опытных образцов) возложили, соответственно, на ЦАКБ и Мотовилихинский завод № 172 им. Молотова НКВ — единственный, способный в тот период выполнить подобный заказ. Сроки устанавливались жесткие: ЦАКБ надлежало подать в производство чертежи: по 100-мм системе — к 30 мая, по 122-мм — к 10 июня, заводу № 172 — изготовить оба опытных образца к 15 июля и к 1 августа представить их в ГАУ для полигонных испытаний. При этом ЦАКБ получало дополнительные средства на улучшение условий работы и обеспечение жильем сотрудников и обеим организациям выделялся значительный премиальный фонд.

Чтобы не превышать заданную массу (не более 3,5 тонны) 100-мм орудия, при создании С-3 (такой индекс оно получило в ЦАКБ) коллектив использовал весь опыт конструкторской группы завода № 92 им.Сталина НКВ, составившей костяк ЦАКБ при формировании. Именно эти инженеры недавно сдали на вооружение ставшую впоследствии легендарно знаменитой дивизионную пушку ЗИС-З и уже упоминавшуюся ЗИС-2.

Общую компоновку системы осуществил А.Е.Хворостин. Ствол-монобпок с вертикальным клиновым затвором и мощным дульным тормозом проектировал И.С.Грибань. Люлькой занимался Б.Г.Лас-ман. Противооткатные устройства и уравновешивающий механизм разрабатывал Ф.Ф.Калеганов. Верхний станок — А.П.Шишкин, нижний — Е.А.Санкин. За прицельные приспособления отвечали П.Ф.Муравьев, Б.Г.Погосянц и Ю.В.Тизенгаузен.

Четвертого июня документацию направили на завод. Ответственным представителем от ЦАКБ командировали П.А.Тюрина, лично осуществившего транспортировку основной части секретных материалов на Урал самолетом. Чертежи на ствол, имевшие гриф «Совершенно секретно», отправили отдельно по соответствующим каналам.

Директор одного из старейших и заслуженных в отечественной артиллерийской истории предприятий — знаменитой «Мотовилихи» — А.И.Быховский сразу по прибытии Тюрина принял его, и после оперативного обсуждения поставленной задачи коллектив предприятия приступил к выполнению заказа. Несмотря на большой опыт конструкторов ЦАКБ, на месте пришлось перерабатывать документацию под конкретные возможности существовавшего производства, потребовалось освоение новых материалов и технологий. И здесь пермяки внесли немало ценных предложений. Так, совместно преодолевая неизбежную «сырость» опытных чертежей и производственные проблемы, за три с небольшим месяца на свет появилась в металле первая опытная пушка. И уже 14 сентября, даже без заводских малых контрольных испытаний, ее направили на полигон для отстрела. Кстати, постановлением № 3290 изначально предусматривался пункт, обязывавший Наркомат путей сообщения обеспечить срочную перевозку орудия и боеприпасов.

В этой связи 15 сентября Грабин подписал приказ № 245 по ЦАКБ о назначении комиссии* для приемки, отледки и заводских испытаний опытных образцов С-3 и С-4 (вариант с наложением на унифицированный станок от С-3 ствола с баллистикой 122-мм пушки А-19 обр.1931/37 г.).

Первые же стрельбы на подмосковном Софринском полигоне выявили, наряду с рядом естественных мелких недостатков, два принципиально серьезных. Во-первых, оказалась неудачной конструкция крепления литого дульного тормоза при помощи втулки: его оторвало после нескольких выстрелов, и пришлось срочно менять на штампованный вариант. Во-вторых, при стрельбе орудие сильно прыгало, что делало небезопасной работу наводчика и сбивало прицельные установки. Это, в свою очередь, приводило к уменьшению практического темпа прицельной стрельбы — качества для полевого противотанкового орудия очень важного. К тому же пушка плохо самозакалывалась после первого выстрела.

Испытания возкой показали перегруженность колес (в традициях КБ было применение стандартных автомобильных колес, и здесь пришлось применить ранее не использовавшуюся в отечественной практике парную установку колес от грузовика ГАЗ-АА с шиной ГК).

Конструкторско-технологическая группа ЦАКБ под руководством П.М.Назарова предложила комплекс мероприятий для устранения обнаруженных недостатков (причем вопрос «прыгучести» стал предметом специального обсуждения на Техсовете НКВ) с соответствующей переделкой чертежей.

На ленинградском заводе «Большевик» по чертежам доработанного опытного образца начали изготовление первой серии из пяти пушек. В ноябре 1943 г. Тюрина вновь направили (теперь уже на завод № 232 в Ленинграде) для обеспечения выпуска пушек опытной серии с учетом корректив, выработанных группой Назарова. В условиях не завершившихся боев по деблокаде ему приходилось добираться окольными путями. Комплект новых чертежей поступил на завод в декабре 1943 г.

Опытный образец пушки подвергли повторным испытаниям уже на Гороховецком полигоне в период 17 — 31 декабря 1943 г. В течение 22 — 29 января 1944 г., после новых доработок, испытания продолжили. И опять без особого успеха по ранее отмеченным главным недостаткам.

Четыре орудия из опытной серии в период с 5 по 15 февраля 1944 г. прошли испытания на ленинградском полигоне. Артиллерийский комитет ГАУ в своем заключении отметил, что два основных недостатка — по устойчивости орудия при выстреле на небольших углах возвышения ствола и по прочности крепления дульного тормоза — сохранились. Кроме того, обнаружились производственные дефекты, вызванные недостаточным оснащением завода и начальной степенью освоения им производства. Но, учитывая насущную потребность армии в такой пушке, по заключению Арткома ГАУ, ее выпуск необходимо было начать немедленно при условии устранения вопросов по дульному тормозу и технологическим упущениям. Остальное посчитали возможным отработать в процессе изготовления первых 30 — 40 орудий.

Двадцать четвертого февраля, при рутинном отстреле на кучность, у пушки № 1, выпущенной заводом № 232, на 89-м выстреле оторвало тыльную часть казенника. Обошлось без жертв — обломок угодил в стену одного из полигонных сооружений. Причина произошедшего была непонятна, поскольку опытный образец, по документации которого и изготовили этот казенник, уже выдержал значительное количество выстрелов без замечаний к прочности данного узла. Металлографический анализ не показал ошибки в примененной марке стали и нарушений структуры металла. Проведенный перерасчет подтвердил наличие для этой детали четырехкратного запаса прочности. Попытку ЦАКБ обвинить в отклонениях от требований конструкторской документации производственников завод аргументированно опротестовал.

Ввиду неясности ситуации 16 марта 1944 г. на совместном совещании представителей ГАУ, ЦАКБ и завода № 232 приняли решение об упрочнении казенника путем увеличения толщины его стенок и замены марки стали, хотя завод вновь выразил свои возражения, считая применение более прочной стали достаточной мерой усиления, тогда как увеличение размеров казенника потребует существенной переработки взаимодействующих деталей и технологических процессов. И, как показало развитие событий, эта позиция оказалась правильной. Еще в конце февраля появилось предположение, высказанное директором завода А.И.Захарьиным, о возможности появления у казенника в процессе производства зон концентрации напряжений в углах затворного гнезда.

Последующий анализ подтвердил его правоту — в конце концов выяснилось, что к этому приводит способ ручной доводки детали после станочной обработки. В чертежи внесли обязательное выполнение радиуса в зоне сопряжения плоскостей, и проблема с уширением стенок казенника была решена (но последнее слово в этой истории пришлось сказать председателю Техсовета НКВ Э.А.Сателю).

Продолжались работы и по переделке конструкции дульного тормоза. В начале января ЦАКБ дало согласие на изготовление его и ряда других деталей не штамповкой, а литьем. Это очень устроило завод, испытывавший затруднения с штамповочным оборудованием, и там оперативно спроектировали цельнолитой дульный тормоз из ранее отработанной на заводе высококачественной стали марки «БРО». В марте 1944 г. начали его испытания. И хотя первый образец разлетелся на 149-м выстреле, теперь с ситуацией справились быстро.

Постановлением ГКО № 5509 от 29 марта определили первоочередные задачи по восстановлению производства на ленинградских заводах. В том числе заводу № 232 предписывалось сосредоточиться на освоении пушки БС-3. К ее выпуску подключался и завод № 7 «Арсенал» им.Фрунзе НКВ в кооперации с другими ленинградскими предприятиями.

В период с 15 апреля по 2 мая 1944 г., согласно директиве командующего артиллерией Красной Армии Главного маршала артиллерии Н.Н.Воронова, в Гороховецком учебном артиллерийском лагере провели войсковые испытания батареи из четырех пушек С-3 серийного изготовления завода № 232. Основными их задачами были: проверка технических и эксплуатационных качеств орудия, определение соответствия требованиям, предъявляемым к тяжелым противотанковым системам, и выдача заключения о возможности принятия С-3 на вооружение в качестве противотанковой или корпусной пушки. Огневые испытания предусматривали и стрельбы по натурной трофейной бронетехнике: тяжелому танку Т-V1 «Тигр» и штурмовому орудию «Фердинанд» (так в то время именовали у нас немецкий самоход «Элефант»). Об их результатах и общем настроении испытателей говорит выдержка из телеграммы, присланной 26 апреля Грабину начальником 18-го отдела ЦАКБ К.К.Ренне: «Василий Гаврилович! Докладываю вкратце. По подвижным целям результаты хорошие. По «Тигру» с 500 — 1000 метров и 1300 метров и под углом 30 градусов лоб и 60 градусов борт проколачиваем без труда. Кучность и меткость не оставляют теперь сомнений…»

Для справки (как это указано в материалах испытаний) — лобовой лист корпуса у «Тигра» имел толщину 110 мм. И еще. Чтобы телеграфный текст не ввел в невольное заблуждение — немецкие трофеи не могли двигаться и их использовали только как стационарные цели.

Технические характеристики 100-мм полевой пушки БС-3 обр. 1944 г.

При этом следует учитывать, что орудийные расчеты сформированной батареи скомплектовали из личного состава учебного артполка, отведя на ознакомление с новой техникой всего три дня. Правда, при подборе артиллеристов особое внимание уделили наводчикам.

В итоге определилось, что С-3 способна поражать танк Т-V1 по всей площади лобовой проекции на дальностях до 2000 метров с любого ракурса и с расстояния до 500 метров наносить ощутимые повреждения лобовой броне штурмового орудия (сквозного пробития 200-мм «лба» этого «Слона» не удалось достичь даже такой пушке). В борта оба представителя германского «зверинца» поражались на всех прицельных дальностях. Для попадания в движущуюся цель требовался, в среднем, расход 2,2 снаряда при скорострельности 4,5 выстрела в минуту.

По-прежнему проявили себя органические недостатки системы. Прыжок при выстреле на небольших углах возвышения не позволял наводчику непрерывно удерживать глаз у окуляра прицела (в войсках к этому так и не изжитому пороку артиллеристам пришлось приспосабливаться, вовремя уворачиваясь от скачущей оптики). Наличие мощного дульного тормоза при небольшой высоте линии огня и настильных траекториях, характерных для стрельбы по бронецелям, приводило к образованию значительного дымопылевого облака, демаскировавшего позицию и ослеплявшего расчет. Но это была неизбежная цена достижения требуемого веса: все-таки дульный тормоз поглощал 60% энергии отката.

Общий вывод. Пушка С-3 может быть рекомендована как тяжелое противотанковое орудие для комплектования отдельных дивизионов и полков в составе отдельных артиллерийских противотанковых бригад. Вместе с тем ее можно использовать и в качеств корпусного орудия в дополнение к системам А-19. Выход постановления о принятии на вооружение определил сроки и объемы производства.

Следует также упомянуть, что 19 октября 1944 г. Д.Д.Устинов подписал приказ № 477 о премировании ведущих участников работ по С-3 с большим персональным перечнем сотрудников ЦАКБ, заводов № 172, 232, 7 и ГСПКИ-40. Для поощрения прочих конструкторов, технологов, работников цехов и отделов, принимавших активное участие в разработке и постановке на производство новой пушки, по этому приказу выделялось в распоряжение Грабина — 80 тыс. руб., Быховского — 30 тыс. руб., Захарьина — 100 тыс. руб., Евдокимова (директор завода № 7) — 50 тыс. руб. и Кагановича (начальник ГСПКИ-40) — 30 тыс. руб. Приказ заканчивался словами: «Выражаю уверенность, что и в дальнейшем проектно-конструкторские организации и заводы НКВ дружной совместной работой по созданию новых образцов вооружения обеспечат Красную Армию и ВМФ еще более совершенными видами вооружения».

С мая 1944 г. завод № 232 приступил к плановым поставкам БС-3 (такое обозначение получила пушка после принятия на вооружение), успев до конца года изготовить 275 пушек. С августа их выпуск начал завод «Арсенал» им.Фрунзе. Суммарный годовой выпуск составил 335 экземпляров. Производство на заводе «Большевик» продолжалось три года, а завод № 7 делал БС-3 до 1953 г., что в итоге дало армии почти четыре тысячи систем. И до появления на вооружении в начале 1960-х годов новых гладкоствольных орудий пушка БС-3 и ее танковый аналог Д-10 (кстати, почти ровесница, обязанная своим появлением тем же предложениям НКВ в апреле 1943 г.) составляли основу средств противотанковой борьбы Сухопутных войск.

Конечно, в количественном выражении БС-3 сравниться с семейством пушек Д-10, период и масштаб производства которых достойны Книги рекордов Гиннесса, трудно, но каждая система занимала свое место в общей структуре артиллерийского оснащения армии. Немаловажным обстоятельством при этом является полная идентичность номенклатуры применяемых для обеих систем (БС-3 и пушек семейства Д-10) боеприпасов**, что существенно упрощало обеспечение ими столь массового вида вооружений в боевой обстановке.

Полевая пушка БС-3 перевозилась без передка. Для ее транспортировки во время Великой Отечественной войны использовались трехосные грузовики «Студебеккер» US-6. При этом на машинах, имевших задние буферы, последние снимались, так как они ограничивали радиус поворота и вызывали поломку хоботовых частей -станин пушек. В послевоенные годы US-6 заменили отечественные автомобили ЗИС-151, ЗИЛ-157, бронетранспортер БТР-152 и гусеничные тягачи АТ-Л, МТ-Л и МТ-ЛБ.

О значении, которое в свое время военные придавали этой пушке, косвенно свидетельствует тот факт, что изданное в 1954 году (т.е. уже после прекращения производства) руководство службы описывающее конструкцию БС-3 и ее боеприпасы, все еще носило гриф «Секретно».

В процессе службы для поддержания должного уровня орудия проходили плановые капитальные ремонты и подвергались непринципиальным доработкам, улучшавшим их боевые и эксплуатационные качества. В частности разработали модификацию БС-3Н, приспособленную для установки ночного инфракрасного прицела (эта доработка производилась на уже существующих пушках). Последовательно продолжались работы по созданию и организации производства различных типов боеприпасов повышенной эффективности.

Предпринимались попытки и более радикальных модернизаций.

Например, в АКБ НИИ-88 Министерства оборонной промышленности группа конструкторов под руководством Е.В.Чарнко, занимавшихся артиллерийским оснащением воздушно-десантных войск, предложила в 1954 г превратить буксируемую БС-3 в самодвижущуюся. Аналогичная разработка — создание на базе 57-мм буксируемой пушки Ч-26 самодвижущейся СД-57 — незадолго до этого увенчалась успехом. Подобный вариант БС-3 (получивший индекс Ч-76) не затрагивал собственно качающуюся часть орудия — требовалось лишь в дополнение разместить двигатель с коробкой передач, органы управления, топливную систему и заменить колеса.

В предложенном проекте ввиду отсутствия подходящего отечественного двигателя предусматривалось использование 55-сильного мотора воздушного охлаждения от легкового автомобиля «Татраплан». Но по ряду не зависящих от конструкторов причин развития эти работы не получили.

Репортажи с парадов, кадры военной фото- и кинохроники сохранили для нас эпизоды, так сказать, «живой» биографии службы пушки БС-3. Ей случилось даже оказаться участницей «массовки» в популярном когда-то художественном фильме «Максим Перепелица» (1955 г.). Много позднее «кинематографическая» биография БС-3 продолжилась в одной из серий приключенческого телефильма «Секретный фарватер» (1986 г.).

Службу орудия БС-3 несли и за пределами страны. В 1950-х гг. изучался вопрос об организации лицензионного производства в Польше. Система экспортировалась и принимала участие во многих локальных конфликтах на Азиатском континенте и Ближнем Востоке. В 2001 г. телерепортаж о действиях сил Северного альянса в Афганистане продемонстрировал наличие БС-3 в числе вооружений их частей.

Как недавно стало известно, в процессе создания сценария парада, посвященного 60-летию Победы, провели мероприятия по подготовке к включению в парадный расчет восьми орудий БС-3. Позднее, правда, эти планы оказались пересмотрены

Ряд целесообразных технических решений, реализованных в конструкции орудия БС-3, как и некоторые входящие элементы, заимствовали в дальнейшем при разработке более современных артсистем другие конструкторские коллективы. Например, затвор использован в последней нарезной противотанковой пушке, принятой на вооружение Советской Армии — 85-мм Д-48 и, с незначительными изменениями, — в самой крупносерийной для послевоенного периода буксируемой артсистеме Сухопутных войск — 122-мм дивизионной гаубице Д-30.

Девятого мая 1985 г. в подмосковном Калининграде (с 1996 г. — г. Королев), где 17 лет находилось КБ В.Г. Грабина, открыли Мемориал в честь калининградцев-королевцев — защитников Родины. И в качестве символа ратной и трудовой славы его украсила пушка БС-3 № 8334. Этому предшествовала весьма хлопотная операция по запросу, получению и подготовке к установке орудия из арсенала Министерства обороны, предпринятая по инициативе ветеранов-грабинцев, работавших в Научно-производственном объединении «Энергия» Министерства общего машиностроения (ныне Ракетно-космическая корпорация «Энергия» им.С.П.Королева). Именно в состав этой организации в 1959 г. (тогда она именовалась ОКБ-1 ГКОТ) волею государственных обстоятельств включили перепрофилируемый на чисто ракетную тематику ЦНИИ-58.

Как памятник БС-3 установлена и на территории завода «Арсенал». Пушка занимает достойное место в экспозициях Центрального музея Вооруженных Сил Центрального музея Великой Отечественной войны в Москве и Центрального Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге (там, кстати, находится система № 316 выпуска еще 1944 г.).

В завершение следует упомянуть, что предусмотренную Постановлением ГКО от 5 мая 1943 г. 122-мм пушку С-4 тоже изготовили (правда, в более поздние сроки) и провели необходимый объем ее испытаний. Но, как и Д-2 (ее конкурентка, созданная в КБ завода № 9 НКВ), в серию она не попала из-за близости завершения войны, наличия достаточного количества систем А-19, развернутого производства БС-3 и ряда недостатков, вызванных стремлением достичь максимальной унификации с подобными орудиями при минимальной массе.

А. БРИТИКОВ