НЕВЕЗУЧИЙ ФЛАГМАН

C сожалением доношу, что сегодня после полудня во время маневров около Триполи столкнулись корабли Ее Величества «Виктория» и «Кампердаун». «Виктория» затонула через 15 минут на глубине 80 фатом, предварительно опрокинувшись вверх дном. «Кампердаун» ударил «Викторию» в правый борт впереди башни. Утонули следующие офицеры: вице-адмирал сэр Джорж Трайон, клерк Аллен, лейтенант Мунро, духовник Моррис, старший механик Формен, механик Хардинг, помощники механика Дидман, Хе-терли и Ситон, мичманы Инглиз, Гриве, Фоуке, Ленион, Хенлей, Гамбье и Скарлет, морской кадет Стоке, помощник клерка Сэвадж, отрядный ревизор Риккорд, артиллерийский содержатель, боцман и шкипер. Спасено 262 нижних чина и 29 офицеров». Этой телеграммой британский консул в Триполи уведомлял секретаря Адмиралтейства о катастрофе, ставшей одной из самых знаменитых в истории кораб лекрушений и лишившей за 15 минут Британскую империю одного из самых перспективных адмиралов флота, и броненосца, бывшего визитной карточкой английской морской мощи в Средиземноморье на протяжении трех лет.

Судьбы кораблей чем-то схожи с людскими. По всей видимости, не зря в английском языке корабль считается существом одушевленным и обозначается местоимением «she». Большая часть из них незаметно «тянет лямку», завершая свое существование на судоразделочном предприятии или в ходе боевых действий в результате применения противником различных видов оружия. Другие — пройдя тысячи «огненных» миль, побывав не в одной передряге, тем не менее, остаются в строю, а зачастую даже избегают серьезных повреждений. Такие корабли считаются у моряков счастливыми. Но есть и те, которые буквально притягивают к себе всевозможные неприятности, причем не только в годы военного лихолетья, но и в благополучные мирные дни. К таким без сомнения можно отнести и британский броненосец «Виктория».

Первые проблемы возникли еще на стадии рождения нового линкора. Он не только стал последним «кепитал шипом», спроектированным Натаниэлем Барнаби на посту директора военного кораблестроения Королевского флота, но даже его постройка долгое время оставалась под вопросом. Дело в том, что решение о дополнительной кораблестроительной программе, известной как «программа Нортбрука», и в соответствии с которой была заложена «Виктория», принималось в очень непростое время.

В первой половине 80-х годов XIX века в головах многих моряков царила полная сумятица, поскольку им представлялось, что казавшиеся незыблемыми устои морской мощи государств рушатся буквально на глазах. Орудия новых моделей, принимаемых на вооружение флотов, обладали большей начальной скоростью снаряда и бронепробиваемостью, чем предыдущее поколение морских пушек. Однако приборы управления стрельбой оставались в зачаточном состоянии, что не позволяло увеличить эффективную дальность ведения огня, из-за чего боевые дистанции ограничивались 10 кбт, так как на больших расстояниях попасть не надеялись. Возросшие баллистические характеристики артустановок позволяли с легкостью «дырявить» броневые плиты, ранее считавшиеся вполне достаточными для надежной защиты. Поскольку совершенствование брони явно отставало от прогресса в артиллерии, проектировщикам кораблей приходилось постоянно увеличивать толщину защиты. Вскоре площадь бронирования сократилась до такого минимума, что многие стали задумываться, а не отказаться ли от вертикальной брони вообще.

Ничуть не меньшую, а может даже большую опасность для существования линейных кораблей как класса, в умах военно-морских специалистов представляли народившиеся в 70-х годах XIX века миноносцы, вооруженные торпедами. Хотя новое средство поражения имело множество недостатков, мешавших его эффективному применению, некоторые теоретики увидели в нем средство, способное положить конец многолетней гегемонии линкоров на морских просторах. Опыт гражданской войны в США и Русско-турецкой войны продемонстрировал полную беззащитность броненосцев перед самодвижущимися, шестовыми и буксируемыми минами. С появлением в конце 1870-х и начале 1880-х годов носителей нового вида оружия, имевших высокую скорость хода и вполне мореходных, поклонники торпед во Франции, Германии, России и некоторых других странах заговорили о полчищах миноносцев, способных снести с поверхности воды целые эскадры дорогостоящих и неуклюжих броненосцев.

Неудивительно, что нашлось множество «горячих голов», объявивших о ненужности линейных сил. Хотя в Великобритании, в отличие от континентальной Европы, эти идеи не получили широкого развития, но и там на будущее броненосцев смотрели не слишком радужно. Выступая в верхней палате парламента в июле 1884 года, граф Нортбрук, занимавший пост Первого Лорда Адмиралтейства, относительно перспектив развития линкоров сказал: «Любой, кто обращал внимание на прогресс артиллерии, должен отдавать себе отчет в том, что орудия, установленные на кораблях новейших типов, способны сокрушить любую броню, которую только можно установить на корабле. На каждом новом корабле броня должна быть толще, и бесполезно строить боевые единицы больших размеров, значительная часть поверхности которых будет пробиваться снарядами. Следовательно, вопрос в настоящее время заключается в том, желательно ли увеличивать число этих громадных боевых кораблей. К тому же, существует и другое соображение, которое сейчас делает сомнительными затраты больших денежных сумм на постройку таких кораблей. Некоторые из лучших наших морских офицеров думают, что в случае новой войны на море самым мощным оружием атаки станет торпеда, которая сможет ликвидировать самые грозные корабли нашей или любой другой страны. Поэтому увеличение числа огромных кораблей было бы весьма неблагоразумно».

Однако большинство членов военно-морского Совета при Адмиралтействе посчитало, что в составе флота Ее Величества броненосцы должны оставаться до тех пор, пока они существуют в составе военно-морских сил хотя бы одного из государств. Но констатация факта о необходимости продолжения строительства линкоров, пусть даже очень авторитетными и влиятельными моряками, не означала, что на верфях в скором времени состоится закладка новых кораблей этого класса. Для этого требовались немалые финансовые средства, а их-то, как раз в тот момент, в распоряжении Адмиралтейства и не имелось.

После закладки в 1880 — 1882 годах серии из шести броненосцев 1-го класса типа «Адмирал» и двух 2-го класса, впоследствии переклассифицированных в броненосные крейсера типа «Имперьюз» в правительственных кругах Туманного Альбиона интерес к флоту пропал окончательно. И либералы, и консерваторы, увлекшиеся борьбой на политическом фронте, рассматривали новые расходы на военно-морские силы как на ненужную обузу, отпугивающую избирателей, поскольку увеличение средств на кораблестроение неминуемо вело к росту налогов. В результате обе политические партии пришли к соглашению не проводить никаких кампаний, направленных на усиление флота вплоть до конца 1884 года. Да и в обществе в основном царила атмосфера спокойствия и благодушия, вызванная удачными действиями эскадры адмирала Ф. Бичем-Сеймура в ходе Англо-египетской войны 1882 года.

Изменить положение дел удалось лишь благодаря резкому ухудшению внешнеполитической обстановки из-за выхода в конце декабря 1883 года русских войск, покоривших до этого под командованием генерала Скобелева большую часть среднеазиатских государств, к границам Афганистана, находившемуся под протекторатом британской короны. Так как четкой линии разграничения в тех местах не существовало, то возникли территориальные споры, периодически перераставшие в вооруженные стычки между афганцами и передовыми русскими частями, которые грозили привести к большой войне. Помимо этого, росла напряженность между Великобританией, Францией и Германией, приступившими к очередному разделу «черного континента».

Сложность международного положения не была тайной, поскольку активно муссировалась в прессе. На этом фоне серия талантливо написанных статей под общим названием «Вся правда о флоте» в лондонской «Пол Мэлл Газет», в которой доходчиво описывались реальные и мнимые недостатки флота Ее Величества, буквально всколыхнула все слои британского общества. Посыпались запросы в парламент, а в газетах стали появляться гневные требования немедленно исправить положение дел. Все это вынудило правительство раскошелиться на внеочередную кораблестроительную программу, принятую в конце ноября 1884 года.

Правда, место в ней нашлось всего для двух броненосцев, да и то стоимость каждого из них ограничили суммой в 850 000 фунтов стерлингов. Новые «кепитал шипы» во многом стали жертвой того психоза, благодаря которому стало реальностью принятие решения об их постройке. Сложно себе представить иную ситуацию, при которой бы британский крупный надводный корабль создавался для конкретного и достаточно ограниченного театра военных действий. Случай для Королевского флота если не беспрецедентный, то чрезвычайно нетривиальный. Для будущих же «Виктории» и однотипного с ней «Санс Парейля» еще на этапе выдачи технического задания на проектирование было оговорено, что они предназначаются для использования в качестве флагманских Средиземноморской эскадры. А поскольку в правящих кругах Туманного Альбиона считалось, что война с Российской Империей рано или поздно неизбежна, то в перечне задач, которые предстояло решать новым броненосцам, появилась еще одна — прорыв с боем в Черное море через перекрытые противником для прохода Дарданеллы и Босфор. И это самым кардинальным образом повлияло на внешний вид проектируемых линкоров, так как большинство членов военно-морского Совета при Адмиралтействе склонилось к мнению, что всю артиллерию главного калибра желательно сосредоточить в носу, чтобы кораблю для ее применения не пришлось маневрировать в узком проливе.

Помимо этого, в список обязательных требований, озвученных Н. Барнаби, входило: размещение на броненосце, кроме скорострельных противоминных пушек, многочисленной 6-дюймовой батареи для стрельбы по атакующим миноносцам на дальних дистанциях, установка орудий главного калибра в броневых башнях (а не в барбетах, как на «Адмиралах» и «Имперьюзах»), максимальная скорость хода не менее 16 узлов и полный запас топлива в 900 длинных тонн. Кроме того, директору военного кораблестроения предписывалось обеспечить надежную защиту всех жизненно важных пунктов корабля, прикрыть броней, достаточной для защиты от огня скорострелок миноносцев, все 6-дюймовки, при этом не выходя за рамки водоизмещения в 10 150 длинных тонн.

Основные ТТХ предпроектов броненосцев «Виктория» и «Санс Парейль»

Попытки Барнаби предложить проекты более сбалансированного линкора не нашли понимания среди Лордов Адмиралтейства. Часть из них была отвергнута из-за превышения оговоренного водоизмещения. Другая — по причине разделения орудий главного калибра на носовую и кормовую группы. В результате, лишь поданный 17 ноября 1884 года вариант «Е» был встречен благосклонно, поскольку полностью удовлетворял всем требованиям Адмиралтейства. Однако часть членов военно-морского Совета встретила его в штыки, указывая на слабость огня на кормовых курсовых углах. После долгих дискуссий, как уступку этому меньшинству, в корме на верхней палубе за броневым щитом решили установить 234-мм (9,2″) орудие, пожертвовав для этого четырьмя 6-дюймовками. Этот проект обозначили литерой «F». Но вскоре и его пришлось пересматривать, так как с изготовлением 343-мм орудий главного калибра, планировавшимися к установке на броненосцы, у производящего их Вулического арсенала возникли большие проблемы. Придя к выводу, что пушки к моменту завершения постройки броненосцев получить не удастся, в Адмиралтействе решили заменить их на 413-мм (16,25″) 110-тонные «монстры», разработанные фирмой Армстронга. И вновь в уже одобренный военно-морским Советом проект пришлось вносить существенные изменения. «Впихнуть» заметно потяжелевшие и увеличившиеся в размерах орудия главного калибра удалось только ценой утончения бортового пояса и редута башни ГК с 503 (20″) до 457 мм (18″), а также уменьшения скорости полного хода с 16 до 15,5 узлов.

Последний вариант, утвержденный всеми членами военно-морского Совета при Адмиралтействе, и был представлен на слушаниях по усилению флота в Палате Общин 2 декабря 1884 года, где получил одобрение парламентариев. После выделения требуемых на постройку средств Н. Барнаби и его помощники приступили к разработке детальных чертежей, спецификаций и другой технической документации. На эту работу ушло еще около полугода. Для быстрейшего пополнения флота новыми линкорами заказы решили разместить на частных заводах. И вновь это шло вразрез со всеми устоявшимися правилами, существовавшими на Туманном Альбионе. До этого головной броненосец серии закладывался на казенной верфи, так как там было легче привлечь для консультаций действующих офицеров флота, проще и дешевле согласовывать все изменения в проекте и осуществить, в случае необходимости, переделки. Тем не менее, 21 апреля 1885 года контракт на строительство одного из броненосцев подписали с «Темзенским механическим и судостроительным заводом», а через два дня аналогичный договор заключили с фирмой «Армстронга, Митчелла и Ко» в Эльсвике. Руководство Адмиралтейства не смутил даже тот факт, что последняя из компаний специализировалась на строительстве крейсеров и более мелких кораблей. Обе верфи гарантировали сдачу броненосцев заказчику через 3,5 года.

Корабль заказанный «Темзенскому механическому и судостроительному заводу» получил название «Санс Парейль» («Бесподобный»), а его «систер шип» -«Ринаун» («Слава»). Никто тогда даже не мог подумать, что последний из них войдет в историю совсем под другим именем.

Формально считается, что оба броненосца были заложены в день подписания контрактов на их строительство, но это не совсем так. На «Ринауне», получившем стапельный № 490, работы начались в июне 1885 года, а первые листы киля «Санс Парейль» удалось установить только 26 числа того же месяца. До этого на «Темзенском механическом и судостроительном заводе» осуществлялась только заготовка и обработка стальных листов и фасонного проката. Вынужденный месячный простой объяснялся тем, что единственный пригодный для постройки столь крупного корабля стапель занимал корпус броненосца «Бенбоу», и лишь после его спуска на воду 15 июня появилась возможность заложить новый корабль. Ему присвоили строительный № 58Н.

(Продолжение в следующем номере)

Александр АЛЕКСАНДРОВ