НОВЫЙ ВОСТОЧНЫЙ ПУТЬ

После завершения победоносной для неё русско-японской войны Страна восходящего солнца сразу перешла в новый класс военно-морских держав, заняв среди них одно из ведущих мест. После ввода в строй русских трофеев её флоту стало принадлежать вполне почётное четвёртое место в мире. Но количество сильно превосходило качество. Особенно заметным это расхождение являлось в классе крейсеров. В 1907 году ВМФ микадо насчитывал 25 единиц этого класса — число, вызывающее уважение. Но все они являлись морально устаревшими. Достаточно отметить, что наиболее крупным и современным из лёгких крейсеров стал бывший «Варяг», получивший новое имя — «Сойя». Он и его собратья представляли собой сборище самых разнообразных кораблей, построенных во всех основных морских странах мира. Даже сыгравшие важную роль в сражениях прошедшей войны броненосные крейсера через пару лет перешли в категорию «линейных» единиц уже не второй, а скорее третьей линии.

Такое состояние флота могло бы считаться потенциально опасным, если бы оно сохранилось долгие годы. Однако в то время Япония находилась в выгодном положении. Главный и наиболее опасный противник — Россия — повержен. Самая мощная морская держава — Британия — в союзниках. Непосредственной угрозы войны с сильным врагом не существовало. Можно было приступить к планомерному строительству флота, неторопливому и вдумчивому.

Именно так и поступили японцы. По чрезвычайной программе, принятой ещё в начале войны, предусматривалась постройка только одного нового лёгкого крейсера. Однако и его закладку отложили до окончания военных действий, а в проект внесли изменения, связанные с боевым опытом. Так же на несколько лет отсрочили строительство «броненосных» (на самом деле — линейных) крейсеров — «Конго», «Харуна», «Кирисима» и «Хиэй», которые, в конце концов, стали сильнейшими в мире (на момент закладки).

Причин тому хватало. Далеко не могущественная экономически Япония за годы войны попала в серьёзную финансовую яму. Не хватало и реальных судостроительных мощностей. Главные верфи военно-морского флота в Курэ и Ёкосуке были загружены на несколько лет вперёд постройкой «главных кораблей», линейных кораблей и крейсеров. Поэтому крейсер второго класса «Тонэ» заложили на захудалой в то время верфи в Сасэбо, до того занимавшейся только миноносцами. В итоге небольшой, в сущности, корабль строился почти три года. В качестве основы для его проекта избрали эльсвикский «Ёсино», хорошо зарекомендовавший себя в японо-китайской и русско-японской войнах. Но с момента разработки «Ёсино» прошло около 15 лет, срок для конца XIX — начала XX века, времени необычайно быстрого развития техники, просто гигантский. Тем не менее, «Тонэ» сохранил все основные характеристики прототипа, кроме внешнего вида, который оказался вполне прогрессивным. Старомодный таранный форштевень заменили изящным изогнутым клипперского типа; иногда в литературе отмечается, что конструкторы «подсмотрели» его на попавшем «в плен» русском «добровольце» «Ангара». Так или иначе, но с тех пор подобная форма форштевня стала своего рода фирменной маркой японских кораблей, в том числе и крейсеров. В итоге лихой форштевень и три наклонные трубы придали, в общем-то, морально устаревшему кораблю не только вполне современный, но даже изящный вид. Однако суть корабля, боевые характеристики, оставались более чем скромными: скорость, одно из главных качеств крейсера, лишь немного превысила на испытаниях проектные 23 узла, а вооружение полностью повторяло «Ёсино». Приятным исключением стала замена короткоствольных шестидюймовок на более современные 45-калиберные собственного производства. Вскоре после вступления в строй пару 120-миллиметровок сняли; впоследствии вместо них установили такое же число 76-мм зениток. Служба у запоздавшего появиться «Тонэ» по сроку в точности соответствовала условиям военно-морских договоров: в апреле 1931 года его вывели из состава флота, а два года спустя он уже в качестве мишени пошёл ко дну под бомбами новых фаворитов войны на море — самолётов авианосной авиации.

Одновременно с «Тонэ» строилась пара совсем небольших кораблей, классифицированных в качестве посыльных судов, или, в старом варианте, авизо: «Могами» и «Йодо». На самом деле это были крохотные (около 1300 т) бронепалубные крейсера, предназначенные для разнообразной службы с эскадрами больших кораблей. Но сразу после вступления в строй им стало не хватать боевых качеств, прежде всего скорости — в качестве «передатчиков приказаний», и вооружения — для борьбы с эсминцами. Окончательно точку на карьере «малышей» поставило развитие радиосвязи. В 1912 году их понизили в ранге до канлодок, а с конца 1920-х годов отправили в резерв. Здесь любопытно, что более прогрессивный «Могами» (имевший трёхвальную турбинную установку и скорость 23 узла) в 1931 году отправился на разделку, тогда как его консервативный систершип с паровыми машинами и на узел меньшей скоростью оставался в резерве до 1940 года, а на слом он пошёл в самом конце войны.

После подписания мира с Россией в Портсмуте военно-морские специалисты приступили к разработке далеко идущих планов, предусматривавших создание могущественного современного флота, способного побороться с любым из возможных противников, к числу которых, помимо России, причисляли теперь ещё и Соединённые Штаты, и… Францию. Помимо линкоров и линейных крейсеров в большую программу 1907 года вошли три лёгких 4500-тонных корабля. Но и здесь особой спешки не замечалось. Официально заказали их только в конце 1908 года, а к постройке приступили ещё через полтора года.

Тройка — «Тикума», «Хирадо» и «Яхаги» — заметно отличалась от явного плагиата — «Тонэ». У последнего кораблестроители переняли разве что конструкцию корпуса. Новые крейсера испытывали явное влияние построенных к тому времени британских «таунов», проявившееся даже во внешнем виде возвратом к прямым дымовым трубам в количестве четырёх штук, как у англичан. Они имели единый 152-мм калибр артиллерии и турбинные энергетические установки, позволявшие развивать приличную скорость — 26 узлов. Часто указывается, что эти «японцы» защищались 88 — 50-мм поясом по ватерлинии, но чертежи не подтверждают этого. На самом деле упомянутые цифры относятся к участкам скосов палубы: «Тикума» со товарищи оставались бронепалубными. Важным новшеством стало широкое иcпoльзoвaние в конструкции корпуса высокопрочной стали («Тонэ» ещё полностью строился из обычной судостроительной стали).

Служба троице выдалась не особо выдающаяся, поскольку пришлась она в основном на межвоенное время. В 1914 году совсем свеженький «Тикума» поучаствовал в охоте за эскадрой адмирала Шпее. После войны их подвергли вялой модернизации, сняв пару 76-мм зениток и заменив 457-мм торпедные аппараты более современными 533-мм. Однако в новый флот такие крейсера уже не вписывались. В 1931 году на покой отправился «Тикума», а девять лет спустя из состава флота вывели оставшуюся пару. Однако, что любопытно, на слом они не пошли.

«Яхаги» всю войну прослужил в качестве учебного судна в военно-морской академии в Этадзиме, а «Хирадо» простоял у заводской стенки. Уже после капитуляции Японии их отправили на разделку, а полученный металлолом отправился к победителям — в США.

Совсем неплохие корабли — «тикумы» (они развили на испытаниях около 27 узлов), в отличие от своих «городских» аналогов из Британии, не повторялись постройкой и не послужили исходным пунктом для проектирования длинных серий с различными вариантами и «бантиками». Японские адмиралы к тому времени разработали оригинальную доктрину использования крейсеров, заметно отличающуюся от европейской. Они потихоньку готовились к войне с могущественными Соединёнными Штатами, причём особо важное значение придавалось торпедным силам. Эскадренные миноносцы должны были уравнять преимущество в линкорах, заранее обусловленное злополучным отношением 5:5:3, навязанным «троечнице» Японии «старшими товарищами» — США и Британией, имевшими по «пятёрке». Естественно, атаки эсминцев нужно было поддерживать, для чего требовались особые крейсера, прежде всего очень скоростные, имеющие достаточно сильную артиллерию против аналогичных кораблей противника, а также мощное торпедное вооружение: ведь лишних аппаратов при атаке «больших горшков» не бывает. В принципе, идея лидирования флотилий эскадренных миноносцев крейсерами тоже принадлежала «старшему брату» — англичанам, но в Японии она получила окончательный, можно сказать, экстремальный вид.

Старые по своей концепции крейсера типов «Тонэ» и «Тикума» для выполнения таких задач не подходили в силу своей невысокой скорости; они уступали современным эсминцам 6 — 8 узлов. Поэтому было принято решение о проектировании и постройке новых скоростных лёгких крейсеров. Так на свет появились «Тенрю» и «Тацута», получившие обозначение в соответствии со своими небольшими размерами: 3500-тонные или «малоразмерные» крейсера. Они стали называться по именам японских рек — система, ставшая впредь традиционной для лёгких крейсеров Страны восходящего солнца.

151. Лёгкий крейсер «Кума» (Япония, 1921 г.)

Строился фирмой «Кавасаки» в Кобэ. Водоизмещение 5500 т, максимальная длина 162,10 м, ширина 14,20 м, осадка 4,80 м. Мощность четырёхвальной паротурбинной установки 90 000 л.с., скорость 36 узлов. Бронирование: пояс 51 мм, палуба 25 — 32 мм, боевая рубка 25 мм. Вооружение: семь 140/50-мм орудий, две 76/40-мм зенитных пушки, четыре двухтрубных 533-мм торпедных аппарата. В 1921 г. построено пять единиц: «Кума», «Тама», «Китаками», «Оои» и «Кисо». Многократно модернизировались; «Китаками» и «Оои» переоборудованы в торпедные крейсера с сорока 609-мм торпедными аппаратами. Все, кроме «Китаками», потоплены в 1944 г.; «Китаками» сдан на слом в 1947 г.

152. Лёгкий крейсер «Тонэ» (Япония, 1910 г.)

Строился на верфи ВМС в Сасэбо. Водоизмещение 4120 т, максимальная длина 113,80 м, ширина 14,41 м, осадка 5,10 м. Мощность двухвальной паровой установки тройного расширения 15 000 л.с., скорость 23 узла. Бронирование: палуба 38 мм, на скосах до 75 мм, боевая рубка 102 мм. Вооружение: два 152/ 45-мм и десять 120/45-мм орудий, четыре 76/40-мм зенитных пушки, три 457-мм торпедных аппарата. Исключён из списков в 1931 г., потоплен в качестве мишени для морской авиации.

153. Лёгкий крейсер «Тенрю» (Япония, 1919 г.)

Строился на верфи ВМС в Сасэбо. Водоизмещение 3950 т, максимальная длина 142,90 м, ширина 12,32 м, осадка 4,00 м. Мощность трёхвальной паротурбинной установки 51 000 л.с., скорость 33 узла. Бронирование: пояс 51 мм, палуба 25 мм, боевая рубка 25 мм. Вооружение: четыре 140/50-мм орудия, три 76/40-мм зенитных пушки, два трёхтрубных 533-мм торпедных аппарата. В 1919 г. построено две единицы: «Тацута» и «Тенрю». Оба потоплены американскими подводными лодками в 1944 и 1942 гг. соответственно.

Задача перед японскими инженерами стояла, прямо скажем, непростая. От них потребовали проектной скорости в 33 узла, что при использовании ещё весьма несовершенных котлов того времени автоматически означало загромождение корпуса объёмными кочегарками. Для компенсации пришлось приложить максимальные усилия для облегчения самой конструкции. Путь к тому времени был известным: в Германии уже в годы войны часть обшивки и набора изготавливали из высокопрочной стали. Японцы поступили так же, рискнув применить упомянутую сталь уже для всех основных элементов конструкции. Иного выхода у них не было: большая скорость вынуждала сделать корабли очень узкими, а по длине они на 9 м превышали более крупную и известную своим высоким соотношением длины к ширине британскую «Аретьюзу».

У названных кораблей оно приближалось к 11,3 — значению, характерному только для эсминцев. Поэтому корпус не только изготавливался из очень прочной, по сути, близкой к броневой стали, но ещё имел весьма значительную для столь малых кораблей толщину, по большей части 19 — 25 мм. Помимо этой «полуброневой» защиты мини-крейсера получили и настоящие пояс и броневую палубу. Конечно, полностью прикрыть всю длину ими не удалось, но машины и котлы получили пристойную защиту от снарядов эсминцев.

Одним корпусом меры по снижению веса не ограничились. От своих «ведомых» — эсминцев — их будущие лидеры позаимствовали практически все механизмы, в том числе высокооборотные турбины, которые пришлось снабдить зубчатыми редукторами. В итоге японцам удалось добиться значительного успеха. В 3500-тонное водоизмещение вместились 33-узловая скорость, четыре 140-мм скорострельных орудия в башнеподобных щитах, два трёхтрубных торпедных аппарата и приличное бронирование. В итоге «Тацута» и «Тенрю» стали первыми действительно современными лёгкими крейсерами императорского флота.

И послужить им пришлось немало. В 1920-е и 1930-е годы оба не раз появлялись в водах Китая, демонстрируя там силу японского флота и ловя «нарушителей», пытавшихся снабжать китайцев. В 1938 году парочку поставили на модернизацию, в ходе которой угольные котлы полностью заменили нефтяными, а также усилили лёгкую зенитную артиллерию. В наступившей через три года войне с США на их долю пришлось немало приключений. «Тенрю» посчастливилось разрядить все свои торпедные аппараты по американским кораблям в бою у острова Саво и, вполне возможно, добиться попаданий. Оба крейсера поучаствовали в длительной и кровавой кампании у острова Гуадалканал и обстреливали американские аэродромы. Но конец их стал одинаковым и печальным. И тот, и другой пали жертвами подводных лодок, причём затонули быстро и со значительными потерями экипажей.

Несмотря на несомненную инженерную удачу с «малоразмерными крейсерами», уже когда они находились в постройке, стало ясно, что в полной мере «малыши» новой торпедной доктрине всё же не удовлетворяют. Предполагалось, что новейшие эсминцы типа «Минекадзе» смогут развить скорость до 39 узлов. Лидировать такие корабли — «Тенрю» и «Тацута» просто не могли. К тому времени японцам стали известны характеристики американских «скаутов», уже знакомого нам типа «Омаха». Несмотря на некоторые недостатки «американцев», они были крупными и сильно вооружёнными для того, чтобы 3500-тонные японские корабли имели хорошие шансы в бою с ними.

Поэтому мини-крейсера японские инженеры решили не повторять, а разработать новый проект, улучшенный и усиленный. Он получил обозначение 5500-тонного. На сей раз проектантам повезло. Их детище растиражировали в большой серии: всего по программам 1917, 1918 и 1920 годов заказали 18 единиц, 15 из них заложили между 1920-м и 1925 годами и 14 — достроили. Официально они назывались улучшенными «Тенрю», но фактически от своих предшественников переняли разве что 140-мм артиллерию и некоторые технические решения по конструкции. Главной изюминкой нового типа стала скорость; предполагалось, что японские крейсера смогут развивать 36 узлов! Скорость просто фантастическая, ведь строившийся параллельно в Англии тип «D» имел на целых семь узлов меньше. Да и далеко не всякий эсминец того времени был бы способен угнаться за японскими скороходами. Понятно, что на таком ходу корабли создавали огромную носовую волну, поэтому высоту борта пришлось увеличить, по сравнению с низенькими «малышами». Естественно, что корпуса получились очень длинными: в них требовалось втиснуть машины огромной для того времени мощности, а наверху, на палубе, расположить 140-мм пушки в одиночных установках. В результате вынужденной жертвой стали защитные качества. Стоит отметить, что запланированный скоростной рекорд на испытаниях достичь не удалось: большинство единиц смогло развить не более 35 — 35,5 узла. Правда, и этого «запаса» хватило для того, чтобы через 20 с лишним лет, в конце Второй мировой войны, давать около 33 узлов и держаться вровень с новыми боевыми единицами.

5500-тонные крейсера разделялись на три типа: «Кума», «Нагара» и «Сендай», или, по официальной классификации, серии I, II и III. Все они имели одинаковые корпуса, но несколько различались внешним видом. Пять крейсеров типа «Кума» проектировались и строились первыми, за ними последовали шесть единиц типа «Нагара» и три типа «Сендай». Из шести запланированных к постройке кораблей последней серии достроили лишь три: «Сендай», «Дзинцу» и «Нака». Завершить всю шестёрку помешали установленные морскими договорами ограничения, против которых столь яростно возражала Япония. Новые крейсера, воспроизведённые в столь значительном количестве (самая большая серия кораблей этого класса в японском флоте за всю его историю), предназначались, конечно, уже не только для лидирования флотилий эсминцев (их столько и не набралось бы), но и для решения других крейсерских задач — разведки при флоте и защиты собственного судоходства. В итоге — аналог британских «аретьюз», «С» и «D», но с отчётливым японским акцентом. Если «англичане» всё же вполне пристойно были защищены против снарядов «одноклассников», оставаясь притом явно неспешными, то японские «реки» ограничились лишь тонким коротким поясом в районе энергетической установки при огромной скорости. Однако такое бронирование обеспечивало защиту только от снарядов калибра 102 мм — основного вооружения эсминцев США, однако в годы Второй мировой войны главным калибром американских эсминцев стали 127-мм пушки, от полу-бронебойных снарядов которых броня японских лёгких крейсеров уже практически не спасала. Что же говорить о 152-мм орудиях «настоящих» крейсеров, появившихся в 1930-е годы! В дневном артиллерийском бою шансы небольших и почти «голых» японцев с вооружением в щитах выглядели даже не призрачно, а просто безнадёжно.

Зато отчётливым оставался упор на ночные торпедные атаки. При постройке крейсера типа «Кума» получили стандартные для того времени 533-мм торпедные аппараты, но, когда на вооружение поступили новые мощные торпеды калибра 610 мм, их тут же поставили на 5500-тон-ники. Остальные серии имели новые торпеды и аппараты с момента постройки. Японцы упорно пытались сделать из них универсальные крейсера. Так, в 1930-е годы на палубах смонтировали авиационные катапульты (в годы войны их сняли) и несколько раз усиливали лёгкое зенитное вооружение, а с появлением более или менее надёжных радиолокаторов «кумы» получили и их.

Вообще на модернизации своих кораблей японцы не скупились. Не стали исключением и 5500-тонные крейсера, которые не раз «перекраивали» в соответствии с текущими доктринами или потребностями. Часть пушек главного калибра во время войны сняли, чтобы усилить зенитное вооружение за счёт дополнительных 25-мм зенитных автоматов, которые буквально «втыкали» в любое подходящее место. Некоторые крейсера этого типа получили 36, 38 и даже 41 такую пушку.

Наибольшим переделкам подверглись «Оои» и «Китаками», выбранные в качестве «жертв» новой торпедной теории. В 1936 году Морской генеральный штаб разработал план по борьбе с численно превосходящим американским флотом. По этому плану противника следовало максимально ослабить ночной атакой с широким использованием новейших дальноходных торпед, а днём с уже побитыми отрядами вступали в артиллерийский бой линейные корабли. В рамках данной концепции два лёгких крейсера предлагалось вооружить минимум десятью четырёхтрубными торпедными аппаратами каждый. Два крейсера, выпустив по 20 торпед одновременно, могли, по мнению адмиралов, прорубить широкую «дорогу» в боевых порядках американского флота.

Соответственно на «Оои» и «Китаками» в 1940 — 1941 годах оставили только по четыре 140-мм орудия, расположенных в носу, а в средней части корпуса разместили десять четырёхтрубных 610-мм аппаратов. Они не помещались по ширине корпуса, и пришлось увеличить палубное пространство за счёт своеобразных спонсонов, протянувшихся на 60 м. В начале войны оставшиеся 140-миллиметровки сняли и заменили двумя спаренными 127-мм зенитными установками, сделав крейсера поистине чисто торпедными. Однако тактика массированного ночного боя себя не оправдала по одной простой причине — американцы предпочитали не сражаться в тёмное время суток до появления на своих кораблях достаточно совершенных радиолокаторов, тем более в составе огромных соединений. Так что «прорубать проспекты» было просто не в чем. «Тяжёлые торпедные крейсера» японцам не пригодились, и в 1944 году уцелевший «Китаками» перестроили в носитель десантных катеров, убрав восемь из десяти огромных четырёхтрубных аппаратов. Затем четыре аппарата вернули на место, а закончил свою карьеру многострадальный бывший крейсер в роли базы для человеко-торпед «Кайтен». Из повреждённого в результате атаки британской подводной лодки турбинного отделения удалили содержимое. Оставили механизмы мощностью 30 000 л.с. — треть от исходной, что позволяло развить примерно 23,5 узла. Из вооружения на борту остались четыре 127-миллиметровки, 61 25-мм автомат и восемь человеко-торпед.

В событиях Второй мировой войны уже старые к тому времени японские лёгкие крейсера участвовали очень активно, выполняя самые разнообразные задания, от положенных им по задумке торпедных атак во главе отрядов эсминцев до конвоирования транспортов и обстрела войск и аэродромов на берегу. И поплатились за это жестоко: на дно отправились все 5500-тонные крейсера, за исключением «Китаками», который использовался в качестве учебного корабля и был захвачен американцами в августе 1945 года в качестве трофея во Внутреннем море. Остальные пали жертвами подводных лодок («Кума», «Тама», «Исудзу», «Натори», «Оои», «Нагара») или авиации («Юра» — первый лёгкий крейсер Японии, погибший в мировой войне, «Кисо», «Кину», «Абукума», «Нака», «Китаками»). «Повезло» только «Сендаю», который пал в честном бою с американскими крейсерами в заливе Принцессы Августы на о. Бугенвиль, и «Дзинцу», который аналогичная судьба постигла у о. Коломбонгара от огня американо-новозеландского отряда в составе лёгких крейсеров «Сент-Луис» и «Гонолулу» и «Линдер». В обоих боях японские корабли не смогли ничего противопоставить более новым и мощным единицам союзников, к тому же оснащённым «продвинутыми» радиолокаторами.