ПОДВОДНЫЕ «АРТИЛЛЕРИСТЫ» И «ЛЕТЧИКИ» (Окончание. Начало в № 5-2017)

Японцев подстерегали разные неудачи. Например, I-401 наскочила на мину. Огромный корпус выдержал этот удар, но ремонт все равно требовался. В результате выход отряда на выполнение задания был отсрочен.

Между тем общая обстановка продолжала ухудшаться день за днем. Авиация США начала массированные воздушные налеты на территорию Японии. Небезопасным стало даже Внутреннее море. 1-й дивизион перевели в Дайрен. Нанесение ударов против далекого тыла противника стало проблематичным.

В то же время сохранялась острая необходимость в подводных лодках для нанесения ударов по авианосцам противника, и командование решило изъять из состава 1-го дивизиона I-13 и I-14. 15 июня 1945 года обе лодки вышли из Оминато, а утром следующего дня лодка I-13 пошла на дно после атаки самолета с эскортного авианосца «Анцио» и сопровождавшего его эскортного миноносца. Расклад сил снова пересмотрели. I-14 благополучно достигла «японского Сингапура», острова Трук, а вслед за ней туда же направились I-400 и I-401. Теперь перед ударом по Панамскому каналу «авиация» с них вначале должна была произвести налет на острова Улити, и лишь затем, после приема своих гидросамолетов, направиться к Центральной Америке.

Именно поэтому уникальная операция так и не состоялась. Налет на Улити был запланирован на 25 августа. Шестого обе «специальные» лодки вышли в море и направляли на выполнение задания, но 15 августа война окончилась. Япония капитулировала. Еще сутки выполнение операции шло по инерции, но затем остатки дивизиона получили приказ возвращаться. Субмарины развернулись и пошли курсом на родину. Еще через четыре дня последовал приказ уничтожить все «секретное оружие», под которым понимались «Сейраны». На I-401 произвели грустное опробывание катапульты, выпустив с нее по очереди все три самолета без экипажей. На I-400 столь сильно не заморачивались и просто сбросили свои «Сейраны» за борт. Сами лодки сдались американцам.

Конец этих оригинальных кораблей стал совсем грустным. Их новые владельцы довольно тщательно изучили трофеи, но сочли их совершенно бесполезными и тривиально затопили в море в 1946 году. Карьера I-402 завершилась совсем иронично. 1 апреля того же года огромный подводный корабль был затоплен вместе с 23-мя другими японскими лодками в рамках операции с характерным названием Road’s End («Конец пути»). А ведь, в принципе, у японских адмиралов в этой «панаме» были неплохие шансы на успех. Сами же лодки типа STo были вполне современными кораблями, но совершенно определенно и однозначно запоздавшими.

Поползновения к созданию подводных авианосцев имели место не только в Японии. «Грешили» (точнее, пытались согрешить) этим чуть отстававшие в общей гонке морские державы, особенно чувствовавшие себя в той или иной степени ущемленными перед ведущими игроками на просторах океанов. Как уже упоминалось, в Италии в 1928 году попытались переоборудовать в «авианосец» «Этторе Фьерамоска», для чего создали специализированный гидросамолет «Макки» М-53. Однако быстро убедились, что дело это очень непростое, поскольку ангар должен быть герметичным. Сказано — сделано. Но оказалось, что «Фьерамоска» отказывалась погружаться: попыткам уйти под воду мешал большой объем ангара. После изрядных мучений «фашистскую подводную авиацию» просто отменили, демонтировав все устройства и списав убытки.

Аналогичная история произошла и с итальянским «подводным крейсером», который, как говорится, скончался, не успев родиться. А претензии были ничуть не меньше, чем у тех же японцев. Надводное водоизмещение составляло 3800 тонн, а подводное превысило 5200 тонн. Корпус имел длину 122 метра, больше любого эсминца. Под стать размерам выглядели вооружение и характеристики. Главный калибр в лице четырех 152-мм орудий подкреплялся еще и парой 76-миллиметровок. А вот торпедные аппараты такому «богатырю» не полагались. Скорость на поверхности должна была доходить до 24 узлов; подводная тоже выглядела приличной — 9,5 узла. В общем, создание претенциозное, но довольно странное. Не удивительно, что проект отвергли: к счастью для итальянцев, денег у фашистского правительства на такие «излишества» явно не хватало.

По той же причине достаточно робкие (и здесь тоже — явно к счастью!) попытки внедрить подводную авиацию и артиллерию не нашли воплощения «в железе» и в Советском Союзе. Интересно, что у нас специализированный самолет был создан еще до появления какого-либо подходящего для него носителя. В 1934 году по проекту И.В. Четверикова создали СПЛ (самолет подводной лодки»), известный еще как «Гидро-1». Наш вариант был более компактным. Например, по сравнению с французским «Биссоном» консоли крыла вместе с поплавками складывались назад с поворотом, а двигатель «заваливался на спину». В итоге, СПЛ помещался примерно в такой же цилиндр, как и на французском «Сюркуфе» (о котором речь пойдет чуть ниже), длиной в 7,5 метра и диаметром в 2,5 метра. Но вот взлет и посадка выглядели настоящим цирковым трюком. Впрочем, здесь более уместно слово «бы»: проект так и не был реализован.

Примерно так же обстояло дело и со специализированными «подводными артиллеристами» и у нас, и в других странах. На сей раз речь пойдет не о больших крейсерских подводных лодках, потомках германских «подводных крейсеров». Сколь бы мощное вооружение они не несли (оно, напомним, могло состоять из пары длинноствольных 150-мм или 140-мм пушек, перекочевавших с палуб настоящих надводных крейсеров), по сути, они были полезны лишь против торговых судов, в крайнем случае, переоборудованных вспомогательных кораблей. Их возможная дуэль с любым полноценным кораблем специальной постройки от эсминца и выше кончилась бы, скорее всего, печально. Ведь в артиллерийском бою важен не только калибр орудий, но и возможность ими управлять и корректировать огонь. А крейсерские субмарины никаких приборов не имели. И моряки, и кораблестроители разных стран попытались создать уже настоящий артиллерийский подводный корабль, способный сражаться с надводными собратьями, используя именно свою артиллерию, снабженную системой управления огнем.

Началось все, как обычно, в Британии. После Первой мировой войны англичане не раз возвращались к идее создания большого подводного крейсера, который мог бы действовать вместе с флотом в составе смешанных сил или же стать грозным «одиноким волком» — рейдером. Тем более, что опыт со злополучным типом «К» у них имелся. Но в металле эти затаенные мечты Адмиралтейства воплотились лишь однажды. В 1923 году на воду сошла лодка, названная третьей с конца буквой латинского алфавита, что демонстрировало ее совершенно «нестандартную» роль. Действительно, идея выглядела для XX века оригинальной, хотя на самом деле она во многом возвращалась к веку минувшему с его «полуподводными» лодками. По конструкции Х-1 представляла собой обычный корпус субмарины, аналогичной пресловутым «крейсерам» типа «К». Над корпусом возвели довольно обширную надстройку. Над ней возвышалась рубка с дальномером, хотя и примитивным, но настоящим постом управления огнем. И с него было чем управлять: в передней и задней частях надстройки располагалось по паре орудий, внешне казавшихся настоящими башнями.

На самом деле, только внешне. «Башни» (каждая с парой специально разработанных для Х-1 132-мм орудий) представляли собой лишь легкие щиты, свободно заливаемые водой при погружении. А идея заключалась в том, что такие «крейсеры» могли бы действовать в составе отрядов с торпедными субмаринами. Их роль заключалась в том, чтобы в надводном положении подавлять или прорывать силы противолодочного охранения, после чего «подруги» с торпедами могли бы топить транспорты или даже линкоры. Последователи «безумного Джека Фишера» полагали, что лодка в полунадводном положении, когда над водой возвышается только надстройка, имеющая вооружение небольшого крейсера, получает хорошие шансы в бою даже с настоящими эскадренными миноносцами. Ведь размеры такого «плавучего острова с пушками» невелики, а прочный корпус остается под водой, которая при значительной толщине слоя является отличной броней. Попадания же в саму легкую надстройку не особо страшны: она все равно негерметична, да и в силу небольшой ширины будет свободно пробиваться насквозь.

Идея насколько оригинальная, настолько же и непрактичная. Но то, что очевидно сейчас, отнюдь не было столь же прозрачным в 1920-е годы прошлого века. Так или иначе, совершенно нетривиальный (прежде всего, по своему назначению) подводный корабль вошел в строй спустя три года и занимал во всех справочниках и специальных изданиях весьма почетное место. Правда, совсем недолго.

Неприятностей хватало. Несмотря на негерметичные щиты-выгородки «главного калибра», лодка плохо уходила под воду, и для увеличения скорости погружения пришлось добавить ни много ни мало как 250 тонн балласта. Чудовищное расточительство для субмарины, на которой каждый килограмм нагрузки драгоценен.

Огромной проблемой стала надежная герметизация шахт подач снарядов и зарядов, очень важного элемента конструкции, ведь предполагалось, что подводный крейсер сможет выпускать более 20 снарядов в минуту. (Для компенсации веса выпущенного боезапаса пришлось вводить специальные балластные цистерны, заполнявшиеся в ходе стрельбы). В общем, проблема на проблеме. В дополнение к тому, почти 90 процентов топлива хранилось в цистернах внешнего «мягкого» корпуса, которые изрядно подтекали, что сильно урезало ту самую дальность, которая столь необходима подводному крейсеру. В теории Х-1 могла бы пройти более половины «кругосветки» без дозаправки, но на практике заявленные 18 700 миль никак не достигались. Мощный корпус из стали дюймовой толщины позволял погружаться до 150 метров. Опять же, в теории; испытывали лодку погружениями всего до 70 метров, и на всякий случай ограничили предельную глубину 100 метрами.

На удивление приличными оказались лишь мореходные качества на поверхности и управляемость в подводном положении. В принципе, как торпедная лодка Х-1 выглядела бы неплохо, если бы не изрядное время погружения (почти 2,5 минуты) и далеко не комфортные условия обитания в жарком климате из-за неудовлетворительной вентиляции отсеков. Ну, и, конечно, в этом случае все артиллерийские ухищрения являлись не более чем мертвым грузом.

После «натурных» опытов с таким несколько тяжелым первенцем англичане с горечью убедились, что и замысел осуществить сложно, да и стоимость программы из нескольких таких «суперсубмарин» может изрядно растрясти уже отнюдь не бездонный бюджет империи. (Стоимость первого «икса» превысила миллион фунтов стерлингов — цена вполне приличного крейсера). Окончательно судьбу этой оригинальной лодки решили двигатели. Х-1 имела по два главных и вспомогательных дизеля, и все они оказались крайне ненадежными. Как горько свидетельствовали ее офицеры, любая попытка развить полную мощность приводила к поломкам. Моторы перебрали в 1928 году (всего два года спустя после вступления в строй), но делу это не помогло: в следующем году «суперсубмарина» находилась в готовности к выходу только пять недель. И скрепя сердце Адмиралтейство согласилось вывести это дорогостоящее «чудо» в резерв. Там самая большая в мире на момент ввода в строй лодка бесславно провела пять лет, после чего в 1936-м ее отправили на слом. Попытка создать артиллерийский подводный корабль британцам не удалась.

Несколько лучше обстояло дело у их давнишних соперников «через Канал». Всего через несколько лет французам удалось создать совсем уж экзотичный (и наиболее мощный артиллерийский) подводный корабль. Интерес к артиллерийским субмаринам там существовал со времен Первой мировой, а с начала 1920-х годов появились проекты настоящих подводных линкоров. Стартовав в 1921 году со «скромных» 2850-тонных «Н» с 190-мм пушкой, они двигались по нарастающей, к «I» с 240-мм и, наконец, к 3400-тонной «J» с 305-мм орудиями. Но, по крайней мере, здесь присутствовало хотя бы рациональное инженерное зерно: базировались эти проекты на тех же идеях, что «англичанка» М-1, то есть являлись по сути подводными мониторами.

Но вот частные фирмы вообще не тушевались. Конструкторы «Нормана» изобразили на чертежных досках уже полноценный линкор водоизмещением в 5000 тонн с двумя трехорудийными (!) 305-мм башнями. А чтобы артиллеристам было не скучно, предусматривалась и авиация в составе четырех гидросамолетов. Неплохой соперник для столь же «бумажных» американских монстров. И в одном ряду с подводным транспортом в 4000 тонн типа «К», разработанным в другом французском КБ и предложенным к массовой постройке. В мирное-то время! (Японцам, как большим оригиналам, должно было бы быть завидно).

Но, как известно, бумага, конечно, может стерпеть многое, в отличие от здравого смысла и бюджета. Все эти «красивости», конечно же, так и остались в проекте. Но поползновения к созданию некого «специального» подводного корабля с артиллерийским и авиационным вооружением не прекратились. Пока в 1926 году не появился проект, который наконец-таки решили воплотить в металле, включив в кораблестроительную программу того же года.

Построенный по ней «Сюркуф» можно назвать уже даже не подводным эсминцем или легким крейсером, а, скорее, крейсером тяжелым. Его главное вооружение состояло из пары восьмидюймовок, полностью аналогичных крейсерским по характеристикам, с дальностью до 30 км! В теории субмарина могла выпускать до шести 125-кг снарядов в минуту спустя всего 2,5 минуты после появления на поверхности. На деле и дальность, и скорострельность ограничивались другими факторами. Так, стрельба на шесть миль и более являлась неразумной, поскольку система управления огнем (на «Сюркуфе» имелась и она) не могла получать данные от 4,5-метрового дальномера: он вынужденно располагался слишком близко к уровню моря.

Хотя их странная «башня» в виде положенного на бок цилиндра с зализанным (для уменьшения сопротивления при движении под водой) передним торцом, как и на британской Х-1, не была герметичной, готовить к выстрелу и заряжать восьмидюймовки можно было еще до всплытия. Для чего имелись мощные насосы, выкачивавшие воду из «цилиндра» уже на перископной глубине.

И все же, время всплытия и погружения оставалось весьма значительным. (Под водой лодка скрывалась не менее, чем за две минуты — слишком долго для реалий грядущей войны).

Не особо впечатляющими — для такой большой субмарины — оставались и эксплуатационные характеристики. Глубина погружения не превышала 75 метров, заметно меньше длины корпуса. Дальность в надводном положении составляла около 10 000 миль, на уровне рядовых больших и даже средних лодок. «Сюркуф» мог развивать 18 узлов: тоже далеко не самый впечатляющий результат. Что до подводных характеристик, то они примерно соответствовали большинству субмарин того времени; в частности, малым 4,5-узловым ходом можно было пройти до 60 — 70 миль. Если говорить об условиях обитания, то они выглядели вполне приличными. Кроме обычных кубриков и мини-кают, на «подводном крейсере» имелась довольно вместительная кают-компания и даже специальное помещение для пленных! Что выдавало явно «крейсерские» черты корабля, наряду со специальным быстроходным катером для абордажа. (Впрочем, довольно быстро удаленным с лодки: лишний груз и место при явно слабых перспективах использования по назначению).

Что до вооружения, то одной тяжелой артиллерией оно отнюдь не ограничивалось. Имелась на «Сюркуфе» и «авиация», представленная гидросамолетом «Биссон» МВ-411. Он размещался в своеобразном цилиндрическом ангаре за рубкой, имевшем весьма внушительные размеры — семь метров в длину и два с лишним — в диаметре. Усовершенствованный вариант самолета мог стартовать всего через четыре минуты после всплытия!

Сюркуфовский «Биссон» успел поучаствовать в войне — единственный «подводный» самолет среди всех европейских соперников. Он совершил несколько вылетов, пока в 1941 году не был поврежден при посадке. Чинить сколь уникальный, столь же и мало полезный в большой войне «агрегат» было некому и нечем, и «гроза морей» (известное прозвище «Сюркуфа») остался без авиации.

Традиционно внушительным для французского флота количественно выглядело торпедное вооружение. И также традиционнно вычурным: из десяти 550-мм аппаратов только четыре располагались в прочном корпусе в носу, еще столько же — в легком корпусе в корме. Дополнением служила «турель» из четырех 450-мм труб, также расположенная в кормовой части вне прочного корпуса. Последние заряжались быстроходными, но легкими торпедами с небольшой дальностью. Их предполагалось применять специально против торговых судов, посему к ним даже прилагались запасные «рыбки»; в этом отношении «Сюркуф» стал уникальной единицей французского флота. (Понятно, что перезаряжать внешние аппараты можно было только в надводном положении извне).

В целом, несмотря на некоторую «неуклюжесть», обусловленную размерами, французский подводный крейсер, несомненно, являлся кораблем выдающимся с технической стороны. Но он так и остался единственным из первоначально запланированных трех единиц. И к тому же, крайне несчастливым. Предназначенный главным образом для «торговой войны» и способный находиться в море без пополнения запасов три месяца, он с началом боевых действий выполнял совершенно другие задания. Первоначально — патрулирование на предмет перехвата германских рейдеров и прерывателей блокады. После падения Франции и трагической перестрелки с британцами в кают-компании в июле 1940 года, о которой мы уже рассказывали в статье о французских лодках, «Сюркуф» практически перестал быть боевой единицей. Только 14 человек из состава его экипажа согласились пойти под знамена «Свободной Франции». Старпому лодки, Луи Блезону, пришлось набирать персонал отовсюду: и из числа находившихся в Британии подводников, и даже среди моряков торгового флота. Дополнительно в экипаж вошли несколько англичан-связистов. Неудивительно, что следующие восемь месяцев эта пестрая команда приводила в порядок себя и свой корабль.

Дальше — больше. Как-то подготовленный уникальный корабль направили … в Канаду. Не более и не менее как для охраны трансатлантического конвоя.

С ним «Сюркуф» вернулся обратно в Англию: вначале его предполагали использовать на Севере, для отлавливания германских судов снабжения и обеспечения действий рейдеров, но, в итоге, снова отправили в Северную Америку. Еще один бесполезный рейс закончился аварией: подводный крейсер столкнулся с американской субмариной. Хотя полученные повреждения не выглядели особо опасными, балластные цистерны в носу перестали функционировать, и лодка могла находиться только в надводном положении. Но британцы ставить «Сюркуф» в док не пожелали.

Затем многострадальную субмарину изрядно потрепал атлантический шторм. Она с трудом добрела до канадского Галифакса с заклиненной башней, помятыми торпедными трубами, полностью не способной к погружению. Казалось бы, самое время для солидного ремонта. Но кое-как подлатанную лодку решили отправить в дальнее путешествие — во французское владение, остров Таити в Тихом океане. (К тому времени, в феврале 1942 года, уже вовсю шла война с Японией, в которой союзники терпели одно поражение за другим). Предстояло пройти Панамским каналом и пересечь добрую половину океана.

На первой же стадии похода «Сюркуф» «охромел»: его дизели работали с перебоями. Однако складывается впечатление, что от несчастной «суперсубмарины» просто старались избавиться. И на этот раз вместо ремонта подводный крейсер продолжил свой путь. Как оказалось, последний. 12 февраля «Сюркуф» вышел с Бермудских островов, но в Панаму так и не прибыл. Хватились его только через неделю.

Но к тому времени некогда мощный подводный «артиллерист», очевидно, уже лежал на дне. Поздно вечером 18 февраля американский военный транспорт «Томас Лайке» столкнулся с чем-то «огромным и черным», низко сидевшим в воде и потому незаметным с высокого борта судна. Раздался сильнейший взрыв. На «Томасе Лайксе» включили прожекторы, пытаясь найти на волнах уцелевших моряков, но тщетно. На поверхности было видно только огромное масляное пятно.

С очень большой вероятностью жертвой и стал французский подводный крейсер. Способный передвигаться только в надводном положении, мало маневренный и с дефектными механизмами. Надо сказать, что расследование так и не дало окончательного ответа о судьбе «Сюркуфа», что и породило фантастические слухи о своеобразном «подводном летучем голландце», появлявшемся в различных районах Атлантики аж до 60-х годов прошлого века. Нелепая судьба, нелепая гибель.

Все эти истории с экзотическими супер-субмаринами лишний раз иллюстрируют тот факт, что основная мощь подводного флота заключается в его численности при использовании традиционного вооружения, прежде всего, торпед. А вот одиночные лодки с высокими ходовыми характеристиками и мощным оригинальным вооружением крайне редко оказываются в нужное время в нужном месте. В лучшем случае, их используют как обычных «рядовых бойцов», что явно невыгодно с точки зрения затраченных на их создание сил, средств и материалов.

В. КОФМАН