ОТВЕТ ОТ ЧЕМБЕРЛЕНА

Первые годы после заключения Лондонского морского соглашения в 1930 году, вызвавшего массовый переход к постройке лёгких крейсеров с 6-дюймовыми орудиями, проходили относительно спокойно. Развитие нового (а точнее, возрождение старого) класса шло вполне последовательно и логично. Казалось, вернулись добрые старые времена, когда принятие каждого нового проекта обосновывалось прежде всего реальными нуждами флота, а не искусственными лимитами водоизмещения и калибра орудий.

Но продлился «период логики» очень недолго. Собственно, в каждой из основных морских держав «власти предержащие» моряки с самого начала подумывали о том, чтобы построить крейсера максимально разрешённого водоизмещения в 10 тысяч тонн, но с вооружением из 6-дюймовых орудий. Первыми возмутителями спокойствия стали японцы, перейдя от теоретических соображений к их реализации. Мы уже рассказывали о появлении крейсеров типа «Могами», артиллерия которых состояла из пятнадцати мощных 155-мм орудий. Уже в момент закладки они стали причиной нешуточной головной боли у основных оппонентов Страны восходящего солнца. Ведь такие «легкие» крейсера имели вдвое большую плотность огня, чем универсальные британские «линдеры» или их итальянские или французские коллеги. Понятно, что в бою один на один с таким монстром «нормальные» корабли имели призрачные шансы уцелеть. Поэтому неудивительно, что главные потенциальные противники Японии, США и Англия, тут же приступили к разработке своего ответа на потенциальную опасность, быстро воплощавшуюся в металл на дальневосточных верфях. Никто, конечно же, не знал о «ходе конём», который на самом деле собирались сделать подданные микадо, заменив трёхорудийные 155-мм башни на двухорудийные 203-мм.

Англичане всерьёз приступили к работам над проектом своего «ответа» в 1933 году, отстав от японцев почти на три года. Впрочем, как тогда казалось, вполне конкретную угрозу удастся отразить без особых проблем. Требовался корабль, способный сражаться один на один с многоорудийным не приятелем, вооружённым пушками калибра не более 155 мм Такой крейсер можно было неплохо защитить от огня противника—задача, практически невыполнимая в случае наличия у того 8-дюймовых орудий. Первоначально в Адмиралтействе посчитали возможным создать проект водоизмещением всего около 8000 т, вооружённый двенадцатью 6-дюймовками, к тому же прикрытый против снарядов такого же калибра на практически всех дистанциях.

За основу был взят удачный универсальный крейсер «Амфион», на котором двухорудийные башни заменялись трёхорудийными и одновременно усиливалось бронирование. В Адмиралтействе требовали также, чтобы на борту имелось до пяти гидросамолётов—новая мода, активно внедрявшаяся в середине 1930-х годов во всех странах. Понятно, что при таких запросах в реальных проектах осталось мало чего от прототипа, разве что эшелонное расположение котельных и турбинных отделений. Конструкторы представили морякам несколько проектов водоизмещением от 7800 до 88 835 тонн, и, к удивлению первых, будущие хозяева выбрали самый тяжёлый, разрешив даже ещё более его увеличить, но усилить зенитное вооружение.

Новые крупные лёгкие крейсера получили традиционные названия городов Великобритании, чем как бы подчёркивалась их преемственность по отношению к предшественникам «таунам», построенным незадолго до Первой мировой войны и ставшим в своё время своеобразными «линкорами» среди лёгких крейсеров. Хотя водоизмещение удалось ограничить 9100 тоннами, стоимость больших 152-мм крейсеров оказалась практически такой же, как «вашингтонских» «каунти». Это неудивительно, если учесть, что они неплохо соответствовали новым требованиям и оказались гораздо больше «нагруженными» оборудованием, зенитной артиллерией и палубной гидроавиацией. Последняя впервые в Англии комфортно раз местилась в специальных ангарах, расположенных по бокам от передней дымовой трубы. Впервые же на британских крейсерах появились трёхорудийные башни, до того не слишком любимые артиллеристами «владычицы морей». И действительно, внедрение их проходило не без шероховатостей. Несмотря на попытку использовать как можно больше механических и даже автоматических операций, львиная доля работы осталась для матросских рук. Вручную снаряды передавались из подбашенных отделений непосредственно к орудиям, вручную же загонялись в ствол и досылались банниками, едва ли не как во времена парусного флота. Для того чтобы обеспечить хотя бы минимальное удобство обслуживания, ствол среднего орудия в каждой башне сместили назад относительно крайних почти на метр, чтобы люди меньше мешали друг другу. (Не зря артиллеристы насторожённо относились к таким установкам.) Неудивительно, что в итоге вместо амбициозно заявленной скорострельности в 12 выстрелов в минуту на практике удавалось стрелять только вдвое медленнее. Довершало «дыры» по артиллерийской части традиционное отсутствие бронирования: стенки и крыша башен по-прежнему выполнялись из 25-мм листов, сводя на нет хорошую защищённость корабля в целом. Ведь борт действительно получил серьёзное прикрытие из 114-мм пояса, протянувшегося более чем на половину длины корпуса, вдоль машинных и котельных отделений. Погреба, расположенные под ватерлинией, защищались «ящиками» со стенками такой же толщины. Помимо башен, слабоватой выглядела горизонтальная защита, хотя теоретически 32-мм палуба пробивалась шестидюймовками только на очень больших для крейсерских боёв дистанциях—около 8 миль.

Недостатки удалось ликвидировать на трёх последних кораблях серии, «Манчестере», «Ливерпуле» и «Глостере». Толщину лобовых плит башен довели до 102 мм, а крыши, как и броневой палубы,—до 51 мм. Как ни странно на первый взгляд, это заметное улучшение стоило всего 300 т водоизмещения, причём за счёт повышения мощности турбин скорость удалось даже немного увеличить.

Все «города» получили весьма солидную по тем временам зенитную артиллерию. Но если восемью стволами среднего 102-мм калибра к тому времени было сложно удивить, к примеру, тех же итальянцев, то лёгкие зенитки производили внушительнейшее впечатление. Два четырёхствольных 40-мм «пом-пома» занимали почётные места с хорошими углами обстрела и не только грозно выглядели, но и давали надежду достойно встретить воздушные атаки с ближнего расстояния. Впервые у англичан зенитки получили неплохую систему управления огнём, причём на второй «городской» серии число постов управления удалось увеличить с двух до трёх.

В целом большие легкие крейсера оказались вполне удачными. К середине 1930-х годов англичане уже наловчились укладываться в проектные тонны. Более того, применение сварки и жёсткая дисциплина при постройке привели к тому, что водоизмещение оказалось даже немного меньше проектного. Это оставляло возможности для последующих модернизаций, которые и не замедлили последовать с началом войны. На «таунах» неоднократно меняли и усиливали зенитное вооружение, устанавливая новые автоматы—20-мм «эрликоны» и 40-мм «бофорсы». Не раз «освежалось» и радиолокационное оборудование, причём число РЛС к концу войны достигло пяти, шести и даже восьми установок различного назначения. Англичане с уважением и любовью относились к своим современным большим лёгким крейсерам и стремились поддерживать их «в форме». Любопытно, что уже ближе к завершению боевых действий практически со всех уцелевших единиц сняли возвышенную кормовую башню, оставив «гигантов» только с девятью орудиями. Но проделали всё это вполне сознательно: натурные эксперименты, в том числе в боях, свидетельствовали, что такого количества стволов вполне достаточно—при наличии хорошей системы управления огнём. А вот занявшие место шестидюймовой башни зенитные автоматы оказались весьма востребованными в самом конце войны, когда англичанам, вернувшимся на Дальний Восток, пришлось столкнуться с японскими камикадзе.

Поговорим, однако, о предвоенных годах. Несмотря на все достоинства 12-орудийные «города» формально уступали своим заокеанским конкурентам из Японии и США. Поэтому Адмиралтейство перед заказом следующей серии поставило конструкторам условие: новые крейсера должны нести не меньше пушек, чем соперники. А лучше—ещё больше.

Как разумные люди, британские инженеры сразу отвергли схему с пятью башнями, полагая, что корабли выйдут слишком длинными и дорогими, что никак не подходило великой империи, вынужденной теперь считать каждый шиллинг. Кроме того, в крупных заокеанских доках, способных принять большие корабли, и так наблюдался жёсткий дефицит. Так пришло, по сути, единственное решение: заменить трёхорудийные башни на четырёхорудийные. В итоге британский лёгкий крейсер со своими 16 пушками стал бы самым «тяжёлым» в мире. Довершали притязания усиленное бронирование и зенитное вооружение. Теперь оставалось воплотить задумки в металл. Но тут разработчики столкнулись с весьма неприятными проблемами. «Натыкать» четыре ствола в одну не слишком большую башню (размеры которой определялись шириной корпуса) можно было только за счёт слишком близкого расположения стволов, чего англичане, в отличие от итальянцев, не признавали в принципе. Конструкторы оружия уже рассматривали разнообразные хитроумные варианты «двухэтажного» и «шахматного» размещения орудий; исследования затягивались, а международная обстановка буквально кричала о том, что корабли нужны «уже вчера». И разработчикам пришлось отступить перед временем: «Белфаст» и «Эдинбург» заложили с теми же трёхорудийными башнями, что и у предшественников.

181. Лёгкий крейсер «Белфаст» (Англия, 1939 г.)

Строился фирмой «Харланд энд Вульф». Водоизмещение стандартное—10 550 т; полное—13 175 т; максимальная длина — 186,99 м; ширина—19,3 м; осадка — 6,48 м. Мощность четырёхвальной паротурбинной установки 80 000 л.с., скорость 32,5 узла. Бронирование: пояс 114 мм, палуба 76 — 51 мм, башни 102 — 25 мм, барбеты 51 мм. Вооружение: двенадцать 152/50 мм орудий, двенадцать 102/45-мм зенитных пушек, два восьмиствольных 40-мм автомата, два трёхтрубных 533-мм торпедных аппарата, три гидросамолёта. В 1939 г. построено две единицы: «Белфаст» и «Эдинбург». «Эдинбург» потоплен командой после повреждения от торпеды в мае 1942 г. «Белфаст» модернизирован в 1942 г.; полное водоизмещение возросло до 14 900 т, в 1963 г. выведен в резерв, с 1971 г. — корабль-музей.

182. Лёгкий крейсер «Шеффилд» (Англия, 1937 г.)

Строился фирмой «Виккерс-Армстронг» в Тайнсайде. Водоизмещение стандартное — 9100 т; полное— 11 350 т; максимальная длина—180,28 м; ширина—18,79 м; осадка 6,2 м. Мощность четырёхвальной паротурбинной установки 75 000 л.с., скорость 32 узла. Бронирование: пояс 114 мм, защита погребов 25 — 114 мм, палуба 32 — 51 мм, башни 25 мм. Вооружение: двенадцать 152/50 мм орудий, восемь 102/45-мм зенитных пушек, два четырёхствольных 40-мм автомата, два трёхтрубных 533-мм торпедных аппарата, три гидросамолёта. В 1937 г. построено пять единиц: «Бирмингем», «Глазго», «Шеффилд», «Ньюкасл» и «Саутгемптон». Модернизировались в годы войны с установкой дополнительных зенитных автоматов. В 1944—1945 гг. снята кормовая возвышенная башня. «Саутгемптон» потоплен германскими бомбардировщиками у Крита в январе 1941 г., остальные сданы на слом в 1958—1960 гг., кроме «Шеффилда», прослужившего до 1967 г.

183. Лёгкий крейсер «Фиджи» (Англия, 1940 г.)

Строился фирмой «Джон Браун». Водоизмещение стандартное— 8530 т; полное—10 450 т; максимальная длина — 169,31 м; ширина—18,9 м; осадка — 6,05 м. Мощность четырёхвальной паротурбинной установки 72 500 л.с., скорость 31,5 узла. Бронирование: пояс 88 — 83 мм, палуба 51 мм, башни 51 — 25 мм, барбеты 25 мм. Вооружение: двенадцать 152/50 мм орудий, восемь 102/45-мм зенитных пушек, два четырёхствольных 40-мм автомата, два трёхтрубных 533-мм торпедных аппарата, два гидросамолёта. В 1940—1943 гг. построено 11 единиц: «Фиджи», «Нигерия», «Моришиес», «Кения», «Тринидад», «Гамбия», «Ямайка», «Бермуда, «Ньюфаундленд», «Уганда» и «Цейлон». Модернизировались в годы войны со снятием одной 152-мм башни и установкой дополнительных зенитных автоматов. «Фиджи» потоплен авиацией в мае 1940 г., «Тринидад» затоплен командой после торпедного попадания в мае 1942 г. «Нигерия» в 1957 г. продана в Индию, «Ньюфаундленд» и «Цейлон» — Перу в 1959 г. Остальные сданы на слом в 1960— 1965 гг.

Остальные задумки удалось осуществить в полной мере. Двенадцать 102-миллиметровок обеспечивали мощный зенитный огонь на дальних дистанциях, а восьмиствольные 40-мм «пом-помы», уникальные для крейсеров того времени, создавали надёжный «зонтик» на ближних. Отлично выглядело и бронирование: 114-мм пояс прикрывал теперь и погреба, так что отпала необходимость в их коробчатой защите. Толщина палубы достигала вполне «линкорных» 76 мм. По дурной традиции, наименее защищёнными оставались башни и барбеты главного калибра, бронирование которых не улучшилось по сравнению с «Манчестером» и его систершипами. И всё же масса брони приближалась к двум тысячам тонн — несомненно, очень солидное значение для «лёгкого» крейсера, претендовавшего на звание лучшего в мире.

Впрочем, то тут, то там не обошлось и без досадных проколов Пытаясь как можно удачнее разместить зенитки, конструкторы отнесли их в корму. Но туда же перекочевали машинные и котельные отделения (из-за чего «Белфаст» с «Эдинбургом» приобрели характерный — и не слишком изящный—облик). Поэтому погреба боезапаса для 102-миллиметровок оказались где-то в середине корпуса, слишком далеко от установок, которые им предстояло обслуживать. Довольно тяжёлые унитары приходилось таскать на 30—40 метров, что никак не способствовало быстрой стрельбе. Уже ближе к концу войны с уцелевшего «Белфаста» сняли пару самых дальних установок, и оказалось, что это практически никак не сказалось на эффективности его зенитного огня.

Во время большого ремонта в 1940—1942 годах после подрыва на германской магнитной мине, едва не завершившегося гибелью, «Белфаст» основательно перестроили. На нём смонтировали дополнительные бортовые противоторпедные наделки—були. Для этого пришлось снять весь броневой пояс и вновь смонтировать уже поверх этих наделок. В качестве компенсации возросшей массы толщину броневых плит снизили до 102 мм. Несмотря на капитальный ремонт механической установки, скорость упала примерно на узел, зато крейсер получил дополнительные зенитные автоматы и мощное радиолокационное оборудование. Перестроенный «Белфаст» не только пережил войну, но и находился на активной службе до 1963 года, между делом повоевав в Корее. Затем крейсер вывели в резерв; дальнейший его путь казался очевидным—поржаветь несколько лет у стенки и отправиться на разделку, но он явно родился под счастливой звездой. К 1970-м годам число находившихся на плаву кораблей времён Второй мировой войны исчислялось уже единицами, и англичане решили сохранить «Белфаст» в качестве корабля-музея. В этой роли он встретил XXI век, и до сих пор тысячи посетителей каждый год всходят на борт заслуженного боевого ветерана, ставшего символом былого могущества Британской империи.

Очень неплохой крейсер, «Белфаст», тем не менее, послал в нокдаун собственный флот. Главная причина шока заключалась в цене: он оказался на 10% дороже любого тяжёлого крейсера! Англия при всём своём желании не могла строить такие корабли массово. Конструкторы получили задание создать более экономичный корабль. Пришлось возвращаться к более дешёвым первым «городам», но. конечно, с учётом накопившегося опыта, который не прошёл даром. Новые крейсера, получившие имена имперских колоний (увы для англичан! Уже скоро им пришлось распрощаться с далёкими владениями с экзотическими названиями), оказались очень удачными. Более того, сами британцы считали и считают их лучшими своими крейсерами, да и специалисты других стран высоко оценивали «колониальное» развитие «городских» серий.

Конструкторы постарались объединить все лучшие решения, не забывая об ограниченном водоизмещении. «Фиджи» и его систершипы получили длинный броневой пояс, прикрывающий погреба боезапаса, по типу Белфаста» и «Эдинбурга», однако ^олщину его пришлось ограничить 88 мм. Создателям универсального крейсера (а именно так с самого начала задумывался новый проект) пришлось немало поломать голову при выборе артиллерии. Чего только не предлагалось: и доработать пресловутые четырёхорудийные башни (их число ограничивалось тремя—две в носу и одна в корме), и установить новые 133-мм универсальные орудия Этот вариант выглядел особенно любопытным: на довольно крупном корпусе размещалось бы семь или даже восемь двухорудийных башен, причём все — в диаметральной плоскости! В носу и корме образовывалась многоэтажная конструкция (все четыре башни могли стрелять в нос, одна над другой), сверхрациональная, но несколько опасная с точки зрения остойчивости и неплохой вероятности вывода из строя всего «небоскреба» единственным крупным снарядом. Однако англичане предпочли не рисковать и не оригинальничать, считая, что при встрече один на один с противником куда более пригодятся традиционные шестидюймовки, а против самолётов удобнее будут проверенные манёвренные 102-миллиметровки. В итоге крейсера переняли от предшественников четыре трёхорудийные башни с 6-дюймовыми орудиями, хотя достраивавшиеся последними либо несли полный комплект очень недолго, либо же сразу достраивались с девятью орудиями («Уганда», «Цейлон» и «Ньюфаундленд»). Как и в случае «городов», специалисты сочли, что после установки артиллерийских радиолокаторов этого более чем достаточно. Во многом спасло проект использование новых котлов с повышенными параметрами пара, позволивших сэкономить около 200 кг. Так некогда задуманные в качестве ответа на многоорудийные заокеанские гиганты, британские лёгкие крейсера последних серий превратились в умеренные, но хорошо сбалансированные, надёжные и солидные корабли.

Это подтвердила и их военная служба. Как наиболее современные и самые сильные, «города» и «колонии» использовались очень активно на самых опасных театрах, так что понесённые потери отнюдь не кажутся чрезмерными. Крейсера подрывались на минах, торпедировались подводными лодками и торпедными катерами, а также в качестве почти обязательного «наказания» страдали от авиабомб, однако погибших оказалось немного. В их число попал «Саутгемптон», тяжело повреждённый германскими «штуками» — пикировщиками Ju-87. Хотя корабль остался на плаву, но потерял ход. Во вражеских водах (а он сопровождал конвой на Мальту) было признано невозможным спасти его, и подранок отправился на дно от торпед своего собрата, лёгкого крейсера «Орион». Спустя четыре месяца к нему присоединился «Глостер», также ставший жертвой самых неприятных врагов—пикирующих Ju-87 при эвакуации войск с Крита. Вместе с крейсером погибло почти семьсот человек. Неподалёку нашёл свой конец и головной из серии «колоний»— «Фиджи», потопленный всё теми же «юнкерсами». Средиземное море стало могилой и для «Манчестера», торпедированного итальянскими торпедными катерами. И вновь в более благоприятных условиях корабль можно было бы спасти, но под самым носом у неприятельских самолётов, в Тунисском проливе, оставалось только отдать приказ снять команду.

Свой «урожай» собрало не только тёплое Средиземноморье, но и ледяные арктические воды. Два крейсера погибли при защите северных конвоев для СССР, причём оба после долгих мук и от рук своих экипажей. Несчастливый «Тринидад» пробыл в строю совсем недолго. В бою с германскими эсминцами выпущенная им самим торпеда описала неожиданную циркуляцию и попала в крейсер, да ещё в самое неприятное место, в район машин. Поступление воды удалось остановить, «Тринидад» наспех за латали в Мурманске, но на обратном пути всё те же пикировщики влепили в него пару бомб. Возник сильный пожар, постепенно распространявшийся по изуродованному кораблю. Пришлось снять команду и потопить крейсер торпедой. Столь же мучительно погибал и «Эдинбург». Для начала две торпеды с подводной лодки U-456 оторвали ему корму. Однако солидный и добротно построенный корабль не собирался идти ко дну. Более того, через два дня он вступил в бой с тремя германскими эсминцами и потопил один из них, однако в ответ получил третью торпеду—прямо в машины. Хотя и после этого «Эдинбург» оставался на плаву, последовал приказ: снять команду и затопить. Решение хотя и вынужденное, но вызвавшее впоследствии настоящую «золотую лихорадку». Дело в том, что крейсер принял на борт пять с лишним тонн золота, предназначавшегося для оплаты английских поставок в Советский Союз. О перегрузке на ледяных волнах в открытом море не могло быть и речи, и многомиллионный груз ушёл на дно вместе с кораблём. После войны и у нас, и в Англии, да и в других странах не раз задумывались о подъёме золота, но осуществить тяжёлую операцию удалось только относительно недавно. Упорный англичанин Кейт Джэссоп сначала 10 лет собирал все данные о последнем походе «Эдинбурга», затем два года выходил в море на специально оборудованном поисковом судне. И летом 1981 года экспедицию ждал заслуженный успех: останки крейсера были обнаружены. Но встала дополнительная проблема: «Эдинбург» получил статус братской военной могилы, которую нельзя тревожить. Слитки золота предстояло извлекать через торпедную пробоину! Тут-то и пригодился музейный «Белфаст»: водолазы смогли потренироваться в хождении по отсекам вслепую «на натуре». Такой солидный подход и настойчивость не могли быть не вознаграждены. Осенью того же года удалось извлечь почти всё золото—93%. А через пять лет уже другая компания «подчистила» почти весь остаток. На дне остались только 5 слитков из 465, чуть более 1%—блестящий успех! Любопытно, что значительная часть драгоценного металла досталась Советскому Союзу, получившему назад треть суммы от британского же страхового общества, почти половина отошла спасателям, а не слишком большой остаток—Британии, которой некогда лучший её крейсер послужил в последний раз.