Так началась «крейсерская кадриль», которой руководство страны, флота и КБ предавались два следующих года. Первый квартал инженеры, не имевшие опыта в проектировании таких кораблей, безуспешно «кроили» проект, пока не убедились, что создать в предложенных рамках его не удастся. Между тем «сверху» шли всё новые и новые требования. Теперь предлагалось разработать сразу четыре варианта, с разными калибрами артиллерии -254, 280 и 305 мм и соответствующим водоизмещением, которое у 12-дюймового варианта достигало 22 тысяч тонн.
Два конструкторских бюро, ЦКБС-1 и КБ-4, представили свои варианты довольно быстро, но лишь с предварительными расчётами. Впрочем, даже начальные прикидки продемонстрировали фантастическую способность проектов к «разбуханию». «ЦКБСник» подрос до 29 тысяч тонн «стандартного» водоизмещения, его конкурент — до 26 тысяч. Экономия у последнего достигалась за счёт следования первоначальному требованию относительно универсальной вспомогательной артиллерии, которая состояла бы из шестнадцати 130-мм орудий, тогда как более тяжёлый 22-й должен был нести отдельный калибр для борьбы с надводными целями — двенадцать 152-мм орудий, и отдельный — для ПВО (шестнадцать 100-миллиметровок). Оба имели 305-мм главную артиллерию, более чем солидный пояс в 250 мм и хорошую скорость хода, хотя уже несколько «просевшую» до 33 узлов. Сталину проект понравился, и Совнарком принял постановление о постройке аж восемнадцати единиц! Такой размах ещё более удивителен тем, что сам корабль не был разработан даже на бумаге.
Понятно, что осуществление такой программы перевернуло бы ситуацию на морях с ног на голову. Но столь же понятно, что осуществить её стране, всего 20 лет назад претерпевшей жесточайшие лишения и интенсивно поднимавшей и промышленность, и армию, просто нереально. Оставалось пока что играть на бумаге. Прошла всего пара месяцев -и программу полностью переиначили. Теперь мощный крейсер назывался уже «линкором типа Б», а в его задачи входило не только уничтожение вашингтонской и прочей крейсерской «нечисти», включая немецких «карманников», но ещё и бои со строящимися германскими линкорами «Шарнхорст» и «Гнейзенау» и японскими линейными крейсерами типа «Конго», пусть и старыми, но интенсивно модернизируемыми и вооружёнными 14-дюймовками. Любопытно, что при этом свежепроизведённый в линкоры проект ухитрился «похудеть в поясе» до 200 мм. (Правда, параллельно возросла толщина палуб — до 150 — 180 мм, что соответствовало и новым веяниям, и реальным требованиям времени.) Стандартное водоизмещение составляло 26 400 тонн; скорость ещё оставалась более чем на уровне — 35 узлов.
На ватмане всё выглядело довольно привлекательно, однако наступало время отвечать за «бумажные» цифры. Тут же выяснилось, что в такое водоизмещение с трудом влезает лишь совсем «худой» корабль со 140-мм поясом и 95-мм палубами. Понятно, что подобное создание линкором именовать просто стыдно. А для удовлетворения первоначально заявленных данных требовалась уже 31 тысяча тонн! И руководство флота требовало к тому же увеличить скорость. Конструкторы прикинули и выдали к началу следующего, рокового для многих из них 1937 года скорректированный вариант. Корабль вновь обрёл 230-мм пояс, 125-мм палубу, скорость 35 с половиной узлов и… водоизмещение почти в 33 тысячи тонн. Поскольку СССР к тому времени начал заигрывать с ведущими странами — участниками соглашений, наиболее разумные специалисты выразили более чем серьёзные сомнения в необходимости доработки такого тонкокожего и не особо сильного монстра размером с настоящий «вашингтонский» линкор.
Конструкторы продолжали «подлаживать» параметры своего детища — естественно, за счёт дальнейшего «разбухания», уже до 36 000 тонн. Итог их деятельности оказался более чем печальным. В соответствии с развернувшейся политикой репрессий проект признали вредительским, а его авторов, видных кораблестроителей В.А. Никитина и В.П. Римско-го-Корсакова — «врагами народа». Хотя дошедший до предела «Проект Б» действительно выглядел довольно нелепо, слишком слабым для боя с линкорами и непомерно дорогим для того, чтобы бороться с крейсерами, инженеров едва ли можно признать виноватыми: они лишь выполняли «социальный заказ».
Ставшая зловещей, «кадриль» вокруг «настоящего тяжёлого крейсера» продолжалась. Новое руководство флота летом 1937 года высказало разумную мысль: для того, чтобы гарантированно устранять любой из имеющихся крейсеров противника, вполне достаточно корабля с 254 — 280-мм артиллерией и скоростью хода около 34 узлов. К проектированию пришлось приступить с самого начала. Опять, вроде бы с разумного: водоизмещение нового корабля, получившего новый же номер — «проект 69», предполагалось ограничить 18-19 тысячами тонн. Однако девять 10-дюймовок и 140-мм броня борта при 100-мм палубе принципиально не могли уложиться в такие размеры. Об этом знали и предыдущие проектировщики, но они уже сидели в лагерях, и это в лучшем случае. Новым пришлось пройти тот же путь «борьбы с природой». Желаемые параметры уложились только в 24 800 тонн. Вроде бы можно было приступать к детальной разработке и воплощению проекта в металл, но не тут-то было. К концу подходила постройка «шарнхорстов» в Германии и «Дюнкерка» со «Страсбургом» во Франции. Свежеиспечённое руководство флота потребовало, чтобы наш тяжёлый крейсер смог бы с ними бороться.
Следующие па «кадрили» вполне ожидаемы. Опять появился ГК из девяти 305-миллимеровок (кстати, с чудовищными характеристиками: начальной скоростью в 900 м/с при массе снаряда 450 кг и скорострельностью 3,5 выстрела в минуту), поясная броня в 230 мм и палубная в 95 мм. Не правда ли, это что-то напоминает? Да, именно: тот самый «вредительский» «Проект Б». С почти таким же водоизмещением, около 35 000 тонн. Нужно ли было сажать и расстреливать предыдущих проектантов — вопрос риторический.
Тем не менее, «новый старый» вариант признали отвечающим всем задачам. Между тем шёл уже 1939 год. Стремительно приближалась мировая война. За мучительным процессом рождения советского супер-крейсера теперь следил сам Сталин, так что путей для отступления не виделось ни инженерам, ни формальным заказчикам. В ноябре 1939 года в Ленинграде и Николаеве заложили два гиганта, получивших имена «Кронштадт» и «Севастополь». Это при том, что технический проект не только не был утверждён, но находился ещё весьма далеко от завершения разработки!
На этом злоключения многострадального «тяжёлого крейсера», уже опять трансформировавшегося в очень плохой линкор, не закончились. Если саму «коробку» можно было как-то попытаться собрать в срок, с вооружением «такой фокус» никак не проходил. И тут вроде весьма кстати пришёлся договор с Германией. К тому времени уже вовсю воевавшие немцы весьма благоразумно решили отказаться от постройки третьего и четвёртого линкоров типа «Бисмарк», для которых уже был выдан заказ на 380-мм орудия и башенные установки к ним. Понятно, что знаменитый «Крупп» не хотел терпеть убытки и «продавил» своего «фюрера» на предмет предложения этого «товара» новым «друзьям с Востока».
Стороны быстро договорились, и «Проект 69» после замены трёхорудийных 305-мм башен на двухорудийные 380-мм приобрёл дополнительно букву «И» -«иностранный», но окончательно потерял последние крейсерские черты. Очередное увеличение водоизмещения на какую-то тысячу тонн уже никого не волновало. Зато тешились тем, что монстр сможет потягаться с линкорами, забывая о практически полной его «прозрачности» для вражеских снарядов крупных калибров.
Дальнейшую судьбу многострадальных «сверхкрейсеров» предугадать несложно. После 22 июня 1941 года они не только потеряли все шансы получить артиллерию главного калибра, но и вообще шансы быть построенными. «Севастополь», точнее его остов и заготовленные для него материалы, достался немцам, которые разобрали трофей и вывезли металл в Германию. «Кронштадт» хотя и уцелел, но его броня пошла на укрепление оборонительных сооружений под Ленинградом, а жалкие остатки после войны пошли на слом. Но при том можно сказать, что нашим «большим крейсерам» ещё повезло: их не достроили, хоть как-то сократив тем самым расходы до затрат на проектирование и самое начало строительства. А вот богатые и недоступные германским бомбам и снарядам американцы воплотили аналогичную задумку в жизнь.
Причиной появления американского «монстра» стала боязнь перед тем, что Япония, ранее других основных морских держав порвавшая с международными ограничительными договорами, начнёт постройку больших океанских рейдеров. В предвоенные и военные справочники попадали даже предполагаемые их характеристики. По мнению специалистов, «японские корсары» должны были стать развитием германских «карманных линкоров», улучшенными и увеличенными, с 12-дюймовой главной артиллерией в двух башнях и скоростью хода около 30 узлов. Называлось даже имя головного — «Тити-бу», взятое не иначе как с потолка.
Реально же все «сведения» оказались полной дезинформацией. Однако выяснилось это слишком поздно. Для США такие корабли, если бы они появились, представляли бы весьма серьёзную угрозу. Штаты могли противопоставить им только свои «вашингтонские» тяжёлые крейсера, судьба которых под огнём 305-мм орудий оказалась бы незавидной. Для того, чтобы парировать угрозу, решили приступить к постройке «больших крейсеров», благо, морские соглашения к тому времени окончательно развалились. Впоследствии, когда выяснилось, что построили, в сущности, ненужные корабли, возобладала версия, что «крёстным отцом» их стал слабо разбирающийся в морском деле президент Ф. Рузвельт. Но из документов следует, что интерес к ним проявляли практически все адмиралы из военно-морской «верхушки». Не стоит забывать и о «советской угрозе»: из СССР поступали туманные слухи о постройке своих крейсерских гигантов, в равной степени неприятных для Соединённых Штатов.
Так или иначе, но в 1939 году началось проектирование «ответа» в виде корабля с теми же 12-дюймовками в четырёх трёхорудийных башнях и универсальной 127-мм вспомогательной артиллерией и солидным 254-мм поясом. Чудес не произошло и за океаном: прагматичные американцы быстро убедились, что получается что-то уж слишком огромное и дорогое. Но вместо того, чтобы увеличивать водоизмещение (которое, навскидку, достигало аж 38 тыс. тонн!), они начали «отщипывать по кусочку» от проекта. Крейсер лишился одной башни в корме и двух 127-мм спа-рок, а пояс «похудел» до 229 мм. Зато проектанты сочли, что всё это удастся уместить в 27 000 т «стандарта». Здесь им потребовалась небольшая натяжка (полное водоизмещение «Аляски» через год после вступления в строй перевалило за 34 000 тонн, но дело удалось довести до конца. Правда, ни «Аляска», ни «Гуам» (американские супер-крейсера получили названия владений вместо дававшихся линкорам имён полноценных штатов) не успели по-настоящему отличиться в войне. Их мощнейшая для крейсеров артиллерия (305-мм снаряд весил свыше 500 кг) использовалась только раз, против небольшого острова Окинодзима в ходе операции по захвату Окинавы. А третий «полуштат», «Гавайи», вообще застрял на заводе и пропустил своё время. После войны готовый на 85% корабль, на котором уже установили две башни главного калибра, стал настоящей головной болью: «выбросить жалко, а использовать негде». После десятка лет мучений и разнообразных планов (согласно одному из них, «Гавайи» предстояло стать кораблём управления — флагманом флота) американского «белого слона» разобрали-таки на металл. «Аляска» и «Гуам» пережили неудачника всего на два года: в 1960 году их вывели из состава флота, а на следующий год отправили на разделку. Все проекты преобразования монстрообразных крейсеров в ракетные упирались в огромную даже для США стоимость и принципиальную ненужность таких гигантов.
Эта простая истина в то время вызвала бы удивление среди руководства советского флота. Поскольку вслед за окончанием самой тяжёлой и опустошительной войны И.В. Сталин вернулся к своей давней идее: созданию «океанских волков», «крейсеров-бандитов», самых сильных и самых быстроходных тяжёлых (по нашей классификации) крейсеров. Пришлось стряхнуть пыль с проектов, упорно разрабатывавшихся в годы войны, когда на смену так и не доведённому до создания «69-му» последовал новый проект, 82-й. Теперь, с учётом опыта боевых действий на море, особое значение уделялось не только главному калибру, но и ПВО и защите от подводных взрывов. Поэтому неудивительно, что в послевоенных проектах появились 40-тысячетонные «малыши» с тем же вооружением из девяти 305-мм стволов. Для демонстрации стремления к экономии родился вариант с 220-мм калибром (всего-то на 30 тыс. тонн «стандарта»), однако совсем плохо защищённый, с бортовой бронёй в 150 мм. «Наверху» выбрали, естественно, максимальный вариант. Началась обычная гонка: после того, как проект долго (до середины 1948 года) «мурыжили», было выставлено требование представить рабочие чертежи всего через год. Да ещё с учётом критики Сталина, который, по сути дела, приказал увеличить скорость своего «бандита» до 35 узлов — любой ценой.. Заплатить пришлось сокращением числа тяжёлых зениток (что представляется разумным) и броневой защиты. Борт стал тоньше (всего 180 мм), и новоявленная «гроза океанов» уже вряд ли могла состязаться в открытом бою с американскими «алясками», хотя советский монстр оказался почти на 10 тысяч тонн больше американского (36 500 т стандартного водоизмещения). Впрочем, таких задач перед новыми крейсерами, головной из которых получил гордое имя «Сталинград», и не ставилось.
Понятно, что в нереально сжатые сроки уложиться не представлялось возможным. Закладка «Сталинграда» состоялась в последний день 1951 года, следующего, «Москвы» — ещё через девять месяцев. Не держала темпов и постройка: к началу 1953 года вместо половинной готовности головной единицы пришлось довольствоваться только 18-ю процентами. Ненужный тип становился ещё и обычным «долгостроем».
Смерть Сталина поставила точку и на его любимых «бандитах». Надо сказать, вовремя, хотя материальные затраты всё равно оказались огромными: для суперкрейсеров успели выдать задание и разработать практически всё оборудование и значительную часть вооружения. По крайней мере, стране не пришлось достраивать и содержать эти красивые, но уже практически бесполезные для того времени корабли. А их история ещё раз продемонстрировала тот путь, по которому могло бы пойти крейсеростроение, если бы не договорные ограничения. Кратко его можно сформулировать так: с чего бы не начинался «большой крейсер», завершается он в виде плохого линкора. Можно говорить любые критические слова в адрес вашингтонского соглашения, но, по крайней мере, оно избавило флоты от появления тонкокожих монстров, не способных тягаться со «старшими родственниками» и излишних для борьбы с «братьями меньшими».
Так выглядит исчезающая в небесах «верхняя крейсерская граница». Не менее любопытно нащупать и нижнюю: где же кончается крейсер и начинается очень большой эсминец? Мы уже познакомились с претендентами на самый малый корабль класса в лице изящных японских «Юбари», «Тенрю» и «Тацута» и голландских «тромпов». Но, при всей своей миниатюрности, они имели достаточно сильно выраженные черты прежде всего артиллерийского корабля с достаточно мощной и весьма крупнокалиберной для своих размеров артиллерией. Пожалуй, на титул наиболее «пограничных» крейсеров могут претендовать итальянские «Капита-ни Романи».
Завершая длившуюся четверть века историю крейсеров «новой генерации», уместно подумать о том, «что было бы, если…». Смысл для самого главного «если» легко угадывается: отсутствие искусственных ограничений по Вашингтонскому и Лондонским договорам, заставивших все страны создавать свои корабли в очень жёстких рамках, прежде всего, по водоизмещению. Как мы видели, хотя при этом совсем близнецами они не стали, но выбор артиллерии главного калибра являлся практически автоматическим: восемь дюймов для «тяжёлых» «вашингтонских» единиц и шесть — для их «лёгких» собратьев.