КОРАБЛЬ, НАЧАВШИЙ МИРОВУЮ ВОЙНУ

В Данцигском порту из густой дымки утра первого дня осени 1939 года медленно возник серый силуэт военного корабля — старого, но все еще грозного. Самым малым ходом он вошел в узкий канал у косы Хель, где на полуострове Вестерплатте располагался польский укрепленный пункт. В 4.45 расстояние до безмолвного берега не превышало каких-нибудь ста метров. Еще минута — и из крупнокалиберных орудий немецкого линкора «Шлезвиг-Гольштейн» вырвутся желтое пламя и серый дым, и его снаряды вздыбят тонны земли вокруг польских укреплений.

Так прозвучали первые орудийные выстрелы второй мировой войны, явившиеся сигналом к штурму польских позиций, запиравших вход в бывший «вольный город Данциг». Но залпы броненосца, которому к тому времени исполнился 31 год, являлись отнюдь не символическими. Гарнизон Вестерплатте сражался отчаянно, и обе стороны основную роль в его конечной сдаче небезосновательно приписывают огню старого германского флота.

Вернемся же на полвека назад, к началу зарождения этой мощи. Если броненосцы типа «Бранденбург» лишь обозначили желание Германии стать мировой морской державой, то последующие серии показали, каким путем она собирается идти К поставленной цели.

На пяти броненосцах, названных именем знаменитых германских императоров, немецкие конструктора отказались от оригинальной, но не вполне удачной схемы с тремя башнями главного калибра, обратившись к более обычному проекту с четырьмя крупнокалиберными пушками в двух башнях в оконечностях и артиллерией среднего калибра в центральной части корабля. Но и здесь был избран свой путь: в качестве «главного» был избран относительно небольшой 240-мм калибр. Причин тому было несколько. Быстро прогрессирующая военная промышленность все еще не могла производить более крупнокалиберные пушки высокого качества. Но немцы и не стремились пойти по пути введения «орудий-монстров», справедливо считая, что при умеренном калибре и, значит, более легких снарядах можно создать надежные башенные установки, а главное — развивать большую скорость стрельбы. Нельзя сказать, что эта идея сразу оправдала себя: первые немецкие десятидюймовки стреляли всего в полтора раза быстрее, чем куда более могущественные 12-дюймовые британские орудия, а по возможности пробивать броню противника они оказались позади практически всех европейских стран.

Правда, частично эти недостатки компенсировались исключительно мощной вспомогательной батареей, состоявшей из 18 150-мм скорострельных пушек. Из них шесть помещались в одноорудийных башнях с большими углами обстрела, а остальные — в вычурно расположенных казематах, обеспечивавших очень сильный огонь в носовом и кормовом секторах, откуда одновременно могли стрелять (по крайней мере в теории) до 10 орудий. Действие шестидюймовок на малых дистанциях подкреплялось огнем 12 88-мм пушек, предназначенных также для борьбы с миноносцами. Такое сочетание ослабленной главной артиллерии с многочисленной вспомогательной стало отличительной особенностью всех немецких додредноутов.

Другой отличительной характеристикой стала трехвальная энергетическая установка. Немцы вообще предпочитали такое расположение машин, полагая, что при этом достигается большая живучесть и маневренность, чем при четном числе винтов. Вначале, когда альтернативой были только два вала, подобные соображения можно было счесть вполне резонными, но при переходе других стран к четырехвинтовой схеме германцы сразу теряли свои преимущества. Впрочем, это произошло лишь через 10 лет.

Расположение брони на первых «настоящих» германских линкорах нельзя назвать удачным, поскольку узкий (всего 8,1 м) пояс из-за перегрузки броненосцев практически весь уходил под воду, а выше его защита сводилась лишь к угольным ямам. Корма осталась вовсе небронированной. Правда, качество брони по сравнению с «Бранденбургами» значительно повысилось. Впервые на столь крупных кораблях немцы применили цементированную броню, обработанную по способу Круппа, обладавшую почти двукратным преимуществом в сопротивляемости по сравнению со сталежелезными плитами «Компаунд». Толщина защиты пояса и артиллерии также соответствовала стандартам того времени, но малая площадь бронирования оставляла практически весь корабль беззащитным перед новыми снарядами, начиненными мощными взрывчатыми веществами на основе пикриновой кислоты («Лиддит», «Мелинит», «Шимозе»). В общем, англичане и французы не сочли первые корабли будущего «Флота Открытого моря» особо опасными противниками.

Но немцы не останавливались на достигнутом. После прихода в 1897 году фон Тирпица на должность морского министра события стали разворачиваться прямо со сказочной быстротой. Всего через год в результате его энергичной деятельности и полного согласия с императором Вильгельмом II была принята первая из так называемых «новелл» — законов о строительстве флота. По нему предусматривалось, что Германия всего через 5 лет будет иметь 19 броненосцев, не считая кораблей береговой обороны. Спустя всего 3 года последовал второй закон, продливший программу аж до 1920 года, когда основу немецкой морской мощи должны были бы составить уже 38 линкоров и 14 больших боевых крейсеров.

Первыми кораблями, строившимися во исполнение «новелл» Тирпица, стало 5 броненосцев типа «Виттельсбах», заложенных всего через год после начала постройки двух последних «Кайзеров». В результате подобной спешки прогресс по сравнению с предшественниками оказался незначительным. Вооружение (и его защита) остались совершенно без изменений, а расположение 150-мм орудий, сдвинутых к центру корабля, даже несколько уступало по углам обстрела своим предшественникам. Зато недостатки бронирования удалось устранить. «Виттельсбахи» имели полный главный пояс по всей длине ватер линии, а выше его — более тонкий верхний, простиравшийся между носовой и кормовой башнями. Сзади пояс «подкреплялся» скосами броневой палубы, спускавшимися к его нижней кромке, тогда как на «Кайзерах» плоская палуба располагалась поверх пояса. За подобную схему, ставшую стандартной для начала века, пришлось расплатиться некоторым уменьшением максимальной толщины брони, что в некоторой степени компенсировалось дальнейшим улучшением качества крупповской брони по сравнению с первыми ее образцами.

Едва первый корабль из этой пятерки покинул свой стапель в Вильгельмсхафене, как последовала закладка еще такой же «порции». Так же, как и предшественники, они получили названия различных исторических провинций. Среди «Брауншвейгов» присутствовала, естественно, Пруссия («Пройссен»), а также два камня преткновения между Германией и Францией — Эльзас и Лотарингия («Лотринген»). Воинственный кайзер Вильгельм II и его морской министр ясно показывали, против какого неприятеля предназначен новый могущественный флот.

Германские конструктора проявили изрядную долю консерватизма, проектируя свои броненосцы: каждая последующая серия являлась логическим развитием предыдущей. Ничего похожего на французский «флот образцов» или британские шатания от «Мажестиков» к слабо защищенным «Канопусам», или от «Лондонов» к «Дунканам»! Еще на тысячу тонн больше, на пол-узла быстрее, вооруженные немного более мощными орудиями… Схема бронирования «Брауншвейгов» практически в точности повторяла вариант «Виттельсбаха». Но вооружение значительно усилилось. Фирма Круппа — монопольный поставщик морских орудий — успела разработать более мощные 280-мм орудия (хотя все еще уступавшие двенадцатидюймовкам других стран). Изменилась и средняя артиллерия. Немцы попытались еще более усилить ее за счет замены в общем-то обычного 150-мм калибра на 170-мм. При этом количество пушек уменьшилось с 18 до 14, но за счет устранения смещенных к оконечностям установок, которые на предыдущих кораблях все равно было трудно использовать из-за сильного заливания на большой скорости. 170-мм калибр, по мнению специалистов, соответствовал максимальному весу снаряда (около 70 кг), с которым еще можно было иметь дело в отсутствии механической системы заряжания; потенциальные же противники Германии считали и этот вес слишком большим для казематной установки и подвергли «Брауншвейги» такой же критике, как и их предшественников.

Но если о кораблестроительных достоинствах немецких броненосцев можно было и поспорить, то бесспорными оставались темпы, с которыми империя наращивала свои морские силы. Ни одна страна мира не давала ни до, ни после таких темпов прироста военно-морского флота. Едва «Брауншвейги» оставили стапели и перешли к стадии достройки на плаву, как последовала закладка следующей «пятерки». Вновь названия кораблей несли определенный смысл. Возглавляла серию сама Германия («Дойчланд»), а входили в нее и Силезия («Шлезиен»), и Шлезвиг-Гольштейн.

Конструктивно последняя серия кайзеровских додредноутов практически полностью повторяла предыдущую. Удалось только на 1 дюйм увеличить толщину башен и главного пояса; остальное бронирование, а также состав и расположение артиллерии остались без изменений. Главная причина подобного «консерватизма» заключалась в весьма странном подходе к экономии средств. Дело в том, что корабли размера «Брауншвейгов» были тем максимумом, который еще пропускал Кильский канал, соединявший два моря — Северное и Балтийское. При увеличении размера новых броненосцев пришлось бы либо затратить значительные суммы на его реконструкцию, либо отказаться от возможности использовать флот против своих предполагаемых противников: России на востоке и Франции и Англии на западе. Тирпиц не захотел «поступиться принципами» и настоял на постройке морально устаревших линкоров.

В результате всех этих усилий основу мощи германского военно-морского флота составили четыре «пятерки» броненосцев, близких по тактико-техническим данным и весьма похожих даже по внешнему виду. Столь однородными линейными силами не обладала ни одна держава мира.

Но характеристики, которые можно было считать удовлетворительными на самое начало века, в 1906—1908 гг., когда «Дойчланды» начали вступать в строй, уже не соответствовали новым стандартам. Англия приступила к постройке принципиально новых и более сильных линейных кораблей — дредноутов. Первый этап гонки морских вооружений Германия проиграла, но за ней оставалась возможность отыграться во втором раунде.

Немцы делали все для того, чтобы хотя бы как-нибудь поддерживать свои уже построенные броненосцы «на уровне». Между 1907 и 1910 гг. «Кайзеры» прошли значительную модернизацию, в ходе которой лишились четырех 150-мм пушек и одного торпедного аппарата. Остальная вспомогательная артиллерия была частично переставлена: более тяжелые шестидюймовки на палубу ниже, а 88-миллиметровки переместились на их место. Часть надстроек срезали, а трубы, наоборот, удлинили. В результате у броненосцев несколько улучшились остойчивость и мореходность. Но к первой мировой войне их все же пришлось вывести в резерв. Правда, в 1914 г., когда Германия оказалась на море лицом к лицу с многочисленными и могущественными противниками, их вновь ввели в строй, правда всего на год. После 1915 г. «Барбаросса», «Фридрих III» и «Карл дер-Гроссе» стали использоваться в качестве плавучих гауптвахт для матросов Флота Открытого моря, а «Вильгельм II» оказался на гораздо более почетной роли штабного корабля.

Судьба «Виттельсбахов» почти в точности повторила судьбу их предшественников, 4-я эскадра, состоявшая из броненосцев этого типа, так же была расформирована уже в 1916 г., после чего «Мекленбург» пополнил число плавучих тюрем, а «Швабен» и «Виттельсбах» стали плавбазами катерных тральщиков.

В состав той же 4-й эскадры Флота Открытого моря вошли и 5 «Брауншвейгов». В начальном периоде войны они неоднократно перебрасывались на Балтику, но в боях так и не поучаствовали. Вскоре немецкий флот начал испытывать острый недостаток личного состава для вступавших в строй новых дредноутов, крейсеров и многочисленных подводных лодок. Поэтому на старых броненосцах сохранили только часть экипажа и низвели их до статуса охранных судов, поставленных на якорь в различных базах флота.

Только «Дойчландам» удалось по-настоящему понюхать пороху. 5 броненосцев в составе 2-й эскадры вместе с остальными силами германского флота участвовали в единственном генеральном сражении первой мировой войны — Ютландском бою. Взятые явно «для числа», они служили источником постоянной головной боли для адмирала Шпеера из-за своей малой скорости и большой уязвимости. Ему пришлось трижды на протяжении боя совершать сложный маневр поворота «все вдруг» всем флотом — в немалой мере из желания удержать свои старые броненосцы как можно дальше от огня английских дредноутов. Но совсем уберечься им не удалось: ночью при атаке британских эсминцев «Поммерн» взлетел на воздух от взрыва погреба, немного скрасив достаточно печальный для англичан итог Ютланда. Немедленно после боя додредноуты окончательно покинули Флот Открытого моря. Казалось, время их активной службы ушло безвозвратно, но история распорядилась иначе.

После поражения кайзеровской Германии Веймарской республике было разрешено оставить на флоте всего 15 тысяч моряков и 8 старых броненосцев, в том числе 2 — в резерве. В результате судьбы старых броненосцев резко разошлись: большая их часть пошла на металл в 1920—1922 гг., зато оставшимся было уготовано долголетие, в ряде случаев поистине рекордное.

На активной службе остались «Шлезиен», «Шлезвиг-Гольштейн», «Гессен», «Лотринген», «Брауншвейг», «Эльзас», «Пройссен» и «Ганновер». Но по мере вступления в строй «карманных линкоров» (формально подходивших под Версальские ограничения) необходимо было избавляться от «стариков». В 1931 г. 5 последних из перечисленных броненосцев исключили из списков флота и сдали на слом.

Два первых корабля прошли в 30-х годах значительную модернизацию и были переведены в разряд учебных. Две ближайшие к носу трубы объединили в одну, котлы частично перевели на нефтяное отопление, а 170-миллиметровки заменили на привычный 150-мм калибр. При этом количество шестидюймовок неуклонно сокращалось: два орудия сняли вскоре после модернизации, еще два — к 1937 г., а к 1939 г. броненосцы полностью лишились своей «противоминной» артиллерии. Зато соответственно возрастала их зенитная мощь, состоящая сначала из 88-мм зениток, к которым прибавились шесть 105-мм, а в войну еще и несколько десятков 20- и 40-мм автоматов.

Дебют «Шлезвиг-Гольштейна» у Вестерплатте предопределил роль этих устаревших кораблей на всю войну. Их использовали только для обстрела берега, но довольно интенсивно: «Шлезиен» воевал чуть ли не до последних дней второй мировой войны. Получивший тяжелые повреждения на мине, он был взорван своей командой 4 мая 1945 г. После войны его долго и нудно разбирали в бывшем порту Свинемюнде; последние части его пошли на металл в 1956 г. Около того же времени в другом бывшем германском, а теперь польском порту Гдыня закончил свое существование «Шлезвиг-Гольштейн». Севший на грунт после атаки британской авиации в самом конце 1944 г., он также был взорван командой и простоял до 1952 г., когда у поляков наконец дошли руки до бывшего линкора противника.

Однако рекорд долгожительства поставил «Гессен». Получив в 1935—1937 гг. новые котлы, он был полностью перестроен в радиоуправляемый корабль-цель и в этом качестве активно использовался в фашистском флоте. Ему удалось пережить войну, после которой он попал во флот Советского Союза, получив простое название «Цель», под которым просуществовал до середины 60-х годов.

В. КОФМАН