И ТУТ ПРИШЕЛ ДЖЕК…

В прошлом выпуске мы рассказали о последних представителях броненосных крейсеров, на протяжении 20 лет бывших одними из наиболее важных и почитаемых кораблей во флотах всех главных морских держав. Класс, развивавшийся вроде бы вполне закономерно и успешно, но который полностью и навсегда исчез из планов кораблестроителей в течение всего двух-трех лет.

Впрочем, в то же время такая же судьба постигла и более важный класс кораблей, составлявший основу боевой мощи тогдашних флотов, — броненосцы. И «могильщиком» в обоих случаях называется один и тот же человек, известнейший военно-морской деятель Англии и тогдашний Первый лорд Адмиралтейства сэр Джон Фишер (друзья и знакомые часто называли его просто Джеком).

Почему «называется», а не является? Дело в том, что авторство Фишера в отношении обоих великих проектов, «Дредноута» и первого линейного крейсера, во всяком случае, не вполне достоверно. Идеи большого линейного корабля с вооружением из большого числа крупнокалиберных орудий одного калибра с начала XX века бродила в разных умах специалистов различных стран — достаточно вспомнить наиболее известного из них, итальянца В. Куниберти. Еще любопытнее роль Фишера в появлении «убийцы броненосных крейсеров». Изначально после того, как в конце 1904 года сэр Джон стал Первым лордом Адмиралтейства, он являлся горячим поклонником средних калибров. Особенно предпочтительными казались ему и его соратникам 234-мм орудия с новыми затворами. Все операции по заряжанию в них могли производиться вручную (хотя 172-кг снаряд и казался тяжеловатым даже при «перекатке» с лотка на лоток), и на учениях удавалось достигать фантастической скорострельности: пять-шесть и более выстрелов в минуту. Получалось, что такое орудие могло «доставить» противнику такой же вес металла, что и главное оружие линкоров — 12-дюймовка. Если даже не орудие еще более крупного калибра. Но тогда представлялось, что двенадцатидюймовые пушки не годятся для крейсеров, тогда как меньшие по весу и калибру скорострелки вполне подходили в качестве их основного оружия.

Из таких соображений и составлялся проект предполагаемого развития «дифенсов»; изначально главная задача, по сути, состояла в наиболее удобном расположении максимального числа 234-миллиметровок. Для разработки концепции броненосца-дредноута и нового броненосного крейсера был создан специальный комитет из наиболее способных офицеров флота и конструкторов, естественно, под руководством самого «шефа», Джека Фишера. Изучались различные варианты и комбинации двухорудийных башен. Нельзя сказать, что выглядели они изящно, но сложности в размещении пяти-шести или даже семи башен являлись вполне объективными. Понятно, что в бортовом залпе могли участвовать далеко не все орудия.

Между тем с Дальнего Востока начали поступать сообщения о сражениях русско-японской войны и ее важных особенностях, таких, как резкое увеличение дистанций боя (так, во всяком случае, казалось наблюдателям), участии в генеральных сражениях японских броненосных крейсеров. И, пожалуй, главное: о важнейшей роли именно крупного, 12-дюймового калибра, наносившего наибольшие повреждения бронированным боевым судам.

И тут одному (или сразу нескольким, мнения историков расходятся) из членов фишеровского комитета пришла в голову мысль все же попытаться разрубить гордиев узел, завязанный нагромождением 234-мм башен, и попытаться-таки ввести 12-дюймовки в качестве основного калибра для «броненосного крейсера». Сам Фишер воспринял вначале такие предложения как «предательство» его идей о все сокрушающих ливнем огня скорострелках. Потребовалось некоторое время, чтобы сэр Джек проникся возможными преимуществами броненосного калибра на крейсере. Но, проникнувшись, он стал наиболее горячим сторонником «крейсера-дредноута». Вплоть до того, что заявлял: «Нет такой задачи для линейного корабля, которую не смог бы выполнить эскадренный крейсер» (так первоначально именовали то, что стало линейными крейсерами). И настолько, что в глазах сторонних наблюдателей стал его «единственным отцом».

Надо сказать, что в любом случае роль Д.Фишера в появлении нового класса крейсеров стала весьма значительной. Дело в том, что идея линейного крейсера состояла не только в водружении 12-дюймовок-монстров в старый корпус. Едва ли не более важным стал очередной скачок в скорости, связанный, ‘в свою очередь, с введением турбин, переводом котлов на нефтяное отопление и увеличением размеров корпуса (прежде всего его длины) и мореходности. А уж здесь позиции сэра Джона с самого начала были «правильными».

Насколько важным для появления линейного крейсера являлась именно совокупность всех факторов, хорошо видно из истории дальнейшего развития японских броненосных крейсеров. Еще вовсю шла русско-японская война, когда в июне 1904 года последовало решение о необходимости восполнить потерю на русских минах у Порт-Артура броненосцев «Хацусе» и «Ясима» парой новых единиц. Заранее было решено, что ими станут именно быстроходные броненосные крейсера. Однако на командование Объединенного флота и Морского штаба произвела такое сильное впечатления та точность, с которой русские броненосцы накрывали их корабли 12-дюймовками с дистанции 8 миль, что они настояли на вооружении новых крейсеров 305-мм орудиями. Японские кораблестроители к тому времени не имели еще достаточного опыта для того, чтобы разработать собственный проект «с нуля». Тем более, что ситуация была критической: шла война, и корабли требовались как можно скорее. Поэтому конструкторы пошли по наиболее простому пути: они использовали в качестве основы очень неплохие (для своего времени) корпуса спроектированных Ф.Уоттсом «асам», увеличив их в размерах настолько, чтобы можно было разместить две 12-дюймовые башни вместо 8-дюймовых. Так на свет появились «Цукуба» и «Икома», с которыми Страна восходящего солнца претендует на роль первого создателя линейных крейсеров.

Однако претензии эти не слишком обоснованны. Действительно, хотя впервые на крейсере появились крупнокалиберные орудия в качестве главного калибра (такую экзотику, как «мацусимы» Э.Бертэна, можно не принимать в расчет), в остальном «Цукуба» оставался традиционным броненосным крейсером. Во-первых, помимо 12-дюймовок, он имел еще орудия двух калибров, причем в весьма и весьма солидном количестве: по двенадцать 152-мм и 120-мм стволов. Во-вторых, орудия эти традиционно располагались в бортовых казематах и палубных установках, причем восемь 6-дюймовок — в нижних, расположенных слишком близко к поверхности воды. В-третьих, они имели уже далеко не прогрессивные паровые машины, позволявшие развить скорость лишь несколько больше 20 узлов. (Напомним, что «Дредноут» мог дать 21 узел, а чем могла закончиться встреча с ним такого «крейсера», говорить излишне.) В-четвертых, «новички» имели бронирование, в точности повторявшее защиту «Асамы» и его родственников, хотя здесь стоит отметить, что защита эта для своего времени оставалась на приемлемом уровне — столь значительный «запас» был сделан на предшественниках.

Можно и далее наблюдать и перечислять приметы, свидетельствующие о том, что японцы так и не смогли перешагнуть порога на пути, ведущем к революционным «кораблям Фишера». Особенно хорошо это заметно на следующей паре «полулинейных полукрейсеров», «Курама» и «Ибуки». «Кураму» заложили как раз после окончания русско-японской войны, но изменения в проекте свелись к замене казематных шестидюймовок на восемь 203-мм орудий, расположенных в четырех башнях по той же схеме, что на русском «Рюрике-2». При этом 120-миллиметровкам из середины корпуса пришлось потесниться, и их разбросали в казематах по всему борту. Скорость осталась прежней — 20,5 узла. Вспоминая известный анекдот советских времен о том, как рабочий с завода швейных машинок тщетно пытался собрать ее дома из ворованных частей — все время почему-то получался пулемет, можно сказать о том, что как ни пытались японцы построить настоящий броненосный крейсер, получался у них все тот же броненосец второго класса. Относительно быстроходный и относительно мощный, но все-таки второклассный и все же именно броненосец.

Не помогла и запоздалая попытка внедрить на своем «гибриде» турбинную установку. Хотя вторая единица, «Ибуки», получил пару турбин с прямым приводом, это позволило увеличить скорость только до 21,5 узла — слишком мало для времени его вступления в строй. Надо отметить, что японцы постарались построить «Ибуки» как можно быстрее: его удалось спустить на воду всего через полгода после официальной закладки и ввести в строй в конце 1909 года, на год раньше своего менее прогрессивного «систер-шипа». Зато «Курама» получил пусть внешнее, но «дредноутское» отличие: мачты-треноги английского образца, на марсах которых размещались посты управления огнем. Любопытно, что на испытаниях он лишь немного уступил в скорости своему турбинному собрату, но его 21 узел в 1911 году выглядел, мягко говоря, никак не крейсерским показателем.

В результате вся четверка сразу по вступлении в строй оказалась в числе корабпей-аутсайдеров, что сказалось на их довольно-таки непродолжительной и неактивной службе. «Цукуба» погиб от взрыва погребов в собственном порту в январе 1917 года, а остальные пошли на слом в 1924-м, причем наиболее ярким эпизодом их деятельности осталось разве что участие «Ибуки» в охоте за эскадрой адмирала Шпее в 1914 году.

Вернемся, однако, к настоящей «революции», проходившей тем временем в британском Адмиралтействе. Решение об установке 305-мм орудий на будущих крейсерах наконец приняли, определились и с их числом — восемь стволов в двухорудийных башнях. Теперь оставалось осуществить его на практике. Воззрения того времени не позволили применить напрашивающееся решение с попарно расположенными друг над другом в оконечностях башнями. Считалось, что газы от стрельбы возвышенных орудий будут губительно сказываться на персонале нижних установок. (Простейший опыт, доказавший, что опасности нет, провели уже после закладки «инвинсиблов».) В итоге остановились на ромбическом расположении: две башни в оконечностях, еще две — побортно посередине. Но то, что неплохо проходило для менее крупных установок, создавало почти непреодолимые сложности в случае больших 12-дюймовых башен с их объемными барбетами и погребами. Решение заключалось в том, чтобы сдвинуть средние установки в разные стороны, получив вместо «ромба» эшелонное расположение. Но сильно разнести их не удавалось потому, что большую часть длины занимали мощные турбины, пар для которых давал 31 котел, расположенный в трех кочегарках. В итоге средние башни могли стрелять на «чужой» борт только в очень узком секторе — около 30 градусов. Но и тут на практике выяснилось, что как раз при таком расположении газы от «задней» башни действительно ослепляют и оглушают персонал передней. И выяснилось это, как назло, в самой что ни на есть боевой обстановке Фолклендского сражения.

121. Линейный крейсер «Инвинсибл» (Англия, 1908 г.)

Строился фирмой «Армстронг» в Эльсвике. Водоизмещение 17 200 т, длина максимальная 172,8 м, ширина 22,1 м, осадка 8,0 м. Мощность четырехвальной паротурбинной установки 41 000 л.с., скорость 25,5 узла. Вооружение: восемь 305/45-мм , шестнадцать 102/45-мм скорострельных пушек, пять 457-мм торпедных аппаратов. Бронирование: пояс 152 — 102 мм, палуба 19 — 64 мм (на скосах 19 мм), башни 178 — 76 мм, барбеты 178 — 51 мм, боевая рубка 254 — 152 мм. В 1908 — 1909 годах построено 3 единицы: «Инвинсибл», «Инфлексибл» и «Индомитебл». «Инвинсибл» погиб в Ютландском бою в мае 1916 г., два других исключены из списков и сданы на слом в 1922 г.

122. Линейный крейсер «Фон-дер-Танн» (Германия, 1911 г.)

Строился фирмой «Блом унд Фосс» в Гамбурге. Водоизмещение 19 060 т, длина максимальная 171,7 м, ширина 26,6 м, осадка 8,12 м. Мощность четырехвальной паротурбинной установки 43 600 л.с., скорость 24,75 узла. Вооружение: восемь 280/45-мм, десять 150/45-мм и шестнадцать 88/45-мм скорострельных пушек, четыре 450-мм торпедных аппаратов. Бронирование: пояс 250 — 80 мм, палуба 25 — 80 мм (на скосах 50 мм), башни 230 — 60 мм, барбеты 230 — 30 мм, батарея 150 мм, боевая рубка 250 мм. Затоплен в Скапа-Флоу в июне 1919 г.

123. Броненосный крейсер «Ибуки» (Япония, 1909 г.)

Строился на верфи в Куре. Водоизмещение 15 590 т, длина максимальная 147,83 м, ширина 22,98 м, осадка 7,97 м. Мощность двухвальной паротурбинной машинной установки 24 000 л.с., скорость 22,5 узла. Вооружение: четыре 305/45-мм, восемь 203/45-мм, четырнадцать 120/50-мм, четыре 76/40-мм орудия, три 457-мм торпедных аппарата. Бронирование: пояс 178 — 102 мм, палуба — 51 мм и 76 мм на боковых скосах, башни и барбеты главного калибра 178 — 127 мм, башни среднего калибра 152 мм, батарейная палуба 127 мм, рубки: передняя — 203 мм, кормовая — 152 мм. Построено две единицы: «Ибуки» и «Курама». В начале Первой мировой войны участвовали в поисках эскадры Шпее и охране конвоев, следовавших из Австралии в Суэц. Оба корабля были разоружены после Вашингтонской конференции и сданы на слом в 1924 — 1925 годах.

Расположение артиллерии стало не единственной «прорехой» в проекте. Куда более существенным оказалось полное сохранение защиты на уровне предшественников — «уорриэров» и «дифенсов». 152-мм броня борта и тонкие скосы палубы за ней оставались единственным прикрытием механизмов и погребов от неприятельских снарядов. Между тем было бы наивным ожидать, что потенциальные противники, прежде всего, интенсивно гнавшаяся за Англией Германия, не начнут, в свою очередь, строить корабли с единой крупнокалиберной артиллерией. А против 11- или 12-дюймовых орудий новые крейсера оказались бы столь же беззащитными, как и старые. При встрече с дредноутами они попадали в роль солдат в гимнастерках, идущих на пулеметы.

Фишер и его соратники неплохо понимали это, поэтому и сопроводили появление на свет своих питомцев различными оговорками. В отличие от японских «полуброненосцев», новые корабли, получившие вскоре обозначение «линейные крейсера», должны были в основном заниматься разведкой и уничтожением неприятельских передовых сил аналогичного назначения. Правда, оговаривалось, что они могут вступить в сражение с линкорами противника, но лишь «ненадолго и на большой дистанции». Считалось, что скорость послужит им дополнительной защитой. Действительно, 25-узловой ход вроде бы гарантировал хороший запас для того, чтобы быстро выйти из опасной зоны. Но жизнь не всегда подтверждает теоретические построения. Тем более, что потенциальный противник отнюдь не дремал.

Правда, с первым ответом на британские линейные крейсера немцы промахнулись. Основательно дезориентированные склонностью Фишера и его команды к 234-мм скорострельным орудиям, они еще в ходе постройки «инвинсиблов» заложили «Блюхер» — почти столь же скоростной, защищенный даже лучше «британцев», но вооруженный «по-старому», 210-мм пушками. Понятно, что в случае личной встречи 12-дюймовые англичане обладали бы над ним решающим преимуществом. Несколько спасли Германию недостаток средств и строительных мощностей, а также известная осторожность. Ответив одним «Блюхером» на британскую тройку, они сэкономили деньги и время на другой, более верный ответ.

Заложенный в 1908 году «Фон-дер-Танн» стал первым настоящим германским линейным крейсером. Он отличался от фишеровских кораблей гораздо большей сбалансированностью. При такой же скорости артиллерия немного уступала в калибре (280 мм вместо 305), но сами башни, в принципе расположенные по той же ромбически-эшелонной схеме, расставили значительно шире, в результате чего на борт реально могли стрелять 8 стволов. Кроме того, в противоположность «британцам», на которых ради 12-дюймовок полностью пожертвовали средним калибром, оставив ничем не защищенные 102-мм пушки для отражения эсминцев, хаотически распределенные между надстройками, «Фон-дер-Танн» имел полноценную батарею из десятка 150-миллиметровок, не считая полутора десятков 88-мм противоминных орудий. При этом батарея имела солидное прикрытие толщиной 150 мм — такое же, как жизненные части «Инвинсибла»! Вообще, в соответствии с уже сложившимися к тому времени германскими традициями, защита выглядела очень солидно — для крейсера. Главный броневой пояс имел в середине толщину 250 мм, правда, только очень узкой полоской. Но и остальные его части заметно превышали по толщине бронеплиты его будущих  противников.

Англичане поспешили с ответным ходом, и, в свою очередь, ошиблись, причем основательно. Начатый постройкой в следующем, 1909 году «Индефетигебл», по сути дела, мало чем отличался от первой тройки «иблов». Удалось только устранить дефект со слишком тесной установкой средних башен: как и на «Фон-дер-Танне», на борт теперь могли стрелять 8 орудий. Но во всем остальном изменения свелись к минимуму. Наиболее чреватым для судьбы корабля стало повторение явно недостаточного бронирования первенцев.

И добро бы дело ограничилось только единичной неудачей. В конце концов, время не ждало, и «владычице морей» предпочтительнее было получить пусть не самую лучшую единицу нового типа, но зато быстро. Но, привлеченные рекламой суперкрейсеров, британские доминионы, Австралия и Новая Зеландия, воспылали желанием получить новейшие «игрушки». И даже собрали для того деньги из собственных, тогда довольно скудных ресурсов. Адмиралтейству следовало бы немного подождать: на подходе находился новый проект куда более мощного корабля, но верх взяло нетерпение. И спустя 3 года империя получила еще пару линейных крейсеров — реплик «Индефетигебла», к тому времени уже устаревших раз и навсегда.

Причина заключалась отчасти в самих англичанах. Пытаясь дезориентировать наиболее вероятного противника, Германию, они завысили характеристики своих линейных крейсеров. Так, «инвинсиблы» якобы могли бегать 27-узловой скоростью, а троица их «сводных сестричек» — еще на узел быстрее, и притом имела примерно на дюйм более толстую броню. «Деза» полностью удалась, настолько, что окончательно реальные данные стали достоянием гласности только спустя 50 лет, когда все шесть линейных крейсеров первого поколения уже три десятилетия или более лежали на дне или превратились в сталь и прокат.

Но эффект такого обмана оказался отрицательным. Следующий ответ немцев оказался сокрушительным — и для конкретных «иблов», и для фишеровской концепции в целом. «Мольтке» и «Гёбен», затем «Зейдлиц» и вооруженные уже 12-дюймовками «Дерфлингер» и «Лютцов» крейсерами оставались только по названию. Они являлись типичными быстроходными линкорами, немного слабее защищенными, чем линейные «немцы», но по бронированию не уступали основным кораблям Гранд-Флита. Конечно, в совокупности с высокой скоростью, достигавшей 27-28 узлов, это требовало жертв: Немного удалось выкроить на некотором ослаблении артиллерии, но главной компенсацией стало… увеличение размеров. Линейные крейсера нового поколения просто стали больше своих линейных современников. По тому же пути пошли и англичане, построив в ответ знаменитых «кошек» (которые лояльнее было бы называть «королевской семьей», ибо на пару представителей кошачьих — «Лайона» и «Тайгера» — приходились, еще и «Куин Мэри» и «Принсесс Ройял»). Их размер уже вплотную подошел к 30 тысячам тонн. И он не стал пределом. Эстафету подхватила Россия, запланировавшая постройку четверки огромных «Измаилов», вооруженных двенадцатью 356-мм орудиями. Они уже откровенно превосходили многие линейные корабли еще и по вооружению, имели проектную скорость 27 узлов при защите, даже несколько усиленной по сравнению с дредноутом «Севастополь».

Крейсера-линкоры уже достаточно отчетливо предназначались для линейного боя в составе больших эскадр, пусть в роли передовых отрядов или «быстроходного крыла флота», но явно не для традиционных крейсерских действий — рейдерства и разведки. И стали тем самым очень ценными боевыми единицами, учитывавшимися при подсчете сравнительной мощи главных сил. Первоначальные соображения о том, что «инвинсиблам» лучше бы не ввязываться в линейный бой, оказались забытыми. И расплата последовала — при Ютланде. «Фон-дер-Танн» удачным залпом отправил на дно своего полного ровестника, кстати, практически одинакового по размерам, «Индефетигебл». Другие германские линейные крейсера расправились с «Инвинсиблом» и даже с более защищенной и крупной «Куин Мэри». Хотя все «англичане» погибли в результате взрыва боезапаса, сам факт, что германские снаряды сумели до него добраться, служит свидетельством недостаточности защиты, прежде всего броневой. Напротив, их противники продержались весь бой против значительно превосходящих сил. Даже наиболее слабый «Фон-дер-Танн» устоял перед чудовищными 381-мм снарядами, весившими без малого тонну.

После Ютланда развитие линейных крейсеров пошло по вполне логическому пути. Теперь уже и английские адмиралы не хотели рисковать жизнью, своей и своих моряков на «картонных» кораблях. Конструкторы лихорадочно пытались усилить броню типично фишеровских гигантов «Рипалс» и «Ринаун», которые при водоизмещении около 30 тыс. тонн изначально прикрывались «фиговым листком» из 152-мм плит. Еще более серьезному пересмотру подвергся проект линейного крейсера нового поколения «Худ», который в результате вошел в строй только в 1920 году и надолго стал самым большим артиллерийским боевым кораблем в мире. После Первой мировой войны новые корабли этого класса уже не строились, хотя во многом тому поспособствовало Вашингтонское соглашение об ограничении морских вооружений, согласно которому под нож пошли японские, английские и американские быстроходные гиганты. А спустя десяток лет все новейшие линкоры уже обладали скоростью, близкой к максимальному ходу своих «крейсерских» предшественников, полностью слившись с ними в один класс.

Так или иначе, но со своими броненосными предшественниками «новинки Фишера» в любом исполнении — покончили. Иметь большие и дорогостоящие цели для крупнокалиберных орудий линейных крейсеров, заодно превосходящих их еще и скоростью, после 1908 года, когда в строй вступили «Инвинсибл» и «Инфлексибл», означало тривиальную глупость. Отныне для разведки и борьбы на коммуникациях требовались совершенно другие корабли, и они не замедлили появиться на сцене.

В. КОФМАН